Клубок загадок

Глава 8. Третий не лишний

Передышка затягивалась. Выгнав нас с палубы, бараханцы лишь раз попытались атаковать нас в каюте, но получив решительный отлуп с потерями, оставили эту затею. Их командование вняло голосу разума и предпочло не терять людей в бессмысленных атаках, а решило просто взять управление кораблем на себя, развернув его. Я это быстро понял по положению светила которое можно было наблюдать в окна.

За прошедшие пол часа, люди немного отдохнули, новых раненых перевязали и обиходили, но настроение у всех было подавленным. Мы потерпели поражение и будущее представлялось всем в крайне мрачном свете.

Моя собственная рана в боку, к счастью, оказалась не глубокой, но стоила мне не мало крови и болезненных ощущений. Боец из меня теперь был очень посредственный. Хватало и иных мелких повреждений, но они были не так критичны, как эта. Будь у нас магия, можно было бы залечить за пару минут до вполне приемлемого уровня, но даже отключив негатор, Любомир обнаружил, что мы находимся в сфере действия соседних. При чем, кто их использует, было не понятно. Могли быть и бараханцы, а не наши маги с соседних кораблей, по наблюдениям, находившихся в том же состоянии, что и мы и дрейфовавших неподалеку. Схожие проблемы, приводят к схожим решениям. Сдаваться, раньше времени, никто не спешил. Не один я надеялся на чудо.

Через люк в полу наладили связь с остальными частями корабля и подсчитали наличные силы. Нас еще оставалось довольно много, даже больше чем я вначале подумал. Правда большинство составляли раненые, но тем не менее 63 корсанца, включая капитана и 59 водолян. Я думал будет меньше. Правда продолжать бой могли лишь 26 человек из водолян и 35 корсанцев. Только смысла, пока не было.

Часть раненых переправили на нижнюю палубу, меня самого аккуратно перевязали остановив кровь и больше, делать пока, было нечего. Разве что подумать о нашем не легком положении.

От усталости и внезапной легкости, избавившись от кольчуги и разной поддевы под неё, я ощутил, как меня резко начало клонить в сон. Да еще орчанка, так интимно прижалась ко мне в уголочке, заставив почувствовать уют и еще больше расслабиться, что я чуть не поплыл, в царство морфея. Но, я этого себе позволить пока не мог. А еще, было немного неудобно за свой запах. Тело настолько пропиталось потом, что я сам ощущал, как от меня разит, о чем и сообщил ей, посоветовав поменьше обтираться об меня, дабы тоже не провонять.

Девушка пренебрежительно фыркнула.

— Настоящая женщина не должна бояться запаха своего мужчины, тем более воина, только что вышедшего из сражения! — Решительно заявила она.

Мне оставалось только неопределенно хмыкнуть. Было, черт возьми, приятно, хоть некоторые утверждения в её устах звучали спорно. Однако и миловаться, на глазах у кучи своих людей, да еще пребывающих в крайне подавленном состоянии, я тоже не мог. А еще, я чувствовал, что надо что то предпринимать, что то делать! Не позволять чувству уныния овладеть нами. Искать выход, приободрить людей. Я чувствовал, еще не все потеряно и шанс, хотя бы сохранить остатки моих людей, есть. Бараханцы контролировали только верхнюю палубу, гребная, кормовая надстройка и трюм, оставались за нами. На море, все еще был штиль, а рядом, эребианское побережье Наругии.

Но, даже задуматься о планах по самоспасению мне не дали. На палубе, среди бараханцев внезапно поднялся шум, беготня. Мы было подумали, что они решили пойти на новый приступ, но вместо этого, вскоре с той стороны раздались совсем другие звуки. Бараханцы заколачивали выход из нашей каюты досками. И как оказалось, не только из каюты.

— Князь, посмотри на море! — обратился ко мне раненый водолянин.

Взоры всех были обращены к двери, откуда мы ожидали атаки. Кое кто успел даже бросить предположение, что нас хотят законопатить на корабле и утопить. Это было конечно бредом. Не для того бараханцы приложили столько усилий по захвату корабля, что бы когда он, наконец, оказался у них почти в руках, да еще полный ценной добычи — топить! Это мы могли позволить такое в отношении них, но никак не они. Но вот то, что бараханцы заколачивают выходы от нас, говорило о том, что это они, хотят обезопасить себя от нас.

Едва успев снова напялить на себя провонявшие потом одежды и кольчугу, хоть я и сомневался сейчас в своей высокой боевой ценности, но быть в боевой готовности был обязан, приблизился к окну, как мгновенно понял, что привлекло внимание воина. И из моего горла тут же раздался радостный вопль и я бы даже запрыгал от радости, если бы не раны и высота потолка.

Бараханский флот был атакован и из стоящего над водой волшебного марева всё еще продолжали выныривать новые и новые боевые галеры со знаком Спасителя на парусах — двумя перекрещенными диагонально копьями красного цвета. Саласорнская эскадра в приход которой я уже почти перестал верить, вышла на «маневры». А бараханцы, практически были застигнуты со спущенными штанами. Они прекратили наблюдать за своим тылом поглощенные нашим упорным сопротивлением и прозевали, новых гостей, сразу же получив таранные удары разогнавшихся боевых галер. Эребианцы не стали пренебрегать скрытом и смогли подойти к бараханцам почти вплотную, когда хоть как то реагировать, тем уже было поздно.

Несколько небольших галер южан всё еще остававшихся у них, в миг ставшем не безопасным тылу, получили фатальные повреждения и начали тонуть. А вот галеасы, ждала та же судьба, что и чуть ранее нас. Вслед за быстроходными галерами, к месту боя подтягивались эребианские галеасы с их повышенным абордажным нарядом.

Бой разгорелся с новой силой и продолжался еще несколько часов. Бараханцы вынужденные защищаться, сдаваться вовсе не собирались, их было еще довольно много. А по числу кораблей, они и вовсе превосходили саласорнскую эскадру насчитывавшую двадцать шесть вымпелов, лишь шесть из которых приходилось на галеасы. Однако, как позже мы узнали, несколько пиратов, пользуясь предоставившейся возможностью, на всех, саласорнцев просто не хватало, быстро сориентировались в обстановке и просто сдернули из общей свалки. Что бы там ни думал командующий бараханским флотом, а он в прошедшем бою понес такие потери в людях, что капитаны поразумнее, справедливо рассудили, что лучше не рисковать и ретироваться, пока есть такая возможность.

На заключительном этапе сражения, когда нашу связку кораблей тоже атаковали саласорнские галеры высадившие на бараханцев свой десант, к бою подключились и мы, вынеся заколоченные двери. На этот раз бой был не долгим. Окруженные со всех сторон и явно терпящие поражение, бараханцы начали сдаваться. Через пару часов после прихода эскадры, всё было закончено.

Сбежать удалось лишь восьми вражеским галерам, все остальные, стали нашей добычей. Плюсом, мы получили около трех тысяч пленных и почти пол сотни магов среди них. Для бараханцев, это был эпический разгром. Пираты Наругии разом потеряли львиную часть своих кораблей, а Калгира, всю свою эскадру. Командовавший бараханским флотом адмирал, решил не сдаваться в плен и был убит в бою. Сложно было сказать, кем он был, орком, или обычным человеком, решившим таким образом свести счеты с жизнью, нежели испытать позор, а может и казнь, за понесенные потери в случае возвращения.

Разбор трофеев, подсчет потерь, мелкий ремонт и перераспределение команд между кораблями заняли почти весь оставшийся день.

В чистую, мы потеряли команды трех кораблей: двух купеческих посудин и одной галеры. Остальные, как и мы, смогли, после продолжительного боя удержаться на нижних палубах, которые бараханцы не смогли взять. Частью из за нежелания излишних потерь со своей стороны, частью, просто из за крайнего оскудения абордажных команд. Как мы узнали от пленных, калгирская эскадра вышла в поход с далеко не полным абордажным нарядом, сильно торопились. Пираты тоже смогли собрать далеко не максимум своих сил. Оказывается, больше половины их кораблей, были завербованы для участия во вторжении короля Эсентарии Алкарина в южную Апенарию. Пиратский флот должен был блокировать города с моря, препятствуя бегству жителей и переправке к ним подкреплений.

Нам очень крупно повезло, что бараханцы на этом направлении были временно ослаблены и не могли выставить все наличные силы. Будь оно иначе, мы бы и с помощью саласорнской эскадры не отбились! Последние, к стати, понесли чувствительные потери при абордаже. Но, для островитян, большим утешением был размер захваченной добычи. Двадцать девять боевых кораблей! Пусть многие нуждались в ремонте, но такого богатства, да еще за раз, наругийцам захватывать еще не доводилось! Плюс куча пленных и разной амуниции. Саласорнский адмирал не скрывал своего воодушевления итогами закончившегося столь удачно похода.

— Велеслав, я твой должник! — воскликнул наругиец когда мы встретились на его галеасе.

Адмирал и граф Ворсари, просто лучился довольством. В своем тяжелом доспехе укрытом от жарких солнечных лучей тонкой белой накидкой с крестами и густой черной бородищей, он сам походил на пирата. Здорового, такого классического морского разбойника, чей образ еще дополняла здоровенная кривая сабля на поясе, мало характерная для эребианцев. Как видно, жара ему не сильно досаждала, так как все остальные пришли налегке, уже избавившись от опостылевших доспехов. Для этого же здоровяка все было нипочем.

Там же собрались и все прочие, мало мальски значимые командиры отрядов теперь уже объединенного флота. Все мои компаньоны, смогли пережить, едва не закончившееся для нас крахом, сражение. Правда альгемарцу сильно досталось, он едва не погиб, телохранители едва сберегли своего хозяина участвовавшего в рукопашной едва ли не с первой минуты. Корсанец отделался разве что парой царапин, ему тоже пришлось поучаствовать в сражении, хотя было заметно, что он не воин и целиком полагается на своих наемников и телохранителей. Ну да это было заметно с самого начала.

Из моих значимых командиров, я потерял воеводу.

Со стороны островитян, присутствовал, кроме самого адмирала, еще граф Жольян высокий жилистый аристократ средних лет с обветренным лицом бывалого воина. Галлеванец привел в эребианскую столицу Наругии три каравеллы, с полуторатысячным отрядом наемной пехоты в тот же день, что мы отбыли, только вечером. Во многом, именно ему мы были обязаны, окончательному решению островной эскадры на выход для проведения маневров. Владетельный князь, неожиданно воспротивился такому решению своего брата, желая побыстрее перебросить пришедшие войска к действующей армии. Сама же островная эскадра, была сильно ослаблена изъятием из её состава большей части пехоты в полевую армию занятую в центре острова в противостоянии такой же армии бараханцев. А выходить в море с минимальным абордажным нарядом, адмирал, при всем своем горячем желании, и сам сильно опасался. Случись серьезная заварушка, а у него всего один наряд людей на весла и почти нет абордажников для рукопашной, которая почти неизбежна, встреться крупные силы эребианцев и бараханцев в море. При этом, всем было хорошо известно превосходство последних, как в людях, так и в кораблях над северянами. Из за этого, саласорнцы редко выходили в море на охоту, ограничиваясь конвоированием своих торговых судов под скрытом. А если и выходили, то старались далеко не удаляться от своего берега. Но прибывшее подкрепление, все таки решено было ненадолго придержать на флоте.

Во время недолгой остановки в Саласорне, для пополнения воды и припасов, у нас произошла короткая встреча и знакомство с местным адмиралом, по совместительству, являвшемся младшим братом владетельного князя. Узнав о прибытии в порт крупной эскадры союзных кораблей, он тут же примчался в таверну, где разместилось её руководство дабы узнать о планах последних. Как я узнал немного раньше от нашего корсанского компаньона, адмирал Ворсари был прирожденным моряком, фанатом флота, но постоянно сталкивался с недофинансированием своей епархии. Владетельный князь несколько ревниво относился к успехам своего младшего брата на море, что иногда, но случалось, в противоположность ему самому, руководившему войной с князем Калгиры на суше. Там никаких подвижек не предвиделось. Максимум что удавалось, это удерживать бараханцев от дальнейшего продвижения в глубь острова, да и то, во многом, благодаря постоянно поступающей помощи с материка под эгидой Церкви. Отряды крестоносцев в последние десятилетия стали обязательным атрибутом объединенной армии эребианских князей Наругии. Торговые города поставляли боевые корабли с экипажами. Последние большей частью действовали самостоятельно, автономно, но иногда, присоединялись к главной эскадре Саласорна позволяя проводить масштабные рейды. Но, ряд противоречий, не позволял объединить под одним флагом флоты всех эребианских сил, отчего страдала эффективность действий. Слишком ревниво относились к успехам друг друга торговые города, не желая усиления конкурентов, пусть это и шло к общей пользе.

Тот же корсанский флот, стоял на противоположной стороне острова, где у полиса имелись ряд владений. Точно так же, обстояло дело со вторым по мощи флотом эребианцев из Гренои, эти стояли на северной оконечности острова, так же защищая свои городки и больше заботясь о конвоировании своих торговых судов.

Зашедшая в Саласорн эскадра с большим воинским контингентом на борту, вселила в адмирала надежду на возможность совместных действий застоявшегося флота. И каково же было его разочарование, когда он узнал, что мы собираемся уже утром выйти в рейд не дожидаясь сбора возможных союзников имея собственные цели в набеге на бараханское побережье. Посвящать адмирала в подробности и истинные цели рейда, никто не собирался опасаясь утечки и просто не желая делиться будущими трофеями.

Адмирал не был глупцом и прекрасно понял, что наш рейд, является всего лишь заурядным грабительским набегом не несущим стратегических целей ослабления бараханского господства. Тупо пограбить и убежать. Он конечно и сам был не прочь проворачивать такие операции, но в настоящее время, даже на них у него не было достаточно сил.

Именно тогда, оценив настрой и потенциал наругийского адмирала, явно болевшего за общее дело, а не только за набивание собственной мошны, как большинство предводителей дружин и хозяев наемных отрядов и кораблей, я решил использовать его амбиции нам во благо, не посвящая того в наши цели, но дав ряд интересных намеков на возможность поучаствовать и с прибылью в уничтожении вражеских флотилий, а заодно, если повезет укрепить свое имя грозы морей.

Подсев к обманутому в лучших ожиданиях адмиралу уединившемуся за своим собственным именным столом в таверне, я осторожно поинтересовался у того видением обстановки в южных морях и его планами на сей счет.

По глазам, я увидел сильнейшее желание наругийца послать неизвестного ему водолянина куда подальше, но сдержавшись и немного подумав, он решил поделиться своими мыслями. Неведомый водолянин, с недавних пор, стал довольно значимым владетелем в близлежащих землях, обладал не маленьким воинским контингентом и мог еще пригодиться. Кто его знает, как дальше судьба сложится. Отдельные владетели не по разу прибывали на Наругию со своими отрядами добиваться благоволения Церкви, вдруг и его удастся заинтересовать? А Наругия очень нуждалась как в мечах, так и боевых кораблях, противостоя куда более богатым бараханским княжествам и городам, как южного побережья, так и островов.

— Мы, медленно, но верно проигрываем! Ты это хотел услышать, водолянин? — невесело усмехнувшись, спросил он.

— Я это уже понял. — Пожал я плечами. — Меня интересуют причины! Чем так сильны бараханцы и что не позволяет эребианцам отбросить их назад, на их берег?

Наругиец хмыкнул нелепости вопроса, но на некоторое время задумался, я не торопил его.

— Первое, их больше! Сахаран очень густо населен и постоянно выталкивает к нам излишки своего населения, которое чаще всего идет в пираты, либо нанимается в армию к сахаранским магнатам и князьям. Второе, они почти никогда не воюют друг с другом, хотя, вражда между отдельными владетелями и городами имеется. Наши же лорды постоянно грызутся друг с другом, порой за жалкие крохи, на которые их бараханская ровня и не посмотрела бы. Торговые города, вместо того, что бы объединить силы, так же враждуют друг с другом вырывая последнюю кость изо рта. Ну и третье — магия! Храмы их Вседержителя не монополизируют всю разлитую ману в округе, отчего их магия и все, что с ней связано, процветает и усиливает их. Это же отражается и на их ремесле. Мануфактуры Кордубала, Гардассы и прочих центров Сахарана выдают море качественной и дешевой продукции, позволяя удешевить снабжение армии и населения. Эребианским городам, такое и не снилось! Если взять все вместе и коротко, они богаче, многолюднее и более сплочены!

Я благодарно кивнул адмиралу выдавшему качественный и развернутый анализ. Странно, что я ни от кого ранее такого не услышал. Похоже, эребианцы предпочитали пребывать в блаженном ничего неведении, включая Церковь, первой страдающей от бараханской экспансии.

Сам я уже примерно составил ту же картину, интересно было получить её подтверждение от кого то из местных, что бы понять, насколько я прав. В моих знаниях еще было полно белых пятен, для составления окончательных выводов, а вопросов было с Пик Титанов.

Из краткой справки на адмирала от Никало Троскини, я имел представление о затруднениях младшего брата саласорнского владетеля и собирался использовать это в своих интересах начав с наводящих вопросов.

Осторожно расспрашивая адмирала, я узнал об уменьшившейся интенсивности выходов в море, сокращении абордажных команд. Большие учения флота вообще проводились несколько лет назад. Чуть не половину содержания эскадры, составляла не частая добыча из редких рейдов, да пожертвования неравнодушных людей и Церкви. Вот за последнее, я и уцепился.

— Граф, как Вы смотрите на то, что бы вывести эскадру на боевые учения, под скрытом, к границе бараханских вод у побережья острова на востоке, скажем дня через два, на третий? Сколько это будет стоить?

Наругиец вперил в меня внимательный взгляд серых глаз, мгновенно поняв, что вопрос был задан не просто так, а с явным интересом. Я терпеливо ждал ответа глядя в его глаза спокойным деловым взглядом. Побуравив меня так несколько секунд и поняв, что пояснений, во всяком случае пока, не будет, он ненадолго задумался, а потом выдал.

— Сорок тысяч дерхов.

Я немного подвис, так как не знал веса местной валюты. Наругиец видя мои затруднения, быстро пояснил.

— Здесь больше в ходу бараханские монеты, у них свой номинал. Как это ни странно, при огромном количестве монетных дворов, они строго выдерживают вес и содержание серебра, в отличии от наших любителей поиграться с этими показателями. В пересчете на привычные Вам мориканские кроны, это чуть меньше девятнадцати тысяч.

Почти сто восемьдесят кило серебра, как я тут же произвел в голове расчет. Не хилые аппетиты у адмирала. Хотя, надо думать, если он что то и положит в результате себе в карман, то немного, а большая часть, все равно уйдет на флот.

— При выходе в море, всем участвующим положены повышенные выплаты, — поспешил развеять мои опасения адмирал. И по тому, как он это сделал, я понял, что он не меньше меня заинтересован в этом выходе, а значит, можно было немного поторговаться. Живых денег у меня было в обрез, на кой они в боевом походе?!

— Согласен, — кивнул я. — Но вперед, только половину, остальное, по завершении операции. Готов подписать о том письменное обязательство!

— Не надо, — удостоив меня новым пристальным взглядом, качнул головой наругиец. — Мне достаточно Вашего слова. Но, взамен, Вы расскажете, что нас может там ожидать!

В Саласорн, объединенный, сильно побитый флот возвратился далеко за полночь. Нашей эскадре, даже с учетом уступки всех захваченных у бараханцев кораблей, наругийцам, с трудом хватило людей, что бы управиться со всеми кораблями. А на двух, команды были выбиты вообще полностью. Но, кое как, перераспределив оставшихся, мы таки добрались до долгожданной гавани.

Уже там, выставив минимальную охрану, люди просто валились с ног от усталости, все завалились спать. Крайне напряженный день и большая часть ночи, выпили из всех остатки сил. Я сам, после процедуры лечения, которую частично провел сам, частично при помощи орчанки, настоявшей на своей помощи и ликвидировавшей на моем теле мелкие травмы и порезы, серьезные раны оказались ей не по зубам, к моему удивлению, еще вынужден был помогать с лечением кучи прочих своих бойцов, ибо у магов, включая корабельного, и немногих офицеров владевших Даром, тупо заканчивалась мана, да и времени, в зависимости от умений, уходило не мало. К концу лечебных процедур, я с неудовольствием ощущал что почти пуст. Что то еще бултыхалось на дне, в районе 1–2 % но не более. Остатки эликсиров и камни маны, решено было сэкономить. Слишком это дорогое удовольствие, когда можно воспользоваться более дешевым, возобновимым ресурсом собственных резервов. Сохранили жизни раненых и хорошо, долечить можно будет и позже. Удручало только крайне медленное восстановление маны в организме, но с этим, приходилось мириться. Деньги, несмотря на богатую добычу, представлялись более важным ресурсом, которого вечно не хватает.

Уставший, но довольный от осознания сравнительно удачно завершившейся крайне рискованной операции, я с парой слуг и телохранителей завалился в ближайшую приличную таверну где были заранее сняты номера и самое главное, имелась возможность качественно помыться. Несмотря на смертельную усталость, я намеревался найти силы, еще для этой процедуры и уже потом, спать! Думать о чем то большем, уже не хотелось.

Только когда тело погрузилось в чуть горячеватую воду мраморной ванны, «Золотой галеас» был таверной и гостиницей для совсем не бедной публики и обслуживание здесь было на уровне, я наконец почувствовал, как меня отпускает напряжение этого рискованного и кровавого похода. А когда мою голову начали нежно ласкать взбивая душистую пену тонкие пальчики миловидной служаночки, прилагавшейся к банной услуге, я вообще ощутил неземное блаженство. Мыли текли лениво, думать ни о чем не хотелось, усталость и ласковые движения медленно убаюкивали.