Кай из рода красных драконов

Глава 17 Глаз колдуна

Демон это был или нет — интеллект оказался не самой сильной его стороной. Решил, что я буду сражаться, раз нагнал столько пафоса? Как бы не так!

Мой меч копьём полетел в Мергена, а я — кубарем покатился демону под ноги.

Рассчитывал, что он отпрыгнет и попытается достать меня мечом. А я увернусь и попытаюсь добежать до трупа недошамана, чтобы подхватить там своё оружие. Я был уверен, что по Мергену не промахнусь — он стоял, как приклеенный.

Однако тупой демон застыл на месте, и я врезался в него как в сугроб, взорвавшийся вдруг алыми, но очень холодными искрами!

Барсы восторженно заорали. Я вскочил на ноги и понял: демон рассеивается!

Его чёрное тело сыпало искрами, как бенгальский огонь, пока от него не осталась кучка серого пепла. А потом и она растаяла, не оставив на траве даже следа.

Я поискал глазами Мергена. Недошаман лежал скрючившись, а мой меч торчал у него из груди.

Отличный бросок, Женька! Зачёт! Знай наших!

Вот только меч, на который опирался Мерген, куда-то исчез. А куда? Ведь никто просто не успел бы его забрать. Может, и он растаял, как демон?

Тело моё запоздало скололо болью — столкновение с умирающим демоном не прошло для него даром.

Морщась, я обвёл глазами поле боя. К счастью, и Истэчи, и другие барсы, что пытались прийти мне на помощь, остались целы. Хотя многие были оглушены и двигались с заметным трудом.

Ыйген держался за окровавленную голову. Мой приятель, Истэчи, растирал, висящую плетью руку. Но пальцы его шевелились при этом — значит, не совсем паралич. Хорошо.

А вот шаман Ичин выглядел скверно: он весь как-то сгорбился, под глазами залегли синие тени. Ну, хотя бы живой — и то хлебушек.

Если бы не меч, что он сунул мне в руки…

Ичин где-то раздобыл меч Камая — я был уже в этом совершенно уверен. И догадался, что я сумею им драться. Но почему — я? Ведь он мог бы попытаться сам вступить в бой с демоном?

Я подобрал меч, подаренный Истэчи, сунул в ножны.

Не факт, что демон издох — он мог отвести мне глаза и удрать. Да и меч Мергена исчез не просто так. А вдруг среди барсов есть его подельник? Такая же замаскированная мразь?

Подумать над конспирологией ситуации мне не дали — окликнули:

— Гэсар!

Это был, разумеется, Истэчи. Остальные барсы — кто робел, кто не знал, как ко мне обратиться после всего, что случилось.

Я разом отдалился и от молодых, среди которых мне уже определили было положенное «безлошадному» барсу место, и от опытных воинов — ведь никто из них не смог бы убить демона.

Барсы — здесь были все, кто остался в лагере — столпились вокруг лежащего на земле тела Мергена и с тревогой поглядывали на меня.

Что же я сам такое? Как себя поведу? А вдруг я — тоже какая-нибудь нечисть? Или посланник Тенгри, светлого неба? Как определить это наверняка?

Я подошёл к телу Мергена, и передо мной расступились.

Недошаман лежал на боку, подогнув колени и, словно бы, обнимая мой меч.

Наклонившись к нему, я взялся за рукоять и принял устойчивую позу, чтобы выдернуть оружие. Но к моему удивлению, тело воина поддалось, как картонное.

Оно оказалось сухим и лёгким!

Я дёрнул сильнее, и Мерген треснул, а потом развалился пополам!

— Ичин! — заорал я оглядываясь. Но воины столпились вокруг так плотно, дубины длинные, что я не мог нашарить глазами шамана.

— Ичин! Где ты? Сюда!

Это было, пожалуй, самое страшное из того, что я сегодня увидел.

Призраки, демоны… В самой глубине души я всё ещё до сих пор не верил в их реальность.

Но Мерген только что был человеком из мяса и костей. Я буквально десять минут назад отменно врезал ему плашмя по хребтине. И вдруг он превратился в мумию или подделку из папье-маше — кто бы их различил?

Барсы стали перешёптываться, не осмеливаясь даже говорить при мне в полный голос. Но я видел: они тоже боялись того, что случилось с телом их бывшего товарища.

Наконец Ичин протолкался сквозь толпу и встал рядом со мной. Не наклоняясь к телу, поддел сапогом сухой человеческий остов в одежде Мергена.

Голова, полностью иссохшая, с пустыми глазницами и торчащими вперёд зубами легко отломилась от шеи. Рассыпался и ворот рубахи, словно тело пролежало вот так лет сто.

— Что это? — спросил я, стараясь не показать ужаса.

Ичин пошевелил носком сапога грудную клетку Мергена и указал пальцем:

— Смотри!

Остатки одежды осыпались с костей, и я увидел на иссохшей грудине чёрный камень на кожаном шнурке.

Камень был матовый, жирный, округлой формы, с дыркой как у «куриного бога». Вроде бы ерунда, но под ложечкой ёкнуло — тело Камая знало, что это за камень.

Чёрный, масляно блестевший камень был как новенький, в отличие от тела и одежды Мергена. Он словно звал — возьми меня в руки, владей мной!

Над ухом кто-то горячо задышал и я, быстро обернувшись, чуть не уткнулся лицом в плечо Истэчи. Приятель подобрался втихую и наклонился ко мне.

— Это опасный, злой камень! — зашептал он. — Мерген сделал плохо — он где-то нашёл злой камень — и камень его убил!

— Да ну? — не поверил я. — Такие булыжники на лесной тропе не валяются. Где это он его нашёл? Может, кто-то ему помог, а?

— Говорят, это камень чёрных колдунов терия Вердена, — подал голос один из старших барсов. — Их привозят торговцы эликсиров и дурманящих трав. Говорят, что чёрные камни исполняют желания, но отнимают разум.

— Разум отнимают? — переспросил я. — Всего лишь? Да тут, похоже, всё тело отняли!

Я нехорошо выругался сквозь сжатые зубы. Ну что за херня? Неужели Мерген не понимал, что с ним будет? Не идиот же он? И тело его — какое-то искусственное, а не просто сухое!

Что сделал с ним этот камень?

Я наклонился и стал разглядывать — мумия из Мергена вышла или что-то похуже?

Ичин молчал, и я поднял на него глаза:

— Кто-нибудь знает точно, что это за камень? Откуда он?

— Никто, — покачал головой шаман. — Это чужое колдовство. Не из нашей земли. Есть только легенды о том, что эти камни даруют власть над людьми.

— А ещё чёрные камни называют «глазами колдунов»! — выпалил Истэчи. — В деревне Беле один парень нашёл такой камень на мёртвом охотнике! А потом он ночью убил жену и детей. И всё кричал, что он должен ехать к правителю Юри и стать главным над его воинами!

— Брось болтать! — перебил я приятеля.

Но барсы загалдели, подтверждая, что тоже слышали эту историю.

— Это было не в Беле, а в Архыте, — подтвердил Ыйген. — Я там слышал.

Он шагнул к телу Мергена, нагнулся и протянул руку к камню, но Ичин пнул труп, и кости рассыпались, погребая под собой амулет.

— Сожгите кости! — велел он.

— А камень? — жадно спросил Ыйген, облизывая губы.

— И камень! Не сгорит — так сбросьте его в пропасть вместе с углями и пеплом! Это чёрный камень колдунов терия Вердена убил Мергена!

Я посмотрел вверх, в безоблачное синее небо и обернулся к приятелю:

— Истэчи, как ты сказал: «Глаза колдунов»?

Горы вокруг были практически непроходимы для того, кто не знал тайных троп. Разглядеть, где мы прячемся, враг мог только с дрона. Или… через такой вот камень.

А что если амулеты специально внедряли именно с этой целью? Раздавали воинам и охотникам, чтобы следить потом за глупым врагом?

Ведь есть же у терия Вердена и шпионы, и группа влияния в здешних землях. Не дуром же он попёр на местного правителя.

Готовился, наверное, гад. Стратегию пилил.

— Сколько отсюда лёту до ставки терия Вердена? — быстро спросил я Ичина.

— Два дня, не меньше. Волки не смогут лететь по прямой, им придётся обогнуть вершину Теке.

— А драконы?

Ичин нахмурился и тоже посмотрел в небо. Горы здесь были старые, поросшие кедрами. Вряд ли настолько высокие, чтобы их совсем нельзя было перелететь.

— Уходим! — решил я и обвёл глазами напряжённые лица барсов. — Берите оружие и припасы! Быстрее. То, что нельзя унести с собой — нужно спрятать в лесу!

Молодёжь послушалась меня, побежала к аилам. Те, что постарше, замялись, поглядывая на Ичина.

Я выругался про себя. Понял, что нарушил субординацию, и надо как-то выкручиваться. А я даже не знал ещё, как тут положено обращаться к командиру отряда.

Ичин, однако, качнул головой в ответ на мой растерянный взгляд и скомандовал барсам:

— Быстрый сбор. Уходим на волчью тропу. Лишние припасы — снести в овраг!

И старшие тоже бросились к своим аилам.

Ичин посмотрел на меня вопросительно, покачал головой:

— Кто ты, воин?

Я пожал плечами: ну что я ему скажу? Что в меня вселился какой-нибудь местный дух?

Про Камая мне рассказывать не хотелось. Это была не моя тайна, а тех странных теней, что послали меня сюда. Да и доказать свою принадлежность к роду правителей я не смог бы ничем. Разве что меч княжича пришёлся мне аккурат по руке. Нужно ещё узнать, откуда он у Ичина.

— Нужно изобразить всё так, словно воины здесь, в лагере. Отдыхают, — сказал я вместо этого. — Разжечь костёр, чтобы он теплился потихоньку. Можно сделать пару чучел из одежды и палок, чтобы вроде как воины сидят у костра.

Ичин кивнул.

— Делай, Гэсар, — сказал он каким-то надорванным голосом. — Делай, как учат тебя твои духи. Я не знаю, кто ты, но ты не Кай. Но и не враг нам. Может, Тенгри послал тебя нам на помощь, а может, сам тёмный бог? Но без тебя демон, выращенный Мергеном, убил бы всех нас.

— А почему ты не остановил его? — спросил я, стараясь не форсировать интонаций, чтобы не звучало как обвинение. — Ты же шаман? Ведь было видно, что Мерген задумал какую-то смуту?

Ичин невесело усмехнулся и расстегнул наруч на левом запястье, уронив его к своим ногам.

Я увидел, что рука его перемотана заскорузлой от крови тряпкой.

Шаман стал разматывать её, хмурясь и кривя губы, и я тоже нахмурился. Рана на его руке была небольшая, вроде пореза. Но она почернела, и чернота расползалась от неё вверх почти до самого локтя.