Как провести медовый месяц в одиночестве

25

Мы едим еду из номера на его патио, глядя на океан и заходящее солнце. Вокруг нас поют серенады насекомые, и как бы я ни была счастлива вернуться домой, в свою кровать, на свой диван и в привычный завтрашний день, я знаю, что буду скучать по этому.

Ностальгия тяжелым грузом навалилась на мою грудь, а я еще даже не покинула тот момент, в котором нахожусь. Но почему-то я знаю, что буду скучать по нему еще долго после того, как он пройдет.

Филипп сидит напротив меня. У него безмятежное выражение лица, он совершенно спокоен за себя. Никаких волнений. Как будто это будет не более чем простое прощание и пожелание всего наилучшего и безопасного полета для него.

Он смотрит на меня.

— Итак, ты уже определилась с развязкой для твоего таинственного бизнесмена? — спрашивает он. — В твоей истории?

Я несколько раз моргаю.

— О, пока нет. Сначала я собиралась, чтобы он был замешан в интрижке, которую раскрывает главная пара, но теперь я уже не уверена.

— Нет?

— Нет, — говорю я. Вчера, когда я писала в блокноте перед сном, у меня возник образ, как он тайком уходит с главной героиней. Может быть, это и есть та самая романтическая история, которую я пыталась разгадать последние две недели.

А может, его просто не понимают. Его обвиняют в убийстве, и моей главной героине приходится работать над тем, чтобы очистить его имя… и при этом сомневаться в своих собственных суждениях.

— Иден? — спрашивает Филипп.

— Прости. — Я смотрю на красивое, разноцветное небо. Оно выглядит таким же огромным, как океан, раскинувшийся перед нами. — Думаю, я была бы такой несчастной, — говорю я, — если бы была тем астронавтом.

Он хмурится.

— Майкл Коллинз?

— Да. — К моему ужасу, мои глаза наполняются кровью. Я чувствую, как они меня предают. Я несколько раз моргаю, пытаясь прояснить зрение. — Прости. Я просто думаю о том, что будет после этого.

Он замирает.

— Правда?

— Да. Это глупо. Прости, я думаю, что я просто сентиментальна.

— Сентиментальна?

Я киваю, и глупая слеза скатывается по моей щеке.

— Да, при мысли о том, что завтра я поеду домой. Покину… курорт.

— Понимаю, — говорит он, но вид у него такой расстроенный, что я быстро качаю головой.

— Не волнуйся, я не… Я знала, что это такое, понимаешь. Это было здорово. Надеюсь, это было то, что нужно и тебе. У нас обоих был отскок, верно? Отпускная интрижка.

Он хмурится.

— Точно.

Я добавляю в свой голос нотку веселья.

— И я прервала свою полосу "один человек на всю жизнь"! Спасибо, что помог с этим.

Он кивает и тянется за своим напитком. Но молчит.

— В общем, я не ожидала ничего подобного, но я благодарна тебе за это. — Я хихикаю, и это звучит немного странно. — Я не ожидала многого из того, что произошло во время этой поездки. Например, что Кэйли заглянет без приглашения и сбросит бомбы.

Голос Филиппа тихий.

— Что ты имеешь в виду?

— Ну, она сказала, что Калеб хочет меня вернуть.

Его брови опускаются.

— Правда?

— Да. Не то чтобы это когда-нибудь случилось.

— И он послал сюда свою кузину, чтобы передать тебе это сообщение? Это безумие.

Я снова смеюсь. На этот раз он звучит более реально.

— Знаешь что, я полностью согласна.

— Тебе лучше без него.

— Абсолютно, — говорю я. Мои слезы прекратились. Я снова почти полностью контролирую себя и надеюсь, что не слишком напугала его. И что он не думает, что я плачу из-за него. Что я расстроена из-за потери этого, что бы это ни было, и возможности того, что это когда-нибудь станет чем-то большим.

Даже если это так.

— Иден, — снова говорит он, и в его голосе звучит грубость. — Что ты собираешься делать после возвращения домой?

— Я собираюсь принять самый длинный душ из всех известных человеку. Я собираюсь обработать свои фотографии, написать книгу и заняться самоизданием. — Мой стакан почти пуст. Я ставлю его рядом с собой и перехожу взгляд на Филиппа.

Он по-прежнему сидит очень спокойно.

— Я также собираюсь следить за тем, чтобы моя отдыхающая "я" появлялась время от времени.

— Правда?

Я киваю и кладу руки ему на плечи. Он раскрывает объятия и притягивает меня к себе на колени. Он теплый и знакомый, даже после такого короткого времени. Мое сердце сжимается.

— Я собираюсь сказать "да" большему количеству вещей. Жизни, — говорю я.

— Увидеть, как вылупляется больше черепашек? — говорит он.

Я киваю, прижимая руки к его груди. Его глаза устремлены на меня, и в них чувствуется интенсивность, которой я не замечала за последние несколько дней.

— И рисковать, — говорю я.

— Хм.

— Что тебе тоже следует делать.

Он поднимает бровь.

— Мне следует?

— Да. Не забывай о себе в отпуске, когда вернешься в Чикаго.

Он ловит прядь моих волос между пальцами и закручивает ее, не сводя глаз с этого движения.

— Это будет очень трудно, — говорит он.

Мои руки находят верхнюю пуговицу его льняной рубашки. Я расстегиваю ее, затем вторую, чтобы почувствовать под ней тепло его груди.

— Не возвращайся к ней, — шепчу я.

Он резко поднимает на меня глаза.

— Не буду.

— Хорошо, — пробормотала я. — Потому что ты заслуживаешь гораздо большего, чем тот, кто тебе изменяет.

Его руки спускаются к моей талии и крепко сжимают меня, как будто он собирается держать меня на своих коленях вечно.

— Ты тоже, Иден. И ты тоже.

Последнюю ночь на острове я провела в бунгало Филлипа. Обслуживание номеров, напитки и непринужденный разговор, которым я так наслаждалась с ним. Мы занимались сексом на его огромной роскошной кровати, изначально предназначенной для двух молодоженов.

Он целовал меня с сокрушительной силой, а я впивалась ногтями в его плечи, закрывая глаза и думая, как я выживу, если буду вспоминать о нем только в этих воспоминаниях. После этого он прижал меня к себе, и его глубокое дыхание погрузило меня в сон.

Наступило следующее утро, день "Д". День отъезда. Я пользуюсь его душем, прежде чем мы вместе отправимся на завтрак.

— Ты зарегистрировалась? — спрашивает он, и я киваю, налегая на блинчики. — Заказала машину?

— Нет, я попрошу администратора вызвать мне такси.

— Хорошо, — говорит он. — Выбрала место в самолете?

Я улыбаюсь ему через стол. Его темно-синие глаза теплые, а лицо такое знакомое после всех дней, проведенных вместе.

— Ты нервный человек? — спрашиваю я.

Он качает головой.

— Я подготовленный.

— Ну, я подготовилась. Помни, я королева путеводителей. Исследований.

— Верно. Насколько яркая у тебя багажная бирка? На ней есть блестки?

Я высовываю язык.

Он удивленно моргает, а затем тепло усмехается.

— Значит, это "да".

— Ешь свой блинчик, — говорю я. В единственном числе. Потому что это все, что он себе позволил. Вместе с огромной тарелкой бекона и фруктами.

Он улыбается, когда вгрызается в еду.

Время вылета наступает слишком быстро. Бабочки гоняются друг за другом в моем животе, выбивая меня из колеи. Мне кажется, что разговор еще не окончен. Но я не уверена, что этот разговор мне по плечу.

Мой эмоциональный всплеск прошлой ночью не позволил этого сделать, и сегодня я сосредоточилась на том, чтобы упаковать вещи, поесть и постараться не расплакаться при виде Филиппа.

Я заказываю такси на стойке регистрации, оставляю карточку-ключ в специально отведенной для этого кассе и выхожу с Филиппом из холла. Он молча идет рядом со мной, неся мою сумку. Я смотрю на него краем глаза. Он снова надел свои очки и выглядит высоким и красивым. Как бы мне хотелось оставить его.

Хотелось бы, чтобы это продолжалось, даже если мы находимся в нескольких штатах друг от друга и ведем две совершенно разные жизни.

Мы останавливаемся на обочине.

— Итак, — говорю я.

Он снимает солнцезащитные очки.

— Итак.

— Я тоже очень рада, что ты здесь.

Его губы приподнимаются в одном углу.

— Да, я тоже. Даже если обстоятельства, которые привели нас сюда, были не самыми лучшими.

— Бывали годы и получше, — соглашаюсь я.

Он проводит рукой по волосам.

— Я буду ждать твою открытку. В Чикаго.

— Я буду ждать твою, — говорю я. — Если она не затеряется в международной почте.

Он снова кивает.

— Иден… спасибо.

— За что?

Он делает глубокий вдох, и мгновение между нами затягивается тишина. Но потом он произносит.

— За то, что был моим проводником.

— Что ж, мне это понравилось. Спасибо, что поделился многими из запланированных тобой мероприятий. — Я переминаюсь с ноги на ногу, непроизнесенные, бесполезные слова висят на кончике моего языка.

— Мне понравилась компания, — говорит он.

Такси останавливается, и я опускаюсь на пятки.

— Ну…

— Да, — говорит он.

Таксист опускает окно.

— Это вы едете в аэропорт? — спрашивает он.

— Да.

Филипп делает шаг ближе.

— Иден, — говорит он, и в его словах звучит разочарование. — Я бы хотел… приехать сюда.

Он притягивает меня к себе и откидывает мою голову назад. Он целует меня, прижимаясь губами к моим губам, а руки ложатся на мои бедра. Я запускаю пальцы в его волосы и благодарю за то, что он позволил мне испытать это.

Я не хочу отступать. Я не хочу садиться в машину. И больше всего я не хочу, чтобы он меня отпускал.

Он целует меня, как будто чувствует то же самое.

— Извините, вы двое, — кричит таксист. — Сзади меня едет микроавтобус. Мне припарковаться…?

Филипп отступает назад, его глаза разгорелись, а рот сложился в мрачную линию.

— Она едет, — говорит он, но его глаза не отрываются от моих. — Пока, Иден.

— Пока, Филипп, — шепчу я.

Он укладывает мою сумку в багажник такси и закрывает за собой дверь. Я сажусь в машину, но не могу перестать смотреть на него. Я смотрю ему вслед, пока такси отъезжает и направляется по подъездной аллее «Зимнего курорта» к главной дороге.

Филипп остается стоять у дверей вестибюля, наблюдая за моей удаляющейся машиной. Стоический, внушительный и одинокий.

Я откидываюсь на спинку сиденья. Мое сердце учащенно бьется. У меня даже нет его номера. Он никогда не предлагал его, а я не давала ему свой.

Может быть, так все и должно было закончиться. Всего две недели. Два незнакомца, которые наслаждались временем, проведенным вместе, успокаивая свои боли… даже если это означает, что они больше не незнакомцы. Совсем наоборот.

Мы успеваем отъехать от курорта на десять минут, прежде чем меня охватывает паника. Что, если моя открытка так и не придет? Что, если его открытка так и не придет?

Я никак не смогу его найти.

— Мы можем вернуться? — спрашиваю я водителя. — Пожалуйста. Только небольшая остановка. Я забыла… кое-что.

— Паспорт? — спрашивает он.

Мое сердце колотится.

— Да, кажется, да.

— Не беспокойтесь, — говорит водитель и посылает мне улыбку через зеркало заднего вида. — Маленький остров. Я все равно доставлю вас в аэропорт за достаточное время.

— Спасибо, — говорю я. — Обещаю, что оставлю очень хорошие чаевые.

Он смеется.

— У вас такой вид. — Он разворачивает машину на боковой улице и увеличивает громкость радио, напевая себе под нос.

Когда я возвращаюсь, Филиппа в холле нет. Я оставляю сумку в такси и срываюсь с места, мчась к району бунгало. Я проношусь мимо "Песчаной куропатки " и "Зеленой обезьяны" и направляюсь к "Ястребиному крылу". Я проношусь мимо огороженного дворика и направляюсь к воротам. Он должен быть здесь, где же ему еще быть? Он должен быть здесь.

И тут я слышу его голос.

— Да, я только что покончил с ней. Навсегда.

Я замираю, мои сандалии шлепают по каменной дорожке.

— Нет, я не буду скучать по ней. Искренне, Тесс. Это было хорошо, но это не должно было длиться долго. Теперь я чувствую только облегчение.

Он молчит несколько секунд. И тут я узнаю имя. Тесс. Его сестра. Они говорят обо мне? Может быть. Скорее всего.

— Точно. Было утомительно слышать обо всех этих диких амбициях, которые она никогда не осуществит. Ты знаешь, что на днях она попросила меня прочитать контракт?

Мое сердце замирает.

Просто останавливается.

Это про меня. Так и должно быть. Значит, все было хорошо, пока длилось, да? И я никогда не достигну своих диких амбиций. Как говорил Калеб. Пальцы покалывает, как будто я дотронулась до оголенного провода под напряжением.

Похоже, я опять кого-то недооценила.

— Да, я знаю. Я сказал ей прекратить… — продолжает он, но я уже не слышу. Я разворачиваюсь и бегу обратно по дорожке, к вестибюлю и ожидающей меня машине.

На этот раз она не останавливается по пути в аэропорт.