Книга попугая

Рассказ о льве и кошке, о том, как котенок убил мышей и потом сожалел об этом Ночь двадцатая

Когда золотистая газель-солнце ушла в пещеру запада и быстроногая козочка-месяц вышла из рощи востока, Худжасте, совершенством своим заставлявшая убавляться месяц, пришла к попугаю просить разрешения и сказала: «О попугай, огонь разлуки и пламя терзающей меня страсти отняли у меня все силы. Давно пора, чтобы в этой темной ночи забрезжило утро, чтобы отыскался ключ для этого замкнутого замка. Ученые говорят, что люди распадаются на две разновидности: одна — это те, кому услады земной жизни мешают подумать о жизни райской, их нужно считать погибающими; и вторая — те, кто так много думает о жизни райской, что не имеет времени подумать о жизни земной, их надлежит считать спасенными. Не знаю я, откуда же взялось у меня это третье занятие, которое заставило меня забыть все мысли о рае и мешает мне помнить о земной жизни!»

Попугай перед этим притворился больным, сделал вид, что он погружен в раздумье и размышления, и склонил голову на ложе болезни, затем, после долгого времени, поднял он голову притворства с изголовья обмана, выполнил все условия и правила смирения и унижения, сделал вид, что он, подобно страждущим и больным, слаб и бессилен, и заговорил слабым голосом.

«О попугай, — спросила Худжасте, — отчего ты заболел и по какой причине так слаб?» — «Нет во мне телесного недуга и физического недомогания, но твое горе повергло и меня в горе, твое смятение заставило и меня прийти в смятение. Ты занимаешься моими баснями и побасенками, увлекаешься моей болтовней и моими россказнями, а время-то уходит. Долго ли ты будешь заставлять ждать несчастного влюбленного?! Не годится, чтобы муж твой внезапно вернулся и ты так же пожалела бы о его возвращении, как кошка жалела, что убили мышей».

Услышав такие слова, Худжасте смутилась и сказала: «Эти странные слова, о попугай, более странны, чем философский камень, эта удивительная история удивительнее эликсира жизни! Как может кошка сожалеть об убийстве мышей, если мышь является ее обычной пищей? Как может она раскаиваться, что убила мышь? Хотя я и сознаю, что слишком часто надоедаю тебе, но все же не мог ли бы ты рассказать эту историю?»

«Говорят, — ответил попугай, — что в крайних пределах Китая был луг, свежий и прелестный. Страшный и ужасный лев, царь всех зверей, сделал этот луг своей столицей и подчинил и покорил себе всех зверей, живших в его окрестностях. Прошло долгое время, и ночь юности льва сменилась на утро старости, весна молодости заменилась осенью дряхлости, и лев от слабости и беспомощности начал казаться кошкой».

Да, хотя старость и несет почет, но юность — великое благо!

«От старческих недомоганий и дряхлости зубы льва попортились, и во рту у него появились дыры. Когда он ел мясо, большая часть кусков застревала у него между зубами. А на этом лугу было много мышей. Когда лев спал, они приходили, вытаскивали это мясо у него из зубов и отравляли ему сон. При всей своей мощи лев был бессилен предпринять что-нибудь против мышей, при всей своей смелости не мог справиться с ними».

Да ведь и много разумных людей не могут справиться с жалкими существами, проводят время в заботах и хлопотах и все же не могут отстранить от себя врага. Поистине, река при всем своем величии является местом для прогулки лягушек, а гору при всей ее величавости попирает ногами барс. Говорят, что, когда у львицы рождается львенок, на него нападают иногда муравьи и по большей части являются причиной смерти львенка; лев все это видит и все же не может спасти львенка от их нападения. Все это происходит для того, чтобы силачи знали свою слабость и не слишком полагались бы на свою силу.

Знай, что имам Шафии[111], да помилует его Аллах, находился однажды близ какого-то халифа. Халифа одолевали мухи, и он воскликнул: «Не знаю я, какая цель была у вечного творца, велик и славен да будет он, когда он творил мух!» — «Эта скрытая цель заключается в том, — ответил имам Шафии, — чтобы могущественные видели бессилие своего могущества».

«Короче говоря, царь зверей не мог совладать с мышами. Однажды он начал советоваться по этому поводу с волком. Тот был зверем старым и обладавшим большим опытом в таких делах и поэтому сказал: „Против всякой болезни есть лекарство, против всякого яда — противоядие. Если дело можно выполнить только хитростью, нельзя применять силу, если дело можно привести к благополучному исходу только благодаря хитроумному замыслу, могущество не поможет. Солому и мусор выметают из дома метлой, а не палкой; щепки выметают из комнаты щеткой, а не мечом. Одним из подданных этого дворца и подчиненных этому трону является кошка. Ей следует поручить управление столицей, ей надо предложить изгнать мышей“.

Понравились эти слова льву и пришлись по сердцу, и он повелел призвать кошку. Когда та перед ним предстала и, по обычаю, поцеловала землю перед троном, лев сообщил ей о мышином засилье и крысином притеснении.

Кошка молвила: „Хотя царь зверей и отворачивается от жалкого слуги своего и не дает ему назначения в ряду прочих слуг своей державы, но шкурка судьбы кошки тесно связана с шубой величия льва. До слуха царя, вероятно, доходило, что, когда в ковчеге Ноя, мир да будет с ним, умножилось мышиное засилье и мыши начали перегрызать связки ковчега, Ной взмолился к господу и получил приказ возложить руку на лоб льву. Ной, мир да будет с ним, так и поступил. Лев чихнул, тотчас же две кошки вылетели из его ноздрей и прекраснейшим образом справились с мышами. Если царь зверей поручит мне управление этим дворцом и передаст мне охрану трона, то я, подобно тому как предки оказали услугу предкам царя, выполню для царя эту работу“.

Лев поручил кошке управлять столицей, и та со спокойным сердцем украсилась его приказом. Мыши, как только увидели кошку, тотчас же рассеялись и разбежались, и лев отделался от их приставаний. Он осыпал кошку милостями и почестями и взял ее под свою защиту и охрану, покровительство и попечительство».

«Но хотя кошка и раскрыла перед мышами врата страха и ужаса, все же она действовала осторожно и осмотрительно, проявляла мягкость и терпение, не стремилась к их полному истреблению и говорила про себя: „Если они будут совершенно уничтожены, лев уже не будет более их опасаться и милости и щедроты его прекратятся“».

Поистине, каждый — мудрец в своем собственном деле!

«Так прошло некоторое время. Однажды кошка привела своего котенка ко льву и сказала: „Это мой сын. Среди всех своих сверстников и братьев он известен и знаменит своей набожностью и верностью, ученостью и кротостью. Он прекрасно знает, как надо вести себя перед царями, и, если воспоследует высочайший приказ, я иногда буду оставлять его на моем посту вместо себя, а сама буду уходить повидаться с остальными детьми“. — „Прекрасно“, — ответил лев.

Кошка в ту же ночь поставила котенка на свой пост, а сама отправилась в свое помещение. Но котенок не знал кошачьей хитрости и не ведал, что она обходится с мышами ласково. Как только мышь показывалась из норы, он тотчас же загрызал ее, и таким образом в ту ночь все мыши были истреблены и из их рода не осталось ни одного представителя.

На другой день, когда были введены другие правила и обычаи и утро открыло благовоние весеннего ветерка, кошка вышла из своего дома и увидела, что случилось с мышами. Она была чрезвычайно огорчена, начала упрекать своего котенка и говорила: „Я страшилась грядущего бедствия, и вот оно стряслось надо мной! Произошло то самое, чего я опасалась. Не будет удивительно, если милость царя к нам теперь иссякнет и он не будет смотреть на нас ласковым взором, так как милость всех существ обычно замарана примесью личной выгоды, ласка всех тварей испачкана соблюдением своих собственных интересов; когда выгода бывает достигнута и стремление осуществляется, уходит и милость, исчезает и ласка“».

«Прошло некоторое время, мыши совершенно не тревожили льва, и однажды то самое войско мыслей, которое нападало на сердце кошки, устремилось и на простор груди льва. Молвил он про себя: „Я держал кошку в таком почете для того, чтобы избавиться от мышей, теперь мышиное засилье совершенно устранено и кошке нечего делать. Кроме того, она — животное хищное и может питаться своим собственным уловом. Чего ради я буду из-за нее обагрять себя кровью других?“ И он отставил кошку от ее должности.

Тогда она обратилась к котенку и сказала: „Пламя этого бедствия зажжено тобою, ты сшил одежду этой беды. Если бы ты не убил тогда всех мышей, лев не избавился бы совершенно от забот и никогда не отставил бы нас от этой должности“.

Котенок пожалел, что убил мышей».

Дойдя до этих слов, попугай обратился к Худжасте с такой речью:

«Вижу я, что ты медлительна в делах любви, нахожу, что ты не торопишься пойти к другу. Смотри, как бы не приехал твой муж и ты не пожалела бы об этой ошибке так же, как котенок жалел, что убил мышей».

Худжасте была весьма озабочена этими словами и хотела тотчас же пойти к своему другу и немедленно достать туфли, но в то же мгновение закипел горячий ключ солнца, взошло дневное светило, утро показало свой сверкающий лик, и идти было уже невозможно…