Книга попугая

Рассказ о синем шакале, о том, как он стал царем зверей и животных и как его постигла неудача Ночь тридцать вторая

Когда фараон-солнце опустился в реку Нил[150] запада, а Моисей — неутомимый месяц взошел на гору Тур[151] востока, снедаемая страстью Худжасте пришла к попугаю за разрешением и увидела, что он сидит подобно задумавшемуся человеку, погруженному в размышления. Она спросила: «О средство достижения познаний! О глава всяческого могущества! Какая мысль повергла тебя в размышления? Какая дума заставила призадуматься?» — «Призадуматься заставила меня вот какая мысль, — ответил попугай. — Если желанный твой, в которого ты влюблена, и возлюбленный твой, которым ты увлечена, знатного рода и славного происхождения, то это и есть то, что нам надо. Но если же, чего не дай Аллах, он окажется низкого рода и подлого происхождения, будет очень жаль, будет величайшей ошибкой, если такая ценная жемчужина, как ты, сделается его достоянием, если такая прелестная сущность будет пленена таким позором».

«О рудник мудрости и поверенный тайн, — спросила Худжасте, — существует ли какая-нибудь хитрость, с помощью которой я могла бы выяснить его происхождение? Есть ли какой-нибудь способ установить его род и племя?» — «О хозяйка, — отвечал попугай, — дело это узнать легко, постигнуть это нетрудно. Если какая-нибудь личность отличается чистотой и обладает благородным происхождением, то сама сущность ее раскроет это обстоятельство. Но если кто-нибудь низкого происхождения и презренного рода, то самые свойства его будут содействовать разглашению его тайны, как это было с тем синим шакалом. Был он личностью низкой и существом презренным, и если на несколько дней и выпало ему великое счастье, была подарена ему редкая удача, то все же в конце концов его же сущность разгласила его тайну, его природа выдала себя самое». — «А как это было?» — спросила Худжасте.

«Львы ремесла рассказов и тигры цеха сказок говорят, — ответил попугай, — что у некоего шакала была привычка ходить в один город, был обычай совать свой нос в посуду людей. Как-то раз шакал, по своему старинному обычаю и по своей прежней привычке, забрел в дом красильщика и сунул голову в чан с синей краской. Лапа у него поскользнулась, и он упал в этот чан и только с великими хитростями и с величайшим трудом выбрался из него и пустился в поле.

Стал он казаться животным изумительной формы и зверем редкостного облика, ибо под синим небом никто и никогда не видал синего животного, никто не слыхивал о звере в синем облачении. Когда звери увидали его, все они перестали повиноваться льву и принесли присягу на верность шакалу, так что и лев и слон повиновались ему, и тигр и барс подчинились ему. Странный случай! Синяя одежда, которая бывает причиной горя, стала для него поводом к радости. Синее одеяние — причина скорби — для него вызвала веселье».

Шакал хотел, чтобы никто не знал его тайны и никому не удалось бы выведать его секрет. Он постоянно держал возле себя слабых животных, а сильных зверей к себе не подпускал. Во время аудиенции в первом ряду стояли лисица и шакал, во втором — газель и лось, в третьем — волк и барс, в четвертом — тигр и леопард, а в пятом — лев и слон. Всякий раз, когда шакалы начинали лаять, лаял и эмир, каждый раз, когда они выли, выл и царь, не отставая от своих родичей. Так прошло много времени, пролетело много дней, шакал впал в самообольщение и решил, что он прочно сидит на царстве, что государство у него в полном подчинении. Начал он притеснять лисиц и шакалов, начал отдалять от себя своих родичей, перестал подпускать их к себе и приблизил свирепых хищников. Не устремлял он взора на конец дела, не думал он о том, что оно кончится, и не знал, что мудрым и разумным человеком называют того, кто смотрит в будущее и сегодня устремляет взор на завтра».

«Как-то ночью вдали завыл шакал, подала голос из своего угла и лисица, эмир тоже, в согласии с ними, принялся выть, начал лаять в единодушии с ними. Свирепые хищники, находившиеся возле него, услыхав этот голос, поняли, кто он такой, и узнали, что он собою представляет. Устыдились они слабости своего царя, застыдились своего неразумия: „Как мы могли переносить такой позор? Как могло постигнуть нас такое унижение?“

Они хотели схватить его и наказать по заслугам, но синий шакал бежал и бросился под защиту шакалов, живших далеко от того места».

«Шакалы сказали: „Слыхали мы, что ты стал могучим и что все звери повинуются твоим приказаниям“.

Шакал рассказал им свою историю, подробно изложил, что с ним случилось. Они раскрыли уста упрека и молвили: „Ты не был достоин того счастья, которое пришло к тебе; было поручено тебе неподходящее дело. Как жаль, что не знал ты его цены! Как печально, что не ведал ты его ценности! Ты сам опозорил и опорочил себя и лишился царства и государства. Твоя история точь-в-точь похожа на следующее происшествие.

Жил-был некогда один купец, который от натиска превратностей судьбы и от избытка непрерывных бедствий попал в нужду, после счастья познал несчастье. Хозяин впал в отчаяние от нужды, а осел его, не получая пищи, дошел до полного истощения. Купец был человеком разумным и остроумным, добыл он львиную шкуру, стал по ночам одевать ее на осла и выпускать его в чужие поля и сады. При этом он говорил ослу: „Если покажется сторож, ты выпрямись, устремись на него и веди себя, как то подобает твоей одежде. Только голоса смотри не подавай и не кричи, дабы покров твоей тайны не разорвался и происхождение твое оставалось сокрытым“.

Осел так и поступал, оставлял других в дураках и ел зерна вволю“».

«„Некоторое время осел ходил по чужим полям и вскоре стал жирным и толстым. Хозяева полей и садов принимали его за льва и покидали свои поля и сады. Как-то ночью забрался он в сад. Сторожа, страшась его когтей, забрались на дерево, но в это время где-то в стороне заревел осел. Осел купца, по своему ослиному тупоумию, тоже начал реветь, издал мерзкий крик и раскрыл тайну: самый противный голос — это голос осла!“»

«„Сторожа по этому мерзкому крику и отвратительному реву поняли, кто он такой, догадались, что он собой представляет. Они слезли вниз, привязали его к тому же самому дереву и принялись колотить и избивать его. Так его голос открыл его происхождение и выдал его тайну“».

«О хозяйка, всякий и каждый постепенно выдаст свое происхождение, понемногу раскроет свою истинную сущность. „Из каждого сосуда просачивается то, что в нем есть“, — гласит поговорка. Если твоя цель и намерение — выяснить, благороден ли он или низок, установить, славного он происхождения или презренного, то сейчас же вставай, иди к нему в дом, взгляни на него оком изучения и взором испытания, и из его же собственных поступков станет видно, из его жестов выяснится, кто он; из всех его поз станет очевидным, что он».

Худжасте хотела последовать его совету, но день выложил свои драгоценные камни, утро показало свой сверкающий лик, и идти было уже невозможно…