Клянусь своим сердцем

ГЛАВА 24

Ад — это когда тебя предает любовь.

ЛЮЦИФЕР

Стук в дверь разбудил меня. Я немедленно сел, чувствуя, как мое сердце забилось быстрее. Я проверил свой телефон, не подозревая, что он выключен, и обнаружил почти пятнадцать пропущенных звонков от Максвелла и Франко.

Черт.

Я почувствовал, как волосы у меня на затылке встали дыбом, словно что-то не так. Я знал, что это, должно быть, кто-то из охранников или Франко, иначе никто другой не осмелился бы постучать в мою дверь. Но в глубине души я чувствовал, что это буря стучалась в мою дверь, чтобы войти и испортить мне вечер.

Открывая дверь, я увидел Франко, стоящего с ручьями пота на лбу, когда я встретил его встревоженный взгляд.

— Сэр, мы должны отправиться в дом престарелых. Сейчас же, — лихорадочно произнес он.

— Что случилось?

— Это место было подожжено. Половина заведения сгорела дотла, а наркотики на десять миллионов превратились в пепел.

— Что?! — заорал я во всю силу своих легких.

— Пожарным удалось спасти нескольких тамошних жителей, но, к сожалению…

Я не дал ему договорить последние слова, так как моя рука тут же обвилась вокруг его шеи.

— Где, черт возьми, были охранники? Спали?

В тот день, когда я открыл дом престарелых, я сделал это не только для пожилых людей, но и для поддержания своего общественного имиджа. Только Франко и мои люди знали, что это был побочный бизнес и что все мои запасы наркотиков были доставлены в огромный подвал дома.

Мне было наплевать на эти наркотики, но что имело значение, так это жизни тех невинных стариков, которые были потеряны, которые проводили свои последние дни в покое. Но сегодня они погибли из-за моих темных преступлений, в которых я никогда не хотел, чтобы они были замешаны.

— Охранникам… сделали укол… они потеряли сознание… — он едва смог произнести свой ответ, когда мои руки еще сильнее сжались вокруг его шеи.

Я толкал его до тех пор, пока он не упал на задницу и не начал задыхаться.

— Черт! — я провел рукой по волосам. — Заводи гребаную машину. Сейчас же! — рявкнул я и вернулся одеваться.

Когда я повернулся, то увидел, что Тейя уже проснулась и стояла рядом с кроватью в моей футболке.

— Люцифер… что происходит? Что там Франко говорил о доме престарелых? — прошептала она.

Качая головой, я поспешил и переоделся за несколько секунд. Когда я собрался выйти из комнаты, Тейя дернула меня за руку, останавливая.

— Куда ты идешь? Что происходит?

— Мне нужно выйти. Это срочно…

— Нет, дело не только в этом. Ты не уйдешь, пока не расскажешь мне, что случилось?

Разочарование охватило меня, когда я излил ей свое горе.

— Что ты хочешь услышать? А? Ты хочешь знать, как я, блядь, провалился в спасении жизней тех стариков? Как я провалился в спасении людей, которые были бы ровесниками моей мамы, если бы она была жива? Как они расстались с жизнью, сгорая в огне и жаждая мести от мудака?

— Зачем им нападать на дом престарелых?

Моя голова склонилась от стыда и вины.

— Потому что под этим зданием хранились запасы наркотиков на десять миллионов долларов. И я понятия не имею, как кто-то узнал об этом.

Я провел рукой по волосам, когда услышал, как Тейя глубоко задышала.

В ее глазах появились слезы, когда я увидел, что она разделяла мое горе. Ее рука прижата к груди, как будто она болела.

Обхватив ладонями ее лицо, я поцеловал ее в лоб, а затем оставил нежный поцелуй на ее губах.

— Не волнуйся, я скоро вернусь. Обещаю.

В последний раз поцеловав ее в щеку, я вышел из комнаты и поспешил к своей машине.

К тому времени, когда я добрался до дома престарелых, мое сердце наполнилось чувством вины.

Дым затемнял ночь и окрестности, придавая им зловещую атмосферу. Открывая дверцу машины, я вышел, неподвижно наблюдая, как все суетились вокруг. Пожарные командовали вокруг и выводили жителей из огненных джунглей. Старые и слабые мужчины и женщины кашляли, пытаясь дышать. Женщина, плачущая и дрожащая, смотрела на мертвое тело, накрытое белой простыней. Ее глаза были красными от слез. Ей было под 70, а ее муж — бывший врач…. он был врачом.

Должно быть, она почувствовала мой взгляд, потому что ответила мне тем же, и внезапно в его взгляде появился гнев. Даже на дрожащих ногах она подошла ко мне и нанесла мне пощечину прямо по лицу. Я даже не остановил ее и сигнализировал своим охранникам, чтобы они не поднимали оружие, просто легким покачиванием головы. Моя щека слегка горела, но это ничто по сравнению с ожогом вины, сжигающим мою душу.

— Т-ты поклялся, что защитишь нас. Мы с мужем оставили нашего сына-садиста, чтобы жить в этом безопасном месте. Но если бы я знала, что потеряю своего мужа из-за твоих грехов, я бы никогда не ступила сюда ногой, — ее голос дрожал от печали.

Я опустил глаза, понимая, что больше никогда не смог бы встретиться с ней взглядом.

Все они доверяли мне защищать их и их близких. И что я сделал?

Я, блядь, потерпел неудачу.

Я проглотил комок в горле и обхватил ее за плечо, изо всех сил стараясь утешить ее. Но она оттолкнула мои руки, как будто это яд, и отошла от меня.

— Мне не нужно твое фальшивое сожаление. Я хочу вернуть своего мужа! Верни его… верни его о-обратно. — Из ее глаз снова потекли слезы. Ее тело сотрясалось, когда она рыдала, падая на землю. — Верни его…

Я опустился перед ней на колени и обнял, пока она изливала всю свою печаль в моих объятиях.

— Мне так жаль… — прошептал я.

У меня нет слов, чтобы описать ей, как мне больно смотреть, как она ломалась. Я знал, что она чувствовала сейчас, поскольку я был там. Никакие утешения или время никогда не изгладили бы эту печаль из ее памяти и ее жизни.

Все, что я мог сделать, это отомстить за потерянные жизни, убив ублюдка, который устроил этот хаос, того, кто разрушил жизни этих невинных людей.

— Сэр? — услышал я сзади голос Франко.

Я повернулся к нему лицом, когда он протянул мне листок бумаги.

— Это было оставлено для вас.

Я взял бумагу и развернул ее.

Я предупреждал тебя. Каково это — сожалеть, брат?

Будь осторожен, твое королевство в опасности.

Гребаный Аид.

Я резко дернул за галстук. Разочарование и злость переполняли меня, когда я вошел в свой кабинет.

Что, черт возьми, происходило?

Как, черт возьми, все разваливалось на части? Кто за этим стоял?

Самое главное, откуда он все знал о моих тайнах?

Я сорвал свои серебряные запонки, не заботясь о том, что они стояли тысячи, и закатал рукава ниже локтя. Огонь, горевший в камине, был единственным источником освещения в комнате.

Моя тень отражалась на стене передо мной, как будто она предвидела мое будущее. Будущее, в котором я проигрывал битву. Тень, в которой я падший король.

Абсолютно невозможно, чтобы кто-то знал о моих тайнах. Кроме меня и Франко, ни у кого больше нет такой информации. И я совершенно уверен, что Франко не жаждал смерти, действуя за моей спиной и предавая меня. Положив ладони на стол и тяжело дышал, пытаясь успокоиться. Пот стекал по моей шее, когда несколько мыслей бродили в моей голове, но ответа не видно.

Франко последовал внутрь, заложив руки за спину и сохраняя невозмутимое выражение лица.

Я провел рукой по волосам и сжимаю челюсти.

— Откуда, черт возьми, Аид знает о моих владениях?

Тишина.

Я с силой хлопнул ладонью по столу, заставляя его дрожать от моей ярости.

— Откуда, черт возьми, он знает, Франко?! — закричал я во всю силу своих легких.

Он сглотнул, глядя мне в глаза жестким взглядом.

— Есть кое-что, что вам нужно знать, сэр.

Я повернулся и зашагал к нему, становясь прямо перед ним. Мои ноздри раздувались, когда я готовился избить Франко до полусмерти в ту минуту, когда он признался бы, что продавал информацию Аиду.

Я почувствовал, как опасно пульсировали вены у меня на лбу. Мои нервы бились, как неугомонная лошадь.

— Не перевирай слова. Просто скажи все, что у тебя есть, прямо, не теряя ни секунды, Франко. Так что говори сейчас.

Он пошел сначала закрыть дверь, прежде чем вернулся на прежнее место.

— Это Тейя.

Мое лицо тут же нахмурилось. Мое тело замерло от его обвинения, но я отреагировал не сразу.

— О чем ты говоришь? Как Тейя?

— Все это время именно она отправляла информацию Аиду…

— Это невозможно.

— Так и было, но она разыграла нас всех, как гребаных дураков, и самым большим дураком, которого она выставила, были вы, сэр, — его голос повысился на ступеньку с ноткой досады.

Я сдерживал свою ярость, хотя мне хотелось выхватить пистолет и пристрелить его прямо сейчас.

— Не забывай, с кем ты, блядь, разговариваешь, Франко.

Он саркастически усмехнулся.

— Я прекрасно осведомлен, сэр. Я разговариваю с Люцифером, который гребаный трус и слабак, потому что он слишком ослеплен любовью, чтобы даже видеть собственное разрушение.

Мои кулаки сжимались, так как контролировать свой гнев становилось все труднее и труднее, и хотя сердце бешено колотилось в груди, я изо всех сил старался сохранить самообладание.

— Переходи к гребаной сути, Франко, иначе в следующую секунду ты не сможешь сказать ничего другого целую вечность.

— С первого дня она притворялась невинной и беспомощной, хотя на самом деле использовала это как маску для достижения своей цели. Я видел, как она осматривала дом, словно что-то искала, и большую часть времени я находил ее в вашем кабинете, сэр.

Теперь мое самообладание рушилось, теперь было почти невозможно притворяться, что мне на это наплевать. Казалось, будто в меня вонзали кинжалы, но я ничего не мог с этим поделать. Эта женщина вернулась в мою жизнь в качестве моей пленницы, но своей игрой она сделала меня своим пленником. Она использовала меня все это время.

Черт. Я был гребаным идиотом.

— В ее бриллиантовых серьгах, которые она носила повсюду, куда бы ни пошла, с самого первого дня, были спрятаны камера и трекер. Вчера я проверил камеры наблюдения, и она была в офисе, открывала ящики и трогала свои серьги, просматривая папки. Она даже пыталась их выбросить, но садовник нашел их и принес мне. Вот тогда-то я и обнаружил спрятанные внутри маленькие фишки. Она отправляла информацию Аиду, и он использовал все это, чтобы забрать каждую частичку вашей силы одну за другой, даже после того, как вы вернули бы ее ему.

Я был низшим боссом Рима и позволил гребаной шлюхе затуманить мой разум. Я позволил ее киске ослепить меня от бури, которую она создавала в моей жизни. Она все поменяла местами и превратила короля в пешку, который был бы убит на войне.

— Насколько достоверна твоя информация?

Франко сунул руку в карман пиджака и достал пару бриллиантовых сережек, лежавших у него на ладони. Фишки уничтожены.

— Вы должны убить ее, сэр.

Я уставился на серьги, вспоминая, как эти две детали всегда были продеты в мочки ее ушей, как я иногда покусывал их, проводя языком по ее шее. Теперь все обрело смысл. Каждая недостающая деталь собиралась вместе, чтобы решить головоломку. Даже при том, что мое сердце не хотело верить в это дерьмо, правда была прямо передо мной.

Мое сердце… Гребаный ублюдок, который дважды не подумал, прежде чем впустить Тейю обратно в мою жизнь. Мне не следовало раскрывать свои эмоции; им лучше было быть похороненными и мертвыми.

— Я все время предупреждал вас, сэр. Но вы никогда не слушали.

Я был взбешен, но больше всего я чувствовал себя оскорбленным. Меня унизила гребаная танцовщица на шесте, которой нужны были только власть и внимание. Я не мог поверить, что позволил ей так быстро подобраться ко мне, в то время как она сеяла семена моего собственного хаоса. Я купился на ее крокодиловы слезы и ложь, как гребаный идиот.

— Мы должны убить ее, сэр, пока она не причинила еще больше вреда. Она унизила не только вас, но и всех нас. Она заслуживает смерти.

— Нет, — я покачал головой.

Я подошел к окну, наблюдая, как лили дождь, как капли стучат по стеклу.

— Я могу убить ее, сэр. Мы должны преподать этой шлюхе урок.

Я больше не заботился о том, чтобы защищать ее.

— Смерть была бы слишком легкой для нее. Она не умрет так легко. Она должна пасть вместе с Аидом, и они оба падут.

Я засунул руки в карманы брюк, прислонившись боком к стене. Мой взгляд отражался в окне. Я мог видеть, как вместе с огнем и тоской появился холод, который должен был обрушить ад на землю.

— Что вы имеете в виду, сэр?

— Ничего ей не говори. Пусть живет в иллюзии, что она обманула меня и скоро вернется к своему мужу. Тем временем мы работаем над тем, как сорвать землю, по которой ходит Аид, настолько гордый, что падает в собственную могилу.

Им нужен дьявол, и они его получили.

ТЕЙЯ

Чувство вины продолжало пожирать меня заживо с каждой проходящей минутой.

Что я наделала?

Все мое тело дрожало от чувства вины и боли. Если бы я знала, что Аид собирался использовать информацию, и я послала его убить так много невинных людей, тогда я бы никогда не согласилась на его условия. Сейчас все намного хуже. Намного хуже.

Если я сейчас призналась бы Люциферу, он вышел бы из себя и наверняка убил бы меня. Он не поверил бы ни единому моему слову. Но у меня не было другого выбора.

Мне пришлось выбирать между уничтожением Люцифера и спасением моей дочери, и выбор казался очевидным. Но само решение сейчас заставляло меня чувствовать себя в сто раз хуже. Все эти невинные старики и женщины мертвы…и все из-за меня.

Я только что вышла из душа, переодеваясь в футболку и боксеры Люцифера, когда дверь спальни открылась. Мой взгляд переместился на вход, когда я увидела Люцифера, входящего в свою комнату и направлявшегося ко мне. Мой пульс немедленно участился. Он был в своей рубашке, которая подчеркивала его безупречное мускулистое тело сквозь хлопчатобумажную одежду. Когда его глаза встретились с моими, его тело замерло, когда он посмотрел на меня с той же интенсивностью и огнем, которые он всегда предлагал мне. Просто сегодня они казались немного темнее. Более интенсивными.

— Эй, ты в порядке? — спросила я спокойным голосом, подходя к нему и обнимая его напряженные плечи.

Я потерла ладонями его плечи и обвила руками его шею, но, похоже, это ничего не изменило.

Конечно, с ним не все в порядке. Как он мог быть в порядке после потери стольких людей?

Это я должна утонуть под бременем стольких невинных смертей, а не он. Но я должна продолжать играть, пока все не стало бы немного лучше под контролем.

Он кивнул, продолжая пристально смотреть на меня.

Облизав губы, я обняла его, отдавая все силы, чтобы попытаться успокоить его. Но он просто стоял неподвижно, засунув руки в карманы.

— Все будет хорошо. Я здесь. Я здесь для всего, чего ты захочешь.

Ответа нет.

От его молчания мне стало не по себе, когда я отодвинулась и посмотрела на него снизу вверх. Его темный взгляд впился в мою кожу, как лед.

— Почему ты все еще не спишь? — наконец заговорил он.

Я вздохнула с облегчением.

— Я ждала тебя.

Он покачал головой и направился к своей гардеробной.

— Ты не должна была этого делать. Возвращайся спать.

Я смотрела, как он раздевался догола, увидела, как вздувались его мышцы при каждом движении рук. Его татуировка приветствовали меня, когда я подошла к нему и обняла за талию, кладя голову ему на спину. Я поцеловала чернила на его коже, обводя губами сломанные крылья.

— Не отгораживайся от меня, Люцифер. Мы оба нужны друг другу прямо сейчас, и я никуда не собираюсь уходить.

Его тело в конце концов расслабилось, когда его руки легли на мои, а голова склонилась.

Но неожиданно он снял мои руки со своего пресса, отодвинулся от меня и продолжил переодеваться.

— Мне нужно кое-что сделать в моем офисе. Ты немного поспи.

Он надел футболку и спортивные штаны и покинул комнату, не сказав больше ни слова и не бросив на меня прощального взгляда.

Несколько ночей прошли по тому же циклу. Он просто заходил в свою комнату, чтобы переодеться, а затем направлялся в свой офис, не возвращаясь к себе в кровать…ко мне. Сейчас 2 часа ночи, а Люцифера по-прежнему нет.

С тяжелым вздохом, я откинула одеяло и спустилась вниз, в его кабинет.

Дверь была закрыта. Прижавшись ухом к двери, я прислушивалась к любому звуку, который мог означать мое вторжение. Но мне ответила тихая звенящая тишина. Повернув кнопку, я вошла в комнату и обнаружила Люцифера сидящим в своем кресле лицом к камину. Он откинулся на спинку стула, держа стакан виски в правой руке, а другую приложив ко лбу. Его глаза были закрыты, и пляшущие языки пламени отражали его тень.

Закрыв за собой дверь, я подошла к нему и положила руку ему на плечо. Он ни разу не заметил моего присутствия, оставаясь неподвижным.

— Я же сказал тебе спать.

— И я уже говорила тебе, что не могу заснуть без тебя. — Забирая стакан у него, я поставила его на стол и села к нему на колени, обвивая руками его шею. — Ты всегда нужен мне.

Он вздохнул, положив руки по обе стороны от кресла. Я положила голову ему на грудь, вдыхая его аромат.

— Когда ты говоришь что-то… ты действительно это имеешь в виду? — спросил он.

Я подняла голову, сбитая с толку его словами. Я ждала, что он бы продолжил, но он так и не сделал этого. Его взгляд был прикован к горящему перед ним пламени, которое светилось в его глазах.

— Я имею в виду каждое слово.

Его молчание дало мне понять, что он не собирался дальше проливать свет на эту тему. Я видела, как дрогнула линия его подбородка, прежде чем он взял свой стакан с виски и одним глотком осушил золотисто-янтарный напиток, прежде чем поставил его на место.

Я обхватила его лицо ладонями, призывая посмотреть на меняe, но его глаза так и не встретились с моими.

— Люцифер…что такое? Что случилось? Это из-за дома престарелых?

Он покачал головой.

— Может быть, это… это мы. Что, если то, что у нас есть, ненастоящее?

Мое сердце тут же замерло. Мои руки ослабли, ноги превратились в желе, когда его внезапное сомнение застало меня врасплох.

— Что ты имеешь в виду?

Чувствуя, как мои нервы напряглись, а ноги подкосились, я попыталась высвободиться из его объятий, но на этот раз он обнял меня, прижимая к себе. Откинув мою голову назад за подбородок, его прикосновение заставило меня встретиться с ним взглядом. Интенсивности и силы, было слишком много, чтобы вынести это, я все еще не сводила с него напряженного взгляда.

— Что значит любовь для тебя, Ангел? — прошептал он, уткнувшись носом в мои волосы и вдыхая мой аромат. — Что ты делаешь, когда любишь кого-то? — Я сглотнула, ничего не понимая, сидя у него на коленях. — Я думаю, когда ты любишь кого-то, ты любишь его со всеми его шрамами, печалью и недостатками. Чего я не знаю, так это того, что происходит, когда человек, которого ты любишь, травмирует тебя ложью и обманом. Использует фальшивые слезы и блеф, чтобы разбить твое сердце в те секунды, когда правда выйдет наружу.

Мое сердце замерло, когда реальность обрушилась на меня, как разрушительный мяч.

Он знал.

Мои глаза закрылись от стыда, когда я пыталась найти слова, чтобы извиниться перед ним, зная, что в данный момент они ничего для него не значили.

Как будто он мог прочитать мои мысли, его руки крепко сжали мою челюсть, гнев разлился по всему его телу.

— Ответь мне, Тейя. Что бы ты сделала, если бы кто-то вот так предал тебя?

— Я… я не понимаю, о чем ты говоришь…

Он оттолкнул меня от себя, когда я упала задницей на пол.

— Знаешь, что бы я сделал? Я бы сразу же застрелил этого человека и вышиб ему мозги.

Внезапно он достал из кармана пистолет и направил его на меня.

Я подняла взгляд и уставилась в ствол, отказываясь быть слабой, если это мои последние мгновения. Я могла признаться ему, что предательство его было опустошением, в которое я никогда не должна была вмешиваться, но я не испытывала угрызений совести за то, что сделала все это, чтобы спасти свою дочь. Нашу дочь. Мое сердце болело от того, что я увидела боль, отражающуюся за этим злобным взглядом в его глазах.

Он продолжал целиться в меня из пистолета.

— Ты не представляешь, как сильно я хочу пристрелить тебя прямо здесь и покончить со всем этим.

— Тогда почему ты этого не делаешь? Нажми на курок и покончи со всем этим. Больше никакой ненависти. Больше никакой мести.

Он издал бессердечный смешок.

— Тебе действительно нравится иметь надо мной такую власть, не так ли?

— Власть есть не только у меня, ты прекрасно осознаешь, какой контроль ты имеешь надо мной. Моим сердцем.

— И вот так ты показываешь свою любовь к мужчине, который преподнес тебе свое сердце на блюдечке с голубой каемочкой, планируя его уничтожение?

Я покачала головой.

— Аид.…он попросил меня раздобыть информацию о твоих складах, но я не знала о доме престарелых. Если бы я знала, что он воспользуется всем этим, чтобы убить…

— Не надо. Прекрати. Блядь. Лгать, — прошипел он сквозь зубы с яростью, прозвучавшей в его голосе.

— У меня не было другого выбора. Я должна была сделать это ради…

Я не договорила, когда его рука крепко обвилась вокруг моей шеи.

— Больше ни единого гребаного слова. С меня хватит твоего дерьма.

— Люцифер… пожалуйста… позволь мне… о-объяснить… — я едва выговорила слова, когда он крепче сжал меня.

— Меня не волнуют твои объяснения. Все, что я знаю, это то, что я, как идиот, отдал свое сердце предательнице, гребаной шлюхе и убийце. Аид мог поджечь дом, но это ты убила их, из-за тебя женщина потеряла мужа. Она овдовела из-за тебя. Ты не только убила их, — он наклонился ближе, раздувая ноздри, — но и меня тоже. — Он хихикнул, касаясь носом моей щеки, в то время как мне становилось все труднее дышать с каждой проходящей секундой. — Но ты ведь этого хотела, верно? Должен сказать, Ангел, ты играла действительно хорошо. Но сейчас ситуация изменится. На этот раз любовь закончилась, и теперь началась война. Ты вынудила меня выпустить дьявола, что ж, тебе это удалось. Будь готова упасть. Потому что теперь пришло время принести в жертву королеву.

— Люцифер… не делай этого…

Он закатил глаза.

— Твой голос действительно действует мне на нервы. У меня есть хороший способ заткнуть это.

Из ниоткуда я почувствовала укол иглы в свою шею. Через секунду, все мое тело онемело и ослабло. Все мое тело стало похожим на желе, а зрение затуманилось.

Он с силой оттолкнул меня, и все же я не почувствовала никакой боли, когда приземлилась на пол. Последнее, что я увидела, — это Люцифер, откинувшийся назад, положивший правую ногу на противоположное колено и делающий глоток из стакана, его глаза смотрели на меня без каких-либо признаков раскаяния или беспокойства. Мои глаза и тело отключаются, когда меня окутала тьма.