Каникулы Рейчел

15

В то первое утро, проснувшись рядом с Люком, я чуть не умерла от стыда.

Мне понадобилось несколько секунд, чтобы понять, что я не в своей постели. «Ага-а! – подумала я, пока не открывая глаз, – интересно, с кем это я в постели? Надеюсь, с кем-нибудь симпатичным!» И тут же все вспомнила – как будто на меня вылили ушат холодной воды – и «Рикшо», и Настоящих Мужчин, и сцену в такси, и секс с Люком, и то, что я сейчас именно в его постели.

Я мысленно резко села в постели и начала рвать на себе волосы и истошно вопить: «Как я могла!» В действительности же я лежала очень тихо и старалась не разбудить Люка. Очень старалась.

Вновь обретя способность соображать и чувствовать, я пришла в ужас. Даже не от того, что переспала с одним из Настоящих Мужчин, а от того, что у меня не хватило ума встать ночью, в темноте одеться и на цыпочках выйти из комнаты, оставив свои сережки и еще что-нибудь неприличное, вроде тюбика мази от простуды на губе… Да хоть от геморроя. Только бы убраться отсюда и больше никогда не возвращаться.

Стараясь не двигаться, я осторожно открыла глаза… и уперлась взглядом в стену. Судя по тому, что рядом кто-то дышал, в постели я была не одна. Между мною и моей свободой кто-то лежал.

Мои бедные мысли метались туда-сюда, точно крысы, загнанные в клетку. Самое главное сейчас было – найти свою одежду. О, как я горько пожалела о том, что не проснулась в три часа ночи!

Вообще-то, конечно, следовало признать, что проблемы начались несколько раньше. Я очень сожалела о том моменте, когда позволила Люку Костелло впервые поцеловать себя. А если быть честной до конца, мне вообще не следовало приходить в «Рикшо». Ну почему тот вышибала не велел нам проваливать к чертовой матери, как у них это принято? А если копнуть еще глубже, то корень зла – Нью-Йорк, и все беды начались тогда, когда я впервые услышала об этом городе. Если бы мне в свое время удалось полюбить Прагу, ничего этого не случилось бы. Если бы у них там, в Праге, было хоть чуточку побольше ночных клубов!

Я лежала без движения, и в голове на бешеной скорости проносилась вся моя жизнь. Если бы я тогда пошла на курсы гостиничного менеджмента в Дублине, если бы я не встретила Бриджит (она, безусловно, дурно на меня влияла), если бы я вообще родилась мальчиком…

Как раз когда я добралась до того несчастного дня, когда родилась на свет, кто-то рядом сказал: «Доброе утро, дорогая». Я, по крайней мере, надеялась, что это был Люк. А то вдруг мальчики не только кожаными брюками пользовались по очереди? Итак, он проснулся. Моя последняя надежда успеть уйти незамеченной улетучилась. Если бы я старательно не притворялась глухонемой, я, честное слово, закрыла бы лицо руками и разрыдалась.

Тут я почувствовала, что кто-то властно обхватывает меня рукой и придвигает к себе. Настоящий мачо! И, кстати, ведь я совсем не пушинка. Я мягко скользила по простыне, пока не почувствовала, что соприкасаюсь с другим телом. Мужским. Я сразу напряглась и приготовилась сопротивляться. Утренняя возня в постели с волосатым Настоящим Мужчиной вовсе не входила в мои планы. Ему просто повезло, да-да, крупно повезло со мной вчера вечером. Интересно, подумала я, можно ли сказать, что он воспользовался моей неопытностью, и обвинить его, например, в изнасиловании. Пожалуй, нет. Ясно одно: я совершила ужасную ошибку, и больше это не должно повториться.

– Привет, – прошептал он мне на ухо.

Я не ответила. Я повернулась к нему спиной. Я просто не могла на него смотреть.

Зажмурившись, я стала молиться, чтобы он ушел или умер, или произошло еще что-нибудь в этом роде. Ему удалось подтащить меня к себе, но я не изменила позы, в которой лежала на краешке кровати. Итак, я лежала неподвижная и окоченевшая, словно труп, а он медленно гладил мои волосы от самых корней. Потрясенная такой наглостью, я едва дышала. «Да как он смеет!» – гневно думала я. Нет уж, пусть не рассчитывает, что я стану мягкой, податливой и послушной. Я буду лежать неподвижно, как бревно, в конце концов он потеряет ко мне всякий интерес, и тогда я смогу уйти.

Какое странное ощущение: мое бедро… Сначала я решила, что мне показалось. Но нет. Люк тихонько водил ладонью по моему бедру, едва касаясь его, так что все крошечные волоски тянулись за его рукой. Просто мурашки по коже. Вверх до тазовой кости – и снова вниз, к колену, потом опять вверх… Я судорожно сглотнула слюну.

Ах, как мне хотелось поскорее убраться отсюда! Но я не могла позволить себе никаких эффектных жестов: например, откинуть одеяло (а может, даже позволить себе роскошь двинуть локтем Люку по печени), пока не знала, где моя одежда. И почему мы вчера вечером не задернули шторы? В комнате, залитой бесцеремонным утренним светом, негде было спрятать свою наготу.

Люк между тем одной рукой гладил меня по бедру, а второй – слегка щекотал мне шею сзади. Приятное чувство в области шеи тут же распространилось по всему телу. Что такое? Он уже нежно покусывает меня. Нет, дело зашло слишком далеко! Мне просто необходимо уйти. Но как?

Резко и нагло, решила я. Просто выскочить из постели, как будто мне все равно, видит он, как я голая ползаю по полу в поисках одежды, или нет. Мне хотя бы трусики найти, чтобы прикрыть зад, уже было бы легче…

Можно было попробовать обратить все в шутку, например, завернуться в простыню, как в тогу, и… минуточку, что это он делает? Я с трудом проглотила слюну. Негодяй преодолел железный барьер моей руки и теперь поглаживал мне грудь легчайшими движениями, от чего соски тут же встали торчком. Но я продолжала вести себя, как бесчувственное бревно. Он между тем придвинулся ко мне вплотную, прижался к моей спине, видимо, чтобы я смогла заметить его утреннюю эрекцию.

«Не люблю, когда пенис слишком твердый», – мечтательно подумала я. Конечно, от твердого толку больше, но он такой распухший, такой толстый, такой живой, что никогда не знаешь, что он выкинет в следующий момент, то есть знаешь, конечно, но…

К моему удивлению, что-то, жившее у меня внизу живота, проснулось. И не только проснулось, но и потребовало завтрака. Я не видела Люка, но чувствовала его запах. Запах сигарет, зубной пасты, еще чего-то резкого и возбуждающего – в общем, запах мужчины. Я возбуждалась все сильнее и сильнее. Люк был такой большой, гладкий и нежный.

«И все-таки пошел он на фиг!» – решила я. Эта ночь была ошибкой. Люк подвинулся ко мне еще ближе, так что его бедра оказались плотно прижатыми к моим. И я ощутила, какие они мощные и твердые. Я начала необыкновенно остро реагировать на каждое его прикосновение, как будто я только что поменяла кожу, как змея.

Удивительно, но на этот раз я вовсе не чувствовала себя толстой и отвратительной, как обычно в постели с мужчиной. Может быть, это потому, что он безумно хотел меня. Мой зад, во всяком случае, чувствовал, какая у Люка эрекция.

Он снова погладил мою шею, потом его рука скользнула ниже, еще ниже – к моему животу (поскорее втянуть живот!), потом еще ниже. У меня опять перехватило дыхание, на сей раз не от злости, а по другой причине. Он водил ладонью по моему животу, время от времени перемещая ее на бедро, касаясь волос на лобке (я дернулась, издав высокий звук, похожий на визг собаки, которой прищемили хвост), и снова гладил живот, и опять – бедро, сначала внешнюю, потом внутреннюю часть бедра. Круги, описываемые его ладонью, все сужались и сужались. Но не так быстро, как мне того хотелось.

Умом я понимала, что надо бы сбросить его руку, сказать, чтобы отстал от меня, но то, что жило у меня внизу живота, умоляло о другом. «О, давай же, давай!» – мысленно торопила я его. Он опять поднялся выше. О, нет, пожалуйста! Потом погладил внутреннюю поверхность бедра, выше, чем в прошлый раз, но, увы, недостаточно высоко.

Между ног у меня все таяло, мне казалось, что я излучаю радиацию. Но я все равно не шевелилась! Кровь отхлынула от головы и, подобно толпе беженцев, устремилась к лону, сразу сделав его тяжелым, набухшим и чутким. Голова же стала пустой и легкой.

Пока я, скрючившись на боку в эмбриональной позе, лихорадочно соображала, что же делать, все внезапно изменилось. Без всякого предупреждения Люк вдруг резко перевернул меня. Только что я, оцепенев, лежала на боку – и вот уже распластана на спине, а Люк – сверху.

– Что ты делаешь? – прохрипела я.

Мне было и тревожно, и безумно приятно. Приходилось признать, что выглядит он очень неплохо. Утренняя небритость даже шла ему, а его глаза при дневном свете стали темно-синими.

Я посмотрела вниз, на его член и сразу отвела взгляд, взволнованная и возбужденная еще больше.

– Хочу кое с кем поиграть, – просто сказал он. Его лицо осветила какая-то тающая улыбка. Я никогда еще не видела, чтобы так улыбались. Остатки моей решимости тут же затонули в море желания. – Пожалуй, с тобой.

С той самой секунды, как я проснулась, мои ноги были плотно сомкнуты. Но теперь он просунул обе руки между моих бедер и легонько их раздвинул. Желание просто пронзило меня. У меня непроизвольно вырвался стон.

– Или, может быть, ты не хочешь играть? – спросил он с самым невинным видом. Потом наклонился и легонько укусил мой сосок, нежно, но настойчиво, и я опять всхлипнула от желания.

Я так хотела его, я была до краев полна желанием. Мой клитор яростно пульсировал. У меня внутри все горело. «Теперь я понимаю, что они чувствуют, когда у них эрекция», – ошалело подумала я.

Люк посмотрел мне в глаза и спросил: «Ну как?» Потом он укусил меня за второй сосок. Если бы даже я сейчас захотела встать и уйти, то уже не смогла бы. Я была совершенно пьяна от желания и. казалось, стала вдвое тяжелее, чем раньше.

– Ну так как? – повторил он. – Хочешь поиграть? Я скользнула по нему взглядом: синие глаза, белые зубы, сильные бедра и этот багровый, плотный…

– Да, – слабым голосом произнесла я. – Хочу.