Клубок проклятий

Глава 2

На ужин у меня сегодня была коробка эклеров и бутылка вина. Во-первых, требовалось растворить в желудке злосчастный рис, во-вторых, нужно отпраздновать печальное окончание моей карьеры. Ладно, фиг с ней, с работой. Новую найду. Но тот факт, что столько лет своей прекрасной жизни я потратила впустую, меня печалил.

Следующий день, как и положено безработной, я провела в кровати, размышляя над своей непутевой жизнью. Приниматься за поиск работы было неохота. Конечно, никуда не денешься, искать придётся, но сначала надо было как-то собрать себя в кучу и понять, в каком направлении двигаться. Можно было направить стопы к конкурентам. Те бы приняли меня с распростертыми объятьями. В конце концов, я не самый плохой сотрудник, чтобы не думал обо мне директор. Кроме того, у конкурентов приземлилось немало бывших сотрудников нашей фирмы, так что дорога проторена. Почему-то всё во мне противилось такому исходу. Видимо, в глубине души я понимала, что везде одно и то же. Ну, или это были признаки надвигающейся хандры. Вообще, душа требовала творчества, но ни петь, ни плясать я не умею, так что работа в этой области мне не светит. Имея изворотливый ум, я всё же больше склонна к технике и науке. Хотя сменить поле деятельности хотелось. Финансово я без работы могу несколько месяцев протянуть, запасы риса в доме достаточные.

«Тягостные раздумья о грядущем» были прерваны телефонным звонком.

— Слушай, ну ты даёшь! — голос коллеги Насти, с которой у меня установились более или менее приятельские отношения, дрожал от предвкушения сенсации. — Вся фирма о тебе гудит.

«Надо же, это не фирма, а сборище паровозиков. Гудят они! Работали б с таким энтузиазмом!» — подумала я, но вместо того, чтобы озвучить это вслух, спросила:

— О чём гудят? Привет, кстати.

— Как ты директора прокляла обсуждают.

— Чего?!

— Ты не в курсе? Он вчера домой вернулся, а в квартире пусто, хоть шаром покати. Жена его бросила и, пока он на работе был, вывезла из дома всё, до последнего крючка в ванной. Наняла фирму для перевозки, и они за день справились. Секретарша директора говорит: всё твоё проклятье.

— Что? Я-то тут причём? Я с его женой даже не знакома. Может, и зря. Судя по всему, умная женщина. И предприимчивая.

— Да фиг с ней, с женой. Дальше слушай! Он в запале выбежал из дома. Не знаю, куда спешил. На поиски жены или в кабак. Главное, не заметил открытый люк и в него провалился! Две ноги сломал!

— И опять: при чем тут я? Я за открытые люки в нашем городе не отвечаю. За закрытые, впрочем, тоже. Нашли, понимаешь, городскую хозяйственную службу в лице несчастной меня!

— Как причём? Ниночка утверждает, что ты директору пожелала провалиться и чтобы пусто было. Вот оно и сбылось!

Ниночкой звали секретаря нашего директора. Как истинный секретарь по призванию, она проводила часы работы, в основном болтая с подругами. Трудилась не покладая рук, а точнее ухоженных наманикюренных ноготков, которыми она ловко клацала по клавиатуре компьютера, тусуясь в социальных сетях. Иногда отвлекалась на телефон, чтобы заняться генерированием слухов и сплетен в различных группах вотсаппа, перемешивая их с фотографиями котиков и советами, как стать стройнее.

Ниночка была чрезвычайно увлечена всем загадочным и мистическим, поэтому не удивительно, что самые обычные происшествия она связала с несуществующим проклятьем. Тем более, что меня она считала той ещё ведьмой по совершенно не магическим причинам.

— Слушай, подруга. Ну, ладно Ниночка, но ты-то, надеюсь, не веришь в эту чушь про проклятья?

-Я б, конечно, не поверила, если бы не одно «но», — продолжала совершенно счастливая от причастности к происходящему коллега, — ты вообще помнишь, что в кабинете начальства наговорила?

— Смутно, но совершенно точно знаю, что как могла, держала себя в руках.

— Получилось так себе, — отрезала Настя. — В общем, неаппетитная вишенка на торте происходящего: сегодня половина коллектива отсутствует. Слегли с расстройством желудка. Ну, хорошо, может не половина, может, четверть. Ещё некоторые толпятся в офисе, не отходя далеко от туалета. Это особо ответственные, типа нашей кадровички. Причём, заметь: ни один нормальный сотрудник не пострадал. Только директорские любимчики и идиоты. Кстати, я по просьбе болящей кадровички тебе звоню. Сама она, видать, опасается. Можешь завтра на работу приехать?

— Ни за что! Я туда возвращаться не собираюсь! Я уже смирилась с переменами в жизни и даже отпраздновала.

— Можно подумать, директор бы тебя назад взял. Да и не до тебя ему сейчас. В больнице он с переломом двух ног и острой диареей. Сама понимаешь, диарея сильно усложнила диагноз «закрытый перелом». Ну или наоборот, ноги сломаны не особо вовремя. В любом случае, обратно тебе хода, конечно, нет. Однако кадровичка, обдумав ситуацию, предлагает вместо увольнения по статье оформить всё по обоюдному согласию. Видимо надеется на лучшее. Ниночка утверждает, что проклятье снять может только тот, кто его наложил, ну или баба Нюша.

— Кто такая баба Нюша? —недоумённо уточнила я. Хотя, казалось бы, это не та информация, что необходима мне в этот конкретный момент жизни.

— Сильная ведьма, адрес которой по случаю нашелся у нашей Ниночки. Будешь смеяться, но несколько коллег адресок записало.

Как же хорошо, что я не работаю больше в этом дурдоме. Я явно недооценивала градус неадекватности своего бывшего коллектива. С другой стороны, увольнение по собственному желанию — это лучше, чем увольнение в связи с профнепригодностью. Ладно уж, схожу, подпишу. Заодно навещу засранцев и кое-какие личные вещи заберу.

Со вчерашнего вечера у меня осталось полбутылки вина. Китайский ресторан за углом предлагал вкусную и недорогую еду на вынос. Я не видела причин, почему бы не продолжить празднование свободы. Завтра схожу в последний раз в это осиное гнездо — и всё! Само Мироздание позаботилось, чтобы я, наконец, поменяла что-то в своей жизни, раз уже мне было лень. Сказала себе: «Расстраиваться точно не стану! Всё к лучшему». По поводу мистических совпадений касательно здоровья директора и некоторых коллег тоже не стала заморачиваться. Если регулярно питаться в нашей местной столовой, то и проклятья никакие не нужны. И жену я не уводила у это придурка, сам довёл, небось, бедную женщину, теперь и расплачивается. Нет тут никакого колдовства. Для того, чтобы это понять, и к бабе Нюше ходить не надо. Никаких чудес и колдовства в этой скучной жизни вообще не бывает. А жаль, между прочим. Этому миру не помещало бы немного магии.

По телеку, как по заказу, крутили Твин Пикс. Я, вдохновленная бокалом вина и образом женщины с поленом, решила, что надо и мне, пожалуй, что-нибудь этакое отчебучить. Такая милая деталь — это полено, такой яркий, запоминающийся образ. Раз уж меня считают то ли ведьмой, то ли городской сумасшедшей, грех коллег разочаровывать. Сказано — сделано.

Всё ещё под впечатлением от Твин Пикс, обыскала собственное немудреное жилище. Странным образом в квартире не обнаружилось ни одного полена. За неимением оных решила взять завтра с собой на работу старый утюг. Почему утюг? Понятия не имею! Душа требовала креатива. С другой стороны: полено, утюг — какая разница? Главное — это повысить градус сумасшествия! К тому же утюг — это современно, технически обоснованно.

Сварганила по-быстрому балахон из старых простыней, благо швейная машинка в доме была. Нашлись и ненужные кружева, которые я пустила по подолу и рукавам кокетливой оборкой.

Утром, на трезвую голову, я скептическим взглядом осмотрела своё творенье и решила: чего добру зря пропадать? Весь вечер шила, старалась.

Нарядившись в шедевр из простыней, стала напоминать то ли привидение, то ли чуть недосдохшую утопленницу. Подвесила к поясу не понятно откуда взявшийся в доме ловец снов. Перья были слегка трачены молью, но остатки их затейливо колыхались на ветру. Правда, здоровенный диск бил меня по бедру при ходьбе, но ради красоты придётся потерпеть. Светлая театральная пудра придала лицу требуемую бледность, на фоне которой импозантно смотрелись ярко-алые губы. Помаду купила в ларьке самую дешевую. Надеюсь, не отравлюсь.

Отправляться на работу общественным транспортом в таком виде я не рискнула. Машина уже неделю как была в ремонте, потому пришлось вызвать такси.

Таксист несколько раз оглядывался на меня. И, наконец, не выдержав, спросил:

— Из секты какой? Кришнаиты?

— Нет, замуж выхожу, — ответила я, — пока не решила за кого. Вы, кстати, свободны?

— Нет! Женат, тёща и четверо детей! — таксист нервно перекрестился и замолк.

Похоже, я ловко избавилась от дорожных разговоров. Надо почаще пугать людей. Кроме эстетического удовольствия, это приносит вполне практическую, я бы сказала, ощутимую пользу.

— Врёте, небось? — уточнила я, чтобы окончательно добить таксиста.

— Что вы! Истинный крест! — таксист перекрестился ещё разок, а потом ещё разок для усиления эффекта. После чего я решила оставить беднягу в покое, пусть на дорогу смотрит.

Расплатившись с таксистом, я попросила его меня подождать около офиса. Тот милостиво согласился. Но стоило мне закрыть дверь машины, как она стартанула с приличной скоростью. Кругом обман и разочарование. Наверно б на его месте тоже сбежала от неадекватной девицы в балахоне, так что пусть себе едет с миром. К тому же, хотя я и не планировала задерживаться в офисе, Мироздание может решить иначе.

Сотрудница на ресепшене при виде меня в балахоне и с утюгом, который я тянула за собой на проводе, потеряла дар речи. Потому я беспрепятственно минула первый бастион и сразу направилась в отдел кадров. Редкие коллеги, встреченные мной на пути, предпочитали держаться поближе к стенам и подальше от меня. Ощущалось лёгкий привкус то ли уважения, то ли офигевания. Впрочем, до отдела кадров идти было недалеко, потому лишь немногие имели счастье лицезреть меня в образе.

— И снова здравствуйте! — приветствовала я кадровичку. Та в ответ молча взирала на явление меня народу. Из-за стеклянной стены на меня пялились остальные сотрудники отдела кадров.

Вообще у Флюгера был отдельный кабинет, но чтобы следить за своими сотрудниками на предмет криминальных поползновений типа: «сходить в интернет» начальница отделов кадров во время очередного ремонта потребовала заменить одну из стен своего кабинета на стеклянную. Теперь она сидела как рыбка в аквариуме, что, впрочем, лично ей неудобств не причиняло. Её подчиненные радовались открытости руководительницы гораздо меньше. Зато сейчас стеклянная стена пришлась как нельзя кстати. Было бы обидно тратить свои творческие усилия на одну единственную кадровичку.

— Как вы тут без меня? — продолжила я беседу, не надеясь услышать слова приветствия от Юлии Андреевны, так именовали нашу начальницу отделов кадров. — Скучаете, небось? Или некогда?

Флюгер нервно сглотнула, но по-прежнему не проявляла заинтересованности в диалоге.

— Ну, раз мы сегодня столько немногословны, перейдём сразу к делу. Заявление по собственному желанию, так и быть подпишу, но с двумя условиями. Во-первых, вы напишите мне положительную характеристику. Я не поленилась, набросала вам черновик. Эпитетов можете добавить, но в основном прошу придерживаться моего текста. Во-вторых, хочу полную зарплату за этот месяц. И раз уж я не смогу поучаствовать в дележе годового бонуса, ещё одну дополнительно. В качестве компенсации за вырванные годы.

— Я не могу принимать такие решения самостоятельно, а Юрий Константинович сейчас в больнице.

— Да уж, наслышана. Считаете, мне нужно его навестить? Может вы и правы. Скажу ему при встрече, что это была ваша идея. Насчет визита.

Кадровичка выглядела немного потрёпано. Бледное лицо пошло какими-то синюшными пятнами. Я не врач, но, думаю, они сигнализировали миру о лёгком дискомфорте, испытываемом предполагаемой пациенткой. Возможно, возникшим от общения со мной, а может, просто побочное действие таблеток от диареи.

Я вытащила из сумки заранее припасенную ароматическую свечу, зажгла. Противный приторный запах кокоса мгновенно распространился в воздухе.

— За рекой лес.

— Директор исчез.

— Кадровик рядом.

— А оно мне надо?

Стихи дрянные, заклинание так себе, но в своё оправдание могу сказать, что это была импровизация.

Кадровичка побледнела ещё сильнее. Скорее всего, в душе она считала, что «надо». Ей лично было очень «надо» чтобы исчезла я. А она осталась. Я сильно сомневалась, что Юлия Андреевна верит в мистику, это тебе не Ниночка. Но вот в то, что сотрудник нашей фирмы может в любой момент сбрендить, она точно верит. Обстановка у нас располагает.

— Я посоветуюсь с заместителем директора. Наверняка мы сможем что-нибудь придумать.

— Посоветуйтесь, — добродушно согласилась я, — мы с Утей пока прогуляемся.

— С Утей?

— Ну да, —я ласково погладила утюг, который удобно устроился у меня на коленях, — мой домашний питомец Утя.

— Почему Утя? — прошептала Флюгер.

— Вы что, не видите? Это же утюг! Как я должна его, по-вашему, назвать? Пушком или Муркой? — рассердилась я на непонятливую коллегу.

— Нет, нет, что вы! Утя — отличное имя! Очень ему подходит.

— Я тоже так думаю, — сменила я гнев на милость, — и ему нравится. — я нежно посмотрела на своего «питомца».

Юлия Андреевна, как ей самой казалось незаметно отодвигала подальше от меня все более или менее тяжелые предметы: дырокол, степлер. Подумав, решила убрать с глаз долой и острые: ножницы, хорошо наточенный карандаш, перьевую ручку.

Удивительное недоверие после стольких лет совместной работы. Я в ней разочаровалась.

Кадровичка лихорадочно набирала номер телефона зама одной рукой, а другой одновременно пыталась перепечатать текст характеристики с моего черновика, забыв, что у неё для этого есть специально обученные люди. Тут рядом, буквально. За стеклом. Помирают от смеха. Я же пока решила сгонять в свой родной отдел, забрать кое-какие личные вещи. Ну и попугать народ заодно.

В моём бывшем кабинете все делали вид, что работают. Ага, прям так я и поверила. Наверняка уже в курсе моего эпохального появления на фирме. Сплетни у нас разлетаются быстрее, чем е-мэйлы при наличии высокоскоростного интернета.

— Как живёте? Как животик? — задорно поприветствовал я коллег. Несколько человек скривились, остальные, включая Настю, заржали. Ну да, насчет животика это я удачненько вставила. На злобу дня, так сказать.

Обсуждать свой уход ни с кем не хотелось. Обниматься на прощанье — тоже. Настя по моей просьбе уже собрала в коробку личные вещи, так что мне лишь оставалось подхватить эту коробку и, гремя утюгом, удалиться.

Казалось бы, отсутствовала минут десять, не больше. А кадровичка, проявив креативность, не только отпечатала характеристику на бланке фирмы, но и подсуетилась с документами из бухгалтерии, свидетельствующими, что мне полагается компенсация за добросовестный труд в количестве аж трех окладов. Ну да, заместитель нашего директора, в отличие от него самого, человек разумный. Подмахнула все положенные документы и гордо удалилась, навсегда распрощавшись с местом, где провела последние восемь лет своей жизни.