Клянусь своим сердцем

ГЛАВА 3

Только судьба знает, как превратить твою жизнь в ад.

ТЕЙЯ

ПРОШЛОЕ

Я сидела в комнате Люцифера, ждала, когда он закончил бы принимать душ после тренировки по стрельбе. Когда Люциферу исполнилось шестнадцать, отец начал тренировать его, чтобы он стал следующим Капо.

Поначалу казалось, что ему неудобно даже держать пистолет.

А теперь?

Куда бы он ни пошел, он всегда носил с собой как минимум два пистолета. С каждым днем он становился похож на своего отца. Как будто он лепил из себя более сильного, выносливого и умного, чем его отец.

На протяжении всех этих лет наша дружба становилась все крепче и крепче. Сами того не замечая, мы стали лучшими друзьями с той первой встречи в домике на дереве.

Он даже посетил квартиру, где я жила со своими тетей и дядей, хотя я миллион раз говорила ему, что в этом нет необходимости.

Дело не в том, что я не хотела, чтобы он навещал меня. Это место… оно просто не для него.

Когда моя тетя приводила меня к себе домой, она большую часть времени держала меня в моей комнате и обычно отвозила в школу через черный ход. Я много раз спрашивала ее о странности этого, но так и не получила ответа. Я и не подозревала, что она прятала меня по определенной причине.

А в прошлом году она дала свой ответ, который застал меня врасплох.

Моя тетя была стриптизершей, а владельцем был мой дядя. Неудивительно, что она всегда носила халаты и на ее лице были тонны косметики. Но что действительно разбило мне сердце, так это то, что мой дядя сказал мне, что я скоро начну тренироваться, чтобы стать танцовщицей на пилоне в его клубе.

В этом решении я была совсем одна, без поддержки. У меня не хватило смелости рассказать об этом Люциферу, так как я боялась, что он разорвал бы нашу дружбу, если узнал бы. Он будет капо Нью-Йорка, а я?

Я собиралась полуголой танцевать вокруг шеста, дразня мужчин, пока они швыряли бы в меня деньгами, не сводя с меня похотливых глаз.

Моя судьба была предрешена точно так же, как судьба Люцифера. Разница лишь в том, что он был бы королем, а я была бы ниже служанки. С другой стороны, мой дядя был не очень рад видеть Люцифера в нашей квартире. Он буквально метал в него кинжалы своим взглядом.

Но Люциферу было все равно, потому что, хотя он и не нравился моему дяде, тот не мог сказать ему "нет". Я уверена, что он пока не хотел оказаться в могиле.

Люцифер вошел в свою комнату, прерывая мои мысли. Он выглядел только что принявшим душ, с мокрым от пота лицом и все еще влажными волосами.

Он на два года старше меня и сильно изменился за эти годы. Кроме того, тренировки уже делали его более… подтянутым и мускулистым. И один только вид его заставлял бабочек в моем животе трепетать так, как только он способен вызвать.

Подождите. Я только что так подумала о своем лучшем друге?

Выбрасывая эти мысли из головы, я села прямо, пока он наносил свой любимый одеколон с мускусным и пряным запахом. Совсем как он.

Боже, Тейя, остановись.

— Ну и как все прошло?

Он пожал плечами и повернул голову ко мне.

— Это было довольно скучно. Она просто продолжала болтать о себе. Захотелось пристрелить ее.

Я кивнула головой. Он пошел на ланч с дочерью друга своего отца, Самантой, одной из учениц нашей школы. Я могла понять, что он имел в виду. Она похожа на тех популярных старшеклассниц, которые смотрели на популярных парней только как на потенциальных мужей. И я согласна, она никогда не переставала говорить о себе. Это чудо, что он пережил это свидание.

— А как насчет тебя? Как прошло вчерашнее свидание?

Я поджала губы в раздумье. Должна ли я сказать ему, или мне следует пропустить это мимо ушей? Делая выбор в пользу правды, я тяжело вздохнула и опустила взгляд.

— Он… он не появился.

— Что?

— Я прождала его в оперном театре около трех часов, но он так и не появился. Я даже позвонила ему, но ответила девушка, сказав, что он занят ею. А потом стало довольно поздно, так что я просто вернулась домой.

Я хорошо знала, почему он не смог прийти, несмотря на его дурацкое сообщение о том, что «появилось что-то важное». Почти уверена, что ни один парень не захотел бы повести дочь стриптизерши в оперный театр, куда ходили самые респектабельные люди Нью-Йорка.

Люцифер нахмурился и стиснул зубы. Я увидела, как напряглись мышцы на его острой челюсти.

— Еще раз, как зовут этого засранца?

Я покачала головой.

— Люцифер, на самом деле, просто забудь об этом. Он того не стоит.

— Он определенно стоит того, чтобы получить по физиономии за то, что бросил тебя. Этот ублюдок.

— Что ж, с положительной стороны, он спас меня от скуки на целых два часа. Ты хорошо знаешь, как сильно я ненавижу оперу, — пошутила я, пытаясь отвлечь его от мыслей о моем свидании.

Это правда, что я была расстроена тем, что он бросил меня, поскольку именно он пригласил меня на свидание. Но, честно говоря, я также не чувствовала себя настолько уверенной, чтобы встречаться с этим парнем, хотя его отец был капо.

— Не меняй тему, Тейя. Назови мне его имя, и я клянусь, что надеру ему задницу.

— Если ты хочешь преследовать каждого парня, который меня расстроил, то тебе следует начать с Анселя Элгорта. Он заставил меня плакать, изображая больного раком.

Люцифер разочарованно вздохнул и закатил глаза, серьезно глядя на меня. Я лукаво улыбнулась, что в конце концов заставило его улыбнуться тоже.

— Ты странная, — воскликнул он себе под нос.

— Приму это как комплимент, — хихикнула я, а когда снова посмотрела на него, то обнаружила, что он смотрел на меня с благоговением. — Что?

— Ничего, — он покачал головой и сел рядом со мной, ободряюще сжимая мою руку.

— Если какой-нибудь парень когда-нибудь расстроит тебя, ты немедленно скажешь мне. Обещаешь?

Я кивнула головой, не совсем понимая, почему он вдруг стал таким собственником во всей этой ситуации. Но что бы это ни было, мне это нравилось. Мне это очень нравилось. Его заботливость наполняла мое сердце уютом и теплом.

Он выгнул бровь, как будто не удовлетворен моим ответом.

— Клянусь сердцем, — я закатила глаза и не смогла сдержать смешок, срывающийся с моих губ. — Когда ты примешь присягу?

Он нахмурил брови, избегая смотреть на меня.

— Я не знаю… Папа мне еще не сказал. Хочешь посмотреть «Человек-паук. вдали от дома»? — спросил он, пока уклоняясь от темы.

— Безусловно. Я принесу попкорн. Не начинай без меня, — бросила я через плечо, покидая его комнату и спускаясь на кухню.

Я нашла Розали стоящей у кухонной стойки с бумагами в руке.

Она подняла глаза, когда я вошла в кухню, приветствуя меня ослепительной улыбкой.

— Привет, Тейя.

— Привет, Розали. У вас есть попкорн?

— Да, — ответила она, откладывая листы, взяла миску из шкафчика и достала пакет с попкорном из морозилки.

— Я сделаю это. Все в порядке.

— Не беспокойся, милая. Я отнесу вам наверх, когда все будет готово.

Она улыбнулась и открыла пакет, прежде чем высыпала замороженную кукурузу в миску, открыла микроволновую печь и установила таймер.

Я стояла и ждала ее, когда в поле моего зрения попали бумаги, которые она читала. Я вытянула шею, чтобы лучше видеть. Я увидела название «Здоровье и уход в больнице Джефферсона», написанное сверху, прежде чем Розали почти выхватила ее и сложила.

— Кто в больнице Джефферсона? — спрашиваю я.

Она нахмурилась.

— Просто навещаю свою подругу. Не беспокойся об этом, — сказала она.

Но в ее голосе слышалась неуверенность… Как будто она что-то скрывала.

— Ты уверена?

Она кивнула.

— Уверена. Почему бы тебе не подняться наверх, а я принесу попкорн, когда он будет готов, — предложила она и, скрестив руки на груди, вернулась к микроволновке, ожидая окончания работы таймера.

Я повернулась и направилась наверх, не особо задумываясь над тем, что увидела.

Но теперь, оглядываясь назад, я поняла, что мне следовало бы глубже вникнуть в этот вопрос.

Мне следовало бы подробнее расспросить об этих бумагах.

Потому что этот единственный листок бумаги был началом массового разрушения, надвигающегося на мою жизнь. как цунами, в котором нет шансов выжить.

Я должна была предвидеть, что это бы произошло.

НАСТОЯЩЕЕ

Как только Аид уехал на работу, я сделала глубокий прерывистый вдох, наконец-то чувствуя себя менее взволнованной и не боясь того, что он мог неожиданно сделать. К счастью, он проснулся в хорошем настроении, и мы даже мирно позавтракали, что бывало довольно редко.

Прибравшись в комнате, я направилась в кабинет, чтобы почитать книгу.

Сидя в мягком кресле с книгой на коленях, я погрузилась в свои мысли. Иногда я задавалась вопросом, на что было бы похоже, если бы Аид действительно любил меня. Я знала, что не любила его не из-за того, что он сделал со мной, но я не могла не думать об этом. Что, если бы он сдержал свое обещание, когда попросил меня выйти за него замуж? Интересно, было бы все по-другому, если бы он был тем человеком, за которого я его принимала. Может быть, он не был бы таким жестоким и неотесанным. Была бы моя жизнь счастливее? Но это не так, потому что на самом деле бесполезно думать о возможностях. На самом деле он не любил меня, хотя и говорил, «я люблю тебя». И я никогда не могла понять, почему он так ко мне относился. Что я такого ему сделала, что он так сильно меня возненавидел?

Его ненависть ко мне настолько глубока, что я даже не могла заглянуть сквозь нее, чтобы понять причины этого.

Внезапный стук вернул меня к реальности, и я увидела Ромеро, стоящего в дверях с легкой улыбкой. Он в своем обычном сером костюме и начищенных ботинках. Его оливковая кожа выглядела более загорелой, а кристально-голубые глаза блестели с оттенком нежности. Как всегда, выглядывала его татуировка феникса, сделанная чернилами на левом запястье.

— Когда ты вернулся? — спросила я со слабой, но приятной улыбкой.

Он вошел, но когда подошел ко мне ближе, его улыбка исчезла. Его глаза сузились, и я инстинктивно подняла руку, чтобы прикоснуться к синяку под глазом. Он уже не в первый раз видел, как я выглядела подобным образом.

Гнев и чувство вины исходили от его тела, когда он сел в кресло напротив. Гнев из-за того, что его не было рядом, чтобы защитить, и чувство вины из-за того, что я знала, что он ничего не в состоянии с этим поделать.

Ромеро — правая рука Аида, а также назначенный мне телохранитель. Раньше его отец служил у мистера Ди'Амико телохранителем, но после его смерти Ромеро продолжил традицию, служа у Аида.

Он тяжело вздохнул, откидываясь на спинку плюшевого дивана, и посмотрел на меня с жалостью. Я опустила глаза, когда нервозность взяла верх над эмоциями.

— И как же он оправдался на этот раз?

— Ему не понравилось, какой я приготовила для него на ужин.

Он усмехнулся, качая головой.

— Конечно, он ненавидит еду. Только он мог использовать такой дурацкий предлог, чтобы избить тебя, — он прочистил горло и наклонился вперед, упираясь локтями по обе стороны от колен. — Я все еще говорю тебе…

— Нет, — ответила я, прекрасно понимая, как он собирался предложить.

— Но почему? Просто скажи мне один раз… почему? — он нахмурился в замешательстве, как и каждый раз, когда поднималась эта тема.

И, как и в любой другой раз, мой ответ оставался прежним.

— Я просто не могу.

Он провел рукой по своим темно-черным волосам, взъерошивая их сбоку.

— Если ты сбежишь, я не скажу ему…

— Но он убьет тебя за то, что ты не выполняешь свою работу, если я сбегу, а я этого не хочу, и ты тоже, — пробормотала я, чувствуя разочарование от этого разговора, как будто время от времени я попадала в бесконечный цикл, когда поднималась эта тема.

Ромеро был свидетелем того, как Аид пытал, наказывал и избивал меня. Когда это случилось в первый раз, он увидел, как Аид с такой силой ударил меня по лицу, что у меня потекла кровь из губ. Я ожидала, что он проигнорировал бы мое состояние, как и другие солдаты. Но он застал меня врасплох, когда принес мазь, чтобы я обработала свою пораненную губу.

День за днем он либо видел, как совершалось преступление, либо видел, как я наслаждалась адом, в котором находилась, проклиная себя. Все началось со светской беседы, которая переросла в более дружеские беседы. Всякий раз, когда мне требовалось утешение, Ромеро был рядом, как поддерживающий друг. Мы были нежны друг к другу, как брат и сестра, и это был единственный маленький подарок, который я получила в этом аду. Его поддержка и дружба были единственными вещами, которые помогли мне пережить тяжелые дни.

— В любом случае, я думала, ты должен был приехать в понедельник.

Он кивнул.

— Я знаю, но Сара сказала мне быстро уехать, чтобы Аид ничего не заподозрил. Но я рад, что смог увидеть первый бейсбольный матч моего сына, — добавил он с улыбкой, и в его тоне отразилась гордость.

Ромеро женился на посторонней женщине еще до того, как его приняли на работу. С тех пор он держал новость о своем браке в секрете от всех остальных, зная, что это могло поставить под угрозу не только его, но и жизнь жены и сына. Но каждые два месяца он навещал их в Чикаго, в то время как лгал Аиду о своих посещениях, и проводил время со своей семьей.

Я искренне улыбнулась, не обращая внимания на легкий укол боли в моем сердце.

Следующие двадцать минут он продолжал говорить о своей жене и сыне, прежде чем ему позвонили, и он вышел из комнаты.

Я знала, кто это был и что ему нужно было уйти. Как и ожидалось, когда он вернулся в комнату, убирая телефон обратно в карман, он грустно улыбнулся мне.

— Аид созвал совещание. У твоей двери будет десять дополнительных охранников, — сообщил он.

Я кивнула в ответ, наблюдая, как он уходил.

Следующие несколько минут я сидела там, прежде чем решила выйти подышать свежим воздухом.