Княжич Соколов. Том 3

Глава 23

— Ты все достаточно хорошо расслышал? — поинтересовался Михаил Елецкий, как только они с Прохором остались в помещении одни.

— Да, ваше величество, — благодарно кивнул гвардеец.

Сейчас Прохор уже ничуть не жалел о том, что ему пришлось сидеть в резиденции пока другие члены гвардии занимались зачисткой предателей.

Два дня скучного ожидания стоили того, чтобы он имел честь присутствовать как при этом разговоре, так и при десятках ему предшествующих. Не столь знаковых и важных для Прохора Семеновича лично, но достаточно четко обрисовывающих картину происходящего.

Вне всякого сомнения, Прохор мог гордиться тем, что был единственным смертным помимо самого государя кто увидел картину целиком. Картину событий всей планеты на недели… месяцы… годы вперед. Хоть и одним глазком, всего раз, ему было позволено увидеть куда больше прочих.

— Хочешь мне что-то сказать? — участливо уточнил Михаил Елецкий, — Как только они выйдут из дворца пути назад не будет.

— Нет, ваше величество, — покачал головой Прохор, — я бы на месте Анны поступил бы точно также.

— Хорошо, — удовлетворившись ответом улыбнулся государь, — Демьян прекрасно воспитал столь сложное дитя. Он может гордиться Анной, впрочем, как и ты.

— Я никогда не переставал этого делать, — тепло улыбнулся Прохор Семенович и слегка обеспокоенно покосился на дверь, — но все же, ваше величество, если княжич Соколов эпицентр грядущей беды, почему вы решили оставить его внутри Империи и поставить подданных под угрозу?

— Потому что ни одно другое место на планете княжич не станет защищать, — охотно пояснил Михаил Елецкий.

— Он… так любит Империю? — со скепсисом в голосе спросил Прохор Семенович.

За последние пять лет пристального наблюдения за этим безусловно странным юношей, гвардеец уверился что княжичу плевать на империю. Плевать на государя и страну. Мальчишка только и делал что одержимо искал Силы и старательно уклонялся от любых дел, которые этому не способствовали.

Но делал это крайне искусно, оставаясь на самой грани дозволенного, но не переходя ее. Хоть Прохор никогда и не признавался, но этот малолетний мальчишка порой пугал его до глубины души.

— Нет, вовсе нет, — усмехнулся Михаил Елецкий, — Артем любит не Империю, а лишь нескольких людей внутри нее, для которых судьба Империи небезразлична. И мы должны быть благодарны судьбе за то, что такая горстка людей все же нашлась, — с легкой грустью в голосе добавил государь.

Глаза самодержца едва заметно сверкнули, а в голове всплыли картинки пепелища, разрушений и планеты в огне. Картинки были совершенно неотличимы от яви и единственным поводом для надежды был тот факт, что из тысячи линий судьбы, ведущих к гибели планеты, осталась вероятной лишь сотня.

Сто к одному.

Таков лучший расклад что Михаил Елецкий смог обеспечить и ни в одном из оставшихся путей он больше не имел ощутимого влияния. Государь сделал все, что от него зависело и теперь мог только надеяться и верить в того единственного человека, на плечи которого он переложил эту ношу. Верить и делать то, что совершенно не будет иметь смысла в девяносто девяти исходах из ста.

Впервые за двенадцать лет правления Император Михаил Елецкий почувствовал себя настолько беспомощным. Однако и таким свободным он ощущал себя тоже впервые. И этот факт заставлял его улыбаться.

— Неужели ради пары людей княжич рискнет своей жизнью?

— Нет, Прохор, — тяжело вздохнул Михаил Елецкий, — жизнь Артем уже терял и это его не пугает. На этот раз он рискнет абсолютно всем, что у него осталось. А нам лишь остается надеяться, что этого окажется достаточно.

Дожидаться Анну я не стал. У Прохора наверняка были планы воспользоваться удобным моментом и переговорить с дочерью без лишних глаз и свидетелей. А я предпочел не мешать и покинул резиденцию государя сразу же после своей аудиенции.

Вояки без лишних вопросов доставили меня обратно к дому и сейчас я попивал свежесваренный кофе на балконе и любовался природой.

С правой стороны раскинулся прекрасный лесопарк, из которого осенний ветер приносил бодрящий запах хвои.

С левой стороны, в самом уголке виднелись остовы уже восстановленных от повреждений зданий царского лицея, ныне пустующих.

В свете последних событий, занятия были отменены на две недели, лицеисты распущены по домам, а работники отправлены в оплачиваемый отпуск на такой же срок.

Некогда одна из самых оживленных территорий выглядела словно наспех оставленный дом. Внутри еще сохранялись следы уюта, натопленные помещения не успели остыть, но людей тут уже не было.

Даже родовых слуг Соколовых и тех отослали подальше от территории царского лицея под благовидными предлогами.

Хорошо хоть продукты оставили, — подумал я, отпив еще глоток обжигающе горячего кофе.

Приятная теплота растеклась по всему телу, отгоняя осеннюю прохладу. На руках проступили мурашки, изо рта шел пар, но покидать балкон не было никакого желания.

Я просто стоял и наслаждался тишиной и спокойствием.

— Выкладывай, что там у тебя, — вдоволь насладившись атмосферой, наконец, разрешил я.

Нарастающую жажду разговора моего эфириала я старательно игнорировал последние два часа, и к чести Мина, он не лез, а смиренно ждал.

— Ты и сам знаешь, что там у меня, — недовольно хмыкнул мой эфириал, — только не хочешь об этом думать и просто… просто… стоишь⁈

— Тебе не нравится вид? — удивился я.

— Нравится… но дело не в этом!!! — напряженно вскрикнул Мин, — как ты можешь пить кофеек, когда сюда летит чертов Ликвидатор⁈

— Летит и летит, — пожал я плечами, — судя по тому, что он находился вне Веера и так легко перехватил наш сигнал, его появление так или иначе было лишь вопросом времени.

— Бля*ь! Артем!!! Мы точно говорим об одном и том же существе⁈ Сюда летит не кто-нибудь, а МАЙК! ДЕСТРУКТОР, РАЗОРВАВШИЙ ТУ ПЛАНЕТУ КАК КАКУЮ-ТО ИГРУШКУ!

— А еще он сбил мой корабль и уничтожил первородную оболочку, — спокойно проговорил я и сделал еще глоток, — эх… хорошо то как.

— Ты спятил, — обреченно прошептал Мин, — мой Ловец испортился, нужен новый. А, погодите-ка, ЭТО ТАК НЕ РАБОТАЕТ!!! ЕСЛИ ТЫ И СОБРАЛСЯ СНОВА ПОДЫХАТЬ ОТ ЕГО ЛАП, ТО Я НЕТ!

— Я не собираюсь умирать, Мин, — вздохнул я, — по крайней мере не раньше, чем оторву Майку его предательскую башку.

— Ага, ага, очень смешно. Оторвать башку Ликвидатору что примчит сюда в боевой первородной оболочке, — саркастично усмехнулся мой эфириал, — и чем ты это сделаешь? Человеческими руками? Теми самыми, которые сейчас мерзнут при едва минусовой температуре⁈

В такт словам моего эфириала я поставил пустую чашку на ротанговый столик и потер холодные ладони друг о друга. Может, Мин действительно прав и стоит растопить в гостиной камин? Ночка ожидается холодная.

— Если не собираешься умирать, то надо действовать, а не стоять часами на сраном балконе. И ладно бы ты придумывал план… НО ВЕДЬ ЭТО НЕ ТАК! ТВОЯ БАШКА ЗАНЯТА СРАНЫМ СОЗЕРЦАНИЕМ ПРИРОДЫ!!! — вновь взорвался Мин.

В голосе моего эфириала было столько обиды и эмоций, что я невольно покосился на качающиеся верхушки деревьев вдали. И ничего она не сраная. Природа здесь поистине удивительная, а воздух так чист, что голова идет кругом.

Даже и не вспомню на какой планете внутри Веера можно найти хоть отдаленно подобное. Пожалуй, такого уже нигде не осталось. Война людей и эфириалов уже давно затронула и испоганила каждый уголок Веера.

Подобные планеты-оазисы пали первыми. В основном от рук самих же людей, что уничтожали природу в угоду военным производствам, оборонительным сооружениям и тактическим космодромам. Так уж вышло что именно оазисы были полны ресурсов, добыча которых была необходима для ведения войны.

— Мы можем уйти, Артем, — раздался напряженный голос Мина, — я все просчитал. Энергии хватит на скачок, но начать ее собирать нужно уже сейчас.

— Скачок куда? — удивился я неожиданному повороту в беседе.

— Подальше отсюда, — уклончиво ответил Мин.

— И подальше от Цитадели, — констатировал я неозвученный факт и пазл который я прокручивал в голове последние дни встал на свое место, — ты ведь не спал эти пять лет, верно?

Ответа не последовало, но он и не требовался. Как только Мин пробудился, я начал догадываться что что-то не так, а как только понял, что он не горит желанием рассказывать, как вытащил меня с той умирающей планеты, то убедился окончательно.

— Ты слушал как я каждый день, снова и снова говорю с тобой и притворялся, — продолжил я давить на совесть, — должно быть тебе было очень весело.

— Ты не понимаешь, Артем… так было нужно… — попытался оправдаться Мин, но получалось не очень убедительно.

Инициативу он потерял.

— Но потом ты ощутил присутствие на планете Эфириала Подчинения и понял, что если не проявишься, то он меня убьет, — продолжил я говорить и с каждым словом в моем голосе проскальзывало все больше стали, — только тогда ты соизволил показаться.

— Ты не понимаешь, ты не понимаешь… — истерично повторял Мин, — только так был шанс от них скрыться… они не оставят нас в покое… никогда не оставят…

— Что ты несешь? Кто они?

— Эсперы Цитадели! Моя связь с ними нерушима, и я ее не контролирую! Они найдут меня где угодно! Единственный шанс укрыться — это спать и не иметь достаточно энергии на установление связи!

— Чушь, Цитадель не имеет власти за границами Веера, — произнес я известный факт.

Цитадель находится в нематериальном плане и даже на миры Веера влиять может только опосредованно, через нас, своих служителей. Что уж говорить о том, чтобы иметь власть над отдаленными планетами…

— Ошибаешься, пусть и крайне ограниченно, но они влияют на множество миров! Как ты думаешь, как мы попали сюда? Случайно? Вовсе нет. Для побега я воспользовался одним из тысяч маршрутов Цитадели, по которым Эсперы отправляют сюда слепки якобы погибших диких эфириалов.

— Зачем? — напрягся уже в свою очередь я.

— Чтобы из десятков слабых эфириалов, которые сыграли свою роль, родился один новый. Достаточно сильный и кровожадный, чтобы поглотить остальные слепки. Достаточно амбициозный, чтобы сожрать всю доступную энергию планеты вместе с ее жителями. Достаточно озлобленный, чтобы в порыве мести использовать полученную Силу и вернуться назад и тем самым принести Цитадели новую халявную энергию на блюдечке!

— Цитадель сама создает Диких Эфириалов… — не веря собственным словам произнес я.

Звучало это дико, но слишком уж хорошо все укладывалось.

— Именно так. Для сохранения равновесия война людей и эфириалов не должна иметь победителя, — заключил Мин подрагивающим голосом.

— Почему ты не говорил об этом раньше? — после короткой паузы спросил я.

— Из-за связи с Цитаделью, она контролирует куда больше, чем ты думаешь, — обреченно вздохнул Мин и в его дрожащем голосе я отчетливо уловил нотки страха.

Да что там в голосе. Я буквально ощущал этот первобытный ужас, что впервые на моей памяти исходил от Мина при одной мысли о том, что ему придется вернуться в Цитадель. Любое, даже самое малое, ограничение приносит моему эфириалу неимоверные страдания, потому что противоречат всей его сути.

Эфириал Свободы действительно силен только тогда, когда свободен от всего. Я понял этот факт достаточно рано и именно это позволило мне иметь доступ к его истинной Силе.

— Теперь ты понимаешь, Артем, — с надеждой в голосе продолжил излагать Мин, — Майк идет закончить то, что начал. Живым или мертвым он доставит тебя обратно, чтобы вернуть меня под контроль Эсперам. Если для этого потребуется уничтожить планету, то он это сделает!

— Я не сбегу, — заявил я и начал в задумчивости расхаживать по балкону.

Мысли неслись в голове с сумасшедшей скоростью, пытаясь выстроить план. Решение было так близко, но его никак не удавалось ухватить полностью и это немного нервировало.

— Ты хорошо меня расслышал? Планета обречена! Она связана с Цитаделью также плотно, как и я. Ты убил одного психанутого эфириала, но Эсперы направят сюда других и будут это делать до тех пор, пока один из них не поглотит планету! Эта планета просто ферма, Артем! Донор для усиления Цитадели и расширения Веера!

— И что? Если мы сбежим, то попадем на точно такую же планету-донор. В чем разница? —укоризненно заявил я, ненадолго прервав свои размышления.

— Разница в том, что планет-доноров тысячи, а Майк один! Он нас не найдет, и ты сможешь прожить нормальную жизнь.

— Жизнь? — иронично усмехнулся я, — ты называешь бегство жизнью?

— Тебе ведь нравилось!!! — задохнулся возмущением Мин, — Ты себя со стороны видел⁈ Да за эти пять лет жизни здесь ты кайфовал больше, чем за три сотни лет внутри Веера! Ты был счастлив, Артем! Мне можешь не лгать! Я это точно знаю! Вся эта еда, природа, люди… свою суть не обманешь!

— Это так, — не стал отрицать я.

— Вот! Поэтому давай двигать собирать энергию и…

— Нет, — жестко отрезал я, приняв окончательное решение, — именно потому, что я был здесь счастлив, я никуда не сбегу. Именно потому, что осознал какого это жить в одной биологической оболочке, я знаю, что нужно делать.

— Ты спятил, — обреченно вздохнул Мин, — и обрекаешь на смерть не только себя, но и всю эту планету. Без нас у Майка не будет причин ее трогать, и она проживет еще пару десятков, а может и сотен лет.

— Ответь мне на один вопрос, приятель. Что лучше, сыто прожить сотню лет как животное на убой или умереть, сражаясь за свою свободу?

— Сука, — выругался Мин, осознав куда я клоню и попытался нырнуть глубже в мою душу, чтобы уйти от продолжения неприятного разговора, но я Волей удержал его и заставил слушать.

— Ответь мне, Мин. Скажи, что Свобода этих людей не важна и нет судьбы лучше, кроме как покорно ждать своей смерти. ДАВАЙ, СКАЖИ МНЕ, ЧТО СВОБОДА НЕ ИМЕЕТ ЗНАЧЕНИЯ! — добавил я голосом и Мин аж завибрировал от ярости.

— Сука, сука, сука, сука, сука, сука!!! — обреченно взрывался негодованием Эфириал Свободы и от его метаний даже голова разболелась.

Странно, но в таком состоянии думать оказалось легче и когда мысль о дальнейших действиях оформилась окончательно, я достал телефон и набрал номер.

— Жду тебя через час в саду цесаревны, — скомандовал я и нажал отбой еще до того, как прозвучал ответ.