Кафедра доверия

Медалисты

Павел Платонович Ярославцев приехал-таки на дачу. Это был ученый-археолог. Находя в раскопках осколки древней посуды, обломки оружия, части древних построек, он умел по ним рассказывать, как жили люди пятьсот, а то и тысячу лет тому назад.

Пума, Бика, Атолл и Айси внимательно проследили за ним, как он высадился из машины около их садика и пешком двинулся по тропинке наверх, где ему предстояло жить, — машине туда взобраться было трудно.

Павел Платонович, конечно, не заметил четырех чешских терьеров, низеньких собачек с ворсистыми косматенькими мордочками и висячими ушами. Когда человек привыкает странствовать в минувших тысячелетиях, ему ли замечать каких-то сегодняшних игрушечных бобок?

Но бобки были не менее учеными. Поэтому на следующий день они поднялись к верхней даче с визитом вежливости. Павел Платонович пил чай на веранде, когда они влезли по крутым ступенькам и уселись в ряд.

Отодвинув стакан и книгу, сняв очки и держа их точно так, будто собрался рассказать о древности студентам, Павел Платонович произнес:

— Здравствуйте, чудаки! Вы что, соседи?

Терьерчики по очереди ответили густыми короткими голосами. Жена профессора взяла подносик с печеньем и передала мужу. Он деликатно подал каждому гостю по штучке и сказал:

— Прошу! Столичные, знаете…

Печенья мгновенно пропали в косматых ротишках, как в чемоданчиках. Будто замочки — крак-крак-щелк! — сработали белые зубы.

Так началось знакомство.

Вывезенные из Чехословацкой Республики малыши стали ежедневно посещать верхнюю дачу и иногда приносили с собой и подарки: то черно-бархатного крота, то крысу, а однажды, говорят, вытащили из норы даже лисенка, оставшегося от разоренного охотниками выводка. Лисенка, впрочем, пришлось идти смотреть вниз: терьеры пытались втащить его по тропинке к верхней даче, но не смогли.

Археолог вместе с хозяевами собачек удивился сноровке и деловитости малышей. А те полюбили гулять с ним по лесу. Шли так: впереди Атолл, затем Айси, потом Бика и уже в конце Пума.

Ученый следовал за вереницей, вполне доверяя ей выбор дорог к живописным местам. Но однажды к нему приехал знакомый, тоже знаток старины, и почему-то не понравился собакам. Они пришли и ушли, не пожелав сопровождать ученых на прогулку. А прогулка продолжалась часа два и закончилась для ученых большой тревогой и убытками.

Проводив знакомого на станцию, Павел Платонович расположился у стола, достал лупу, разложил книги с фотографиями разных древностей и погрузил руку в карман пиджака, собираясь достать кожаный мешочек, оставленный до завтра приезжим гостем. В мешочке были бронзовые и серебряные древнейшие медали, о которых тот ученый собирался написать большую статью. Были…

Когда рука Павла Платоновича ощупала в кармане спички, ключи и очечник, его охватил страх: мешочка в кармане не оказалось.

Стали искать повсюду дома, но все зря. Медали пропали, словно укатили обратно в тысячелетия.

Когда терьеры явились и уселись рядком на веранде, они были поражены. Никто на них не обращал внимания, все были в суматохе и расстройстве.

Внизу тоже узнали о пропаже и пришли помогать искать. Но что толку? Медали посеялись где-то во время долгой прогулки.

В комнатах валялись разбросанные впопыхах очечник, записная книжка, карандаш и портсигар Павла Платоновича. Атолл, Айси, Бика и Пума, видя, что все что-то ищут, тоже занялись делом и стали собирать вещи Павла Платоновича: Атолл принес очечник, Айси книжку, Пума и Бика вдвоем, мешая друг другу, но не ссорясь, принесли портсигар. Все это они сложили к стулу Павла Платоновича, и Атолл чихнул — пахло от всего кожей пропавшего мешочка и табаком.

Хозяйка терьеров посмотрела и вдруг подумала: «А ведь они, пожалуй, сумеют!».

Она незаметно забрала пиджак ученого и, вызвав собак в сад, вывернула карман, из которого был утерян мешочек. Четыре черных носа ткнулись в подкладку, четыре шерстистых головенки с ученым видом склонились над поставленной задачей.

А в доме Павел Платонович, расстроенный и усталый, составлял объявление о пропаже в местную газету.

Как всегда вереницей, но исследуя каждый поворот, собачки продвигались по лесу. Уже вечерело. В высоких травах никто их не заметил бы, только колыхание трав выдавало их продвижение. Стал кричать дергач. Потянуло от реки прохладой. Когда сбивался со следа Атолл, помогала Бика. А Пума и Айси на всякий случай бегали по бокам, куда ветер слегка отдувал запах от следа. Медленно и важно взошла розоватооранжевая летняя луна. На даче прибавилось тревоги: пропали и собаки.

Пропали? Как бы не так!

Утром, проскочив мост, машина вчерашнего гостя остановилась. У края дороги сидели какие-то дикобразики, обляпанные и всклокоченные.

— Да это же собачки Стрельцовых! — сказал шофер, бывший здесь и раньше. — Где это они так вывозились?

Опустив стекло, он окликнул:

— Эй, ребята, подвезти, что ли?

Словно поджидавшие как раз эту машину, терьерчики поднялись и один за другим устало потянулись садиться.

— Только три, куда же вы четвертого дели? — удивился шофер. Собаки смолчали. Уж очень устали. Шофер перетаскал их по очереди за шиворот в машину. Машина фыркнула и с развевающимся пыльным хвостом понеслась.

Маленькая Пума все же обогнала машину и уже одолевала последние метры тропинки наверх, когда машина блеснула на повороте и вызвала у Павла Платоновича неприятное сосанье под ложечкой.

Предстояло тяжелое объяснение. Скандал…

Никто не видел, как Пума вскарабкалась на веранду и села отдохнуть под стулом, на котором обычно сидел археолог. Ах, гость уже показался в саду… А за ним шофер с тремя странниками в руках. И хозяева нижней дачи были тут. Они страшно обрадовались возвращению собак. Но где же Пума?

Павел Платонович нервно поздоровался с гостем и уже хотел каяться, когда из-за стула появилась Пума и, точно самый обыкновенный портсигар или очечник, с мягким бряком положила на пол между гостем и Павлом Платоновичем мешочек. Будто только что нашла его в комнате. Затем направилась к столу и гавкнула насчет печенья.

Гавкнули и остальные. Хозяйка подхватила их всех с радостным смехом, ее затея удалась на славу. Павел Платонович схватил мешочек, развязал дрожащими пальцами ремешок и пересчитал медали. Все тут!

Гость с удивлением уставился на хозяина. А Павел Платонович, потрясая мешочком и почти приплясывая, заявил во всеуслышание, что это не собаки, а шерлоки Холмсы и настоящие медалисты — каждая заслужила золотую медаль за спасение погибающих археологов.

В первую же поездку в город Павел Платонович привез красивые ошейники, красные и зеленые, с блестящими, как медали, овальными пластинками, на которых были вырезаны имена Атолл, Бика, Пума и Айси. Ведь все они искали потерянный мешочек, а потом несли его поочередно. Последний перегон был поручен маленькой Пуме.