Каспер и его новые друзья

Глава девятая ВОСПОМИНАНИЯ ДЕТСТВА

Утром вся семья Стайгеров собралась в столовой. Гордон и Рейчел светились от счастья, они с нежностью поглядывали на Генри-Эндрю, который сидел за столом чернее тучи. Он с отвращением размазывал по тарелке овсяную кашу и хранил молчание. Он выглядел уставшим и недовольным.

У детей тоже не было настроения. Они бросали недружелюбные взгляды на непрошенного гостя и были разочарованы тем, что им не удалось прогнать его из замка. Они очень надеялись, что как только мнимый дядюшка раскроет глаза, то первым делом бросится прочь и больше никогда не появится у них в доме. Но. вопреки ожиданиям, этого не произошло. Сейчас «дядюшка» сидел за столом и лопал овсяную кашу.

«Мой бедный брат, – думал Гордон Стайгер, украдкой поглядывая на мошенника. – Как он застенчив. Я так виноват перед ним! Ведь именно из-за меня он когда-то покинул семью. Господи, судьба забросила в Бермудский треугольник. Как же он настрадался, несчастный! Я сделаю все, что от меня зависит, чтобы он стал таким же веселым парнем Генри, каким был двадцать пять лет назад».

Чопорный Фрэнк поменял на столе тарелки и молча застыл у двери в. столовую.

– Генри, – улыбнулась Рейчел. – Почему же вы не едите? Я распорядилась, чтобы сегодня к завтраку подали вашу любимую овсяную кашу и морковное печенье. Гордон сказал, что этим блюдам вы всегда отдавали предпочтение.

Генри-Эндрю бросил на женщину косой взгляд. Он не мог скрыть пренебрежения, ибо ненавидел овсянку!

Рейчел заметила это недоброжелательное выражение и, поджав от обиды губы, повернулась к мужу, словно хотела спросить у него, что она сделала неправильно. Гордон Стайгер коснулся ее руки и, желая разрядить обстановку, сказал:

– Дорогая, наш Генри всегда был неразговорчивым, а особенно с утра. Но ты права: его любимым блюдом действительно была овсянка. В детстве он пожирал ее двойными порциями. И наша мама постоянно ставила его мне в пример. Ведь я смотреть не мог на овсяную кашу. Ты помнишь, Генри?

– Угу, – угрюмо буркнул тот, поднося ложку ко рту.

– Что же он сейчас так неохотно ест? – съязвила Венди.

Мать и отец укоризненно посмотрели на дочь.

– Дети, – сказала Рейчел, – не пора ли вам в школу?

– Но мама, – заупрямился Артур. – Разреши нам сегодня остаться дома.

– И правда, – поддержала его Венди. – Сегодня ведь особенный день. Все равно, что праздник!

– Нет, дети, вы пойдете в школу, – поймав строгий взгляд мужа, сказала Рейчел. – Отец хочет провести этот день с дядей Генри. Им нужно о многом поговорить. Не будем же мешать.

Гордон признательно кивнул жене, и та счастливо улыбнулась, радуясь, что ей удалось угодить.

– Понятно, – вздохнула девочка. – Кажется, Артур, мы теряем родителей.

Рейчел неодобрительно покачала головой. Но Венди старалась не смотреть в ее сторону. Из-под нахмуренных бровей она пристально разглядывала новоявленного дядюшку.

– Фрэнк, готова ли машина? – поинтересовался Гордон Стайгер у мажордома.

– Да сэр, – ответил тот. – Фестер давно дожидается, чтобы отвезти детей в школу.

– Тогда проводи их быстрее, раздраженно распорядился Стайгер.

Венди с достоинством поднялась со стула и, бросив взгляд, полный ненависти и презрения на Генри-Эндрю, вышла из столовой. За ней последовал Артур.

– Не огорчайся, дорогой, – Гордон повернулся к брату. – Они привыкли быть в центре внимания, поэтому ведут себя так непочтительно. Но поверь мне, твои племянники любят тебя. Дай им время, и они тебя признают.

Мошенник молча кивнул и снова уставился в тарелку.

– Гордон так много рассказывал детям про вас, – поддержала мужа Рейчел.

– Не нужно лишних слов, – остановил ее Гордон. – Генри все прекрасно понимает и сам.

Рейчел пожала плечами. Она чувствовала себя неловко в компании нового родственника.

– Пожалуй, я поднимусь к себе, не буду вам мешать, – сказала она, вставая из-за стола.

– Спасибо, – поблагодарил ее муж. – Мы собираемся отправиться с Генри в гробницу, где покоится прах наших предков.

«Уж лучше бы мы отправились на экскурсию в хранилище Стайгеров», подумал Генри-Эндрю, провожая взглядом удаляющуюся Рейчел.

– Я вижу, ты уже сыт? – спросил Гордон, оставшись наедине с братом.

Ему не терпелось поскорее покинуть столовую. Обстановка в ней не располагала к душевной беседе.

– Да, мне больше не хочется есть, – Генри-Эндрю отодвинул от себя тарелку.

– Прежде, чем отправиться в гробницу, я хочу тебе кое-что показать, сказал Гордон, поднимаясь из-за стола. – Пойдем.

Он первым пошел к выходу. За ним неуклюжей пингвиньей походкой поплелся мнимый старший брат. Они поднялись по лестнице на третий этаж. Стайгер распахнул дверь в кабинет и немного задержался, пропуская вперед Генри-Эндрю. Потом он направился к сейфу, набрал шифр и открыл его. Генри-Эндрю недоумевающе следил за действиями хозяина замка. Он опасался, что тот его давно разоблачил и что дружелюбный прием – всего лишь очередная проверка. И теперь Гордон собирается вывести его на чистую воду.

«Уж лучше бы я съел эту Чертову овсянку», – подумал мошенник, с опаской поглядывая на широкую спину Стайгера.

Но тот, набрав на панельке второй код, открыл дверцу в отделение сейфа, которое предназначалось для самых важных документов. Он извлек оттуда конверт и протянул брату. Генри-Эндрю, тупо уставившись на Гордона, не решался взять конверт, словно в нем могла лежать бомба.

– Ты не узнал? – удивился Стайгер. – Это же твое прощальное письмо, в котором ты сообщил мне, что покидаешь замок навсегда и отказываешься от наследства в мою пользу. Это несчастье произошло после нашей дурацкой ссоры.

После такого объяснения Генри-Эндрю протянул руку и взял конверт. Он повертел его в руках, а потом распечатал и вынул сложенный вчетверо листок бумаги.

– Я хранил это письмо двадцать пять лет, – вздохнул Гордон. – Я знал, что когда-нибудь верну его тебе.

Он надеялся услышать от брата слова благодарности. Но тот, развернув пожелтевший от времени лист, тупо уставился на неровные строчки и медленно шевелил губами.

Гордон с сочувствием смотрел на мошенника и думал:

«Как я виноват перед ним».

Он отвернулся к окну, чувствуя, что к горлу подступает ком. Гордон опасался расплакаться.

– Ты можешь оставить его при себе, – сказал он, снова поворачиваясь к брату. – Теперь мне незачем его хранить. Настоящий наследник Стайгеров возвратился в замок.

Генри-Эндрю небрежно сложил письмо и сунул его в карман брюк.

– А теперь давай навестим наших предков, – сказал Стайгер, закрывая сейф.

Мужчины покинули кабинет и пошли по коридору. Вскоре они уже спускались по внутренней винтовой лестнице замки.

– Ты помнишь, как в детстве мы, напроказничав, убегали сюда от родителей? – спросил Гордон, поворачивая голову к старшему брату.

– Угу, – угрюмо отозвался тот, стараясь глядеть под ноги, чтобы не свалиться с крутых ступенек.

Выйдя из замка, они пошли по саду. Гордон Стайгер сделал очередную попытку разговорить брата:

– Ты чувствуешь, какой здесь воздух? Я бывал в разных местах, но нигде мне не дышалось так легко.

Генри-Эндрю вертел головой, осматриваясь по сторонам.

«Какой роскошный сад у Стайгера, – думал он. – Моя мамочка, кажется, даже не представляет себе кого собирается облапошить? Наверное, Гордон Стайгер самый богатый человек в Англии. Вот бы мне действительно оказаться его братом, чтобы никогда не покидать замок Варминстер!»

От такой мысли у мошенника загорелись глаза. Гордон, заметив это, решил, что брат расчувствовался и собирается заплакать.

– Дорогой мой Генри, ты такой сентиментальный! – воскликнул он, положив руку ему па плечо.

– Угу, – пробормотал тот, дергая плечом, чтобы сбросить руку Стайгера.

Они углубились в парк и пошли по аллее, со всех сторон засаженной экзотическими деревьями. В тени их было прохладно и свежо. Вскоре мужчины остановились у массивной кованой двери в гробницу. Вход в это родовое святилище Стайгеров был заперт на механический замок и открывался при помощи кода. Гордон посмотрел на брата, предлагая ему самому открыть дверь. Генри-Эндрю взялся обеими руками за металлический круги монотонно, заученно произнес:

– Два оборота влево, один – вправо.

– У тебя хорошая память, похвалил его Стайгер.

Генри-Эндрю сделал нужные повороты, и тяжелая дверь гостеприимно распахнулась перед ним.

– Входи, – пригласил Гордон, протягивая руку и щелкая выключателем.

Гробница озарилась ярким, электрическим светом. От спертого воздуха у Генри- Эндрю потемнело в глазах и перехватило дыхание. Он начал задыхаться.

Стайгер бросил на него понимающий взгляд.

– Я тоже нечасто бываю здесь, – сказал он. – Когда-то мы приходили сюда вдвоем, и нам было хорошо. Но после того, как ты покинул замок, это место стало навевать на меня скуку.

У стены справа стоял огромный старый сундук. Гордон подошел к нему и, открыв крышку, начал перебирать запыленные предметы.

– Вот, это наш школьный альбом.

Он достал из сундука старый, в потрепанной кожаной обложке фотоальбом, а потом поднес его брату. Тот начал медленно перелистывать страницы, Вглядываясь в снимки.

– Помнишь, мы были маленькими мальчиками в коротеньких штанишках, – Гордон указал на одну фотографию. – В этот день мы подрались в саду и вместе свалились на розовый куст?

Стайгер рассмеялся, припоминая детали этого события.

– Мать тогда наказала нас. Ты помнишь, что она тогда сделала?

Услышав этот вопрос, Генри-Эндрю растерялся и покраснел. Он, конечно же, не мог помнить о том, что с ним никогда не происходило.

– Как?! – брови Гордона удивленно взметнулись вверх. – Постарайся припомнить, было так весело!

– Нет, я не могу, – с мучительным выражением лица ответил мошенник.

Стайгер пожал плечами и перелистнул страницу. Его глаза оживились, и на лице появилась загадочная улыбка.

– А этот снимок ты помнишь? – спросил он, указывая на симпатичную белокурую девочку в коротеньком розовом платьице.

– Мы отдыхали в летнем лагере.

Генри-Эндрю готов был провалиться сквозь землю, лишь бы больше не ощущать на себе пристального взгляда Стайгера.

– Это же Элиза! – глаза у Гордона округлились. – Мы были влюблены в эту милую девочку. Она выбрала меня, а ты страшно сердился.

– Мне не повезло, – выдавил из себя Генри-Эндрю, рассматривая фотографию.

Гордон Стайгер вздохнул.

«Ничего, он вспомнит, подбодрил он себя. – Мне нужно быть более терпеливым, дать ему время».

– Я вижу, – сказал он вслух, – фотографии навевают на тебя грусть. Мы вернемся к ним позже, когда придем сюда снова.

Он направился к сундуку, чтобы положить альбом на прежнее место. Вдруг Гордон заметил старую любимую игрушку брата – ловушку для пальцев. Эту забавную вещицу подарила ему мать. Игрушка была с секретом. Не каждому удавалось снять ее с рук. Но Генри в детстве был изобретательным мальчиком. Поэтому он быстро разобрался в хитром механизме и с тех пор никогда не разлучался с ловушкой для пальцев. Гордон Стайгер наклонился и взял игрушку.

– А ну-ка, протяни сюда свои руки, – сказал он, подходя к брату.

Тот испуганно заморгал глазами, но исполнил просьбу Стайгера, вытянул перед собой руки. В следующее мгновение его пальцы оказались зажаты в тисках продолговатого предмета, похожего на дудочку. Генри-Эндрю попытался освободиться. Но как он ни старался, как ни дергал руками, у него ничего не выходило.

– Сними! – сердито приказал он Стайгеру, нахмурив брови. – Что за шуточки?!

Гордон даже испугался, не понимая внезапного гнева старшего брата.

– Что? – спросил он. – Это же твоя любимая игрушка!

– Снимай ее быстрее, – недовольно повторил тот.

– A-а, – улыбнулся Стайгер. – Ты, наверное, решил меня разыграть?

Но Генри-Эндрю было не до шуток. Пальцы онемели, он не мог ими пошевелить.

– Я не притворяюсь, сказал он. – Я действительно не знаю, как от этого избавиться.

Улыбка на лице Гордона сменилась выражением разочарования. Он не мог поверить, что брат забыл, как снимается ловушка для пальцев. Ведь тот не расставался с ней несколько лет. И всякий раз подшучивал над гостями, которые приезжали в замок. Из-за этого возникали даже неловкие ситуации. Мать сама уже была не рада, что подарила сыну такую опасную забаву. Гордон нажал на потайную кнопку, ловушка слетела с пальцев брата и со звоном упала на каменный пол. Некоторое время Гордон пристально смотрел на Генри-Эндрю. В его голову начинало закрадываться сомнение.

– Пойдем отсюда, – сказал он, поворачиваясь к выходу.

Генри-Эндрю не ответил, и они покинули гробницу. По. дороге в замок мужчины хранили молчание. Мошенник знал, что не выдержал испытания и что Стайгер начал сомневаться. Эндрю хотелось немедленно удрать из замка, пока Гордон не вызвал полицию и не засадил его за решетку. И только гнев деспотичной матери удерживал его от этого шага. Матери он боялся больше, чем всего департамента Скотленд-Ярда.