Клубок проклятий

Глава 28

Анатольвинг сначала погладил Федьку, аккуратно ссадил его на стол Эдгара. Надеюсь, нетопырь случайно опрокинет клятую вазу. Потом вампир ещё раз внимательно осмотрел кувшин с кофе. Сварила я его с утра, но не думаю, что вкус существенно ухудшился. Куда там ещё ухудшаться?

— Неужели Снежная не в состоянии купить нормальную кофе-машину? — удивился вампир. — Это пить нельзя. Девочка, тебе надо научится себя ценить и заставлять это делать других.

— Вы пришли, чтобы оценить качество кофе в конторе? Кофе паршивый. Согласна. Но это не самая животрепещущая проблема в данный момент.

Манера вампира снисходительно называть меня «девочка» если честно, бесила, но сейчас не время обсуждать с ним вопросы вежливости.

— Запомни: маленькие слабости — это важно, — назидательно продолжил Анатольвинг. — Я же видел, что ты любишь хороший кофе, так почему ты ежедневно пьёшь эту дрянь?

— Потому что у меня нет повара-призрака?

— Нет, потому что ты не обращаешь внимание на важные мелочи. А именно из них состоит наша жизнь. Жизнь, от которой нужно научиться получать удовольствие. Хотя ты просто ещё очень молода. Успеешь. Возможно... Если в ближайшее время не умрёшь.

Я кинула взгляд на вазу. Ощутила духовное родство со Снежной. Тоже захотелось кинуть в вампира чем-то тяжелым. Не рискнула. Склонностью к самоубийству никогда не отличалась. Тем более теперь, когда и без того жизнь, возможно, окажется короткой. Почему-то все то и дело пытаются мне об этом напомнить. Не собираюсь примерять на себя роль жертвы, это не в моём характере. Ещё побарахтаемся.

Тем более, что информация, которую любезно притащил мне на крыльях Анатольвинг, была крайне интересной.

Он по своим каналам выяснил кое-что касательно Федькиного вампирского прошлого. Оказалось, долг крови и впрямь имел место. Уже не одну сотню лет в семье мессира, как называл Федю главный вампир, передавался по наследству этот долг. И вот двадцать лет назад Федька, тогда ещё Федиолигроон фон Альст, тоже бывший главой гнезда, а где Анатольвинг так и не сказал, внезапно засобирался в дорогу. Естественно, он оставил за старшего какого-то родственника, официально передав ему дела. Подробностей касательно своего отъезда не сообщил, но долг крови упомянул. Пока долг крови не уплачен, старший в роду в любой момент может быть призван к исполнению. Услышав зов, он сразу летит туда, где находится алмаз крови. Оказалось, вампиры умеют летать. Причём очень быстро. Куда там ведьмам с их метлами. Хотя мы тоже девочки скоростные.

Когда долг крови закрыт, то это чувствуют все вампиры рода. Как и смерть главы гнезда. Вампиры не любят выносить сор из избы, не любят делиться информацией даже со своими собратьями. Но всё же Анатольвингу подтвердили, что долг крови уплачен двадцать лет назад, и именно тогда погиб глава гнезда. Тут даже полный идиот поймет, что эти два обстоятельства связаны.

-А когда точно погиб Федя, известно?

-Да.

Вампир назвал дату, заставившую меня вздрогнуть. Эта была дата смерти моей бабашки. Я, забыв о присутствии Антольвинга, осененная внезапной идей, рылась в документах. Мне нужна была ещё одна дата. Дата смерти бывшего напарника Эдгара. Это случилось за неделю до ухода бабушки.

Я не понимала, как связать все это в единое целое, но четко знала — связь есть.

— Ещё одно, — прервал мои лихорадочные размышления вампир, — я случайно узнал, что в родном городе мессира последние двадцать лет кто-то пил кровь у людей. Причём очень неаккуратно. Оставляя следы. Пару раз случались смертельные исходы. Явно резвился новообращенный, но его так и не поймали. Последние пол года подобных случаев не наблюдалось.

Я невидящим взглядом смотрела на вампира. В голове всё ещё крутились вопросы касательно смерти бабули, и я не сразу поняла, к чему он ведет. Вампир много от обычной ведьмы не ожидал, поэтому пояснил:

— Похоже, мессир-таки обратил кого-то двадцать лет назад, выплатив долг крови. И этот кто-то уехал из нашего города. Отправился на родину мессира. Видимо, потому, что с обращением передаётся часть воспоминаний и проще строить новую жизнь в привычном месте. Опять же, на родине мессира, обращенного им все посчитают за своего. Вампиры чувствуют свою кровь. Там затеряться проще. В нашем городе обращенный оставаться по каким-то причинам не рискнул, вот и выбрал город, о котором хоть что-то знает и где для него безопаснее. А теперь он вернулся. Та выпитая девчонка, благодаря которой мы познакомились. Уверен, что это его клыков дело. Новообращенным необходима постоянная подпитка кровью. Почему он выкачал ещё и энергию, сказать не могу. Может для того чтобы запутать следы. Новообращённые не способны пить энергию. Скорее всего, он пытался сделать вид, что это дело рук истинного вампира.

Мне казалось, голова моя взорвется от обилия информации. Всё сплеталось в какой-то кошмарный клубок. Как-то всё происходящее связанно именно со мной. Двадцать лет назад я была ребенком, но бабушка. Бабушка наверняка что-то знала. Жаль не поговорить с ней.

— Что нужно для того, чтобы стать новообращенным вампиром? — спросила я у лучшего эксперта из доступных. Правда, не была уверена, что он поделится со мной этой информацией. Поделился.

— Ничего особенного. Желание обоих сторон и укус. Но это работает лишь если жертва жива. Есть способ сделать вампиром недавно умершего, но тут надо провести специальный ритуал. Довольно опасный, поскольку в момент проведения вампир крайне уязвим, поэтому на такое редко идут. Хотя долг крови... Возможно. Может именно поэтому кому-то удалось убить мессира. Но учти, ритуал можно провести лишь в первые семь дней после смерти жертвы. Иначе никак. Точнее закончить его. Первая часть, подготовка должна быть проведена ещё при жизни жертвы.

Пазл слоился. Словно голову мою потрясли, как стеклянный шар полный снежинок, они медленно опустились, и в голове образовался чистый белый ковёр. На котором было написано: Артур. Гребанный друг Эдгара. Это он, точно он. Он умудрился стать новообращенным вампиром уже после смерти. Он скрывался двадцать лет незнамо где, а сейчас вернулся и готов завершить начатое. Не понятно только, как с этим связана моя бабушка? Неужели она была той самой ведьмой, что инициировала убийства других? Нет, не верю! Не хочу в это верить!

Бабушка умерла от магического истощения. Откуда это истощение взялось, я не знаю. Но знаю, что продержалась она ровно неделю. То есть потеряла силы она в тот же день, когда погиб Артур. Кажется, снежинки в голове снова закружились. Я опять ничего не понимаю. Словно бы вот-вот ухвачу разгадку за кончик, но этот кончик раз за разом от меня ускользает.

Вампир сочувственно покачал головой.

— Не хватайся за первую версию, девочка. И не усложняй. Найди баланс.

Анатольвинг встал и, даже не попрощавшись, вышел из кабинета. Типичный вампир, но мне по-прежнему было не до размышлений о манерах главы гнезда.

Эдгар появился на пороге уже через десять минут. Прям как чувствовал. Хотя, о чём это я? Наверняка Снежная сообщила о визите вампира, и мой напарничек примчался так быстро, как смог.

— Зачем приезжал Анатольвинг?

Даже не поздоровался, не спросил, как я поживаю. Меня окружают одни хамы.

— Соскучился.

— Михаэлла, давай серьёзно.

— Информацией поделился.

— Интересно, с чего это он именно тебе информацию подвез?

— Потому что он в курсе, что мозг нашей команды — это я! Кто, как не я, в состоянии раскрыть это сложное дело. Потому что умная.

Эдгар презрительно хмыкнул.

— И красивая! — продолжила я.

— Я в курсе, — заметил он, кинув на меня какой-то странный, подозрительный взгляд.

Я заткнулась. Слова не находились. Впервые в жизни не знала, что сказать. Он что, согласился с тем, что я красивая? Серьёзно? Кстати, я на самом деле не то что бы красивая, но вполне себе симпатичная. Ни один мужчина с криком ужаса от меня пока не убегал. Я думала, что Эдгар будет первым. А он думает, что я красивая. Заболел, наверно. Бредит. Это так меня поразило, что я без возражений пересказала напарнику не только то, что услышала от вампира, но и свои соображения по этому поводу.

Эдгар внимательно выслушал и сказал:

— Чушь. В том, что касается твоей бабушки, это полная чушь. Не натягивай сову на глобус.

— Ты просто не хочешь признать, что я права.

-Нет, я просто знаю, как выгорела твоя бабушка.

Я ошалело уставилась на Эдгара. Выдумывать такое он бы точно не стал. Получается, он скрывал от меня столько времени информацию, важную для меня лично. Ах ты сволочь! Я огляделась. Где там эта клятая ваза? Я сейчас, наконец, найду ей применение.

Эдгар словно бы читал мои мысли:

— Поверь, у меня были причины тебе ничего не говорить. И не надо кидаться в меня тяжелыми предметами. Теперь собираюсь сказать. А если ты меня прибьёшь, то ничего не узнаешь.

Этот аргумент был весомым. Моё любопытство сильнее злости.

— Твоя бабушка выгорела, когда ставила на тебя защиту. Очень специфическую ведьминскую защиту. И очень действенную. Больше сказать не могу. Просто потому, что не знаю. Мы пытались разобраться, что за защита стоит на тебе. И я, и Снежная. И Анну спрашивали, но, не вмешиваясь в плетение, понять сложно. Единственное ясно, что защита эта основана на магии рода Иль. И твоя бабушка вложила в неё все свои силы. Потому и выгорела. Обычно ведьмы хранят свои секреты крепко, но тогда, двадцать лет назад, я вёл расследование. Потому-то я и в курсе причин выгорания твоей бабушки.

— Значит, бабушка умерла из-за меня.

— Глупости! Вот поэтому я тебе и не хотел рассказывать. Она умерла, потому что сделал то, что считала нужным. Она взрослая ведьма, её поступки — это её поступки. Ты не можешь нести за них ответственность.

— Думал, я буду загоняться? Винить себя в её смерти? Эдгар, я тоже как бы взрослая ведьма, хоть ты и считаешь иначе. Бабушка погибла ради меня. Это факт. Но это было её решение. Я всё равно не могу ничего изменить, поэтому придаваться раскаянью и грусти не собираюсь. К тому же, в отличии от тебя, я понимаю, что бабушка всё сделала правильно. Мы, ведьмы Иль чуем свою смерть. Она знала, что умрёт в любом случае. Потому попыталась чуток перехитрить судьбу и хоть немного пользы из своей смерти выгадать. Я такое уважаю.

Эдгар недоуменно смотрел на меня.

— Всё же мне никогда не понять ведьм, — пробурчал он. На этом разговор о моей бабушке мы закончили. Зато я тут же напомнила, что ему, в свою очередь, не стоит загоняться по поводу смерти бывшего друга. К тому же, с большой вероятностью Артур жив. Почему-то Эдгар этим фактом совершенно не заинтересовался. Опять сомневается в моих дедуктивных способностях. Ну ничего. Я ему ещё покажу!

Грусть накатила на меня уже вечером, когда я была дома. Федька улетел по своим нетопырьим делам. Кеф дремал после сытного ужина. А я вот загрустила. Как бы я не пыжилась перед напарником, мысль о том, что бабушка погибла из-за меня, расстраивала. Хотелось поговорить об этом с мамой. Интересно, она знала? Вполне вероятно. Вокруг меня сплошь просвещенные касательно моей жизни и судьбы люди. Причём почему-то не считающие необходимостью поделиться знаниями со мной. Звонить маме не стала. Я её с трудом выпроводила, не стоит сейчас её расстраивать. А то ещё примчится назад. Нет, не утешать дочурку, таких привычек у мамули не водилось. Но она считала, что любую возникшую проблему или недоразумение между близкими людьми надо проговаривать, причём лично. Нет уж. Отложим этот разговор на потом. Если меня не грохнут. Интересно. почему убийства прекратились?

Накликала. В дверь позвонили. Нет, это был не убийца, а всего лишь Игорёк.

— Собирайся. Нашли труп тринадцатой ведьмы. Эдгар уже выехал на место, велел тебя привезти.

Я хотела привычно возмутится, что напарник не захватил меня с собой сразу, но передумала. Тот факт, что он Игоря прислал, уже большой прогресс. По крайней мере, не пытается меня от расследования отстранить.

Пока мы ехали, в голове роились самые разные мысли. Промелькнула даже гаденькая, о том, что к счастью, убили не меня. Не было только одной единственной правильной мысли. О том, что Игорек — сволочь. А ведь именно ей он и оказался.

Не успела я перешагнуть порог какого-то здоровенного склада, как сзади мне на голову опустилось что-то тяжелое. Игорёк предусмотрительно пропустил меня вперед. Я слегка удивилась такой вежливости, теперь же всё встало на свои места. Ударить по башке ведьму проще, если идёшь сзади. В этом случае ведьма будет лишена возможности пнуть оборотня в какое-нибудь особенно чувствительное место. В коленку, например.