Клан - моё государство 3

Часть 2

Ноябрь, слякотный и нудный, собрал в здании созданного военными института всех. Новости были безрадостные. Сошли с дистанции и были уволены из армии в связи с достижением пенсионного возраста и наличия выслуги лет: Евстефеев, Потапов и Апонко. Лишних вопросов они вышестоящему начальству задавать не стали. Всё это случилось в течение одной недели. Предварительно их об увольнении никто не уведомлял. Узнав об этом, последний из их команды, Иштым, которому увольнение не грозило, тоже подал рапорт на увольнение. Собрались же все для того, чтобы обсудить один вопрос: оставлять или нет спутниковые каналы связи или выключить их.

Рапорт Иштыма не вызвал у начальства удивления и ему подписали увольнение с первого декабря.

Сошлись в кабинете у Панфилова, но только посвящённые. Пригласили также Геннадия Курского, коль скоро он тоже в курсе событий. Он явился незамедлительно, хотя его это особо и не касалось, но, будучи человеком честным и ответственным за свои поступки, он счёл для себя невозможным не прийти.

Первым слово взял Панфилов и не потому, что был в большем звании, чем остальные, а потому, что на нём был весь узел по созданному институту.

– Такие дела, мужики. На повестке дня один вопрос: оставить или выключить данные нам Александром каналы на спутниках? Потом можно и общие вопросы, но только те, что касаются косвенно этой проблемы. Трудоустройство всех, кого попросили из армии дело решенное, работы много, только успевай. Хватит на всех по горло. Кто желает высказаться?

– Давайте я начну,- глянув на присутствующих, взял слово Сундук.- Это в какой-то степени ближе всех ко мне по технической части.

– Хорошо, Иван Павлович,- согласно кивнул Панфилов.- С технической части удобней начать.

– Выталкивали на орбиту, как все знают, по закрытой программе, которая в высших эшелонах командования не афишировалась. По официальным документам выводили на орбиту болванку, а по секретным – телекоммуникационный спутник. По проекту он был один, но их на самом деле шесть штук,- Сундук замолчал.- Пуск не держали под особым контролем, но станции слежения добросовестно его вели на этапе подъёма. Запись велась и хранится в соответствующем месте. Взять её оттуда можно, но думаю, что этого делать не стоит. Носитель вывел пакет спутников на высоту сто девять километров и вошёл в тень. Вынырнул из тени с импульсом тоже один, но на высоте в шестьсот километров. Этот период люди Александра отработали сами. Одним словом, дали в засветку только один из шести спутников.

– А пользуемся мы всеми?- задал вопрос Гунько.

– Да. Всеми,- ответил Сундук.- В режиме контроля в центре слежения фиксируется полёт только одного, висящего над Москвой. Ещё пятью мы пользуемся, но их нет в работе у армейской разведки. Поэтому речь должна идти только об одном и только о двух каналах: радио и телефонном. Имеются ещё некоторые тонкости, о которых я вам должен доложить,- он осёкся и поправился.- Сказать. Американцы в девяностом с борта своего челнока "Колумбия" вывели на орбиту несколько долгоживущих спутников-шпионов. Все они многофункциональные. Одна из программ включает в себя слежение за пусками с нашей территории баллистических и космических ракет, а также их контроль на орбите. Один из таких спутников "завис", то есть перестал выполнять команды из центра. Наши специалисты сумели в него влезть раньше, чем американцы восстановили работу каналов с ним. Мы списали с его памяти всю имевшуюся информацию. Она следующая. Говорю о том, что удалось извлечь по нашему пуску. В районе Маркизских островов на высоте двести сорок километров блок-пакет Александра рассыпался на восемь частей, которые стали падать, что могло произойти только при импульсе торможения. Размер их столь мал, что в поясе, где собирается космический мусор, они затерялись. Дальнейший ход событий рассчитать нет возможности, однако, сутки спустя, вышел в район Москвы и стабилизировался спутник, включился в работу. Ещё пару суток спустя, после того, как мы ввели свои коды и приступили к работе, обнаружились и остальные пять, что было определено по получаемым картинкам. Высота, на которой они находятся у всех одна. Что были ещё две части, я не знаю. Могу только высказать вам свои предположения. Это не были платформы. Платформа сошла с орбиты сразу после выведения, падала в режиме пике и полностью сгорела в плотных слоях атмосферы. Мне кажется, что Александр вывел на орбиту не шесть, а восемь спутников. Возможно два – резерв. Их было восемь, и я за эту информацию ручаюсь.

– Пока мы имеем два канала на одном спутнике. Мне кажется, что это должно упростить процедуру. С шестью было бы много возни,- подытожил Панфилов.

– Программа секретная так предполагала,- произнёс Сундук, посмотрев на Иштыма, который поднял руку, прося слова следующим и сказал:- Извини, Аркадьевич, но я немного добавлю. Эти два канала столь мощны, что хватило бы всем. Высший эшелон власти, не знаю с чьей подачи, но сидит на них в зоне Москвы и Московской области, только на собственных кодах.

– Это распоряжением начальника Генерального штаба были выделены в наших каналах линии, но коды клепали в другой конторе,- развеял сомнения по этому вопросу Евстефеев.- Вы же помните, что он только что пришёл на этот пост и сразу пожелал всех ошарашить. Сука – она и в Париже сука. Извини, Аркадьевич, говори, а то я влез, как хам,- повинился он перед Иштымом, которого глубоко уважал, положив руку себе на грудь в районе сердца.

– Ничего,- понимающе ответил Иштым.- Я тоже начну с технической части. На орбите теперь действительно не шесть, а семь спутников. Выведено, как сказал Иван, восемь. Восьмой упал в трёхстах километрах западнее Сан-Франциско в океан. Падал не просто. Американцы его "вели". Он медленно так парил, на каждом витке опускаясь всё ниже и ниже с точностью нереальной. Завис на высоте сорока километров над будущим местом падения и около часа провисел в неподвижности. Потом стал падать с ускорением, но не свойственным свободному падению, его что-то разгоняло. Врезался в воду и исчез в пучине. Американцы успели подвести к месту свои корабли, которые зафиксировали мощный толчок. Сейсмические станции Калифорнийского побережья засекли землетрясение силой в семь баллов и именно в той точке, где упал спутник. Американские военные были в замешательстве. Десять дней они торчали в зоне падения спутника и отслеживали радиационный фон, брали пробы воды с глубин и в месте взрыва наблюдали пузырение, происхождение которого не смогли объяснить их научные мужи. После этого я набрался наглости и позвонил Александру. Он ответил, что, мол, не стоит волноваться по пустякам, что это одна деталька упала. Я выложил ему данные американцев. Он спросил меня не они ли просят разъяснений по этому факту или мне лично нужны данные. Я ему ответил, что мне лично. Было восемь, это я вам с его слов, восьмой и есть тот, что упал и взорвался на дне океана. Ещё он меня заверил, что все восемь вышли из зоны мусора чисто, на полусогнутых, и американцы об этой части полёта быть в курсе не могли. Искать крошки на расстоянии в триста километров им не под силу, вес спутников всего по пятьдесят кило. Такое вот дело.

– Почему нас об этом разговоре с ним не информировал?- спросил, насупившись, Панфилов.- И о том, что янки в суматохе были.

– Сергей Петрович,- Иштым усмехнулся.- Это случилось третьего октября.

– Спутник в этом месяце сошёл с орбиты?- задал вопрос Гунько.

– Именно,- подтвердил Иштым.- Упал так, что у американцев всё внутри охолонуло. Его падение ставит на их концепции звёздных войн точку. Они подумали, что это наших рук дело. Сбить его не представлялось возможным, запас хода имеет жуткий. Кроме того, мощность взрыва на глубине в четыре километра составила около десяти мегатонн, что может развалить США в один момент. И они засекли восемь таких спутников, семь из которых продолжают висеть. Я не знаю, что и как происходило, но сутки спустя они дали попятную от наших ворот. Осветить этот вопрос я не могу, не в курсе. Командование моё может быть и знает, но мне лично не доложилось. Думаю, что Александр сыграл с ними в показательный покер. Американцы же не в курсе, что шесть – это телекоммуникационные спутники, они, наверное, считают, что все семь бомбы. А не говорил я об этом происшествии по двум причинам. Во-первых, не я с ними о запуске договаривался. Зачем мне в это соваться. Во-вторых, я думал, что вы в курсе,- Иштым пожал плечами.- Что ж вы теперь от меня хотите?

– Что скажешь, Ефимович?- обратился Панфилов к Гунько.- Как вы там договаривались? Может вы с Василием Павловичем в курсе?

– Не знаю,- ответил Гунько.- Повода не доверять Александру у меня до сего дня не было. О том, что здесь сказано речи мы не вели. Он сразу поставил нас в известность, что в космос отправится шесть спутников. Так, Василий?- Евстефеев кивнул в подтверждение.- Но и ты иди его профильтруй, что там не шесть было, а восемь. Даже если бы наши на монтаже увидели, что там восемь штук, ну что с того. Разве не стали бы пускать? Допустим, что он нас наебал. И что? Опять ничего. Бомбу вывели? Возможно оно и так. Только орать теперь о том бестолку. Ему "Ариан" до нас два спутника на орбиту выпихнула и, как и мы не стала проверять, что у них внутри. То, что это не ядерное могу поручиться, а взрывчатку они делают, сами знаете какую. Скорее всего, мы её и вытолкнули на орбиту. Кто про неё знал? Тогда имею в виду. Никто. Добавишь что, иль нет, Василий? У меня всё.

– Тут явно что-то не так. Надо выяснять. Но мы ушли от нашей темы: оставить каналы или нет? Мне видится так: отключить, но сейчас. Для того, чтобы на Аркадьевича подозрение не упало. Сделать это технично. Это возможно?- обратился он к Сундуку.

– Да, вполне. В этом проблемы нет. Я не специалист по разведке и контрразведке, но думаю, что зацепить нас смогут прилично. Или не прав?- он осмотрел присутствующих.

– Ещё как прижмут,- качнул в знак согласия головой Панфилов.- Они ведь к нам ко всем придут. Хуже, если они станут копать. Он им позарез нужен, уже успели привыкнуть к надёжной связи. Дорога у них только к нам.

– Точность и не нужна. Не всё ли равно, с какой стороны они придут,- высказался Евстефеев.- А если оставить? Сколько мы давали гарантии?

– Три года,- уточнил Иштым.

– Плохо,- Панфилов застукал по столу пальцами.- Может Александр сделал это преднамеренно, чтобы мы были в определённой зависимости? Как вам эта мысль?

– Может связаться с ним и всё выяснить?- предложил молчавший всё это время Курский.

– Да это, в общем-то, сделать всё равно придётся, но обсудить между собой не в тягость,- выразил своё мнение Евстефеев.- Я не думаю, что Петрович прав. Какой смысл Александру нас подставлять? Его человек с нашими работает, хорошо работает, как мне известно. Нас с ним связывает многое и без этого спутника. Цели подставить нас с таким длинным расчётом, я в упор не могу разглядеть.

– Так его ход мыслей вообще не разгадаешь. Что там у него в голове происходит? С таким человеком иметь дело и приятно, и в то же время тяжело. Не мог же он нас на все сто процентов просчитать?- Гунько был согласен с Евстефеевым и в то же время сомнения не давали покоя.- Мы когда общались, у меня было такое чувство, что он мысли мои читает, но скрывает это, а разговор ведёт в таком русле, что все свои задумки я ему как бы сам выкладываю.

– Что будет, если мы оставим эту связь на два года?- спросил Курский.- Опасности в том я не вижу, тем более нам хватит каналов с головой.

– Так то оно так, но зачем оставлять,- сказал Евстефеев.

– Геннадий прав, конечно,- поддержал мысль Курского Гунько.- Мы больше рискуем при их отключении, чем оставь мы их как есть. Хотя, по правде говоря, я бы их вырубил уже потому, что такие выродки в управлении собрались, что руки чешутся чем-то насолить.

– Пошли им телеграмму. Мол, по такой-то матери всех вас, я бывший ваш коллега, имею,- дал совет Панфилов.- Вы, мужики, не отвлекайтесь зря. Вопрос этот в свете всплывших событий получает иной оборот. Что имели американцы по выходу к нам? Как они вывели, что упавший и рванувший спутник был выведен на орбиту нами? Аркадьевич, это к тебе вопрос.

– Не знаю. Американцы имеют на орбите много спутников. Видать, как-то вычислили. Это у нас там тень, где все события происходили. Каким образом они на наших вышли мне тоже не известно. Информацию мне поручили подготовить именно про этот пуск под предлогом проверки со стороны американцев, они же раньше договаривались о контроле таких пусков с нами,- Аркадьевич махнул руками.- На момент старта они не стали рыпаться, а время спустя попросили предоставить им данные.

– Ну, а ты-то, почему попал в ответ?- спросил Панфилов, его при разработке проекта посвятили в суть лишь коротко.

– Потому и попал, что пуск этот висел на Иване, – Иштым кивнул на Сундука,- а он ушёл в отставку. И ко всему прочему, спутник числится за моим отделом. Для янки пуск чист, а для своих там секретный спутник нового поколения. Вот моё руководство меня и спрашивало, что же там такое.

– И что ты им плёл?- Гунько было интересно, как это происходило.

– Вызвал меня Дунцов и спрашивает: "Вы делали этот пуск?" Да. "Почему вы?" А что-то не так? "Вопросов прошу мне не задавать". Есть. Я пускал. Болванку. "А почему вместо болванки оказался спутник?" Я давал заявку на выведение, масса спутника подошла под носитель, вот нам и дали разрешение на пуск. "Американцы сомнения имеют". Пускай слетают и проверят. "Вы, я вижу, любитель пошутить. Вы представляете, что будет, если они узнают, о нашем подвохе?" Решение не моё. Я приказ выполнил, а кто на подлог пошёл, с тем вы и разговаривайте. Он глянул на меня и говорит: "Ладно, это выясним. Как там и что было?" Привезли, смонтировали и запустили. Какие у американцев претензии? "Они что-то засекли. То, что вы пустили, говорят, разлетелось на восемь частей. Желают знать что это. Болванка не может летать со сменой орбит и не делится". Спутник наш не мог делиться. Он висит до сих пор. Это телекоммуникационный, дающий связь. Вот у вас под рукой трубка лежит. "Этот, что ли?" Берёт в руки трубку пенал и произносит: "Так это и есть тот самый спутник?" Да, именно он. Дальше я ему навешивал о том, чего стоило этот спутник собрать и так далее. "Что ж мне им теперь ответить? То что этот спутник, тайно выведенный, нам цивилизованную связь дал, ясное дело, говорить не стоит, в кои веки обзавелись. Что вы мне посоветуете?" Так ведь я сути их претензий не знаю. Что они хотят? "Возьмите их документы, составьте что-то правдоподобное". Я подхватил бумаги и свалил к себе. В этих документах и было описано то, что я вам поведал раньше. Не прошло суток, он меня вызывает и говорит: "Не надо ничего готовить. Они извинились, за то, что зря нас потревожили. Нашли ошибку в своих данных". Вот, собственно, и всё,- Иштым смолк.

– Может Дунцов этот им таки брякнул?- высказался Гунько.

– Ефимович!- Иштым посмотрел на него в упор.- Я – технарь. Мне нет дела до того, что он им отвечал. Возможно, сдал с потрохами.

– Надо таки Александру звонить. Иначе мы тут повиснем на руках. Уж больно всё тонко. Какие будут мнения?- спросил Панфилов, но все промолчали.- Кому поручим звонить?

– Я буду звонить,- сказал Гунько.- Мы с его подачи затеяли с Павловичем, нам и карты в руки,- он стал набирать на трубке Панфилова номерной код Александра. Ответа долго не было. Потом за шумом сигнала вызова голос неизвестного спросил:

– Вас слушает дежурный. Что вы хотели?

Гунько опешил, но быстро пришёл в себя.

– Мне нужен Александр,- произнёс он и добавил, сам не понимая почему:- Бредфорд.

Голос в трубке выдал то, чего он вообще не ожидал услышать.

– Юрий Ефимович, нужного вам лица нет на месте. Оно отсутствует. Звоните кодом 6331,- после чего отключился.

– Что у тебя за вид?- Панфилов глядел на Гунько непонимающим взглядом.- Что-то случилось? Что тебе ответили?

– Сигнал вызова шёл, но поверх него включился кто-то и сказал, что он дежурный. Я попросил Александра. Он назвал меня по имени отчеству и дал другой номер,- ответил Гунько, бледность не сходила с его лица.

– Так звони по этому номеру,- сказал Панфилов.

– Да подожди ты, Петрович,- Евстефеев понял, почему бледен Гунько и объяснил.- Линия твоя прослушивается, раз кто-то влез со стороны. Или это не ясно?

– Этого ещё не хватало,- выдавил из себя Панфилов и тоже побледнел.

– Кто мог к нам в коды влезть?- спросил Иштыма, быстро сориентировавшийся Евстефеев.

– Только люди Александра. Наши бывшие коллеги по разведки не исключены, хотя, степень вероятности малая. Скорее всего, номер Александра держит под контролем их центр. Если они расшифровали наши коды, то и нас тоже. Это по срокам рано, год только прошёл,- Иштым закатил глаза.- Но факт верный. Есть контроль.

– А ты звонил Александру, он сам был?- спросил у Иштыма Сундук.

– Да, мгновенно,- ответил тот.- Набери, Ефимович, номер который дали. Что теперь мудрить.

Гунько медленно выжал номер на память, а потом пустил. Ответили сразу.

– Сергей Петрович? До слушает вас.

– Здравствуйте До. Гунько с вами говорит.

– Рад слышать вас. Чем могу помочь?

– Мне дали ваш номер, я так полагаю, что дежурный направил к вам, как к самому близкому в данный момент времени от Александра. Собственно, нужен мне он.

– Александр будет часов через пять-шесть. У вас очень срочное?

– И да, и нет. Может что-то случилось?

– У нас всё в порядке. Он ушёл без связи. Я вам могу чем-то помочь?

– Скорее всего, нет. Он нужен.

– Тогда ждите. Только впредь пользуйтесь личным аппаратом. Вы ведь с аппарата Панфилова звоните?

– Да. А вот дежурная меня по голосу опознала.

– Там посадили робота. Работает по программе.

– Понятно,- Гунько расслабился.- Тогда до свидания. Спасибо.

– Не за что. Звоните.

– Вот,- Гунько отключился и облегчённо вздохнул.- Дежурный – это робот. Александра нет. Человек по этому номеру До. Павлович его знает. В первую летнюю встречу были двое, один такого азиатского происхождения. Вот это его код.

– Помню,- ответил Евстефеев.- Коренастый такой крепыш.

– Ага. Сказал, чтобы звонили Александру часов через пять,- произнёс Гунько и добавил:- Однако, я малость трухнул, ей-ей.

– И нас всех напугал,- Панфилов достал сигареты.- Ждать будем или как поступим? Предлагаю идти обедать. Столовая своя ведь.

– Это, пожалуй, лучшее на сегодня предложение,- Гунько встал со стула.- Пивка бы сейчас холодненького.

– И раков,- поддержал его идею Иштым.- А у вас в столовой пива разве нет?- спросил он, обращаясь к тем, кто тут давно работает.- Если нету, то мне тут делать нечего. Я себе место найду, где пиво есть.

– Есть, есть. Не волнуйся,- Гунько хлопнул его по плечу.- Ну, кто от пива добровольно откажется. Только у нас баночное. А ты, какое больше любишь?

– Трёхлитрового разлива,- ответил Иштым, под дружный смех присутствующих.

– Такого у нас нет, но баночку тебе отыщем. Пустую,- Гунько тоже умел пошутить.- Нет, мужики, это не шутки. Мы летом чуть не лопнули, когда Василий дикого медведя за ручного принял и чуть было на радостях не пошёл с ним брататься. Всё потом жалели, что нет фото. Но если бы там было пиво, мы бы точно уписались,- хохот сотряс стены. Все знали эту историю, рассказывавшуюся не раз.

– Было дело,- сказал Евстефеев, который не скрывал своего тогдашнего страха.- Но это был зверюга,- он поднял руки, показывая рост медведя,- огромадный. Пошли на пиво, тут такие не водятся, не всымся,- и он направился к выходу.