Клык и металл

Глава 9 Сны наяву

Ник вышел из здания 17 участка в тот самый момент, когда солнце начало подниматься.

Он целую неделю пропускал служебные биологические и психологические проверки в М.Р.Д. Они явно наказали его за это, прогнав через хренову тучу дополнительных протоколов наблюдения после того, как он, Морли и Джордан утром вошли через запирающиеся двери безопасности.

Это напористое дерьмо в духе «ты принадлежишь нам» раздражало, но едва ли было неожиданным. Ник просто в кои-то веки порадовался, что пропустил эти проверки по исключительно законным причинам. Он даже не пытался ничего скрыть.

Он подозревал, что им это было известно.

Несмотря на то, что ему пришлось изрядно поплясать под их дудку, проверка прошла относительно гладко.

Его основания для пропуска обязательных осмотров все были формальными и происходили из нетипично высокого количества вампирских допросов на этой неделе. «Вампирские допросы» означали кормление на работе (для целей полиции Нью-Йорка) — в последнее время Нику не нравилось это делать, учитывая то, как его девушка обычно реагировала на такие новости.

Когда он кормился в рамках исполнения служебных обязанностей, это обычно означало освобождение от проверки.

Обычно в этом не было ничего страшного.

Ник просто проходил проверку в конце своей следующей смены. Но если на следующей смене происходил допрос… и на смене после неё тоже…

Ну, всё накладывалось друг на друга, образуя плохую неделю.

Ник вынужден был признать, что их настороженность не на сто процентов была расизмом.

Это реализм.

Человеческие власти прекрасно осознавали, какое влияние вампирский яд оказывал на большинство людей. Они не хотели, чтобы вампиры использовали яд или другие формы порабощения, чтобы прогнуть их человеческих «спонсоров» под свою волю… будь то для получения признания, манипуляции своими кураторами или просто ради запудривания мозгов коллегам. Если они перестанут проверять такие вещи, то вполне возможно, что вампиры захватят те учреждения, которые ими владели.

Но обычно разрешённое кормление позволяло вампирам соскочить с крючка.

Потом у Ника было два выходных.

Слава богам видящих, по выходным его не тестировали.

Ещё четыре месяца назад Нику не было бы до этого дела.

Но теперь он очень даже переживал на этот счёт.

Наличие девушки всё изменило.

Всё.

Тем не менее, хотя бы в этот день ему нечего было скрывать. Большую часть своих выходных Ник провёл на вампирском бойцовском ринге в Квинсе, и какое бы количество гибридной крови Уинтер ни сохранилось в его организме через несколько дней, теперь он был чист. Обычно чужая кровь становилась неопределимой в его организме примерно через семь-десять часов.

Так что по здоровью у Ника всё вышло чисто.

Он как раз выходил через главный пункт охраны и забирал свой пистолет у ИИ на проходной, когда его гарнитура издала сигнал.

Ник тут же ответил, без раздумий.

Он посчитал, что это опять будет Джордан.

— Миднайт, — сказал Ник. — Ты ещё не спишь? Не поверишь, я только что выбрался отсюда…

Он умолк, слушая тишину.

Затем Ник услышал в своём ухе зевок.

— Ещё не сплю? — переспросил женский голос. — Последние пять минут бодрствую, да.

Ник опешил, затем невольно улыбнулся.

— Как дела, ребёнок? — он сверился со временем в гарнитуре. — Для тебя же время ещё ужасно раннее, разве нет? Я думал, все вы, чудные технари-заучки — ночные совы.

Кит Фиорантино, двадцатитрёхлетний человек-хакер, с которым Ник сдружился после переезда в Нью-Йорк, снова зевнула, и на его виртуальном экране появились её лицо и плечи. Ник всё ещё выходил из пункта проверки М.Р.Д. и шёл к лифтам до подземного гаража, когда на картинке проступили её колючие волосы.

Он заметил, что она опять покрасила их в белый цвет.

Но в этот раз кончики были ярко-фиолетовыми, а не неоново-зелёными.

— Сегодня всё в силе, старик? — спросила она, сонно моргая с экрана. — Ты сказал, что сегодня всё должно быть нормально. Ты сказал позвонить. Ты сказал в этот раз позвонить перед выездом из Квинса… убедиться, что у тебя нет какого-нибудь сумасшедшего расследования убийства, от которого ты не сможешь отлучиться…

— Точно. Точно.

— Ты забыл? — в её голосе прозвучало лёгкое обвинение.

— Ночка выдалась долгой, ребёнок, — ответил он, выдыхая.

— Значит, не получится? Сегодня?

Ник отчётливо слышал разочарование в её голосе.

При мысли о реальности их робких планов его губы хмуро поджались.

С одной стороны, сейчас отстойное время.

Он не в лучшем настроении, чтобы играть в инструктора по сёрфингу для соплюшки-человечки — только не после такой ночи. Только не после Нуньез и разумной стены. Только не после Морли и того, что с ним происходило.

С другой стороны, сейчас просто идеальный, бл*дь, момент.

Выбраться на воду казалось божественной перспективой. Даже если волны искусственные. Даже если пляж, солнце, небо искусственные… это звучало божественно.

И ему всё равно надо поговорить с Кит.

— Конечно, — сказал Ник после затянувшейся паузы. — То есть, нет… это не отказ. Давай увидимся. Ты просто застала меня врасплох. Мне нужно было продумать дорогу…

Она улыбнулась ему, и всё её лицо озарилось.

— Правда?

— Да, — он решительно кивнул. — Я сейчас только-только выхожу из участка. Сколько времени тебе понадобится, чтобы добраться сюда? В местечко с сёрфингом, имею в виду?

— Минут сорок? — предположила она, потирая лицо рукой, наполовину покрытой татуировками. — Это слишком долго? Мне только надо накинуть что-нибудь из одежды. Большая часть этого времени — дорога на поезде.

— Сорок минут — не проблема, — заверил её Ник. — Встретимся у воды.

— Я там буду, старик, — сказала она. — И лучше бы ты тоже никуда не делся.

Прежде чем он успел съязвить в ответ, она повесила трубку.

***

Ник улёгся на ярко-розовый шезлонг, будучи одетым лишь в тёмно-красные плавки, и вытянул ноги, скрещённые в лодыжках.

Чёрт возьми, какой же он бледный.

Он смутно припоминал, что когда-то его ноги были тёмно-коричневыми как минимум на протяжении полугода. Тогда он при каждой возможности катался на доске.

Даже кончики его чёрных как вороное крыло волос умудрялись выгорать на солнце.

Он позволил своему взгляду блуждать по высокому куполу крытого городского парка развлечений, гадая, где заканчивались настоящие пределы стен и включалась виртуалка.

Он смотрел не на сам купол Охраняемой Зоны Нью-Йорка, но визуальное изображение выглядело достаточно реалистичным, чтобы сбивать с толку. Здесь он находился в помещении, расслаблялся у фальшивого пляжа, который полумесяцем тянулся перед симулированным океаном — вот почему Нику не приходилось прятаться под зонтиком. Всё перед ним, включая идеально изогнутые сине-зелёные волны, облака на небе, морских птиц и дельфинов, которые выпрыгивали где-то на фоне, находилось внутри подземной развлекательной зоны в центре Манхэттена.

В отличие от купола, который защищал Нью-Йорк в целом, искусственное солнце и небо здесь были комфортными для вампиров.

Ник закрыл глаза, позволяя лучам литься на его тело и невольно улыбаясь. Если сравнивать с иллюзиями в целом, эта была вовсе не плохой.

Взяв одно из двух полотенец, которые он прихватил из корзины по дороге из раздевалок сюда, Ник подложил его под голову в качестве подушки. Вторым полотенцем он накрыл свои колени и ноги почти как одеялом.

Его разум дрейфовал, пока он лежал там.

Вампиры не спали…

…но в последнее время он слишком много времени проводил в этом пограничном дрейфующем состоянии.

Это напоминало зависимость. Это притягивало его подсознание, уговаривая вернуться.

Может, в данный момент это действительно ему пригодится, оправдывался он.

Может, это пригодится ему для расследования.

В конце концов, подсознание хорошо решало загадки, верно? Будучи человеком и копом, он постоянно пользовался этим трюком, чтобы выудить детали, которые не уловил сознательно. Чтобы сложить воедино ниточки или собрать разрозненные события и связи в такой манере, которая слишком сложна для прямолинейных частей его сознания.

Ник закрыл глаза, положив голову на пушистое полотенце и поёрзав затылком, пока не нашёл идеальное местечко.

Он выдохнул, хотя не нуждался в воздухе.

Он не знал, когда перешёл от убеждения, что он подумает о расследовании… к тому моменту, когда все эти образы растаяли.

Беглые картинки Морли, Джордана, пустого лица Нуньез и её тянущейся вниз руки, красной раздражённой кожи человеческого копа… ложки Морли, которой он мешал свой чёрный кофе размеренными, нескончаемыми кругами…

Всё это рассеялось как дым.

Ник очутился в каком-то другом месте.

Он был в ресторане.

Что-то здесь казалось смутно знакомым.

Голова Ника была запрокинута назад, его глаза смотрели вверх, когда он издал хрип. Люстра из зелёного стекла свешивалась с золотистого потолка. Декоративный гипсовый узор, похожий на солнце, расходился от люстры; Ник всюду вокруг себя видел стеклянные стены, словно они ели в оранжерее, террариуме или аквариуме.

Снаружи была ночь.

Факелы усеивали патио под открытым небом и столики. На их столике он чуял стейк, картошку, грибы, жёлтую тыкву, красное вино…

Однако его еда была для виду. Он не ел.

Он был вампиром.

Он был вампиром, и он пришёл сюда не один.

«Мы. Они».

Они были вместе.

Он так хорошо знал это чёртово лицо, эту улыбку, как резко сверкали эти глаза, когда Ник злил его, как поджимались эти губы, похожие на рот мраморной статуи. Ник знал это лицо и в других вариациях — как оно изменялось, когда он возбуждался, как двигалось его горло, как расфокусировались эти зелёные глаза, как стискивались челюсти.

Ник знал беглый лукавый взгляд, видневшийся в этих зелёных радужках прямо сейчас. Затем его глаза прищурились, и бледно-фиолетовые кольца были заметны в отсветах пламени, лившихся через окна.

«Хочешь, чтобы я это сделал? — спросил через кровь до боли знакомый голос. Тот проблеск извращённости резче проступил в его взгляде и изогнутых губах. — Ну? Хочешь или нет? Я могу заставить их отвернуться. Или я могу заставить их смотреть… если ты так предпочитаешь».

Он всматривался в лицо Ника.

Его улыбка постепенно становилась шире.

Ладонь тяжело опустилась на бедро Ника, массируя мышцы.

«О… Я определённо понимаю, что тебе этого хочется».

Это лицо… оно сводило с ума.

Ник знал это грёбаное лицо. Он знал его чертовски хорошо.

Почему, во имя богов, он не мог его вспомнить?

Светлые глаза сияли, глядя на него. Изогнутые губы так близко, что можно коснуться. Выступающий подбородок, приподнятая бровь, почти до раздражения красивые черты… зелень его глаз становилась как будто зеленее благодаря фиолетовому кольцу вокруг.

Это была такая странная и завораживающая черта — ободки вокруг его радужек.

Они делали его и без того прекрасные и иномирные глаза ещё более прекрасными и иномирными. Ник знал эти глаза лучше, чем свои собственные.

В то же время он…

Gaos. Он старался вспомнить.

Он не мог связать с ними имя, лишь догадки.

У него не было понимания, не было чувства завершённости.

Не было истории, связанной именно с этим лицом, не было хронологии событий, ощущения финала… Лишь примерные догадки, опирающиеся на то, что ему известно о своей хронологии, то есть о базовых фактах собственной жизни. Ник также мог предположить исторический период, но только по тому, что видел вокруг них.

В некотором роде возможность угадывать такие вещи делала всё только хуже.

В какой-то необъяснимой манере способность угадать, кто этот мужчина, но не знать, кем он был, причиняла Нику ещё больше боли.

Почему он мог лишь догадываться, кто владелец этого лица?

И почему сейчас? Почему всё это всплывало сейчас, когда он наконец-то снова в отношениях, когда он наконец-то создал в своей жизни нечто настоящее, значимое для него… и отчаянно боялся это потерять?

Gaos.

Вот в чём дело. Страх.

Страх испытать боль.

Одного лишь едва уловимого шёпота воспоминания, окружавшего эту боль, было достаточно; это ранило его, хотя он ни хера толком не помнил. Он знал наверняка лишь одно… он больше никогда не хотел испытать такое. Он даже на самом деле не хотел это помнить.

Боль вздымалась в его груди при виде тени улыбки на этом неестественно красивом лице.

Зелёные глаза сияли, глядя на него. Этот рот… эти губы и язык. Одно лишь ощущение знакомости пронзило его грудь осколком боли и парализовало его.

Gaos.

Этот придурок любил шалить с ним.

Он делал это с ним в публичных местах, вроде данного дорогого, модного, гипер-урбанистического ресторана с зелёной люстрой, куда они, должно быть, пришли поужинать. Он при каждой возможности заигрывал с Ником, спутывал его разум и эмоции. Ему это казалось забавным. Ему нравилось видеть, как Ник смущается, а потом полностью теряет контроль…

Gaos. Почему он думал об этом?

Что, бл*дь, с ним не так?

— Привет!

Ник резко дёрнулся, чуть ли не соскочив с шезлонга.

Его глаза распахнулись. Он сел, с облегчением увидев, что полотенце осталось на его коленях, почти полностью прикрывая пах. Он уставился на стоявшую рядом человеческую женщину, заметив лёгкий изгиб её губ и приподнятую бровь, пока она выразительно смотрела на него.

— Приснилось что-то, а, вампир? — она заулыбалась ещё шире, многозначительно играя бровями. — Хочу ли я вообще знать?

— Вампиры не видят снов, — машинально сказал Ник, помрачнев.

Кит выразительно фыркнула, садясь на соседний шезлонг, и бросила свои два полотенца, которые наверняка взяла из той же корзины.

— Ну конечно, — усмехнулась она. — Ну, что бы ты ни делал… не говори мне, — подумав, она усмехнулась во второй раз. — Если ты расскажешь, возможно, я не удержусь и поведаю мисс Джеймс о том, что застала тебя за тем, как ты смотришь эротические сны посреди публичной зоны отдыха.

Челюсти Ника сжались.

Чёртов ребёнок.

Она рассмеялась, всё ещё изучая его взглядом.

— Видел бы ты сейчас своё лицо. Если бы ты был человеком, оно сделалось бы ярко-красным. У тебя на лбу написано «попался», — протянув руку, она хлопнула его по плечу. — Ты уверен, что с тобой всё хорошо, приятель? Может, мне стоило оставить тебя в покое. Тебе явно надо навестить свою девушку. Очень надо, — добавила она.

Ник закатил глаза, потирая лицо рукой.

— Просто тяжёлая ночка, — пробормотал он.

— Ну конечно, здоровяк.

Он наградил её грозным взглядом, приподняв бровь.

— Ты уверена, что хочешь дразнить парня, который может «случайно» позволить тебе утонуть там?

Кит рассмеялась, стукнув его кулаком по плечу.

— Расслабься, Танака, — сказала она. — Я не скажу. Обещаю. Ты имеешь на это право.

Ник хмыкнул.

Он совсем не хотел знать, на что он там, по её мнению, имел право.

— Так что? — спросила она. — Мы сделаем это? Или как?

Ник глянул на волны, затем выдохнул.

Покосившись в конец ряда шезлонгов, он увидел, что она уже прихватила доску. её арендованная доска насыщенных синих и зелёных оттенков поблёскивала под светом искусственного солнца рядом с его серебристой, сделанной на заказ титановой доской, которую он приобрёл специально для катания по волнам в настоящем океане — то есть, в том, что до сих пор существовал за пределами защитного купола безопасных для людей зон.

Он уже давненько там не бывал.

Может, он выберется туда завтра, если не поедет в Северную Охраняемую Зону с Уинтер.

При мысли об Уинтер в его груди снова расцвела боль.

Несмотря на странные бл*дские сны наяву… а может, из-за них… ребёнок не ошибался. Он так сильно скучал по Уинтер, что это причиняло физическую боль.

Ему нужно увидеться с ней. Ему нужно увидеться с ней поскорее.

Может, он сумеет уговорить её приехать сюда на выходные.

Она бы побыла в его квартире, пока он не закончит с ночной сменой, но так у них появится два полных дня, даже если в обе ночи ему придётся работать. Может, М.Р.Д. даже даст ему выходной в одну из этих ночей, если они сняли команду Морли с дела «Преторианца».

На прошлой неделе Уинтер приезжала на один из его боёв.

Ему удалось провести с ней большую часть той ночи.

Этого было далеко не достаточно.

Резкий молодой голос Кит во второй раз прервал его мысли.

— Теперь-то что? — спросила она. — У тебя опять на лице это выражение, Ник. Это пугает.

В этот раз Ник наградил её нескрываемо мрачным взглядом и пихнул в плечо, только менее игриво, чем она толкала его.

— Ты засранка, — сообщил он ей.

По-прежнему хмурясь, Ник показал на доску, которая лежала на песке у шезлонгов.

— Иди и встань на эту чёртову штуку, — проворчал он. — Покажи мне свою стойку. Притворись сёрфером. Или хотя бы притворись, что притворяешься сёрфером.

Она закатила глаза.

— Ты уже сотни тысяч раз показывал мне эту базовую детскую ерунду, — пожаловалась она. — Пусти меня на воду, Ник…

— Сначала покажи мне свою чёртову стойку, — он снова махнул на сине-зелёную доску. — Сейчас же. Иначе я реально позволю тебе утонуть. Или просто буду смотреть, как ты бьёшься башкой о доску, и хохотать, и хохотать… и хохотать.

— Вы, вампиры, сплошь ходячие стереотипы, — сказала она, поднимаясь на ноги с очередным раздражённым вздохом. — Ну типа, этот садистский образ устарел. Тебе никто об этом не говорил?

— Нет, — парировал Ник. — Никто мне об этом не говорил. Хочешь знать, почему?

— Да не особенно… — пробормотала она.

Проигнорировав её, он заговорил, заглушая её слова.

— …Большинство людей, Катарина, испытывает должное уважение к нежити. Большинство, осмелюсь сказать, испытывает должный страх перед нежитью и не просит давать уроки сёрфинга, и не высмеивает их, когда те жалуются. А ты наглый человеческий щеночек, которому нравится бить меня и высмеивать моё вампирское достоинство каждые две секунды, при этом требуя от меня одолжений…

Она издала фыркающий смешок.

— Вампирское достоинство?!

Ник выгнул бровь.

— Вставай на чёртову доску. Покажи мне свою никудышную сёрферскую стойку… иначе я отправлю тебя тренироваться в бассейне для малышей.

Издав очередной смешок, Кит, похоже, подчинилась.

Ник смотрел, как она подходит к доске, затем легко запрыгивает на неё. Расположив ступни, она согнула колени, балансируя так, как он ей показал, и равномерно распределяя вес между ступнями и центром тела.

Пристально изучив её стойку, он вынужден был признать, что она выглядит довольно хорошо.

Ник встал на ноги и бросил полотенце на лежак. Размяв руки и спину, он покрутил головой и шеей по кругу, затем сделал то же самое с плечами.

Подойдя к Кит, он подтолкнул её под руку.

— Ладно, — сказал он. — Пошли.

Улыбка озарила её лицо, и её глаза так искренне просияли, что Ник невольно улыбнулся в ответ.

— Ладно, — повторно буркнул он. — Не слишком восторгайся. И держись подальше от настоящих сёрферов. Я не хочу, чтобы нас подрезал какой-нибудь идиот-авантюрист.

— Ты знаешь, что ты реально говоришь как столетнее ископаемое, папулик? — спросила Кит, хихикая над ним. — Тебе надо обновить свой сленг… прям отчаянно надо.

Ник хмыкнул.

Если бы она только знала, каким юным для него казался столетний возраст.

Наблюдая, как она поднимает доску, суёт её под мышку и радостно бежит к воде, Ник покачал головой. Он смотрел, как она счастливо пинает накатывающие на берег волны, заходит всё глубже, с напором идёт вброд против течения, а потом запрыгивает на доску и принимается грести руками.

Только тогда Ник заметил, что Кит одета в ярко-жёлтые шорты с улыбающейся рожицей на попе и лаймово-зелёный верх бикини, который формой напоминал спортивный лифчик — ну, или то, что несколько сотен лет назад называлось спортивным лифчиком. Татуировки цветными пятнами украшали её бледную кожу — в основном это были аниме-персонажи, но также имелся дракон, несколько огромных цветков, похожих на лотос, и дерево, которое занимало часть её спины.

От ощущения того, насколько молодой была она, или насколько старым был он, Ник мысленно слегка вздохнул.

Он знал, что Кит было двадцать с небольшим лет.

Как минимум формально она была взрослой.

Чёрт, да она наверняка была одним из ведущих экспертов по компьютерной безопасности в стране, учитывая то, на кого она работала, и как много ответственности доверил ей работодатель. И всё же, всякий раз, когда Ник был с ней, он невольно думал о ней как о ребёнке.

Уинтер, наверное, всего лет на восемь старше её.

Странно, но о своей девушке Ник никогда так не думал — не считал её невероятно юной или даже более молодой, чем он. У него вообще не возникало ощущения, будто между ним и Уинтер существовала разница в возрасте, хотя она существовала, и немалая. Да и формально она выглядела примерно на тот же возраст, что и Кит.

Он всегда воспринимал Уинтер исключительно как взрослую женщину.

Нахмурившись при этой мысли, Ник глянул на океан, где Кит уже орала, плескаясь за несколькими первыми волнами и пытаясь привлечь его внимание. Увидев, что он смотрит в её сторону, она снова закричала и замахала рукой, зовя присоединиться к ней.

Выдохнув в человеческой манере и стараясь выбросить Уинтер из головы, Ник зашагал в сторону Кит, рассекая волны, доходившие ему до бедра.

Что ж, хотя бы он мог несколько часов покататься на доске.

Хотя бы у него было это.