Клубок загадок

Глава 6. Встречный бой

Казалось вот только — только сомкнул глаза, как меня уже будили. Собачье время, пол часа до рассвета, самый бы сон. Девушка спала рядом прижавшись ко мне, да еще закинув на меня ножку. Вопреки ожиданиям, она сдержала слово. Испытал одновременно облегчение и сожаление. Но, на рефлексии времени не оставалось.

Осторожно поднялся что бы не потревожить и стал собираться. Атака ожидалась с первыми лучами солнца, самое удобное время напасть на того, кто тебя не видит, но кого видишь ты.

На палубе шла неспешная суета, воины готовились к бою облачаясь в броню. Эскадра медленно собиралась в плотный кулак, что бы иметь возможность прийти друг к другу на помощь в случае нужды. Внутрь построения отводились купцы с небольшими командами, во внешний контур выдвигались галеасы с максимальным по численности нарядом пехоты на борту. Было желание проскочить, проломив вражеский строй, но на это мало кто надеялся. А значит — абордаж!

Самое интересное, до Саласорна оставалось уже всего ничего, к обеду должны были дойти. Понимали это и бараханцы. Утро было их последним шансом нас перехватить.

Когда восток начал светлеть, все глаза обратились прямо по курсу. Все ждали увидеть вражеский флот и надеялись, что этого не произойдет. Взяв такую добычу, ввязываться в новые сражения никому не хотелось. Я полностью разделял чаяния большинства.

— Непогода стихает! — заметил капитан.

Я тоже обратил на это внимание. Но причин для этого могло быть несколько, хотя за основную, я полагал намеренное действие бараханцев. Идти в бой в штормящее море, не самое лучшее решение для них. Тем более что основу их флотов составляли гребные суда с низким расположением весел использовать которые при сильном волнении было невозможно. Это же снижало маневренность и скорость.

Мрак постепенно рассеивался и вскоре, мы увидели прямо по курсу несущийся навстречу нам большой флот галер, выстроившийся в две линии, одна за другой. Было их не менее полусотни. Разнокалиберные, большие и маленькие они уверенно шли на сближение. В центре построения, чуть отстав, шла дюжина однотипных галеасов мерно вздымая ряды длинных весел словно сказочные птицы крылья. Перед ними, постепенно набирая ход, как только видимость позволила четко различать окружающее, шла дюжина же больших галер с тремя рядами весел. Как галеасы, так и галеры, явно принадлежали к одной эскадре и это, скорее всего были калгирцы.

От увиденного, невольно пробежал холодок по спине. Врагов было много! Прорваться сквозь их строй и не завязнуть в абордаже, нечего было и думать! Интересно было понять, сколько врагов нам противостоит? Пока была возможность, мы коротко переговорили с компаньонами и капитанами решая, какую стратегию принять? При полном сближении, на всех кораблях будут задействованы негаторы, давать бараханцам преимущества в задействовании магии, никто не собирался.

Однако, прежде чем отключить магию, мы успели дать по одному залпу из установленных на галеасах стрелометов послав во врага огненные разрывные копья. Но лишь одно из пяти достигло цели пробив выставленный щит и расцвело огненным цветком на носу галеры полностью разворотив его, заставив вражеское судно резко замедлиться и начать черпать воду медленно погружаясь. Относительный успех, тут же был встречен на наших кораблях дружным ревом радости и одобрения.

— Очень мало, но лучше, чем ничего! — прокомментировал Любомир лично усиливавший наш выстрел своим плетением.

На других галеасах, то ли не догадались, то ли не смогли сотворить что то такое же, но их копья просто расплескали заложенную в их наконечниках энергию по выставленным щитам.

Бараханцы, в отличи от нас, даже не пытались стрелять. Возможно на их галерах не имелось стрелометов, а может, они по опыту знали, что эребианцы всегда используют негаторы и не захотели тратить дорогой боеприпас, под негатором, он был обычным копьем. Однако, когда расстояние позволило, с их кораблей густо полетели стрелы. Наши лучники тут же ответили, к ним присоединились арбалетчики.

Прежде чем корабли сблизились вплотную, значительная часть палубы и заранее выставленных щитов, оказались густо утыканы стрелами. Впрочем, серьезного воздействия они на нас не произвели. А вот наши лучники и особенно арбалетчики, собирали более щедрый урожай, сказывалось качество вооружения. Тяжелые стрелы и болты пробивали щиты и достигали тел вражеских лучников и прочих солдат собиравшихся на палубе для атаки.

Наши корабли выстроившись плотным клином, шли без весел, пока позволяла магия, на одних парусах, едва не задевая друг друга бортами. Впереди и центре, шли самые сильные и тяжелые галеасы. Наш тип галеасов больше походил на низкобортные галеоны, нежели на гребные суда бараханцев, относившихся к тому же типу. Зато, был более вместителен и имел лучшее парусное вооружение. В центре, шли купеческие круглые суда, а по краям и в тылу, гребные галеры.

Проламывать вражеский строй своим, было удобнее именно на тяжелых парусных судах, не обремененных веслами, которые в сутолоке плотного построения, невозможно было использовать, а вот ломать чужие, очень даже было можно. Правда возникла одна проблема. С включением негаторов, ветер резко ослаб и поменял направление, не сильно, но нам хватило, что бы потерять ход. Разделяться, что бы ловить ветер парусами, решено было нецелесообразным. Уйти нам не светило, переловят пользуясь большей скоростью хода гребных кораблей, по крайней мере на короткой дистанции и при таком слабом ветре.

Бараханцы не стали уклоняться от столкновения, но постарались протиснуться между нашими кораблями. Свое самое опасное оружие — тараны, они применить не решались. Их задачей было не утопить нас, а захватить, так как все корабли были тяжело нагружены добычей, а именно это было их главной целью и побудительным мотивом идти в абордаж с опасным врагом, коим мы без сомнения являлись не только для пиратов, но даже для калгирской эскадры.

Вопреки обыденному представлению, пираты вовсе не являлись сильными бойцами, в ближнем бою сталь на сталь, о чем они сами прекрасно знали. Чуть лучше обстояло дело с регулярной пехотой калгирской эскадры, но и она комплектовалась по остаточному принципу. Служба в морской пехоте совсем не была престижной, зато довольно тяжелой. На веслах у регуляров, да и у пиратов, сидели вовсе не рабы. А день за днем ворочать тяжелым веслом в постоянных патрулированиях, да еще потом тренироваться и таскать на себе пусть и несколько облегченные доспехи, желающих было не много. Если кто хотел повоевать, предпочитал обычную пехоту, а в морскую, шли больше от безысходности и больше жители тех мест, где базировалась эскадра. У последних, хотя бы была возможность часто бывать дома, в отличие от обычных наемников, что было жирным плюсом.

Вот на это различие в качестве личного состава, я и возлагал основные наши надежды. В маневрировании кораблей, я разбирался не сильно и уж точно не лучше местных мореходов, а потому, сосредоточился на обычном рукопашном бое, где мы должны были показать бараханцам более высокий класс. Водоляне и альгемарцы, составлявшие основу наших отрядов, были профессиональными, в большинстве потомственными воинами, это больше касалось водолян и привыкли драться с такими же, как они профессионалами, встречу со всеми прочими, считая большой удачей. Сегодня, им предстояла знатная мясорубка!

Я тоже не смог отказать себе в удовольствии попрактиковаться в стрельбе из лука. Тем более что являлся отличным стрелком, нужные рефлексы нам в Академии вбивали крепко, не стало в этом плане препятствием и попадание в новое тело, князь тоже был хорошим лучником и наложение матриц рефлекторных умений произошло хорошо, а я еще и закрепил их упорными тренировками. К тому же, грех было не использовать такой лук, как имелся у князя — дорогое, штучное изделие из роговых пластин и специального дерева составленных в сложную конструкцию. Само собой, не обошлось при изготовлении без магии, сделавшей изделие очень прочным, гибким и крайне убойным, особенно с использованием магической составляющей. Но даже под негаторами, без магии, лук был великолепен.

Еще до того, как бараханцы выпустили первые стрелы, я начал стрельбу и к моменту, когда о борт нашего галеаса стукнулся борт вражеской галеры, успел расстрелять целый колчан на три десятка стрел, в основном — бронебойных. Как минимум треть моих стрел нашла свои жертвы, что можно было считать не плохим результатом. Всё таки стрела не пуля, её можно увидеть и успеть укрыться. К тому же, скорость полета не позволяет попадать в движущуюся мишень мгновенно, а если та еще постоянно старается прикрыться щитом и уклониться… В общем, при стрельбе из лука, очень большое значение имеет плотность «огня», впрочем, как и качество боеприпаса, с защитой противника, старые аксиомы войны!

Однако, количество выведенных из строя врагов на палубе вражеской галеры, первой подошедшей к нам для абордажа, радовало глаз количеством неподвижных тел. Правда с другого борта, с минимальным опозданием подходила уже другая галера, но ей занимался другой отряд лучников. Две галеры одновременно, неприятно, но не смертельно. Главное, что бы никто не протиснулся внутрь нашего строя к торговцам, тем могло не хватить людей для отражения атаки. К тому же, на них был в основном корсанский экипаж и бывшие рабы, чьи боевые качества можно было оценивать как крайне слабые. Бывших воинов среди них были единицы.

Стоило бортам наших кораблей соприкоснуться, а надо отдать должное капитану вражеской галеры, он сумел очень точно притереть свой корабль к нашему, как с него полетели кошки и крючья, дабы намертво сцепить наши посудины. В этот момент наши лучники и я, собирали особенно обильную жатву вынужденных раскрываться вражеских бойцов. Мне, с моей кормовой надстройки было особенно удобно это делать, так как она сильно возвышалась над бортом вражеской галеры, оказавшейся заметно ниже нашего галеаса переростка.

Все приказы были заранее отданы, роли распределены и мне не было нужды лично руководить боем, пока не возникнет какая то экстренная необходимость. В данный момент, я был более эффективен, как лучник, что и старался использовать по максимуму, уже более прицельно и результативно посылая стрелу за стрелой во вражеских бойцов. Благо, мне хоть не требовалось сильно заботиться о собственной защите, четверо телохранителей надежно прикрывали меня щитами отслеживая вражеских стрелков пытающихся достать меня.

Рядом со мной, на кормовом возвышении находилось еще с пол дюжины лучников, все сколько поместилось и так же продолжали свою размеренную работу по прореживанию вражеской команды. Наша деятельность привела к тому, что атака бараханцев сразу же не заладилась, ибо наши стрелы выбивали самых сильных и опасных, а так же командиров вражеских абордажников, как те ни пытались прикрываться щитами. Мои стрелы пробивали щиты насквозь! Стрелы прочих бойцов, тоже, нет нет да находили не защищенные места.

Тем не менее, подбадривая себя яростным ревом, бараханские абордажники полезли на наш корабль и были встречены плотным строем водолянских бойцов принявших их в копья и мечи. Пять минут шла яростная рубка, а потом, видя что бараханский напор начинает захлебываться, у тех не было решительного превосходства в численности, да еще наш более эффективный обстрел, привели к тому, что сначала их напор ослаб, разбившись о нашу стену щитов, а потом, по моей команде, уже наши бойцы пошли в атаку. Следовало как можно быстрее разобраться с командой хотя бы одной галеры, что бы переключиться на другую, против которой я выставил меньший по численности состав бойцов и которые тоже уже вовсю рубились с пытающимися перелезть к нам вражескими абордажниками.

За второе направление, я не особенно волновался. На край, у меня еще имелся резерв в виде собственной команды галеаса, коих насчитывалось добрых две сотни с лишним. Бойцы они конечно не чета водолянам, но вполне сравнимы с обычными бараханскими моряками и знают как держать меч.

Встречная атака моих бойцов оказалась для бараханцев полной неожиданностью и они как то быстро утратили боевой задор став быстро отступать. Очень быстро, их отступление превратилось в паническое бегство. Водоляне перли вперед с неумолимостью парового катка четко сохраняя стену щитов, а в бараханцев продолжали лететь с носа и кормы стрелы выбивая ключевых бойцов еще способных собрать вокруг себя очаги стойкого сопротивления. Уцелевшие в мясорубке бараханцы собирались дать бой на нижних палубах, где хотя бы в них не летели стрелы, своих лучников они лишились еще в начале боя, их мы аккуратно выбили первыми.

Пока наши бойцы очищали верхнюю палубу вражеской галеры загоняя остатки вражеских бойцов вниз, бросил взгляд на общий рисунок боя. Все наши галеасы были облеплены вражескими галерами и вели бой. К счастью, нигде не было заметно вражеских прорывов, но с флангов уже заходили пираты нацелившиеся на корабли нашего центра. А спереди, неспешно подтягивались галеасы.

— Капитан, готовьте зажигалки. Подпалите эту галеру как следует! — Я кивнул на почти очищенную от врага палубу бараханской галеры.

Соваться на нижние палубы и нести неоправданные потери добивая остатки команды, по численности, в начале боя, оказавшейся едва ли не больше нашей, я не собирался. Добыча нас тоже не интересовала, а вот высвободить свободные мечи было нужно как можно быстрее, пока к нам не подошел бараханский галеас один из которых уже нацелился на наш нос.

Корсанец молча кивнул и отдал распоряжение младшему офицеру. А я пока отдавал распоряжение и осматривал поле боя, поспешно разминал плечи уже чувствительно подуставшие от бесконечного натягивания тугого лука. Почти сотня стрел уже выпущенных мной, заставила руки чувствовать усталость. Но расслабляться было нельзя, в этом бою нам нужен был каждый меч и каждый стрелок, способный нести смерть врагам.

Позволив себе минутный отдых, я перенес «огонь» на врага с другой галеры, первым же выстрелом сняв вражеского лучника до сих пор, удачно укрывавшегося за щитом после каждого выстрела в вороньем гнезде. Прочих лучников у врага уже не осталось, ибо вести огонь с более низкой галеры им было затруднительно. Тяжелая стрела без труда пробила щит пригвоздив бараханца к противоположной стенке гнезда. На лучнике не было доспехов и стрела смогла пробить его насквозь, прошив не слишком толстый щит насквозь.

За спиной, перекрыв даже обычный шум битвы раздались крики животного ужаса и боли. Бросив короткий взгляд, с удовлетворением увидел над вражеской галерой занимающиеся языки дымного пламени. Наши воины спешили покинуть подожженный корабль обрубая связывающие его с нашим крючья и канаты. Самым страшным для врага было то, что кувшинами с зажигательной смесью, состоявшей по большей части из смолы, масла и нефти, мы закидали спуски на нижние палубы, так что даже выбраться оставшимся в живых на корабле бараханцам из разгорающегося корабля, было затруднительно. Освободившиеся бойцы спешно присоединялись к защитника ведшим бой с бараханцами другой галеры пока безуспешно пытающимися прорваться к нам на палубу. Однако, даже численное преимущество в этом деле им мало помогало. Водоляне прочно держали строй дорого разменивая свои жизни на вражеские. Впрочем, наши потери были, пока, не велики, два десятка убитых и три десятка раненых, лишь пять из которых тяжело, а дюжина, даже могла продолжать бой, пусть и не так активно. Терпимо, считая что перед началом боя, у меня под рукой было под три сотни только моих бойцов, плюс корсанцы. Вражеские же галеры несли по три сотни бойцов каждая, как я успел определить на глаз. От галеасов, можно было ожидать пяти — шести сотен. Учитывая что почти на каждый наш, их приходилось по два, арифметика была прескверная. Какими бы ни были хорошими бойцами водоляне, но люди имеют свойство уставать, а с усталостью падает и качество бойца, что тут же ведет к росту потерь. При сохранении текущего положения, мы рисковали захлебнуться в потерях, даже если сумеем отбиться, на что, я все таки надеялся. Теплилась у меня глубоко в подсознании мысль, что мне везет, даже в самых провальных сражениях.

Однако, размышления мне не мешали натягивать лук одновременно выискивая приоритетные цели и засылать в короткий полет очередную стрелу. Расстояние было плевым, редко больше двух — трёх десятков метров. Противники просто не успевали среагировать, тем более, что большинство было поглощено совсем другими противниками, хотя многие и пытались прикрыться щитами от летящих с нашей стороны стрел, даже соорудили, что то отдаленно напоминающее черепаху, но настолько отдаленно, что это не мешало мне находить и поражать цели.

Едва наметившиеся было прорывы к нам, были своевременно заткнуты подошедшими с подожженной галеры бойцами и напор бараханцев сразу же подувял превратившись в обыкновенный обмен ударами двух стенок бойцов. Понеся уже существенные потери, они быстро поняли, даже рядовые бойцы, что с прорывом на нашу палубу, для них, мало что изменится, а даже ухудшится. Численного перевеса они уже не имели и класс друг друга оценивали вполне здраво, а потому, предпочли дождаться подкрепления, которое ударит с другой стороны и отвлечет часть наших бойцов, дав им шанс. А вот этого, не собирался уже делать я!

— Капитан, закиньте им на палубу пару тройку кувшинов с горючкой! — отдал я новое распоряжение нашему капитану. И видя его напряженное лицо, добавил. — Это их не сожжет, не волнуйтесь, но создаст нужную нам панику и даст возможность ворваться к ним, что бы провернуть тот же фокус, что только что мы провернули с той галерой.

Я кивнул на уже жирно чадящую и полыхающую галеру которую оттолкнули от нашего борта и она медленно отваливала от нас в сторону. Корабль на удивление заполыхал быстро и качественно, едва дав нам возможность оттолкнуть его подальше. Жаркая погода и качественное смоление, плюс сухая погода, сказались на корпусе хорошо воспринявшем огонь. До сих пор существовала опасность, что огонь перекинется на наши снасти и паруса от начинающих лететь искр с медленно удаляющейся галеры. Мы очень рисковали, но другого пути, я не видел. Нас сильно поджимало время и многократное превосходство врага в людях. Следовало не дать им возможности сконцентрировать свои преимущества в одном месте, в одно время. Такого, мы точно не переварим.

Горшки с огнесмесью были закинуты на галеру почти одновременно с ударом вражеского галеаса в скулу нашего корабля. Не все оказались готовы к такому и некоторые повалились на палубу. Однако, воспользоваться заминкой враги не сумели занятые новой проблемой полыхающей у них в тылу.

— Капитан, — снова я обратился к корсанцу. — Ваши люди должны сдержать бараханцев с галеаса, дайте нам хотя бы десять минут. Нужно провернуть с этой галерой тот же фокус, что и с прежней, иначе нас сомнут!

— Десять минут, на большее нас не хватит! — самокритично прокомментировал приказ капитан и направился к своим людям руководить боем.

— Трубач, сигнал атаки! — повернулся я к горнисту.

За прошедшие дни, я успел немного усовершенствовать систему команд и сигналов в своем небольшом войске и теперь мне не приходилось надрывать глотку, или личным примером показывать, что нужно делать. Приказ был прост и понятен, а в шуме боя, звук трубы самый доходчивый сигнал, не требующий пояснений.

Сам я оставался на корме и продолжал методично вгонять во врагов стрелу за стрелой, разве что стал более тщательно выбирать цели. Боезапас был не беспредельным и его следовало экономить.

Вообще, я этим вопросом занялся как только предоставилась возможность, изучив тыловое обеспечение моей армии и пришел к неутешительным выводам. Запас военной амуниции в моей армии практически отсутствовал, как таковой. Каждый воин обязан был заботиться о своем оружии и снаряжении сам. Лишь при приеме на службу, воина один раз снабжали всем необходимым, вычитая потом стоимость экипировки из жалования, а далее, наемник сам обязан был поддерживать свое вооружение и прочее снаряжение в порядке. Чуть лучше дело обстояло у лучников, эти снабжались расходными боеприпасами централизованно, так как у тех не было никакого резона тратить свои кровные на большой запас стрел, которые были часто, невосполнимо растрачиваемым ресурсом. А необходимость в лучниках, все таки была, пусть они и считались сугубо вспомогательным видом войск. Но и обеспечивались они, соответственно, по остаточному принципу. Запас стрел не превышал сотни штук на одного стрелка и это, считалось довольно много в здешних реалиях. Сильно тратиться на расходники, никому не нравилось, особенно, учитывая, что на стрелков не возлагалось больших надежд, всё решала рукопашная, грудь в грудь, меч на меч. Для меня, человека совсем иной культуры, такое пренебрежение дистанционным оружием, было всегда странно, хоть уже и привычно. Вот только мириться с этим, я не собирался. Элементарная математика, говорила за то, что расходы на качественный боеприпас и снаряжение, всегда окупаются сохраненными жизнями хорошо подготовленных воинов, которые стоили куда дороже расходов, в нашем случае — истраченных стрел!

Проблема меня поджидала в другом месте. По настоящему хороших лучников было мало. Плюс к этому, хороший боевой лук, стоил зачастую свой вес в серебре, а то и не один! Чуть проще было с арбалетами, но они, тоже стоили не дешево, но были медленными в перезарядке. Дороговизна данных девайсов, приводила к тому, что большинство используемых луков рядовыми бойцами, были не лучшего качества, что сказывалось на их эффективности. Дальность ниже, боеприпас проще, убойные характеристики тоже соответствующие. Наиболее распространенной тактикой использования лучников, был обстрел по площадям, иначе говоря — плотным построениям пехоты, или кавалерии, где главным элементом была массовость, а с ней, статистика. Чем больше выпустит отряд стрел, тем больше вероятность, что какие то найдут свои жертвы. При таком подходе, на качество луков, особого внимания не обращали, предпочитая цену и массовость.

Но, были и исключения. Дорогие, штучные изделия из дорогих же материалов высокого качества предназначенные состоятельным клиентам. Составные, многосегментные луки из особой кости, дерева, сухожилий, особых пропиток и прочих ингредиентов и, естественно магии, собранные в особую конструкцию, дающую неординарные характеристики оружию. Позволить такое оружие себе могли почти исключительно аристократы. Вот только они, чаще всего, предпочитали воевать совсем другим оружием, почитая лук, низким для себя способом войны. Вот на коне, в броне, с копьем и мечом, это да! Либо в жаркой сече с мечом или секирой, завоевывать себе почет и уважение окружающих, являя эталон мужества и храбрости.

Прежний князь, как раз и был, одним из таких аристократов, предпочитая конную сшибку на копьях, или мечах, низкой стрельбе из лука прикрываясь товарищами по оружию, ведущими ближний бой. Отчасти, это было оправдано. Аристократы, по своим умениям и вооружению, являлись такими своеобразными танками прорыва в составе своих войск, в то время как работать с луком посылая во врага стрелу за стрелой, мог и плохо обученный крестьянин, тем более что о какой то особой прицельности в большом бою, говорить не приходилось, знай пуляй стрелы во вражеский строй, авось какая и найдет свою жертву.

К счастью, я был начисто лишен таких стереотипов и предубеждений и прекрасно себе представлял, чего стоит, даже один хороший лучник на хорошей позиции. А у меня, как раз была такая и комплексами я совсем не страдал, что бы эффективности, противопоставить эффектность. К себе, я подобрал еще пятерку таких же хороших стрелков, нашедшихся в моей дружине. Двоим, даже приобрел почти такие же, как у меня, мощные луки, еще трое уже их имели. А в Корсе, затарился и соответствующими боеприпасами. К моему удивлению, таких удалось найти всего чуть больше тысячи штук. Как оказалось, такие луки использовались редко, соответственно и большой нужды в причитающихся им боеприпасах тоже не наблюдалось. Я выгреб все что было, руководствуясь простым правилом: боеприпасов не бывает много! Бывает либо мало, либо мало, но больше не унести!

Остальные лучники тоже снизили интенсивность обстрела. Руки и особенно плечи, гудели от натуги не только у меня. Как бы ни был хорош лук, но без перерыва выпускать стрелу за стрелой из девайса имеющего силу натяжения в районе шестидесяти кг., мог далеко не всякий. Уже после десятка стрел, руки начинали наливаться усталостью, а после полусотни, заметно дрожать, сбивая прицел. Хочешь не хочешь, а организму надо давать передышку, иначе смысла в нашей стрельбе не будет, если большая часть стрел уйдет мимо. А на имеющейся дистанции, мы могли себе позволить прицельную, высокорезультативную стрельбу.

Пользуясь легкой паникой и замешательством вызванным брошенными на вражескую галеру зажигалками, а так же точечным выбиванием стрелами сильнейших вражеских бойцов, водоляне смогли прорвать линию бараханцев и ворваться на галеру, мгновенно разрушив слаженное сопротивление. Бараханцы не знали чем заниматься, тушить пожары, или отражать наш штурм. В суматохе боя им стало не до прикрытия от летящих в них стрел и мы получили отличную возможность повысить эффективность нашего обстрела.

Выпустив два десятка стрел, я вынужден был переключиться на галеас уже почти занявший место подожженной галеры. На вражеском корабле уже стоял плотный строй солдат приготовившихся к атаке, на носовых и кормовых возвышенностях многочисленные лучники активно засыпали уже нас своими стрелами. Пришлось срочно переключаться на них. С галерой мои водоляне уже гарантированно справлялись, рисунок боя там в точности повторял прежнюю атаку.

— Господин, осталось меньше полусотни стрел на каждого. — Сообщил слуга пополняя мой колчан.

— Я тебя услышал. — Кивнул я в ответ. Сейчас, нам было не до экономии. — Постарайся собрать наши стрелы на галере, до того, как мы её сожжем!

Молодой воин кивнул и побежал исполнять приказ. Коротко проводив его взглядом, даруя себе лишние секунды передышки, молодого слугу, мало чем отличавшегося от моих дружинников, разве что возраст и неопытность, не позволяли ему, пока войти в их число и пожелав юноше уцелеть в этой мясорубке, я повернулся к галеасу одновременно вскидывая лук и мгновенно вычленяя здорового лучника послал в него свою стрелу, четко поймав момент, когда тот покажется из за щита для своего выстрела. С удовлетворением отметив точное попадание, стрела пробила на вылет шею бараханца, развернулся давая прикрыть себя щитоносцу и доставая из колчана новую оперенную смерть.

Наш отряд стрелков работал удивительно слаженно, словно заведенный механизм. Ни одного лишнего движения, щитоносцы четко подстроившись под нашу работу, так же слаженно, идеально выверенными движениями на короткое мгновение открывали нам сектор обстрела, что бы, как только стрела будет выпущена, мгновенно прикрыть обоих от ответных стрел. И пока, в нашем составе не было потерь, хотя щиты прикрытия, уже были изрядно истыканы стрелами, а кое где и арбалетными болтами. Некоторые, даже пробивали прочную набивку и высовывали острые жала с противоположной стороны, иногда раня щитоносцев, но пока, они тоже держались. Единственный раз с галеаса прилетело большое копье выпущенное из стреломета, но от него успели уклониться, будучи готовыми к тому. Площадка вражеского стреломета была ниже нашей надстройки и вскоре, обслуга была выбита точными ответными попаданиями уже наших стрел, не помогли и защитные щиты.

Между тем, галеас окончательно притерся к нашему борту и с него густо полетели копья и дротики, а затем, хлынули вражеские пехотинцы. Высота бортов была почти одинаковой и тем не составило труда перелезать к нам. По виду и амуниции, несколько отличавшейся от галерников, стало очевидно, что на этот раз, нам придется иметь дело с регулярной пехотой. Это сразу же сказалось на рисунке боя. Корсанцы смогли сдержать их напор не более двух минут, а потом, попятились теряя убитых и раненых, позволяя врагу переносить бой на нашу палубу.

Мы, как могли, старались поддержать союзников, стараясь выбивать наиболее опасных врагов и офицеров, но усталость уже сказывалась на темпе нашей стрельбы. Всё чаще и чаще, лучники вынуждены были делать перерывы разминая плечи и руки, гудевшие и дрожавшие от долгого непрерывного напряжения. Я сам, ощущал себя не лучше, размышляя, когда можно будет принять эликсир и стоит ли это вообще делать. Бой обещал быть очень долгим, а действие алхимического зелья довольно коротким, для столь масштабного сражения. Корсанцы явно проигрывали обученной бараханской пехоте. Немного радовало лишь то, что её оказалось гораздо меньше, чем я рассчитывал для такого корабля, сотни две, может чуть больше, остальные, обычные вооруженные моряки примерно в таком же количестве. Однако, корсанцам и этого было много, они все больше и больше откатывались от борта отступая к носу и корме, либо вообще, к противоположному борту. Водоляне же ещерубились с галерниками. Те немного воспряли духом, увидев пришедшую подмогу, но их все равно уверенно загоняли под палубу. Только водолянам, надо было еще какое то время, что бы разобраться со своим врагом.

Ситуация становилась все более критической, хотя еще не катастрофой, бывало в моей карьере и гораздо хуже, но кривая вывозила. К счастью, хотя бы вражеских лучников, мы в основном выбили, но едва ли не последний из них, смог удачной стрелой поразить моего лучника поймав того в момент выстрела. По почерку, чувствовался умелый стрелок, но пережил он свою жертву всего на мгновение, ибо его уже давно заметили и целенаправленно охотились.

В моем колчане оставалось всего пять стрел и сколько то еще в арсенале. Пару секунд поколебавшись, я принял решение приберечь оставшийся боеприпас и поработать мечом, тем более сейчас, в этом была особенно большая нужда, корсанцы явно не справлялись.

— Отозвать половину обратно, оставшихся должно хватить! — Отдал я приказ вестовому посылая его к командовавшему водолянами командиру моей дружины. Сам же с полутора десятком воинов, включая лучников поспешил на выручку корсанцам.

Быстро построившись мы двинулись вперед пропуская сквозь себя с готовностью уступавших нам дорогу корсанцев. Чувствовал ли я какие то эмоции от предстоящей схватки грудь в грудь с умелым врагом? Вот честно, не знаю! Усталость, да, необходимость быстрее покончить с этим всем, тоже, а вот каких то особенных эмоций, вроде ненависти, боевого задора, или страха, нет. Тупая рутинная необходимость! Я был уверен, с этим врагом мы справимся. Вопрос был лишь в цене, наших потерях! Это было важно. Я был уверен, это не последний абордажный для нас бой на сегодня. Если мы сейчас потеряем слишком много бойцов, следующий, может для нас стать последним!

А еще, я был уверен, что я лучший боец, как бы это самоуверенно ни звучало, а потому, не должен погибнуть. Разве что какая то случайность, но с этим, поделать все равно ничего было нельзя и я давно с таким смирился, просто предпочитая делать что должно, а там, будь что будет! Вот с таким боевым фатализмом, я врубился в накатывающий строй щитов, вражеской пехоты, умудрявшейся и на палубе хорошо держать равнение.

Пользуясь своей массой и инерцией, опрокинул щитом противостоящего противника и отбив удар коротким мечом в бок, от стоящего рядом вражеского пехотинца, вернул ему удар пропоров бок. Дальше пошла с виду беспорядочная рубка, где за моим прорывом в образовавшуюся брешь устремились мои дружинники мгновенно разваливая вражеское построение. В отличии от южан, водоляне были привычны к индивидуальным схваткам, а вот регулярная пехота юга, была сильна прежде всего дисциплиной и слаженностью, в то время как в индивидуальном плане их пехотинцы однозначно проигрывали северянам. Я всё это прекрасно знал, заранее выспросив у знающих людей особенности стратегии и тактики окрестных народов и сейчас, использовал полученное знание с пользой.

Не ожидавшие такого бешенного напора бараханские пехотинцы сначала остановились, а потом попятились. Я же как бешеный рубил, колол, отбивал и опрокидывал щитом вражескую сталь. Пару раз чужие клинки проскрежетали по кольчуге, но опасных промахов я не пропускал, а потому, броня выдержала, а вот виновники такого нет.

Вскоре к моим личным дружинникам присоединились отозванные с галеры водоляне и бараханцы были решительно, оттеснены к борту нашего судна, где продолжилась яростная резня, а потом и вышвырнуты вон. Из начавшего атаку отряда регулярной пехоты, уцелела едва треть и им на помощь срочно выдвигались легкие пехотинцы из судовой команды их галеаса. Этих последних, было гораздо больше тяжелых регуляров, но они, не слишком то рвались в бой хорошо уяснив, с каким опасным противником им придется иметь дело, на примере своих гораздо лучше вооруженных товарищей.

Встав возле борта, я позволил себе немного расслабиться, вяло отбиваясь от вражеских атак и оглядеться. Тело и особенно руки с плечами нещадно ныли от перенесенного напряжения, грудь ходила ходуном пытаясь протолкнуть в горящие легкие побольше воздуха. Про струящийся по телу пот, можно было и не вспоминать. С такой физкультурой, ожирение мне точно не грозит, пришла ироничная мысль. Для новой скоростной атаки, мне требовался хотя бы небольшой отдых, иначе, был большой риск пропустить таки роковой удар. Мои воины выглядели не лучше. Больше получаса беспрерывных боев, на солнце, кого угодно вымотают, даром что еще утро. Остудить разгоряченную кожу не помогал и легкий ветер едва надувавший паруса.

Над вражеской галерой в небо потянулись первые струйки дыма. Мои бойцы, наконец, загнали остатки врагов в трюм и закидали их горшками с огнесмесью. Теперь, главное было успеть вовремя отцепить загорающийся корабль и оттолкнуть его подальше, что бы огонь не перекинулся на наши снасти. Крики ужаса обреченных в трюме галеры хорошо долетали до меня. К несчастью, их, так же хорошо слышали бараханцы и на галеасе, а потому, провернуть с теми такой же трюк, вряд ли удастся. Будут биться до последнего, если не хватит ума сигануть в воду, или сдаться. На галерах, таких почему то не нашлось. То ли надеялись на что то, то ли не поняли что их ожидает, анализировать было некогда.

Потребовав сменить меня в первом ряду, отошел оглядеться. Вся палуба была завалена телами, к счастью, водолян среди них было немного, а вот корсанцев, хватало. И хоть последних мне было жаль меньше, но управлять то кораблем кто то был должен! Он и так шел по инерции облепленный вражескими кораблями как медведь собаками на охоте.

Быстро взбежав на кормовую надстройку окинул взглядом все поле боя, или скорее, водную гладь. Построение нашей эскадры постепенно распадалось, что было и не удивительно. Все корабли без исключения были атакованы и на многих шла яростная рубка и не везде, насколько мне удавалось разглядеть, дела складывались для нас благоприятно. А ведь еще даже не все вражеские корабли присоединились к абордажу. Тройка галеасов и дюжина галер пиратов еще не вступали в бой.

— Надо попытаться выброситься на берег, или выйти к Касло Марколе, это замок саласорнского графа возле берега, на скале, он виден отсюда. Иначе, нас всех перебьют!

Высказал вполне очевидную мысль капитан корабля не питавший надежд на благоприятный исход.

Я сам уже склонялся к подобной мысли. Мой оптимизм и ранее бывший совсем небольшим, быстро улетучивался при взгляде на общую картину. Мы откровенно проигрывали сражение. Если на нашем галеасе дела обстояли еще как то терпимо, то, к примеру, на купцах, облепленных пиратами по две — три галеры на каждого, пусть те были и поплоше и абордажные команды у них были поменьше, но и на самих этих кораблях боевой состав команды и моряков, был куда ниже, чем на любой из галер, не говоря уже о галеасах, обстояли совсем хреново. А даже галеры уже было видно, захлебываются под вражескими атаками, хотя, еще держатся. К счастью, у врага не было намерения никого из нас утопить, а то бы наша песенка была бы давно спета. Таранные удары галер, понаделали бы нам дыр в бортах и всё! Но, желание отбить богатую добычу, не позволяло бараханцам пойти на такой шаг, чем мы и пользовались. Даже выбитые с верхней палубы, наши команды могли вполне успешно обороняться еще долго на нижних, атаковать которые, было не так то просто.

Вряд ли капитан, высказывая эту, в принципе, здравую мысль, думал о чем то большем, чем сохранении жизни. А вот меня, моя жаба, изрядно так прихватила за горло и не давала смириться с тем, что все потеряно. Да и выброситься на берег, было в нашей ситуации довольно проблематично. Наша галера шла крайней слева, а берег был справа, милях в пяти — шести. К тому же, нам по прежнему, препятствовали это сделать бараханцы. А даже если бы это и удалось, ничто не помешало бы бараханцам высадиться там же. Добыча им все равно была нужна. Хотя, шанс для нас всё же был. Если не сохранить добычу, то хотя бы спасти жизни оставшихся бойцов.

— Попытайтесь капитан! — Наступив на горло земноводному, велел я. — И передайте тот же приказ на другие корабли. Может, кому то и удастся…

Сам я, если честно, мало верил в благополучный исход этой попытки.