Как провести медовый месяц в одиночестве

4

Легко привыкнуть к пятизвездочному завтраку "шведский стол" и бесконечному времени, чтобы им насладиться. Следующее утро я провожу за своим обычным столиком с видом на океан, с тарелкой свежих фруктов, яичницей и беконом.

Это не так уж сложно.

Настоящим страданием будет возвращение к пятиминутной рутине с батончиком гранолы в машине перед приездом в школу на первый урок. Я оглядываю ресторан, смотрю на других гостей, наслаждающихся едой, и чувствую благодарность за то, что могу испытать такую роскошь, пусть даже на короткое время.

Я открываю блокнот и пишу вверху "План игры". Если я серьезно отношусь к этой истории, которая вдохновляет меня на написание больше, чем любая другая за последние годы, мне нужно провести исследование. Сайт "Зимний курорт", конечно, даст мне вдохновляющие картинки, но личный опыт не сравнится.

А авторы должны что-то испытывать.

Некоторые из великих авторов побывали на войне, путешествовали или пропивали свой путь из одной страны в другую. Возможно, мое погружение в жизнь богатых людей не столь страшно, но, тем не менее, это погружение.

Я убираю блокнот с грубыми набросками персонажей, которые я набросала за последние два дня, в сумку и прогуливаюсь по курорту. Лобби. Сады. Открытый бассейн. Многое знакомо, но есть места, которые я еще не видела. Тренажерный зал, спа, стойка консьержа.

Самое лучшее я оставляю напоследок. Секция бунгало.

Даже снаружи они выглядят роскошно и уединенно, предлагая гостям почувствовать вкус уединенной эксклюзивности. Дорожка между зданиями вымощена широким камнем песочного цвета и достаточно просторна, чтобы по ней мог проехать гольф-кар. Я уже видела несколько таких машин, припаркованных у лобби. Должно быть, они служат для перевозки сумок и гостей к их частным номерам. Дорожку окаймляют низкие живые изгороди, а вход в каждый корпус отгораживают ворота.

У бунгало также есть названия, выгравированные на деревянных дощечках у каждого входа. Одно бунгало называется "Песчаная куропатка". Прочитав путеводитель, я поняла, что это птица. Совсем крошечная, с длинным клювом, ее часто можно встретить порхающей по береговой линии. Я прохожу мимо "Зеленой обезьяны", "Кожистой черепахи", "Бычьего снегиря" и "Лягушки-свистульки".

Мое внимание привлекает бунгало с надписью «Бисса». Так называется один из видов черепах, о которых я упоминала, когда заказывала сноркелинг-тур, назначенный на вторую половину дня. Внешне это бунгало ничем не отличается от остальных. Лестница из темного дерева, ведущая к большой двери, и идеально ухоженные растения в горшках по обеим сторонам.

Очень красиво. Я обхожу его вокруг, где каменная дорожка проходит между "Биссом" и его соседом, а затем спускается к морю. Вода — сверкающая бирюзовая полоса, окаймленная белым песком, к которому гости бунгало имеют почти частный доступ. Здесь так красиво, что у меня сердце разрывается.

Я могла бы жить здесь вечно.

Ни одна клетка моего тела не тоскует по холодной зиме в Вашингтоне.

Я стою между двумя бунгало, которые прекрасно вписываются в пейзаж. Я делаю несколько снимков местности для вдохновения, прежде чем отправиться на пляж.

В этот момент я слышу голос, доносящийся из-за живой изгороди справа.

— Черт, — говорит человек. — Ладно. Как ты туда попал?

Ответа нет. Любопытство берет верх, и я приподнимаюсь на носочках, заглядывая за кустарник.

У бунгало есть отдельные внутренние дворики. Я замечаю затылок мужчины, затем пару плеч, прежде чем он наклоняется.

Похоже, это Филипп.

Он снова выпрямляется. И да, это рубашка на пуговицах и темные волосы.

В руках у него пустой пятигаллоновый кувшин для воды. У каждого бунгало должен быть свой, не то, что в главном здании отеля, где кулеры с водой равномерно расставлены в коридорах. Я мельком замечаю что-то крошечное, зеленое и бешено двигающееся внутри емкости.

Ящерица? Или лягушка?

— Я освобожу тебя в этой живой изгороди… — Слова едва слышны, он говорит сам с собой, но я все равно их улавливаю.

Я скрываюсь из виду и продолжаю спускаться к пляжу, моя улыбка становится еще шире.

Похоже, это место пробуждает лучшее в каждом.

У меня есть еще час до похода на сноркелинг. Я провожу его на пляже, сидя с ногами на песке, и отправляю несколько быстрых фотографий родителям и Бекки.

К трем часам дня я жду у вестибюля отеля. Мои длинные волосы надежно заплетены по спине, кепка надета, а в сумке лежит подводная камера, которую мне подарила Бекки. Когда я отправила организатору поездки письмо по электронной почте, чтобы изменить бронирование круиза со сноркелингом для двух человек на одного, мне было уже не так больно, когда я потом искала фотографии.

Бирюзовые воды. Подводные снимки морских черепах. Закат на носу лодки. Разбитое сердце на яхте по Карибскому морю бесконечно предпочтительнее, чем плакать между уроками в детском саду в Пайнкресте.

Минивэн забирает меня из холла отеля, и я сажусь рядом с парой голландских туристов. До пристани в Бриджтауне мы добираемся за двадцать минут. Я натягиваю кепку на голову, чтобы защитить глаза от яркого солнца, и смотрю на ожидающие нас лодки.

И всех туристов.

Оказывается, мы — это целых два минивэна, запланированных на открытый бар, интимный ужин и круиз со сноркелингом.

Мой желудок опускается, когда я провожаю взглядом собравшихся экскурсантов. Половина из них — моего возраста или моложе. Две женщины в бикини позируют перед лодкой, а третья фотографирует их. Рядом со мной британская пара стоит, обнявшись, и разговаривает на тихих тонах.

Я здесь одна, и я это чувствую.

Один из палубных матросов, должно быть, видит выражение моего лица.

— Да, сегодня будет миленько, — говорит он с ухмылкой. — Думаю, мы можем стать свидетелями предложения.

— Предложение?

— Да, — говорит палубник. Он перелистывает страницу в своем блокноте.

— Это довольно распространенное явление. Красивая обстановка, много выпивки в честь праздника. Сейчас я посмотрю… да, мы ждем последний минивэн.

Я смотрю вниз на очередь людей, которые с нетерпением ждут посадки.

— Это пик туристического сезона?

— Почти, — говорит он и смотрит на меня. Его улыбка расширяется. — Не волнуйтесь, мисс, мы о вас позаботимся. Как только мы окажемся там, у вас будет ветер в волосах и никаких забот.

Я улыбаюсь ему в ответ так счастливо, как только могу. Люди — это одно, но предложение?

У меня в животе все перевернулось.

Я должна пойти на пристань, чтобы встать в очередь на борт мягко покачивающегося катамарана, но мои ноги не хотят двигаться. Где-то на борту включаются динамики, из которых звучит зажигательная танцевальная музыка.

Я просто хочу увидеть черепах.

— Иден! — зовет кто-то.

Я смотрю на дежурного, который проверяет имена. Но он не назвал мое имя. Нет, громкий голос доносится с соседнего причала.

По небольшому пирсу ко мне направляется Филипп Мейер.

— Привет, — говорит он, слегка запыхавшись. — У тебя ведь запланирован круиз с маской и трубкой?

Я моргаю, глядя на него. Его щеки раскраснелись, а кожа потемнела.

— Да.

— Хорошо. У меня тоже запланирован. Похожий маршрут: сноркелинг и ужин. Присоединяйся ко мне.

Я уставилась на него.

— А где твой катамаран?

Он кивает на катамаран, стоящий на якоре рядом с тем, на который я должна была сесть. Он такой же большой — белый гигант, покачивающийся на бирюзовых волнах, — но почти пустой. Два члена экипажа отвязывают канаты, которыми он привязан к причалу, но я не вижу ни одного туриста.

— Это твоя лодка?

— На ближайшие четыре часа — да. — Его голос звучит натянуто. — Она была забронирована на двоих, так что есть уже оплаченное место.

Моему мозгу требуется долгая минута, чтобы осмыслить его слова.

— Но мы едва знаем друг друга.

— Мы ужинали вместе, — говорит он. — На борту есть частный гид и несколько членов экипажа. Мы остановимся, чтобы поплавать с маской и трубкой вместе с черепахами.

— Ты уверен?

— Да, — говорит он. — Разве ты не хочешь сидеть на носу лодки в одиночестве? А не рядом со всеми этими людьми? — Он бросает взгляд на группу шумных двадцатилетних парней рядом со мной, которые, если бы я могла поспорить, вероятно, начали пить около полудня.

Для меня круиз был привлекательным из-за подводного плавания в открытой воде и прекрасных видов. Для других, похоже, открытый бар был главным аргументом.

— Иден, — говорит Филипп. — У меня есть целый катамаран для себя и три члена экипажа. Они собираются приготовить мне ужин. Только для меня.

— Вау, — вздыхаю я.

На его лице отражается напряжение.

— Ты не будешь мешать. На самом деле ты окажешь мне услугу.

— И какую же?

— По всей палубе разбросаны лепестки роз.

Все встает на свои места, от раскрасневшихся щек до сжатого рта.

Он смущен.

Точно так же, как и я на корабле, полном счастливых пар, а я — одинокий человек, которому не с кем поделиться впечатлениями. Вот только его будет окружать только команда, но все они будут знать, что изначально она предназначалась для двоих. Потому что лепестки роз могут означать только одно.

Филипп жестом указывает на свой катамаран.

— Согласна или нет?

— Согласна, — говорю я, — если ты избавишься от лепестков роз.

— Я уже выбросил их за борт.