Клянусь, я твоя (СИ)

23

Дверь, захлопнувшись, резко стучит.

В комнате темно, хоть глаза выколи.

Я упираюсь в нее ладошками, закрываю глаза и не шевелюсь. Ушные рецепторы откуда-то улавливают легкий шум ветерка и качающихся листьев, только я слишком зациклена на своих мыслях, чтобы сосредотачивать на этом внимание. Мне не хочется включать свет, но рука зачем-то сама тянется, щёлкая выключатель. Я поворачиваюсь и тут же вздрагиваю, потому что вижу рядом с окном неподвижный, словно высеченный из твердого камня силуэт.

— Кейн! — мой голос звучит громче, чем захлопнувшаяся дверь.

— Ты оставила окно открытым, — не сводя с меня пристально-цепких глаз, низко говорит он.

— Да? Надо же, — я нервно посмеиваюсь и кусаю нижнюю губу, убегая взглядом куда угодно. Я сама в шоке от того, что действительно забыла закрыть окно.

— Ким, что происходит?

Его голос до неузнаваемости серьёзен. Я осторожно поднимаю глаза и вижу, что взгляд Кейна изменился. Всё такой же холодный и пристальный, он стал острее бритвы.

— Я же говорила тебе, у меня завтра итоговый экзамен, он очень важный и от него зависит оценка в аттестате, а ты будешь меня только отвлекать, — я невнятно бормочу, глядя на свои ладони.

— Ты не отвечала на мои звонки.

— Мама забрала у меня телефон.

Глупая, это очень глупая пауза.

— Я тебя понял.

У окна раздается движение и я поднимаю глаза, успев испугаться, что сейчас он просто уйдет. Но Кейн всего лишь протягивает окно вниз, закрывая его. И я сдаюсь. Выпустив из груди просящийся выдох, я отворачиваюсь и закрываю на ключ дверь.

Я слышу его шаги. Быстрые, торопливые, они смешанные с нетерпеливой злостью. Я прикрываю глаза и издаю прерывистый вздох, когда рука дёргает меня, словно куклу, разворачивая к себе.

Теплые губы настойчиво впиваются в мои и я мгновенно отвечаю, запустив левую руку в его волосы, с жаром впившись в его рот. Поцелуй выходит такой силы, что мои лёгкие попадают в нокаут.

Я скучала. Я так, так скучала.

— Что случилось? — разорвав поцелуй, Кейн переводит дыхание, его голос становится мягким и податливым, словно шелк.

Синие глаза теперь с нежностью смотрят на меня.

— Я получила двойку по геометрии и мама об этом узнала.

Я не лгу, говорю правду. Но в воздухе все равно повисает недосказанность. Наверное, поэтому Кейн молчит. Мой внутренний голос так и подмывает сказать ему, карабкаясь противными царапающими коготками по стенке души.

Бог ты мой, да кого я обманываю?

Я издаю дрожащий выдох и отстраняюсь.

— Стэн знает о нас. Он сказал, что ничего не расскажет родителям, но взамен я должна поцеловать его, — выпаливаю на одном дыхании.

Тишина. Кейн молчит.

Я затаиваю дыхание и испуганно вглядываюсь в его лицо, ожидая увидеть всплеск чего-нибудь. Но вместо этого он с холодным спокойствием спрашивает, и при этом его голос звучит как-то закрыто:

— И что ты сделала?

— Я сказала, что не поцелую его, даже если он будет единственным парнем на планете.

Кейн снова молчит. Он медленно ко мне наклоняется, нежно касаясь пальцем моей щеки, и я затаиваю дыхание.

— Я поговорю с ним, — выпаливает он, решительно отстраняясь.

— Нет! — я хватаю его запястье, испуганно вцепившись пальцами.

Кейн останавливается, смотря мне в глаза, и теперь я вижу это в его взгляде. Буйство чувств, жаркое пламя из гнева и ревности.

Я уже начинаю жалеть, что рассказала ему, мой голос дрожит и я начинаю заикаться:

— Он… Он ничего не сделает. Я знаю его… с пелёнок. Блефует… Он не способен… Я сама с ним поговорю. Пожалуйста, не надо. Пожалуйста…

Из горла выдирается жалкий всхлип.

— Ким, — Кейн хватает мои руки, что начали дрожать. — Ким, успокойся. Хорошо, я не буду.

И меня отпускает. Я чувствую, как напряжение, гудящее в моих мышцах, внезапно слабеет. Кейн целует меня в лоб и обнимает, крепко прижимая к себе.

Я закрываю глаза, топясь в его теплых объятиях, концентрируюсь на запахе мяты и его кожи, но в голове все равно помимо воли всплывает перекошенное лицо Стэна и его пылкие угрозы. Где-то из недр моей груди поднимается вкрадчивый ехидный голосок:

Ты сама то веришь в свои слова?