Книга тайн

LXV

Рейнланд-Пфальц, Германия

Ник не знал, когда проснулся. В номере мотеля стояли сумерки — плотные занавеси не пускали внутрь свет пасмурного дня. Всю последнюю неделю он прожил в этом блеклом мраке — в свете вагонов, уличных фонарей, автомобильных фар и голых лампочек. Муха, тонущая в янтаре.

Но янтарь был холоден, а Ник чувствовал благодатное тепло, излучаемое одеялами, простынями, Эмили. Сорочка на ней задралась во сне, и она прижималась к его животу голой спиной, их тела сомкнулись в одном изломе.

Жар ее тела наполнил его огнем желания. Он раздвинул волосы у нее на затылке, чтобы поцеловать в шею, он гладил ее обнаженную руку, выпростанную из-под одеяла. Она повернула к нему голову, ее губы искали его. Он увидел, что ее глаза закрыты, и отпрянул от нее, но она обхватила рукой его шею и притянула к себе, закрыла его рот своим.

Желание перешло в страсть, он провел рукой по ее бедру, потом ухватил за ноги, притянул к себе, давая почувствовать, как напрягается его плоть. Она застонала, повела его руку вверх по своему телу, чтобы он ощутил упругость ее грудей через ткань сорочки.

Потом она перевернулась на спину и потянула его на себя. Он не сопротивлялся.

Проснувшись в следующий раз, он обнаружил, что лежит в кровати один. Головная боль прошла, но он был голоден как волк. Эмили оделась и теперь сидела перед комодом, который превратила в туалетный столик. Перед ней лежала украденная из библиотеки книга и расчерченный клочок бумаги размером с почтовую открытку. Она что-то писала на нем карандашом.

Ник сел. Его опутал клубок воспоминаний, которые могли быть его снами, и снов, которые дай бог чтобы были воспоминаниями. Он покраснел.

Эмили посмотрела на него и застенчиво улыбнулась.

— Выспался?

— Ммм… — Он вгляделся в ее лицо — нет ли в нем следов сожаления, и вскоре то же самое прочел и в ее взгляде.

— Я не хочу, чтобы ты думал… — начала она. — Я знаю, что не должна была…

— Нет. — Кажется, он говорил не то, что нужно. — Я хочу сказать: да, ты была должна. Не должна…

— Я не хочу стоять между тобой и Джиллиан.

Беспорядочные мысли Ника резко застопорились.

— Джиллиан?

— Я знаю, кто она для тебя.

— Нет, не знаешь. — Ник сбросил с себя одеяло и поднялся голый. Эмили смущенно отвернулась. — Ты что думаешь, когда мы ее найдем, я собираюсь подхватить ее на руки и умчаться в сторону заката?

Она откинула голову и заглянула ему в глаза.

— Тогда для чего ты все это делаешь?

Ник выдержал ее взгляд и понял, что не знает ответа на этот вопрос.

— Я приму душ.

Душа в мотеле не было — одна ванна. Он поплескался как мог в теплой воде, потом оделся. Когда он вышел, Эмили сидела, скрестив ноги, на застеленной кровати, а вокруг нее лежали книги и листы бумаги.

— Ну, что нашла?

— Я пытаюсь установить связь между Гутенбергом и Мастером игральных карт.

Этот разговор вроде бы укрепил невысказанное соглашение. Эмили расслабилась, Ник сел на уголке кровати.

— Мы должны исходить из того, что Джиллиан не видела страницу, которую мы восстановили. Она, вероятно, пошла по другому следу.

— Верно.

Ник вгляделся в большой лист, разложенный на кровати. Он был расчерчен неровной сеткой, перекошенной складками. Большинство квадратов были пусты, а в заполненных он увидел сделанные скорописью загадочные записи: «л. 212лс. Низ в центре, то же». В левом столбике снизу были изображены персонажи игральных карт.

— Что это?

— Это таблица книг и рукописей, в которых есть иллюстрации, похожие на рисунки игральных карт. Здесь перечислено, где какие картинки встречаются. Одна из таких книг — принстонская Библия Гутенберга, о которой я тебе говорила.

Ник соскочил с кровати и подошел к низенькому столику у двери — на нем стояли чайник и коробочка с чайными пакетиками.

— Что-то я не понимаю. Если смысл работы Гутенберга состоял в том, чтобы все экземпляры были одинаковыми, то разве иллюстрации не должны быть повсюду одними и теми же?

Эмили покачала головой.

— Как и многие революционеры, Гутенберг одел свое изобретение в очень старомодные одежды. Люди боятся перемен. Он не продавал ничего нового. Он пытался убедить людей, что изобрел еще один способ делать нечто им давно знакомое. В нашем случае — рукописи. Точно так же и первые автомобили были похожи на коляски.

Ник наполнил чайник водой.

— В Средние века книги не покупали, как теперь. Их делали на заказ. Сначала ты находил нужный тебе текст, а потом писца, который тебе его переписывал. Он писал на листах из восьми или десяти страниц, затем листы отдавали переплетчику, и тот сшивал их и делал обложку. Наконец ты нес книгу к рубрикатору, и он синими или красными чернилами писал рубрики, названия глав. Далее книга передавалась иллюминатору, который добавлял картинки. Простой чай, спасибо.

Ник вытащил два пакетика и положил их в кружки.

— Некоторые первые страницы Библии Гутенберга свидетельствуют о его экспериментах с двуцветной печатью; он добивался того, чтобы можно было печатать как заголовки, так и основной текст. Но очень быстро отказался от этой идеи, вероятно из-за чрезмерной сложности и трудоемкости. Гутенберг не хотел менять способ производства книг — только способ воспроизводства текста.

Ник вспомнил фразу в концовке бестиария «новая форма письма».

— Я должна была понять, что это значит, гораздо раньше. Но ответ на твой вопрос состоит в том, что, хотя тексты Библий Гутенберга практически идентичны, каждый сохранившийся экземпляр по-своему уникален. Иллюстрации и переплет к каждому делали разные руки.

— И принстонский экземпляр был сделан Мастером игральных карт?

— Некоторые иллюстрации в принстонском издании — близкие копии картинок с игральных карт, — поправила она. — Может быть, иллюминатор видел эти игральные карты и скопировал их. А может, они оба имели какой-то другой оригинал для копирования.

— Вот только теперь у нас есть лист бумаги, который соединяет Гутенберга и Мастера игральных карт на странице еще одной книги. — Ник налил кипяток в кружки. — Допустим, это нечто большее, чем совпадение. Видимо, такое же допущение сделала и Джиллиан.

— Согласна. Именно поэтому я хотела взглянуть на иллюстрации в принстонской Библии. Может быть, там существует какая-то система, ключ, который и нашла Джиллиан.

— Ну и тебе повезло?

— Пока нет. В этой таблице только номера страниц. Мне нужно увидеть и текст на них.

Ник уставился на нее.

— Я надеюсь, ты не собираешься украсть еще одну книгу?