Клятва (СИ)

28

— Существует несколько способов привязки защитника, — дождавшись, пока я устроюсь на диване, заговорил Нарден. — Первый — к роду и потомкам, в подробности вдаваться не буду, что-то мне подсказывает, что тема тебе известна.

— Читала на досуге, — не стала отрицать очевидное, вызвав у мужчины кривую усмешку.

— Я так и понял, — кивнул Нарден. — Ведь все книги подобного плана хранятся там же, где и литература про брачные метки.

Не знаю, что там и где хранится, у дедули в личной библиотеке есть несколько книг по данной теме.

— Второй способ привязки сковывает защитника на определённой территории, — продолжил Нарден, не дождавшись от меня реакции на его слова. — Роль защитника не меняется — он всё так же отвечает за сохранность прямых наследников того, с кем изначально заключал соглашение. Вот только покинуть место своей привязки он не может. И, если род обрывается, не исчезает вместе с последним его представителем.

— И какой тогда в нём смысл? — решила уточнить. — Зачем привязывать защитника к месту? Тем более к Лонс-Крику? Здесь и так безопасно, а раз выйти защитник не может, то…

— Смысл в том, что привязанный к месту защитник в разы сильнее обычного, — просто ответил Нарден. — И, на сколько я знаю, защитником Зангардов стал сам основатель их рода, построивший Лонс-Крик. Времена тогда были не слишком спокойные, трудно сказать, почему сделали именно так, а не иначе, — мужчина пожал плечами. — Я ответил на твой вопрос? Могу задать встречный?

— На один из вопросов, — поправила его, намекая на историю смерти девочки. — Спрашивай.

— Что тебе показал защитник?

Неожиданно. Я думала, что он поинтересуется именем рода, или моим двойным именем, но, видимо, это было действительно важным, поэтому, кратко описала оба сновидения, упомянув, что чувствую эмоции девочки, проживая события вместе с ней, не теряя при этом своё сознание и способность анализировать ситуацию.

Нарден слушал меня молча, чуть склонив голову, явно что-то прикидывая в уме.

— Может расскажешь, что всё-таки случилось с девочкой? — решила спросить, когда закончила описывать сны.

— Не могу, — и не дав мне возмутиться, он добавил, — я не знаю, Амалия.

— Что это значит?

— Что я не знаю, что случилось с Милиндой Зангард, — ровно произнёс Нарден, подойдя к дивану и присев на подлокотник с другой стороны от меня.

Не знает, что случилось с Милиндой? Как можно похоронить ребёнка и при этом с самым искренним видом врать мне в лицо?

— Нарден, а…

— Мы не нашли её, — перебил меня мужчина. — Я знаю, что она мертва. Знаю, что послужило причиной смерти и что происходило за несколько часов до неё. Но мы до сих пор не нашли место, где всё случилось, и людей, причастных к этому.

Не нашли… вот почему были тихие похороны — в семейный склеп отправился пустой гроб. Поэтому же не объявляли о причинах гибели, вот только…

— Но с чего вы решили, что она мертва? — сорвался у меня вопрос. — Если до сих пор не нашли…

— Метка, — перебил меня Нарден, похлопав себя по правой руке.

— Что «метка»? — переспросила, невольно ухмыльнувшись. — Милинде было девять, тебе не на много больше. Не хочешь же ты сказать, что ваши метки были активными и ты прочувствовал её смерть? Не смеши!

Брачная клятва сама по себе серьёзная вещь, да и метки — не простые узоры на коже. В активном состоянии они играют роль проводника, позволяя супругам чувствовать друг друга на расстоянии, передавать эмоции, чувствовать боль, опасность… да много чего, вплоть до мысленного общения! Вот только активными они становятся после физической близости, в основном… Либо в сильнейшей стрессовой ситуации, граничащей со смертью. Но в последнем случае это должно длиться достаточно долго, несколько часов, не меньше…

Вспомнилась подкинутая дедом история про украденную жену одного герцога, с проявившейся, но ещё не активной брачной меткой. Её тогда выкрали прямо со свадьбы, пытали, стараясь выведать что-то про супруга, даже не подозревая, что своими действиями дали девушке возможность мысленно связаться с мужем. Но здесь взрослые люди, со своими интересами и вполне логичными действиями, как бы это не звучало. Наёмникам не редко приходиться пачкать руки в крови добывая информацию. А вот ситуация с Милиндой Зангард…

— Пожалуйста, скажи мне, что её не пытали, заставив тем самым метки… — попросила Нардена, но уже по его лицу поняла, что именно так оно и было. — Богиня! Зачем кому-то понадобилось пытать ребёнка?

— Я не знаю.

— И почему вы не нашли место? — тут же вскинулась на Нардена. — Разве активная метка…

— В тот день меня случайно забросило порталом в… — он не стал договаривать куда именно, устало вздохнув. — Я был один. Сам тогда не знал всех возможностей метки, а помочь было просто некому. Единственное, что я мог — пытался успокоить Милинду, кажется, у меня даже получилось забрать на себя часть её боли, но… всё было напрасно.

— Ты почувствовал, как её убили, — тихо произнесла, переведя взгляд на практически догоревший огонь в камине.

Сколько ему тогда было? Кажется, лет тринадцать… даже представить страшно, что ему пришлось пережить в тот день. А сама девочка? Богиня…

— Я не знаю, почему защитник решил показать тебе прошлое Милинды, как и то, почему выбрал именно тебя, — вкрадчиво произнёс Нарден. — Просто помоги разобраться в случившемся. Пожалуйста.

— Ты так уверен, что защитник и дальше будет мне показывать её воспоминания? До… — я сбилась, зябко поёжившись.

— Нет, не уверен, — честно ответил он. — Но очень надеюсь, что именно так и будет. Не зря же он решил показаться сегодня. Да и последняя фраза защитника была более чем…

— Скоро увидимся, — процитировала слова сущности, прикрыв глаза.

Копаться в чужих жизнях мне не хотелось. А ещё больше не хотелось видеть смерть ребёнка, чувствуя эмоции и состояние самой девочки.

— Тебе нужно отдохнуть, — посмотрев на часы сказал Нарден, поднимаясь на ноги. — Подумай над моей просьбой.

— Так говоришь, будто у меня есть выбор, — фыркнула в ответ, но поймала искренне удивлённый взгляд мужчины. — У меня договор с твоим отцом — в течении месяца я буду находиться в Лонс-Крике. И если защитник продолжит одаривать меня снами — у меня нет выбора. Не смотреть у меня просто не получится.

— Но ты ведь можешь и не рассказывать о новых снах, — предположил он. — Поэтому и выбор у тебя есть — помочь, или нет. Подумай об этом.

— Это иллюзия выбора, — мотнула головой, обдумывая сложившуюся ситуацию, наблюдая, как Нарден идёт в сторону двери. — И всё? Даже имя рода не спросишь?

— А ты назовёшь? — взявшись за ручку, он обернулся через плечо, криво улыбнувшись.

— Нет, — честно ответила, выдержав его взгляд.

— Поэтому и не спрашиваю, — открыв дверь, Нарден ещё раз обернулся, добавив, — да и потом, не думаю, что среди семей аристократии наберётся много удочерённых Амалий с хамелеоновским даром, так что — спасибо, но здесь я сам справлюсь.

— Удачи! — елейно пожелала, даже не пытаясь скрыть ехидство в голосе.

— Не найду? — приподняв бровь, сделал верный вывод по моему довольному лицу Нарден, но говорить больше ничего не стал, выходя в коридор.

Ничего он не найдёт. Леди Амалия Скирс официально не имеет никакого дара, как и удочерённой нигде не числится. Больше скажу, по документам, я — дочь троюродного племянника деда, трагически погибшего вместе с женой во время пожара в имении, которую взяли на содержание единственные оставшиеся родственники. Сколько раз у мамы не спрашивала — даже она не могла точно ответить, а был ли у неё вообще троюродный брат…

На часах было почти шесть утра, но спать, как ни странно, не хотелось.

Никак не получалось избавиться от мыслей о Милинде — зачем кому-то потребовалось пытать ребёнка? На похищение с целью выкупа не похоже — не так это делается. Да и девочку бы в таком случае они берегли, а не калечили.

И что тогда? Месть кому-то из родителей через ребёнка? Возможно, но тогда было бы тело, а так… Сомнительный вариант.

И что значила фраза Нардена, что виновные до сих пор не найдены? Как за столько лет не найти никого причастного? Карателей ведь должны были привлечь, а они всегда докапываются до истины! Тем более здесь пытали ребёнка. Больше скажу — наследницу древнего рода аристократов.

Поднявшись с дивана подошла к окну, смотря, как волны сияют в лучах утреннего солнца.

— Зачем они сделали это с ней? — прошептала, прислонившись лбом к стеклу.

Единственный способ узнать — ждать новых видений от защитника. И самое странное, какой-то части меня очень хотелось, чтобы он действительно мне всё показал.