Клан - моё государство 3

Глава 8

Подлечив ноги, Вильям ударился в хозяйку, где снискал уважение и был назначен бригадиром. Прожить на этом промысле предстояло два месяца. Александр был занят приёмом экзаменов у приходивших из тайги малолетних бандитов, которым читался курс лекций и проводились физические занятия. Вильям поприсутствовал на нескольких и задавал вопросов больше, чем все остальные вместе взятые, чем сильно донимал преподавателей и его появление стали встречать ропотом. Он пришёл к бородатому Проне с вопросом, чем заняться? И тот определил ему работу. Так Вильям стал сборщиком ягод, грибов, трав, заготовщиком и раздельщиком рыбы, поваром и грузчиком. Поскольку поварских книг тут не было, Вильям стал вспоминать рецепты блюд и сразу же их готовить. Ему надо было стать поваром. В дни, когда ему выпадал черёд готовить, народ валил в местную летнюю столовку валом. Он встречал голодную дикую ораву словами: "Мать вашу…, чтоб вы все сдохли", но после обеда, видя, что всё приготовленное им исчезло без остатка в утробах орды, он довольный усаживался на лавку, закладывал руки под мышки, скрестив их и ворчал, как старый дед: "Посмотрели бы на меня мои братья? У них бы случился инфаркт. Пути Господни, неисповедимы". Ещё он завёл одно правило. Каждый приходивший на обед обязан был заполнить бланк, где подробно изложить какой-нибудь рецепт. И ему сносили пачками рецепты приготовления настоек, мазей, блюд, отваров, лекарств, супов, порошков, микстур.

Большое количество свободного времени дало ему возможность облазить окрестности. Он побывал на ближайших пиках, с которых открывался незабываемый вид. Кроме приготовления обедов у Вильяма хорошо получались ещё два дела. Разделка рыбы и мяса, а также сбор грибов. К середине августа пошла брусника и шишка. Шишковать Вильяму не понравилось. Руки были в смоле, какой-то вонючей и напоминавшей ему ту гадкую зловонную мазь, которой старик ему мазал ноги. Она так сильно в его мозгу ассоциировалась, что всё время тянуло к рвоте. Бруснику ему собирать пришлось по душе. Делали это деревянным совком. И хоть его норма сбора равнялась количеству собранной малолетками, всё ж это было для него приятнее, чем сбор шишки.

Сегодня сбор ягод закончился и они с Проней, оставив остальных дожидаться вездехода, пошли на посёлок пешком через сопку. Взобравшись на вершину, они присели немного передохнуть перед спуском. Проня протянул Вильяму флягу с водкой.

– Нет!- категорически отказался Вильям, отстегивая от поясного ремня свою.- Коньяк!- он открутил пробку и отдал флягу Проне.- Вчера выиграл у Александра спор.

– Ого!!!- радостно принимая флягу от Вильяма, довольно простонал Проня, жадно присосавшись, пили с горла.

– Вот тебе и ого!!- гордо произнёс Вильям.- Мне удалось таки его наебать,- и Вильям рассмеялся.

– Поживёшь с нами, всему научим,- заверил Проня, возвращая флягу, отпив из неё половину. Фляга была из небьющегося стекла с меткой.

– Правда, коньяк так не пьют,- сказал Вильям, высосав вторую половину большими глотками, чему он тут научился.

– Освоился пить-то. Молодец!- похвалил Проня.- Значит, прижился.

– Скажи, какие новости в мире, а то я перестал почему-то интересоваться,- попросил Вильям.- Ты вчера смотрел телевизор?

– Ну их к чертям собачьим,- Проня отмахнулся как от назойливой мухи.- Зачем они тебе нужны? Все новости перед твоими глазами. Смотри на окружающий мир и впитывай.

– Я столько насмотрелся, что до конца жизни будет снится,- ответил Вильям. Он не врал, это было действительно так. Сейчас ему снился Лондон, каждую ночь он бродил по нему во сне, а по возвращению будут сниться эти прекрасные места. Свойства психики человека – неотъемлемая часть его души.

– Будет что вспомнить в сыром и туманном зимнем Лондоне, сидя у камина. У тебя есть камин?

– Есть. Я тебе уже говорил, когда мы с Александром по серым мышкам стреляли, то ставили их против камина, а его заложили поленьями, чтобы не случился рикошет.

– Вот сядешь, ноги задерешь и сладко потягиваясь, вспомнишь. Да! Ты видел, как ищут золото? Санька тебе показывал?

– Нет.

– Пробел надо заполнить. Завтра я пойду в новый район с поисковиком, давай, присоединяйся. Деньков десять походим.

– А Александр не будет против?

– Я с ним переговорю. Ну, а на кой ляд ты сюда перся, если ни на это глянуть? Это ж искусство!

– Согласен, но договариваться будешь ты.

– Тогда пошли, а то он смоется со своими головорезами без переговорного устройства,- Проня поднялся, подал руку Вильяму, тот ухватился и встал. Они двинулись с сопки в распадок.

Александр отпустил Вильяма под ответственность Прони при условии, что пойдут пустыми, без спиртного. И Проня немедля поклялся.

Вторую неделю они шарили втроём по ключам, били разведочные шурфы. Теперь не на ногах, а на руках Вильяма появились кровавые мозоли. Питались с костра. Готовил Вильям, для чего собственно Проня его в этот поход и посватал, ибо был страшный любитель вкусно пожрать, что в тайге в разведке никогда не удавалось. Сам Проня в этом походе выступал в роли ломовой лошади. Он тащил на себе харчи и инструменты. Он же был главным рудокопом, вгрызаясь с диким остервенением в породу, при каждом ударе кирки или лома вопя на все окрестности: "Отдай, сука, добром прошу". Над ним подтрунивал молодой парень лет восемнадцати. Это был поисковик. В их маленькой команде он был главным. Вильяму и особенно Проне вменялось в обязанность во всём ему подчиняться беспрекословно, хоть Проня и пытался частенько спорить, доказывая непонятные Вильяму позиции, но парень смотрел набычившись, внимательно выслушивал и потом говорил: "Проня, не лезь в болото, утопнешь. Коль тебя жизнь не научила не в своё не соваться, то бери кирку и долбай, где знаешь, а мне мозги не полощи". Проня кирку не брал и не шёл долбать на своё усмотрение.

В один из дней, на переходе через русло небольшого ручья, парень окликнул Вильяма.

– Илья! Иди сюда. Осторожно иди, а то камни скользкие. Купаться не рекомендуется.

Вильям, выбирая, куда ставить ноги, подошёл.

– Вот смотри на него,- парень указал себе под ноги.

– Золото!?!!

– Довольно крупные самородки. Не вообще, а по здешним местам. Сейчас мы их достанем,- парень извлёк из кармана специальный зажим, насадил его на палку и вытащил первый самородок.- Держи!- протянул Вильяму.- Больше двадцати грамм.

– Красивый!!- осматривая, произнёс Вильям.- Катаный?

– Да. На такие щетки приносит большая вода и в ледоходы тоже. Зная такие места можно не работать. Ходи да собирай.

Проня, уже выбравшийся на берег, развёл костёр и крикнул, чтобы вылазили тоже. Приближалось время обеда.

– Давай готовь,- заорал ему парень.- Ишь, привык к халяве. Мы делаем показательный сбор. На держи,- парень отдал Вильяму палку с зажимом.

Лазили целый час. Когда вернулись, Проня, насупившись, куховарил у костра.

– Что старатели? Есть добыча?- спросил он.

– Грамм триста сняли,- ответил парень.

– Брехло!!- Проня сплюнул.

– Сам такой!- парень вывалил поднятое в миску.

– Беру назад,- увидев, пошёл на попятную Проня.- Однако, проба солидная. Надо бы вон в тот борт тыкнуть. Небось, с него ссыпает,- и указал в бугор выше по руслу ручья.

– За похлебкой смотри, тыкачь!- наехал на него парень. Из котелка выплеснулось варево и обдало их мясным запахом.- Проба дрянь. Много меди, потому и красное. Шестисотка. За той грядой, что вчера перевалили, была девятисотая. Цвет одинаковый, а родитель разный. И кто-то из них обязательно моложе. А ну, знаток, определи кто?- потребовал парень от Прони.

– Да пошёл ты!!- обидчиво отреагировал Проня.

– То-то!- парень цокнул языком.- Но я уже поскакал,- он перемотал портянки, встал и направился в косогор.

– Погодь! Скоро ведь!- сказал ему Проня вдогонку.

– Да пошёл ты!!- донеслось в ответ.

– Обиделся,- проинформировал Проня Вильяма.- Зря я его назвал брехлом.

– Он не обидчивый, я это точно подметил. Придёт. Заяц долго варится,- Вильям перебирал самородки в миске.

– Талантище! По горному промыслу он Саньке ровня. А Санька, где б не шёл, два кило вот так собирает. Нюх!!- Проня ткнул растопыренные пальцы в ноздри для полной наглядности.

– Это знание,- не согласился Вильям.

– Да что ты!!! Какие там знания?!! Нюх!- и стукнув себя в грудь, добавил:- Клянусь!!

– Почём докажешь?- упрямствовал Вильям. Он знал, что верить Проне на слово нельзя.

– Смекалистым становишься,- Проня сдвинул котелок с варевом на край, чтобы кипело медленней и подсел рядом с Вильямом.- А ведь докажу!

– Давай! Не тяни осла за ухи. Излагай,- потребовал Вильям.

– Значится так!- Проня хлопнул в ладони.- Ты бывал в Египте?

– Несколько раз.

– А я, увы, нет. Говорят, государство древности и контрастов.

– Сладкую песню не пой, дело говори,- настаивал Вильям.

– Так это и делаю. Пирамиды видел?

– Конечно.

– И как?

– Грандиозно!!! Дальше. Причём тут геология и золото?

– Ты на шахте нашей японца видел?

– Видел. Он сюда чего имеет?

– Специалист он по рудным телам,- нагло соврал Проня и сходу был Вильямом на этом пойман.

– Не коси! Он обогатитель. Я спрашивал о нём у Александра.

– Финт не прошёл,- Проня почесал свой затылок.

– Меня не проведешь!! Я стрелянный!!!- после слова "стрелянный" они дружно расхохотались. Когда Вильям увидел, как малолеток учат в настоящем бою, облачив их в защитную амуницию и палят боевыми патронами, то пожелал испытать себя. Ему дали право выбора соперника и пацаненок его так настрелял, что он два дня не мог сесть. Малолетний бандит целил в задницу и при этом абсолютно точно попадал.

– Ладно. Я этого японца почему привязать хотел,- полез в отговорки Проня.

– Не надо объяснений! Не тяни ты резинку,- умоляюще произнёс Вильям.

– Хорошо. Значит, ты пирамидки видел. По легенде в Хеопса есть клад,- пошёл ва-банк Проня.

– Не совсем так, но соглашусь.

– Вот япошки со своими хитрыми приборами решили точно выявить, где тот клад находится. Получили разрешение на сверление отверстий, древность ведь какая? даже уплатили деньги большие за это, скинувшись всеми островами…

– Не отвлекайся,- вставил фразу Вильям.

– … ага, сунули в дырки камеры, чтобы там всё увидеть и заснять, но облажались.

– Многие облажались. Дальше что?

– А Санька шахту на германий пробил и вышли на жилу точно, а дырок не сверлили, чтобы прежде посмотреть. Но жилка эта на поверхность не выходит, себя ничем не проявляет. Вот ты мне ответь, умник, как?

– Ты меня не проси. Я жду ответа от тебя и доказательств на нюх. Ты ж в этом клялся?!

– Так я тебе про то и толкую. Санька перстом ткнул и заорал: "Вон туды врубайтесь, охламоны, пока я отсутствую по другим делам",- его не было, когда мы делали по его направлению проходку,- "и добудьте мне германий. Кровь из носа, но чтоб к моему приезду лежал на столе". И баста! Мы её в указанном направлении проковыряли и пожалте вам, господа бичи, германий. По геологической науке тут чёрт лысый, а не германий. Это нюх!! Я тебе говорю!- и Проня снова ударил себя в грудь и произнёс:- Клянусь!!!

– Зачем ты сюда пирамиды вплел, японцев обидел, их аппаратуру охаял? Они тут все причём?

– Так Санька там, на пирамидах этих был. По всем щелям лазил как таракан. И сказал, что там золота и других ценностей нет. Пустая она. Хоть ты ея сверли, хоть разбирай. Ему я на слово верю и за его слова готов башку под плаху. А они опять дырки в ней крутят.

– Вижу, пирамиды тебе не дают покоя,- Вильям поставил босую ногу на камень и мигом её одёрнул, тот был нагрет пламенем костра.- Ой!!- громко крикнул он.

– Про пирамиду недавно показывали фильм. Довольно правдоподобный. В аналогично построенной модели на определенном уровне, помещенное внутрь свежее мясо не тухнет, а мумифицируется без необходимых снадобий. Древние по вопросам мумификации шагнули далеко. Может эта пирамида что-то навроде аппарата для мумификации?

– Знаток!!??- застонал Вильям, рассмеявшись.

– И чего ты хохочешь? Санька, когда я ему про это рассказал, тоже ржал как сивый мерин. Я ж смешного тут ничего не нахожу,- Проня пошёл к ручью набрать воды в чайник.- Если хочешь в чём-то досконально разобраться, надо все версии промозговать.

– Про нюх ты меня полуубедил. Не увидел я в твоих словах полного доказательства, но что-то в твоих рассуждениях есть реальное,- чтобы совсем не обижать, сказал Вильям.- Ответь, коль уж ты полез на пирамиду, как они такие огромные блоки таскали? Да объём работ уникальный для тех времён. Ведь население было значительно меньше, чем в наши дни. Как они осилили такие громадины? Кинь идею на такой эпизод. О тухлом мясе мне совсем не интересно.

– Да я тебе!!!!- Проня водрузил чайник на костёр.- Я тебе на этот счёт сотню всяких идей брошу. Лопнешь. Про численность ты верно сказал. Не весь народ их строил. Кому-то надо было кормить армию, знать, строителей тех же. Разложим так. Те, кто обрабатывал землю и пас скот, плюс к ним тех, кто строил и присматривал за каналами орошения, а они были в те времена важной составляющей, составляли по самым скромным подсчётам 70% трудоспособного населения. Делить их на вольных и рабов не будем, как это сказано в Ветхом Завете. Мне кажется, что последнее вымысел. Они все были рабами у царей, подневольными, хоть явно пленным рабам жилось тяжелее, но, думаю, что коренному населению не слаще.

– Согласен.

– Остаётся тридцать. Знать составляла десять. Это общемировые данные за все столетия. Кстати, там, где знать превышала этот показатель, государство хирело и в конечном итоге прекращало существование.

– С огрехами, но тоже принимаю.

– Десять – армия. Уже в те времена они содержали под копьем профессиональную армаду. Остаётся десять. Видимо, они и строили. Не все. Часть из них были ремесленники, призывавшиеся на отработку поденную на строительстве пирамид. Если население брать за два миллиона, больше вряд ли было, без учёта женщин, стариков и детей один миллион, то сто тысяч строили пирамиды. Не думаю, что в роли строителей выступали прародители иудеев, уж слишком много хотят себе присвоить эти овечьи пастыри и пастухи. Где видано, чтобы евреи строили? Смех да и только. Ничего они в своей истории величественного не возвели. Ну, только может быть ту стенку, которую считают стеной священного храма в Иерусалиме. Так она, я её видел, приходилось бывать, сложена на уровне суперпримитивизма, что, учитывая уровень строительной индустрии того времени – гавённая работа. В общем у евреев другой удел.

– Зря ты на священное место катишь. Зря,- Вильям неодобрительно замотал головой.- И их сюда не привязывай. Все в мире знают, что евреи могут быть хорошими банкирами, врачами, музыкантами, а строители из них хреновые. Кстати, по статистике на каждого умного еврея приходится сотня совсем тупых. Это я к слову. Ну, а писать они тоже умеют.

– Не спорю. Едем дальше. В ту пору было относительно спокойно. Во времена войн и набегов не очень-то и будешь строить. Предположу, что в то время в близком соседстве у египтян не было крупных государственных образований, а они сами в этом достигли масштабных успехов и над кочевыми народами сильно возвышались.

– А Вавилон?

– Так он существовал несомненно, но был далековато для воинственного похода.

– Убедил в этом. Мир для строительства условие непременное. Почему тогда они перестали строить?

– Вот войны и помешали.

– Учтём, как не очень весомое доказательство.

– Так данных подлинных нет и предполагать можешь что хошь. К примеру, от большой концентрации людей возникла эпидемия какая-то и выкосила народ в несколько недель. Могло быть?

– Вот этот вариант мне кажется более убедительным. Так как они строили? Это объясни,- попросил Вильям, но их прервал вернувшийся парень.

– Хорош трепаться. Кушаем и топаем. Тут недалече ямка кило на сто, там и закончите свою беседу.

Они сели обедать. Вернулись к теме не скоро. Ямка оказалась действительно отличной. За три дня работы намыли сорок кило. Именно тут Вильям стёр свои руки в кровь. Ему так понравилось добывать, что он не вылазил из канавы, а в свою смену на проходнушке верещал как ребёнок, если попадались крупные самородки. На календаре было восьмое сентября, когда Проня, кативший тачку, вдруг сказал:

– Отбой, мужики. Несёт нелёгкая Саньку.

Минутой спустя Александр нарисовался в русле ручья, вздымая брызги. По берегу, скуля, нёсся спотыкаясь чёрный мохнатый клубок.

– Привет!!- поздоровался Сашка, сбросил рюкзак и направился в канаву, где нагрузил полную тачку и сам её промыл. Тройка старателей сидела на бревне и наблюдала за ним.- Отлично!!- сказал он, скинув с коврика золотой песок в миску.

Щенок в это время пытался сунуть голову в рюкзак, видно учуял там съестное, но его им придавило. Он не стал визжать, а предпринимал молчаливые усилия по своему освобождению с упрямством достойным породистого ишака. Сашка вытянул его, за что был немедленно укушен за пальцы.

– Вот дьявол!! Ему помогают, а он кусается. Чёртов выродок!- Сашка сполоснул руку в воде.- Это, Вильям, мой тебе подарок. Он из всего помёта самый умный и злой. Ко всему упрямый. Совсем как ты. В двадцати километрах отсюда взял прямо из логова. Еле унёс ноги. Гнал по кустам как шалый медведь, всю мордяку себе исцарапал,- лицо Александра было в синяках и ссадинах.- Мне повезло. Папашка стоял в охране. Мамашка была на охоте.

– На кой ему в Лондоне лесной дикий пёс?- Проня глянул на Вильяма, но тот не ответил, пожав плечами.

– Пусть на досуге выводит породу,- Сашка достал из рюкзака бутылку коньяка.- Сучку достанем в посёлке. Что расселись как индюки? Кружки давайте,- заорал Сашка на них.- Удачу надо обязательно вспрыснуть. Фарт и в Африке фарт,- Проня и Вильям обернулись мгновенно, дважды на коньяк их не надо было сзывать. Парень медленно взял свою кружку и порядком тянул время.

– Чего ты возишься, мать твою!!!- зарычал на него Проня.

– Не рыкай,- спокойно ответил парень,- а то опубликую штрафы, тогда поймёшь, кто тут хозяин,- после чего подошёл.

Закусывали плиточным шоколадом.

– Рано утром сваливаем отсюда,- сказал Сашка.- Пора в дорогу, а то зима прихватит распутьем, пропустим весь спектакль.

– Кто даёт концерт?- полюбопытствовал Проня.

– Пока настраивают инструменты,- прикуривая, ответил Сашка, в пути он не курил, как правило.- Просочилась информация, что Ельцин готовит Указ на роспуск парламента.

– Так ему такие полномочия никто не вручал. Нынешняя Конституция об этом молчит,- произнёс Проня.

– Так что с того!? Молчит ведь! Они его уже порядком допекли и он зубами колотит от ненависти, того гляди, лопнут. Весь от злобы на желчь изошёлся. Срать ему на всё, когда стульчик из под ног выбивают, а голова в петле,- Сашка усмехнулся.

– Какая будет мотивация под это дело?- спросил парень.

– Держит в секрете даже от своих верных помощников. Достать черновиков не удалось. Оригинальности ждать не приходится,- Сашка сплюнул в костёр.

– Опять прикроется легитимностью, козёл!- Проня поддел ногой щенка, тот пытался ему прогрызть сапог.- Трижды они на эту чертову легитимность ссылались и трижды она, с молчаливого согласия народа, прошла.

– Парламент и съезд тоже народ избирал. Разве это не легитимно?- задал вопрос Вильям.

– Парламент, съезд или народ?- переспросил Сашка.

– Парламент,- определился Вильям.

– Когда кто-то из них одержит победу и продиктует новые условия существования власти, легитимность уже значения иметь не будет. Народ в нашей стране, начиная с временных лет, является нелегитимным. Ему голоса вообще никто не давал, не даёт и не даст. Потому что он не умеет своим голосом пользоваться. Собирайся, дружище. Пойдём глянем, как в Российской Федерации власть делят. Не делят, а присваивают. Такие спектакли умеет ставить только наша туповатая элитарно-бездарная власть. Интересно будет что ну!!!- Сашка хлопнул Вильяма по хребту.- Ты принимал участие личное в переворотах?

– Нет. Да ты что!!- ужаснулся Вильям.

– Вот есть случай, не участвуя, немного поучиться. Однако, того…,- Сашка вытащил вторую бутылку и кружка парня оказалась у горлышка первой, Проня с Вильямом прозевали момент.

– Во, чертяка!!- одобряюще пробасил Проня.- Придётся таки выдать ему билет о членстве в клубе любителей этого чудесного напитка.

– Я чтобы тебе меньше досталось. Вдвоём же остаемся,- оправдался парень.

– Ты, Санька, к кому-то там решил примкнуть?- Проня выпил свою долю одним глотком, после чего из глубины его организма отрыкнулось.

– В чужих спектаклях я роли не беру. Сам таких не ставил. Надо режиссурой заняться, для чего и поеду. Чтоб, если придётся варганить переворот, не было промаха и как говорят профессионалы сцены, ружьё в третьем акте обязательно выстрелило,- он засмеялся коротко и добавил:- Грех ржать, когда свои своих по головам дубасят, но на то мы и русские.

– Что я тебе говорил?!- Проня подтолкнул Вильяма в бок.- У него на всё нюх.

– Сань! Они тут спор затеяли про пирамиды. Несколько дней назад я их дискуссию закрыл, а то больно уж увлеклись,- сказал парень.

– Не про пирамиды, а про интуицию,- Проня посмотрел на звёзды.- Жаль до небес не дошли.

– Говорили про нюх. Как ты жилу сыскал?- обратился к Сашке Вильям.

– Я жил в своей жизни сыскал много и свои вытянул порядком. Были золотоносные, были людские, были финансовые, технологические. Даже в способах убить человека мне жилу посчастливилось найти. Какая тебя интересует?

– Германиевая,- назвал Вильям.

– Не нюхом это точно. И не интуицией. Скрупулезным математическим расчётом я её нашёл, при железном знании геологии и не признанной никем в этом мире теории образования Земли,- Сашка глянул на куняющего парня.- Ложись спать, а то сморило в стельку.

– Есть!- парень раскатал свой спальник и лёг.

– Брехло!- обозвал Вильям Проню.

– Да уж теперь-то точно,- примирительно согласился Проня.- Было дело в войну, а теперь так, мелкие делишки.

– Почему?- спросил Вильям.

– Это из него отчаянно-героическое прошлое прёт,- пояснил Сашка.- У него аж две медали за "Доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг." имеется. Награждённых ею причислили ныне к прямым ветеранам второй мировой. В те годы он был старшим, хоть по годам своим был юнец безусый, но с бабами да стариками давал в казну в четыре раза больше, чем весь нынешний комбинат, а подпольно ещё столько же. Его рекорд от 1943 года до сих пор никто не побил. Пять тонн они выгребли с одной террасы. Вот он мозгами и поехал. Во все террасы тычет, ему там металл мерещится. Среднее содержание по той рассыпушке было семьсот грамм на кубический метр, а кое-где доходило до полутора кило. Халява!

– Ты его, Илья, не слушай. В нём зависть топырится. Ему при его нюхе такой фарт, как мне, не улыбнулся. Потому он меня обидеть хочет,- произнёс раздосадованный Проня.

– Чёрт с тобой! Ставлю третью,- Санька достал бутылку.- За твоё геройское прошлое. Раз у нас нет в клане медалей и орденов, чтобы тебе хайло твоё заткнуть.

– Я тоже,- донёсся из спального мешка голос парня и он стал вылезать.

– Не вставай,- опередил его Сашка.- Поднесу. Тебе есть за что,- он налил в кружку коньяк и отнес парню. Вернувшись, спросил:- Так что там пирамиды?

– Тебе будет это не интересно. А впрочем!- Проня махнул рукой.- Остановились мы на том, как они такие тяжёлые блоки таскали и как их монтировали. Обсудить не успели.

– Туристом в 1983 году летал я на остров Пасхи. Скромно говоря, бывал я везде, где есть древние строения из больших блоков или фигуры. Почему я Пасхи лично пожелал зреть?- Сашка смолк на мгновение и, удостоверившись, что Проня и Вильям внимательно слушают, продолжил:- Особенность меня одна туда повела. Всё имеющееся в мире не представилось мне интересным. Пирамиды инков и ацтеков сложены примитивно и не из таких уж больших блоков. Про камнетесов можно там рассказывать часами, а вот сам принцип строительства примитивен. Египетские с точки зрения искусства обработки – дерьмовые, но строительные вещи замечательны. Египтяне достигли в обработке камня успехов много столетий спустя. Так вот, господа, все имеющиеся в мире строения создавались в больших по численности цивилизациях. Достижений у таких цивилизаций было много и строительство, ныне выдвигаемое на первый план, я вас уверяю, не самое ценное, что от них осталось. Кстати, пирамиды Египта не на пустом месте появились. Технология их строительства прошла путь долгий. Там есть такие, что стали разваливаться ещё в период строительства и были брошены. Но это вопрос иной. А островок Пасхи стоит особняком. Не было там развитой цивилизации. Не строили там и храмов. Уровень строительства был такой, что жили они там, в основном, в шалашиках. Ну, нет на острове древних каменных жилых строений. Не обнаружены они. Представляете народ, который не умеет строить хибару, но умеет тесать огромные изваяния, умеет их перетаскивать и устанавливать, где хочет? По древней легенде статуи из каменоломень сами шли к своему месту назначения. Расстояния там приличные. Бродил я там среди этих чурок, мне один местный краевед помогал. Мы с ним поладили до степени полного взаимного доверия. Я в душу влезать умею. Я его сына устроил в медицинский институт, но это не суть важно. Краевед водил меня в пещеру, где похоронены его предки. Там же он мне показал знаменитые дощечки, о которых много слухов и бредней. Уникальности таблички эти не несут. Пишется в них о богах охранных и сущих, морских и подземных. Основной костяк божеств принадлежит полинезийским племенам. Вернусь к статуям. Я все осмотрел до единой. Каких-то повреждений на них нет. Правда, подметили все их исследовавшие, что если бы их тащили, кантовали, передвигали, то следы обязательно были бы явными. Мне кажется, что легенда о статуях, которые сами переходят из каменоломень к месту установки, родилась по прибытию на остров первых европейцев, которые подметили эту особенность, то бишь, отсутствие следов перевозки. Крупных животных там не было, популяция была не очень-то многочисленной. Тысяч десять, это максимум, что мог прокормить остров и море. Ископал я там всю округу и меня за это задержал местный полицейский. Сижу я в тюрьме тамошней и меня посещает гениальная мысль, да не одна, а целых две. Проверить я их не смог. Мне за нарушение, долбанули штраф и лишили визы. Я им предложил больший штраф мне дать и обязать меня всё привести в порядок, ну, чтоб мог там ещё полазить, но они упёрлись как бараны. Ну да хрен с ними. Из тюрьмы меня сразу на самолёт и за мои предложения дали судебное решение впредь на остров не пускать.

– Так говори про варианты! Что тянешь?!- потребовал Проня.

– Про один скажу, а про второй нет. Слишком будет жирно. Я там нашёл корневища огромных сосен. Оказывается, остров был в древности полностью ими покрыт. Они тесали и устанавливали до тех пор, пока не извели весь лес. Ясен вам намёк?

– Мне да!- отозвался Вильям.

– А мне нет,- упрямился Проня, хоть давно понял, как эти островитяне перемещали свои статуи.

– А ещё утверждают, что мы, британцы, консерваторы!- язвительно заметил Вильям.

– Мне, правда, дороже. Не станешь ведь ты, Саня, утверждать, что так же поступали и египтяне при перевозке своих блоков для строительства пирамид. Как быть в этом случае?- настаивал Проня.- У них леса не было.

– Лес был и у египтян. Но они его для транспортировки не использовали. Пирамида Хеопса – это фикция. Блоками обложили скалу, потом сделали из блоков стены, которые засыпали песком и вывели в высь. Среди проектантов были чудотворцы строительства. Полости с песком, кстати, есть во всех пирамидах. Если бы они всё делали, как положено, то блоков надо было бы в два раза больше. Вы знаете, как они эти блоки поднимали?- Сашка зевнул.

– Противовесами,- ответил Вильям.- Про это знает каждый школьник. Есть древние рисунки на стенах.

– И противовешивали мешками с золотом, да?!- Сашка вознес руки к небу.- Обсерешься так поднимать. Ты видел, какой у пирамид уклон крутизны? Вот вторая моя догадка на острове Пасхи касалась механики установки или подъёма тяжести на высоту. Египтяне до этого додумались, а блоки перевозили примитивно. Знали колесо. Обкладывали они их и катили. Оторванные от цивилизаций островитяне умели поднимать тяжести огромные, но способа колеса не знали, а догадались так перемещать свои статуи, что я вам этот способ объяснять не хочу, настолько он от земли,- Сашка стал укладываться.

– Да чё ты скрываешь-то, Сань? Мы ж свои тебе люди в доску,- умолял открыть секрет Проня, тоже залезая в свой спальник.

– Не могу. Пари у меня с одним человеком. Спор на бочку коньяка. Если ты догадаешься – тоже выставлю. Отбой! Нам рано вставать.

Вильям долго не мог уснуть. Он смотрел на большие звёзды, мерцавшие в небе, вдыхал чистый воздух, прислушивался к шорохам в тайге и журчанию воды в ключе. Ему было хорошо. Щенок начал бродить вокруг лежащих людей в поисках тёплого места, тыкаясь в спальные мешки. На него никто не обращал внимания. Вильям не выдержал и пустил его к себе. Тот, оказавшись в тёплом месте мигом уснул, забившись ему под руку.