Кэсткиллский орел

Глава 28

Мы с Хоуком сняли номер на втором этаже «Пекод-Хауса», закинули багаж и спустились в бар.

Это был большой квадратный зал со стойкой по одной из стен и столиками, занимавшими остальное пространство. У стойки сидели трое мужчин, а в дальнем конце зала ужинала пожилая пара, хотя было еще довольно рано.

У официантки оказались жесткие белые волосы и яркая губная помада. Она была худая, и коричневая форма висела на ней мешком. Женщина положила перед нами две отпечатанные карточки меню.

— Главные блюда сегодня — куриный паштет в горшочках и телячья печенка с беконом, — сказала она.

— А отбивные у вас имеются? — спросил Хоук.

— Да, сэр, — сказала она, — лучшие в Долине.

— Верю, — успокоил Хоук. — Мне одну, немного недожаренную. И двойную порцию водки с мартини со льдом из шейкера.

— Подать перед едой, сэр?

— Угу.

Я заказал то же самое. Официантка моментально отошла к стойке.

— Хочешь спросить, не видела ли она здесь Сюзан Сильверман? — повернулся ко мне Хоук.

— Пока не хочу.

Официантка принесла наши мартини.

— То что надо перед обедом, — объяснил Хоук. — Правда, я всегда считал, что их подают в толстых стаканах с соломинкой.

Я отпил.

— Похоже, я понял твой план, — сказал Хоук. — Ты намерен сидеть здесь до тех пор, пока сюда не заявятся Рассел со Сюзан, и тогда мы их сможем захватить.

— Черт, до такого изыска я не додумался, — сказал я.

— Ты решил, что будешь делать?

— Нет.

Хоук отпил мартини.

— Неплохо, — отметил он.

— Даже самое плохое мартини не бывает слишком уж плохим, — сказал я.

Мы снова выпили.

— Не хотелось заказывать шампанское, — объяснил Хоук. — В таком местечке попросишь шампанского, а принесут шипучку в пластиковой чашке.

Я прикончил свое мартини и помахал официантке, подняв два пальца. Она подошла к нашему столику.

— Хотите еще чего-нибудь, сэр?

— Еще два, — сказал я.

— Еще два коктейля?

Я обворожительно улыбнулся:

— Да.

— Каких именно, сэр?

Улыбка моя несколько окривела.

— Мартини. Еще два мартини, — уточнил я. — Со льдом, из шейкера. То есть из двух шейкеров, по одному на каждый мартини.

— Хорошо, сэр.

И она поскакала к стойке.

— Резво бежит. Есть шанс, что не забудет, пока дойдет до стойки, — сказал Хоук.

— Ни одного лишнего движения, — заметил я.

Официантка вскоре вернулась к нашему столику, неся перед собой поднос. Поставила тарелки со стейком и жареной картошкой, затем две маленькие посудинки с консервированной морковью и корзиночку с рогаликами. В корзиночке, кроме рогаликов, помещались завернутые в фольгу квадратики масла.

— Сейчас принесу налитки, — пообещала она.

Хоук взглянул на свою тарелку, а затем на меня. Стейки были широкими и плоскими и закрывали практически все пространство тарелки. К тому же оказались в полдюйма толщиной. В каждом из них торчала здоровенная кость.

— Давай-ка лучше подождем второго мартини, — посоветовал я.

— Как тебе кажется, что это? — спросил Хоук.

— Верблюжатина.

Хоук кивнул:

— Правильно, мы ведь не предупредили, что нам нужен говяжий бифштекс.

Официантка принесла вторую порцию мартини. Мы с Хоуком отпили из стаканов.

— Джин, — сказали мы одновременно.

— Можно отправить назад, — предложил Хоук.

— Можно, только учти, что следующее мартини будет смешано с микстурой от простуды, — предупредил я.

— Ты прав, — согласился Хоук и отпил еще глоток.

Потoм мы попробовали мясо. Оно выглядело много лучше, пока спокойно лежало на тарелке.

Картошка оказалась просто несъедобной. А морковь варили не меньше полутора часов, после того как вытащили из банки. Рогалики по вкусу напоминали зефир без сахара.

— Ух ты, ну, ребята, вы, видимо, действительно проголодались, — сказала официантка, забирая наши тарелки.

Бар постепенно заполнялся: кто-то надеялся поесть, но большинство — выпить. Я заплатил за еду, и мы прошли к стойке. Заказали пива.

— Чем тут народ на жизнь зарабатывает? — спросил я бармена.

— Большинство вкалывает на «Транспен», — ответил он. — Половина тех, что сидят сейчас здесь, работают на заводе.

— И чем занимается этот «Транспен»? — спросил Хоук.

— Оружие делает, — сказал бармен. Он носил белую рубашку и черный узкий галстук. Седоватая шевелюра была коротко острижена. — Милях в пяти отсюда у них здоровый завод. Есть полигон и стрельбище. Действительно большое предприятие.

— Наняться к ним можно? — поинтересовался я.

— Это сложно, — ответил бармен. — Нужно быть специалистом. Оружейным мастером, спецом по тяжелому вооружению — все в таком духе. Никогда не слыхал, чтобы они нанимали к себе местных.

— Я немного разбираюсь в оружии, — сказал я. — К тому же мы не местные. С кем бы потолковать?

Бармен пожал плечами, но дал совет:

— Видишь мужиков, вон там, за большим круглым столом? Попробуйте подкатиться к ним. Только я бы на вашем месте отправился в контору штата по найму рабочей силы, что в Хартфорде.

И он отошел.

Я повернулся, положил локти на стойку бара, отпил глоток пива и посмотрел на круглый стол.

За ним пили пиво «Пабст Блю Риббон» из бутылок с длинными горлышками, а на столешнице сгрудилось много пустой посуды. Также там был выложен круг из горящих сигарет, в котором состязались в арм-рестлинге: проигравший обжигал себе костяшки пальцев. Победитель первых двух схваток — толстяк с коротко стриженными рыжими волосами и богатой бородищей, в джинсовой рубашке с закатанными рукавами — демонстрировал всем свои лапы: ярко-розовые, сильно смахивающие на ветчинные окорока.

— Попробуем? — обратился я к Хоуку.

— Кто из нас?

— Тот, кто сможет добиться цели, — произнес я.

— Будем выигрывать или проиграем?

— Смотря по обстоятельствам.

Взяв свое пиво, мы подошли к столу и встали рядом, наблюдая за состязанием. Толстяк снова выиграл, медленно перегнув руку подтянутого, худощавого негра и резко прижав его костяшки к горящей сигарете. Сидящие за столом завопили.

Толстый оглядел стол. Рядом сидел еще один черный — приземистый, с длинными ручищами, бейсбольная кепка которого была надета козырьком назад.

— Не хочешь поддержать своего брата, Чико?

Негр пожал плечами и сел напротив толстяка. Он поставил на стол локоть, и они сомкнули ладони.

— Всегда готов, — сказал жирный.

Чико резко надавил, надеясь застать толстяка врасплох, и ему почти удалось его пережать.

Рука нагнулась под углом в сорок пять градусов, но затем плечо толстяка напряглось, и он стал медленно отжимать руку Чико назад, на горящие сигареты. Негр задержал движение в шести дюймах от стола, но тут рука его не выдержала, и тыльной стороной ладони он въехал прямиком в тлеющие сигареты. Толстяк всем весом навалился на руку негра:

— Ты должен закричать, Чико. Должен закричать: «О-о-о!»

Чикр протянул:

— О-о-о-о.

Толстяк ухмыльнулся:

— А ведь ты почти сделал меня, Чико. Почти, да не совсем. Но уж нет, сукой буду, чтобы меня смог сделать какой-нибудь там негритос.

Чико усмехнулся и поднес к губам тыльную сторону ладони.

— Может быть, попытаешься со мной? — вызвался Хоук.

Толстяк взглянул снизу вверх.

— С удовольствием, черт побери, — ухмыльнулся он. — А может, на деньги сыграем? С дружками я всегда за бесплатно. Но с незнакомым...

Хоук вытащил из кармана двадцатку и кинул на стол. Потом сказал, обращаясь к Чико:

— Разреши, брат, — и сел за стол.

— Меня кличут Рыжим, — сказал толстяк.

Он внимательно осматривал Хоука.

Хоук кивнул.

— A y тебя имя имеется? — спросил Рыжий.

— Черный, — представился Хоук.

— Так ты, браток, крутой, — фыркнул Рыжий.

Хоук поставил локоть на стол. Они с Рыжим сомкнули ладони. Рядом с толстяком Хоук выглядел изящным, как балерина.

— Всегда готов, — повторил свою остроту Рыжий.

Хоук кивнул:

— Скажешь, когда начинать.

— Давай, — сказал Рыжий и надавил рукой.

Медленно-медленно рука Хоука стала клониться к крышке стола. Сквозь бородищу у Рыжего засверкали зубы. Лицо Хоука оставалось совершенно бесстрастным. Он взглянул на меня. В четырех дюймах от стола рука Хоука перестала опускаться. От напряжения Рыжий аж хрюкнул. Хоук смотрел на меня. Я одними губами произнес: «Выигрывай». С тем же невозмутимым выражением лица Хоук принялся поднимать руку Рыжего вверх. Это было ровное поступательное движение, и только мускулы на руке Хоука взбугрились так, что лопнул рукав его рубашки поло. Он медленно и спокойно вжал руку Рыжего в тлеющую сигаретину.

— О-о-о... — взвыл тот.

Хоук отпустил его, забрал две двадцатки и аккуратно сложил их в длину и пополам, проехавшись по краю ногтями большого и указательного пальцев. Рыжий, поднеся тыльную сторону подгоревшей ладони к губам, молча смотрел на него. Никто не проронил ни слова.

Хоук жестом подозвал официантку.

— Принесите всем выпить, — попросил он, отдавая одну из двадцаток.

— Ты победил, потому что я устал, — сказал Рыжий. — Моя правая рука устала.

Хоук милостиво улыбнулся.

— Давай левыми руками, удвоим ставку: — все или ничего, — добавил Рыжий.

Хоук кивнул в мою сторону.

— Попробуй с ним, — сказал он.

Рыжак посмотрел на меня.

— Ты левша? — спросил он.

— Нет.

— Или двойной выигрыш, или ничего? — уточнил Рыжий у Хоука.

Хоук встал, и я занял его место. Мы с Рыжим сомкнули ладони.

— Я скажу когда, — произнес Рыжий.

— Конечно.

— Поехали, — сказал он, и я вдавил его руку в горячие сигареты так, что они разлетелись по столу.

— Минутку, — взмолился он. — Минутку. Я не подготовился.

— Хорошо, — сказал я. — Давай сначала. Скажешь, когда будешь готов.

Мы снова сомкнули руки. Рыжий сделал несколько глубоких вдохов.

— Так-так, — произнес он. — Когда скажу, значит.

— Конечно.

— Поехали.

Захват Рыжего стал крепче, и он постарался согнуть мою руку.

— Ты готов? — спросил я.

Рыжий кивнул, напрягаясь еще сильнее.

— Уверен?

— Да.

— Хорошо, — сказал я и впечатал его руку в стол.

Официантка с подносом, уставленным бутылками пива, подошла к нашему столику, и, пока она расставляла их и убирала пустые, никто не проронил ни слова. Затем она удалилась.

— Откуда вы, ребята, объявились? — поинтересовался Рыжий. — Наверное, с какой-нибудь другой планеты.

— Все потому, что мы чисты сердцем и помыслами, — ухмыльнулся я.

— У меня нет сорока баксов, — сказал Рыжак. — Буду должен.

— И когда я получу долг? — отрезал я.

— Давай завтра. Завтра у меня получка.

— Конечно, — кивнул я. — Подождем до завтра.

— Я не юлю, — сказал Рыжий. — Спроси у кого хочешь. Я всегда отдаю долги.

— Я тебе верю, — милостиво произнес Хоук. — Но только скажи нам, где работаешь, на тот случай, если все-таки забудешь и нам придется тебя разыскивать.

— В «Транспен», — сказал Рыжий. — Только я не забуду. Приятель, можешь поверить, все знают: если я кому что должен, это все равно что положить деньги в банк. Чико, подтверди. Он ведь твой брат, тебе он поверит.

Чико кивнул.

Я заказал еще круг выпивки.

— Победитель платит, — сказал я.

Рыжий полизал тыльную сторону ладони, где виднелись подпалины.

— Инопланетяне гребаные, — повторил он.

Хоук взял от другого стола стул и подсел к нам.

— А вы, ребята, что, все в «Транспене» работаете? — спросил я.

— Ага, — сказал Чико. — Типа того.

Официантка принесла пиво.

— Что значит «типа того»? — поинтересовался я.

— Работа по контракту, — сказал Рыжий. — Мы подписались на испытание оружия и подготовку персонала. Работаем по двухгодичному контракту. По прошествии двух лет можем либо возобновить контракт, либо отвалить.

— Как в армии, — заметил я.

Рыжий несколько секунд смотрел на меня.

— Да, — сказал он наконец. — Именно.