Клятва (СИ)

50

Сразу дедушка меня не отпустил, дав несколько указаний.

Во-первых, он прочитал мне очень длинную лекцию на тему ответственности за дар огня, с которым мне придётся жить. Особенно он подчеркнул то, что пользоваться им мне пока не нужно даже пытаться, так как техника, применяемая к хамелеоновскому дару, в корне отличается от управления любой из стихий.

Во-вторых, дедуля очень чётко попросил меня не нервничать по пустякам и не выпускать эмоции из-под контроля, так как это сулило выбросами огня, что было не очень безопасно для окружающих.

— Здесь, — он обвёл рукой помещение, подразумевая весь замок, — стоит защита от огня. Перестраховался, когда тебе исполнилось тринадцать, — дед надел мне на шею цепочку с кулоном в форме капли. — Уверен, что ты справишься и незапланированных сожжений не устроишь.

— Что это? — рассматривая цепочку, спросила, крутя в пальцах подвеску.

— Мощный накопитель, — просто ответил дед. — Не снимай его. На всякий случай.

Вера деда в меня была непоколебима. М-да…

Впрочем, иронизировать на эту тему он мне не дал, активировав артефакт переноса в родительский дом.

Сказать, что я любила охотничье поместье деда — это ничего не сказать.

Относительно небольшой двухэтажный особняк, окружённый с трёх сторон лесом и стоявший на берегу озера — занимал особое место в моём сердце.

Здесь мама меня учила готовить, а папа охотиться (что жутко не нравилось маме). Здесь Натан учил меня плавать и рыбачить, а так же подбрасывал в кровать мышей, которых я одно время боялась до визга! Здесь у меня было по-настоящему счастливое детство. Даже странно немного… в своих детских воспоминаниях из прошлой жизни я ничего подобного к Лонс-Крику не испытывала. Замок вызывал во мне лишь подобие гордости, что он есть, что он — мой… и всё.

В Лонс-Крике всегда было много слуг, много требующих чего-то от меня людей, и много безразличия. Здесь же, учитывая лишь необходимый минимум слуг, которые переносились к нам несколько раз в неделю из замка деда — больше никого не было, но я никогда не ощущала себя одинокой…

Встряхнув головой, вошла в дом, прислушиваясь к звукам и прикидывая, где могут быть сейчас родители.

Маму я нашла быстро. Она суетилась на кухне, удивлённо застыв при виде меня. На узнавание ей потребовалось несколько секунд — всё же, в своём истинном облике я бывала очень редко, предпочитая разнообразные личины. Сначала это было необходимо для развития хамелеоновского дара, затем мне и самой стало нравится. Тем более, что семья меня в этом поддерживала, пусть и одобрение их, как оказалось, было основано на безопасности.

— Ами! — я и пискнуть не успела, как оказалась в её объятиях, вдыхая такой родной запах маминых духов. — Что-то случилось?

— То есть, просто так я домой прийти не могу? — деланно обидевшись произнесла, сдерживая улыбку. — Может я соскучилась!

— И я по тебе, хорошая моя, — приняв поцелуй в щёку, мамочка прищурила свои серые глаза, но я успела разглядеть в них проблеск стали. — Значит, всё хорошо?

— Всё хорошо, — уверенно кивнула, прекрасно понимая, что она сейчас использует дар, проверяя мои слова. — Проверка пройдена? Карать не будешь?

— Ты голодна? — рассмеялась мама, заправив мне волосы за уши и отступив на шаг, окинула меня быстрым взглядом. — Я как раз обедать собиралась. Папа решил сегодня поохотиться, полчаса назад ушёл. Жаль, что вы с ним разминулись. Но зато, сможем с тобой посекретничать, — подмигнув мне, мама отошла к кухонным шкафчикам, указав мне рукой в сторону стола. — Садись, Ами.

Что всё хорошо — я маме не врала. Ведь действительно всё в порядке. А будет ещё лучше, когда мы с дедушкой воплотим в жизнь задуманное. Вот только скрывать от родных я ничего не собиралась, хоть и понимала, что разговор лёгким не будет.

— Мам, — набрав в лёгкие побольше воздуха, я почти на грани слышимости произнесла. — У меня печати слетели. Все.

И пусть сказано это было совсем тихо, а мама стояла ко мне спиной — она услышала. Это было видно по тому, как она замерла, не решаясь обернуться на меня.

— Мама, — не выдержав, я резко подбежала к ней и обняла. — Мам…

— Родная моя… — она прижала меня к себе так сильно, что у меня перехватило дыхание.

А может его стало не хватать из-за душивших меня рыданий. Мне столько нужно было сейчас сказать маме, объяснить, но слова упорно терялись среди всхлипов. Вроде с дедом я уже сегодня всё выплакала, а нет… что-то осталось.

Мама же плакала тихо, но от того не менее горько. Я чувствовала её состояние — оно отражалось во всём. В том, как нервно она гладила меня по голове, как пыталась стереть с лица слёзы, которые всё текли и текли…

Не знаю, сколько времени мы так провели, но когда я более-менее успокоилась, то лишь отстранённо отметила, что мы уже не стоим, а сидим в обнимку на полу.

— Камин почти догорел, — я почему-то решила, что это нужно сказать обязательно, хотя мама и так, как и я, смотрела на догорающие поленья.

— Ты ведь не об этом пришла поговорить, — прикрыв глаза, мама неосознанно чуть сильнее прижала меня к себе.

— Я сегодня с дедушкой уже всё обсудила. Я знаю достаточно, он помог разобраться с остальным, так что…

— Амалия, я понимаю, что ты не сможешь простить нас…

— Мам, — осторожно прикоснувшись рукой к её щеке, я уверенно произнесла. — Простить — за что? За то, что спасли меня? Или, за то, что приняли, как родную? Вы с папой — мои родители. О лучшей семье и мечтать нельзя! И я очень сильно вас люблю. Тебя и папу! Ну, деда тоже, — пожала я плечами, заставив маму нервно улыбнуться. — Он, конечно, тот ещё… дед, но… Мы ведь семья!

— Натана забыла, — мама нерешительно улыбнулась. — Ами, ты ведь помнишь…

— Я всё помню, — подтвердила её подозрения. — И ещё раз повторю — я очень люблю тебя и папу. Так ему и скажи.

— Не поверит.

— Значит, я сама ему скажу, — пожала плечами. — Когда он вернётся?

— Он ушёл незадолго до твоего прихода, — мама задумалась. — Думаю, к ужину он точно не успеет, возможно придёт ночью, или ближе к утру.

— Я дождусь, — пожала плечами. — Дед сказал, что время есть.

— Что вы задумали? — тихо спросила мама. — Милая, ты не…

— Всё будет хорошо, мам, — не дала ей договорить. — Ты же чувствуешь, что я не вру.

По маме было видно, что она хочет спросить у меня сейчас о многом, но сдерживается, боясь давить.

— Ты меня покормить хотела, — шёпотом напоминаю, стараясь немного разрядить обстановку.

За обедом я рассказала маме облегчённую версию произошедшего, не упоминая при этом ни Райсов, ни отбор, ни всё то, что происходило со мной в последние несколько дней, кроме сегодняшнего разговора с дедом. И ведь ни разу не соврала! Печати у меня слетели от выплеска магии — это ведь так и было. А то, что выплеснул её Нарден — так это сейчас лишнее. Про Лонс-Крик просто не сказала ни слова — я никак не обозначила, где я в принципе была и чем занималась, ограничившись коротким — работала по договору. И ведь так оно и было.

Мама и так сильно нервничала, я не хотела заставлять её переживать ещё больше. Да и было как-то неловко заводить разговор про Райсов, ведь он перейдёт на тему Нардена…

Это трудно объяснить, но я, кажется, стеснялась говорить о нём с мамой. Вот понимаю, что глупо, и что я взрослая, да и метки у нас с ним… плюсом ко всему мы и поженились недавно — тоже, новость та ещё, но факт брака есть, пусть и без закрепления его первой ночью.

На последней мысли по спине прошёл холодок, как только мне вспомнились слова Максимильяна о родовых книгах.

— Мам, — протянула я, нервно сглотнув, — а, чисто теоретически, если я, ну не знаю, выйду замуж — где это отразится?

— Ты о чём? — она непонимающе на меня посмотрела.

— Я про родовые книги, — поспешила пояснить, старательно изображая простое любопытство. — Я ведь, фактически, к роду Зангард не имею сейчас никакого отношения, и, когда выйду замуж, как это отразится в книгах и отразится ли вообще? Появится запись про Амалию Скирс?

— Почему тебя это волнует? — удивилась мама, но на вопрос ответила. — По праву рождения ты — Зангард, пусть и принятая в род Скирсов, так что запись появится в трёх книгах — нашей, мужа и Зангардов. И, скорее всего, ты будешь там фигурировать, как «Милинда Амалия Зангард Скирс»… А ты у меня уже замуж собралась?

— Нет, — кристально честно ответила. Ведь действительно не собираюсь. Не говорить же маме, что я УЖЕ замужем.

А вот записи в книгах рода — это плохо. Очень плохо! Остаётся лишь надеяться, что Алекса не листает родовую книгу Зангардов на досуге. Будет крайне неловко, если она вдруг обнаружит там новую запись, о том, что «Милинда Амалия Зангард Скирс» вступила в брак. И не важно, что там не указано имя супруга. С Максимильяном она общается, быстро смекнёт, что к чему… По сути, нам с дедом это и нужно, но не так.

Бросив косой взгляд на маму, поняла, что молиться нужно, чтобы и она не отправилась листать книгу рода Скирсов… как-то подозрительно задумчиво она сейчас на меня смотрела.

— Ами, а ты помнишь… Нардена? — нерешительно уточнила мама у меня, а дождавшись кивка, задала следующий вопрос. — И про брачную метку?

Я снова кивнула, быстро переведя тему на мамины планы на день. Хорошо, что моё нежелание говорить она приняла, не став настаивать на разговоре.

Остаток дня мы провели спокойно, больше никак не затрагивая ни темы прошлого, ни моих с дедушкой договорённостей. Немного посплетничали о Натане (разве могла я не рассказать маме о его симпатии к Кирьяне?), обсудили их возможную свадьбу…

После ужина мама отправилась спать, а я немного посидела в гостиной, надеясь на возвращение папы, но, когда часы пробили полночь, решила последовать маминому примеру.

Думала, что скажутся все сегодняшние переживания и усну я быстро, но не тут-то было. Стоило закрыть глаза, как в голову упорно шли мысли про Нардена.

Интересно, а он меня ищет? Успокоился уже? Вернулся в Лонс-Крик? Понял, как был не прав? Бьётся ли головой об стол, осознав всю низость своего поступка по отношению к маленькому боевому хамелеону?

Последнее было из разряда фантазий, но посмотреть на его самобичевание мне было бы интересно… Вот только, если я действительно хочу покончить с Алексой — от Нардена нужно держаться подальше. Нельзя, чтобы он понял, кто я на самом деле. По крайней мере до тех пор, пока есть угроза для папы. А дальше… дальше будет проще. Не думаю, что Нард будет требовать расправы над моим палачом. Если бы не папа — я бы умерла тогда. Нарден должен понять!

Проворочавшись с боку на бок, устав от навязчивых мыслей, села на кровати и задумчиво провела пальцами по правой руке. За всеми разбирательствами с дедом у меня совершенно вылетело из головы отсутствие брачной метки. Так ведь не бывает…

Встав с кровати и накинув на ночнушку лёгкий халат, уверенно направилась в библиотеку. Не зря же дедуля мне столько книг и рукописей подкидывал про них! Возможно, я что-то упустила в фолиантах, не придала значения… Остаётся лишь надеяться, что я найду нужную мне информацию в книгах, которые хранились здесь. Многие дедушка брал из библиотеки императора, возвращая их обратно, сделав копии.

Но, пролистывая рукописи, я всё больше расстраивалась. Ничего похожего здесь не было. Наоборот, проявившиеся метки никогда не исчезали, более того — активные метки продолжали исполнять своё предназначение, поддерживая связь между супругами.

Единственное, что приходило мне в голову, это моя смерть. За гранью я побывать успела, может быть тогда метка исчезла… Нет. Это произошло раньше. Очень чётко вспомнила тот момент — узор с моей руки пропал до удара ножом.

Листая книгу за книгой, я потеряла счёт времени, пока подозрительный стук не отвлёк моё внимание от текста, заставив обернуться в сторону двери.

— Папа? — улыбнулась я, закрывая книгу и направляясь в сторону облокотившегося на дверной косяк мужчины.

Именно по нему он и постучал, привлекая моё внимание.

— Привет, гулёна, — обняв меня, отец чуть отстранился, внимательно всматриваясь в моё лицо. — Новый образ?

— Настоящий, пап, — мягко произнесла, пряча лицо на его груди. — Я так соскучилась!

— Настоящий? — хмуро повторил за мной отец.

Я уже хотела сообщить ему про возвращение памяти, как за моей спиной с хлопком открылся портал.

— Доброе утро! — Натан улыбнулся отцу, переводя взгляд на меня. — Я за тобой, сестрёнка. Алекса прибыла в Лонс-Крик, дед приказал действовать.

— Алекса Зангард? — холодно уточнил папа, попытавшись отстраниться от меня.

— Не мог через пять минут прийти? — буркнула в сторону Натана, вцепившись в папину руку, не давая ему отойти от меня. — Да, у меня слетели печати, и я всё помню. Нет, я тебя не виню и не ненавижу. И ты всё ещё мой отец! Поговорим, когда вернусь! И нет, со мной идти не надо, я знаю, что делаю, и всё будет хорошо! Остальное спроси у мамы!

Протараторив всё это, я быстро чмокнула ошалевшего папу в щёку, быстро подойдя к Натану:

— В мою комнату сначала можешь переместить? Мне переодеться нужно!

— Легко, — приобняв меня, братец провёл нас через портал.

— Я имела в виду свою комнату дома, а не здесь, Нат! — увидев розовые обои на стенах, предъявила Натану.

— Извини, времени на это уже нет, — настраивая новый артефакт, отмахнулся брат. — Уверен, здесь у тебя тоже есть, во что переодеться. Удачи, малышка! — не поднимая на меня взгляд, Натан исчез в новом портале.

— Времени у него нет, подумать только, — буркнула себе под нос, разворачиваясь в сторону гардеробной и вскрикивая от неожиданности. — Нарден!

— Нагулялась? — расслабленная поза расположившегося в кресле мужчины никак не сочеталась с напряжённым взглядом и сталью, звучавшей в голосе. — Нам нужно поговорить.