Книга попугая

Рассказ о Камджуй и о том, как смеялись рыбы, о проницательности мальчика, у которого не было отца, и о человеческом черепе Ночь двадцать пятая

Когда выпивающий реки крокодил-солнце ушел в западный источник, а сыплющая жемчуг рыба-месяц выплыла из водоворота востока, Худжасте, волновавшаяся и страдавшая как рыба без воды, пришла просить у попугая разрешения и сказала: «О сокровище мудрости и кладовая скромности! Ученые говорят, что четыре разряда людей нельзя вознаградить по заслугам: во-первых, тех, кто оказывает тебе добро, не преследуя при этом личных выгод; во-вторых, того, кто справедливо относится к твоим речам; в-третьих, того, кто приходит к тебе без каких-либо задних мыслей, и, в-четвертых, того, кто доверяет тебе в своих делах. Нынче я тоже дала тебе в руки поводья моего блага, вручила тебе вожжи моего благополучия. Хотя за любезность, которую ты мне окажешь, тебя и нельзя вознаградить, ибо утро светит ярче лампы, но все же ты должен приложить все старания и постараться разрешить мое дело».

«О Худжасте, — молвил попугай, — Платон[128], глава всех мудрецов Индии, однажды увидел отшельника, который говорил: „О боже мой! Огради меня от моих друзей!“ — „О отшельник, — сказал Платон, — надо остерегаться врагов, а не друзей.“ — „О Платон, — ответил отшельник, — от врагов уберечься можно, а от друзей не убережешься. Подвиг отшельничества — это разрыв всех привязанностей и бегство от всех тварей“.

О Худжасте, этот рассказ про отшельника и тварей — это как раз повесть про меня и про тебя, и тебе тоже следует не открывать своей тайны друзьям, а не только врагам; не рассказывать про свои дела безмолвным животным, не говоря уже о тех, которые обладают даром слова. Не высказывай ложных притязаний на то, чем ты не обладаешь, не гордись ложными заслугами и не уподобляйся жене Камджуй, которая тоже высказывала ложные притязания и напускала на себя притворную добродетель. Разумеется, из-за такого позорного порока тайну ее раскрыл голос рыбы, и сокрытый разврат был выявлен наружу голосом неговорящего животного». — «А как это было?» — спросила Худжасте.

«Говорят, — ответил попугай, — что в окрестностях Тавриза[129] жил некий купец, обладавший великим богатством и несметной казной. Были у него жена и маленькая дочь. Однажды купец этот гулял в поле и увидел валявшийся череп, на лбу которого было написано: „Этот череп при жизни своей был причиной смерти восьмидесяти человек и после смерти тоже будет причиной гибели восьмидесяти человек“. Купец молвил: „Возможно, что этот череп при жизни принадлежал храброму человеку; возможно, что он убил восемьдесят человек; быть может, был он палачом и по высочайшим повелениям казнил восемьдесят человек. Но что после смерти он будет причиной смерти восьмидесяти человек, это поистине изумительно. Уберу-ка я отсюда эту причину бедствий и хитростью уничтожу то, что на нем написано“.

Он отнес этот череп домой и приказал, чтобы его вымыли, вычистили песком, положили в ларчик, а ларчик спрятали в сундук, и сундук этот впредь уже не открывали, дабы то, что было написано у него на лбу, не произошло: ведь смерть восьмидесяти человек была заключена в ларчике.

Купец не ведал, что стрел судьбы не удержишь никакой хитростью, что от стрел предопределения не защититься никакими замыслами. „Когда приходит судьба — слепнет зрение“, — гласит поговорка».

«Когда прошло много времени и пролетело много дней, купец поехал куда-то по торговым делам. Дочка его уловила удобный случай и раскрыла тот ларец. Увидала она в нем порошок, чрезвычайно красивый и вкусный, отведала его и в то же мгновение, подобно Марии, зачала без мужа, понесла во чреве, не имея супруга.

С каждым днем плод становился больше, ноша становилась все тяжелее. Через девять месяцев у нее родился мальчик, которого она назвала Ибн ал-Гайб[130] и начала воспитывать. Спустя некоторое время вернулся купец и увидел воспитанного мальчика и вежливого ребенка и спросил, кто это такой. Жена рассказала ему в точности историю ларца и сообщила, как дочь поела этого снадобья и как у нее родился сын. Купец увидел, что одежда эта сшита им, что им раздуто это пламя и про себя он молвил: „Я хотел отменить решение предопределения и изменить существующую вещь. Разве это возможно? Рассказ о Соломоне и Симурге всем известен. Однажды некто пришел к великому Соломону, мир да будет с ним, и попросил дать приказ ветру, чтобы он доставил его в такое-то место. Около Соломона сидел ангел смерти Азраил, и он молвил: „Час смерти этого юноши наступил“. Соломон повелел ветру доставить юношу в такое-то место, а там находился другой юноша, друг первого, который ел арбуз. Стал он угощать гостя, резал арбуз ножом на куски и клал ему в рот. Вдруг друг чихнул, нож вонзился юноше в горле и вышел на спине, так что он тотчас же вручил свою душу богу».

Судьбы не изменишь: то, что должно случиться, — случится, что должно погибнуть, — неизбежно погибает, что должно существовать, — несмотря ни на что, будет существовать.

«Через некоторое время в этот город приехали купцы, путешествовавшие по побережью моря, и привезли великое множество драгоценных камней. Купец приобрел у них несколько камней, но Ибн ал-Гайб, глянув на эти камни, сказал: „Вот эти два камня поддельные и не стоят даже простого стекла“.

Когда выяснилось, что мальчик говорит истину благодаря счастливому дарованию и возвещает правду по откровению Аллаха, повел он этого ребенка вместе с камнями к ювелирам. Ибн ал-Гайб давал им правильные ответы, вынудил у них признание и доказал, что два камня были подделкой. Ювелиры удивились его сметливости и проницательности и сказали купцу: „Продай нам этого ребенка“.

Купец не соглашался, но Ибн ал-Гайб сказал: „Будет лучше всего, если ты отдашь меня этим ювелирам: в их обществе я приобрету больше познаний в драгоценных камнях, а ты отделаешься от позора и бесчестия обладать внуком, у которого нет отца“.

Купец так и поступил и отдал им мальчика; те взяли его и увезли в свою страну. А в стране этой был некий мощный царь, ведавший основными устоями страны и управлявший основами государства. Было у него сорок жен, и главой их была женщина по имени Камджуй. Царь постоянно советовался с ней по своим делам и во всех трудных случаях обращался к ней и считал, что она чище и праведнее всех людей в мире.

Однажды некий рыбак принес царю несколько живых рыб. Камджуй сейчас же отвернула лицо и набросила на голову чадру. Царь спросил: „По какой такой причине ты отворачиваешься и почему отворачиваешь лицо?“ — „Все эти рыбы живы, — ответила Камджуй, — и у них зрячие глаза. Я боюсь, как бы среди них не оказалось самца, не увидел бы он моего лица и не сделал бы грешниками и меня и себя. Ибо как мужу не следует смотреть на лицо чужой жены, так и жене не годится глядеть на постороннего мужчину“.

Рыбы, услышав такие речи, все сразу расхохотались. Смех этот заставил призадуматься Камджуй и поразил и царя. Начали расспрашивать ученых и законоведов о причинах этого смеха, но никто не мог дать удовлетворительного ответа. Смятение Камджуй и волнение царя все возрастало, и вельможи сказали: „В этом городе есть хитрый мальчик, смышленый юноша; зовут его Ибн ал-Гайб. Надо позвать его, ибо он прекрасно понимает язык рыб и может расспросить их самих, почему они смеялись и отчего хохотали“.

Так и поступили. Ибн ал-Гайб начал расспрашивать рыб о причинах смеха: „О рыбы, почему вы смеялись и по какой причине хохотали?“ — „Ветер — вестник моря, — ответили рыбы, — он приносит вести обо всем, что случается на суше, и сообщает об этом рыбам, а рыбы уже передают вести морю. Уже несколько раз ветер прилетал издалека и говорил: „У царя сорок жен, и каждая из них держит в своей комнате юношу, одетого в женское платье. В те дни, когда царь не посещает их, они развлекаются с этими юношами, а Камджуй — та, что распоряжается всем во дворце, предается этим забавам пуще всех своих сестер. Теперь она высказала это ложное притязание на невинность, отвернула лицо от рыб и сказала, что боится, как бы среди них не оказалось самца, который мог бы взглянуть на нее и сделать ее и себя грешниками. Вот мы и смеялись над ее ложной непорочностью и над лишенной основания праведностью“».

«Когда Ибн ал-Гайб сообщил царю, что ему рассказали рыбы, царь повелел произвести расследование относительно юношей, и из сорока комнат жен вышло сорок юношей. Царь повелел тотчас же всех этих восемьдесят человек побить камнями. Так и сделали, и так череп и после смерти своей стал причиной гибели восьмидесяти человек, и хитрость купца не помогла».

Дойдя до этих слов, попугай обратился к Худжасте с такой речью: «О хозяйка, когда ты пойдешь к своему другу, ты должна остерегаться лжи, не должна отворачиваться от истины, не должна притязать на то, чего у тебя нет, не должна гордиться ложными заслугами и не должна следовать примеру Камджуй. Она тоже похвалялась ложной праведностью, притворялась невинной, и, конечно, из-за такого порока тайна ее должна была быть раскрыта голосом рыбы, секрет ее должен был быть разглашен бессловесным животным, и она должна была устыдиться своего мужа и покрыть себя вечным позором».

Худжасте, выслушав эти речи, послушав такие напевы, хотела пойти к другу, но ночь пришла к концу, поднялся дневной шум, утро показало свой сверкающий лик, и идти было уже невозможно…