Князь Демидов #07

Глава 15

«…Генетическая гибридизация — вне всяких сомнений одна из самых перспективных отраслей генной инженерии! На данный момент человечество достигло небывалых высот в медицине, науке и технике за счёт зарницы. Но волшебников слишком мало, и их на всех не хватает. Почему пациенты из провинции подвержены, куда большему риску? Разве они хоть, чем-то отличаются от жителей больших городов? Разве же мы можем называть их «людьми второго сорта»? Нет! Поэтому в 1972 году мы запустили инициативу «Идеальный код». Наша задача — модернизировать уже существующие породы домашнего скота, птицы, рыбы, сортов растений и штаммов микроорганизмов. И всё это — для улучшения качества жизни граждан, которые проживают в отдалённых районах. Укрепить иммунитет, увеличить физическую силу и срок жизни — вот наши основные задачи! И сейчас — мы стоим на пороге величайших открытий! Если хочешь стать частью нашего коллектива — приходи в НИИ имени Йозефа Штаузера по адресу г. Варшава ул. Фоксаль строение 4! Внеси свой вклад в будущее страны!»

Источник: вырезка из рекламного буклета НИИ имени Йозефа Штаузера 13 января 1975 года.

Мой план удался!

После встречи с Паулем, Софья наконец-то сняла маску. Стала живой и настоящей, ибо притворятся уже просто не было никакого смысла.

Конечно, ей пришлось с пониманием отнестись к дружелюбному лабрадору, поскольку Княжна сама проигнорировала мои предупреждения. А я стоял над ней и тихонько усмехался, безмолвно произнося губами ту самую страшную фразу: «А я ведь говорил!»

Правда, это продолжалось недолго. Всё же, я не настолько лютый садист, поэтому через пять минут вывел девушку на поверхность.

А вот тут-то маска и упала.

Вместо хитрой манипуляторши передо мной оказалось довольно грустное существо. Совсем поникшее, и как будто очень уставшее.

Но больше всего меня поразили её глаза… Вместо хитрого блеска там теперь отражалась бездонная тоска. Казалось, что в этих глазах можно было утонуть и погрузиться на дно самой затяжной депрессии!

Мы сидели на лавочке и молча наблюдали за тем, как Пауль весело бегает с детишками из дома Любимова.

— Говорят… дети чувствуют доброту внутри тебя. — тихо произнесла Софья: — Им совершенно наплевать на то, как ты выглядишь. Они никогда не встречают по одёжке. И… наверное — в этом их прелесть.

— Чего это вы вдруг о философском? — поинтересовался я.

— Да вот… всё думаю. — вздохнув, ответила она: — Я всегда старалась угодить своему отцу. Хотела быть именно такой, какой он хочет. Самой идеальной дочерью на свете. И в попытках переделать себя я… совершенно забыла, а какая я? В смысле — какая я на самом деле? Во мне совершенно не осталось вот этой незамутнённой детской искренности. С каждым годом тёмная вуаль на глазах, как будто становится плотнее. Я продолжаю ломать себя… Продолжаю делать то, что хочет видеть отец. И знаете, что во всём этом самое страшное?

— Что же?

— А, с чего я вообще решила, что отец хочет видеть перед собой… куклу? Вот я слушаю их звонкий смех. Вижу, как они весело бегают за этим упырём в фиолетовом пиджаке… и в моём сердце, как будто что-то просыпается. Знаете, словно старая рана, которая уже давно превратилась в шрам. Некая призрачная боль… И она говорит мне — ты сама сделала из себя то, что есть сейчас. Хотел этого отец? Нет, не хотел. Хотели ли все остальные? Нет, не хотели. Я придумала для себя несуществующий идеал. Куклу, которая во всём поддерживает свою семью… даже если кукле на самом деле всё это не нравится. А сейчас я смотрю на тех, у кого даже родителей нет… На тех, чьё будущее очень туманно и сложно прогнозируемо. У них нет связей. Нет денег. Нет дорогих нарядов и возможностей. У них ничего нет… Но сейчас они такие искренние и счастливые! Могу ли я так же засмеяться? От всей души… И не над грубыми шутками опасного волка, типа вас. А над какой-нибудь дуростью… Чтобы это была чистейшая и искренняя эмоция?

— Если вы расслабитесь, то может получится.

— В том-то и дело. Я не могу расслабиться! Я всегда в напряжении. Я боюсь, что на меня кто-то смотрит… и, если я сделаю что-то не так — этот кто-то обязательно сообщит моему отцу.

— И, что же тогда сделает отец? — удивился я.

— Он и без того не очень серьёзно ко мне относится. Представляете, что будет, если меня заметят за какой-нибудь дуростью? Моей репутации идеальной дочери — конец.

— Не в моих правилах лезть в чужую жизнь, но давайте посмотрим на это под другим углом? Вы претендуете на трон?

— Нет. У меня есть два старших брата.

— Вам говорили о том, что на ваших плечах лежит ответственность?

— Никогда такого не было.

— Может быть… вам сообщили о том, что если вы не будете прилежной дочерью — вас выкинут из дома?

— И такого тоже не было. Послушайте, Владимир… Я не знаю ничего о вашем прошлом, хотя очень хочу. Вы интересны мне, как мужчина. Однако, вы наверняка не сталкивались с такой проблемой, что из-за огромного количества детей в семье на тебя… попросту не обращают внимания. Я — единственная дочь Дома Романовых! И меня вечно сбагривали маме и бабушке. Мол, не мешайся. Отойди. Это для мальчиков… Для девочек вон там! И ещё много всего. Я люто завидовала братьям, когда отец брал их с собой на охоту. Я всегда норовила сбежать с бальных танцев, чтобы посмотреть, как отец собирает моколь в гараже… Я просто хотела внимания! И ломала себя. Не мешалась. Не лезла в их пацанские дела. Никогда не напрашивалась. И…

— И перестали чувствовать. — вздохнул я.

— Всё верно. — с грустью ответила она: — Я изо всех сил пыталась скрыть свой страх темноты. Я изо всех сил старалась не показывать вам то, что ненавижу рептилий и грызунов. Но Пауль… Пауль, он как будто раскрыл мне глаза. Понимаете? За этой страшной уродливой физиономией скрылся очень добрый и понимающий дяденька.

— Он же не человек.

— И, что с того? Вы в курсе, кем была Рудольфина до того, как примкнула к Дому Демидовых? Нянькой дочери очень крупного дипломата. А ещё в вашем Университете есть преподаватели духи. Порой божки понимают намного больше, чем люди. Но это в силу своего возраста. И, когда я кричала… Пауль потом приобнял меня и сказал — выпусти всё наружу. А я взяла… и выпустила. Я кричала не потому, что ко мне подошло жалкое подобие гуля. А потому, что узел внутри меня наконец-то развязался! И за это… За это спасибо вашему парку и утренней экскурсии, Владимир Аркадьевич. Мне, конечно, предстоит ещё всё это переварить… Извините, что так и не смогла помочь вам. Я могу написать пару строк в социальных сетях о вашем парке, если вы хотите?

— Был бы не против. А, насчёт того, что не смогли — не переживайте! Съездите до дома. Переведите дух. И в следующий раз говорите прямо, что именно вам не нравится. Мы договорились?

— Ну… — Княжна растерянно огляделась по сторонам: — А я… могу вам полностью доверять? Просто… ну, вы не выглядите человеком, который будет меня использовать в корыстных целях.

— Конечно же, не буду! Зачем? — нагло солгал я.

— Славно! — с облегчением выдохнула Софья: — В таком случае… Мы с вами обязательно встретимся и всё обсудим.

— Что именно обсудим?

— Как это? — удивилась Княжна: — У меня нет людей, перед которыми бы я раскрылась так, как перед вами. Теперь я буду рассказывать вам всё! Делиться своими секретами и переживаниями… Если вы, конечно, не против.

— Не против. — дружелюбно улыбнулся я.

— Тогда… до встречи?

— До встречи, Ваше Императорское Высочество.

— Нет-нет. — она отрицательно замотала головой: — Софья. Просто — Софья.

— Хорошо, Софья. Я вас понял.

— Тебя. — добавила Княжна: — Всё! Я устала от этой официальщины.

— Хорошо, я тебя понял.

— Вот! Отлично звучит. — обрадовалась она: — До встречи… Володя!

— До встречи, Софья.

Окрылённая непонятно чем, Княжна поцокала в сторону главных ворот. Эх, как же я обожаю ломанных-переломанных котят… К ним так просто втереться в доверие!

Теперь у меня есть отличный источник информации.

Ещё немного понаблюдав за Паулем и детишками, я решил прогуляться по парку.

Во-первых — нужно проверить, как работается нашим маленьким торговцам из приюта. Во-вторых — желательно хоть одним глазком посмотреть, что творилось на сцене. И в-третьих — необходимо пообщаться с приглашёнными гостями.

С первым и вторым у меня всё отлично! Я люблю контролировать различные процессы и лицезреть самодеятельность. В первом случае — это отголоски работы на планете-заводе. А во втором, как верно заметила Княжна — душу радовала детская искренность и непосредственность.

Зато насчёт третьего были свои проблемы…

Честно — я очень не любил подобную рутину. Она вызывала внутри меня приступ тошноты. Все эти дежурные улыбки, рукопожатия чисто из вежливости… Да, я сам частенько прибегал к фальши, но её было совсем чуть-чуть. А тут же это превратилось в огромную игру с кучей участников.

Но — таковы правила! К тому же, кто знает, когда именно мне пригодятся те или иные связи?

Хотя, были тут и те, кто меня очень интересовал уже сейчас. К примеру — Граф Игнатьев! Отец Люси нарядился в тёмно-зелёный мундир и выглядел максимально дружелюбно, что настраивало на непринуждённое общение по общим интересам.

— Валерий Никонович! — я крепко пожал ему руку: — Очень рад вас видеть здесь.

— Владимир Аркадьевич. — улыбнулся Игнатьев: — Смотрю — деловая хватка у вас имеется! В последний раз, когда я был в Берендеевском парке, то единственным моим вопросом было — почему его всё ещё не закрыли? А сейчас — столько отзывов! Причём — искренних. Я даже боюсь спросить, сколько ушло денег на «второе дыхание»?

— Очень приятно слышать такое из ваших уст. — скромно ответил я: — Но признаюсь честно — денег ушло много. Однако, ежемесячная прибыль выросла в несколько десятков раз. Так что в скором времени я уже смогу отбить всё, что потратил.

— Славно! Рад слышать, что у вас всё получается. Кстати… Говорят, что Его Императорское Величество подарил вам знатный участок земли в индустриальном районе?

— Всё верно. Хочу располовинить его. На одной организую склад запчастей для моколей. А на второй — комплекс для личных нужд.

— Личных нужд? — Игнатьев задумался: — Вижу, грамотно изучили законы.

— В плане?

— Личные нужды зачастую не обременяются ежегодным налогом. А по поводу склада запчастей… Это очень долгосрочное предприятие, мой друг. Если хотите зарабатывать здесь и сейчас — проще организовать производство полуфабрикатов. Это не потребует колоссальных вложений. Да и с одной говяжьей туши у вас будет огромное количество продукции, которую вы мигом сможете реализовать. Но, это так — чисто дружеский совет.

— Благодарю за столь полезную информацию. Да, производство полуфабрикатов очень выгодное предприятие, я уже читал об этом. Но дело в том, что запчасти мне нужны для другого.

— Уж не собирайтесь ли вы тайком распространять изобретения вашего отца? — пошутил Валерий Никонович.

— Нет. Я смотрю дальше! Хочу в ближайшем будущем организовать производство моколей для простолюдинов. Транспортные средства, которые будут доступными, надёжными и простыми в эксплуатации.

— Идеи интересная, но до вас уже пытались. Вы когда-нибудь слышали о компании «Люблэн»?

— Польский завод машинков? Да, я видел их «творение». И с учётом того, что Царство производит приличное количество прекрасной сельскохозяйственной техники для всей Европы, мне хотелось бы спросить — что употребляли создатели первых «Люблэнов»?

— Я читал их историю. Ребята уже договорились, что завод «Ханикэм» начнёт производство малогабаритных энергетических движетелей специально для легкового транспорта. Но Царь Борис перекрыл кислород бедолагам, и «Люблэн» остался без силового агрегата. С деталями ходовой тоже были договорённости, однако и там были закручены гайки. В конечном итоге, Борис просто вынудил завод «Люблэн» покупать силовые агрегаты у «Мерседес-Бэнц», а ходовую заказывать у «Порше».

— Боже… Теперь понятно, откуда такой ценник. — я неодобрительно покачал головой: — Но зачем Борису ставить палки в колёса собственному производству моколей?

— Каждый продвигает своё лобби. Допустим, вам нужен транспорт… Например, для небольших грузоперевозок по городу. Что-то типа документов или маленьких посылок. Это же не обязательно должен быть дорогой фаэтон или роскошный лимузин. Ваши люди просто возят макулатуру или упаковку. Грузовики? Так на них нужна куча разрешений. Я ещё молчу о том, что транспорту весом более пяти тонн дорога в город закрыта. Берегут асфальт. И что остаётся? Внедорожники! Они дешевле лимузинов и фаэтонов. А кто производит внедорожники? Всё верно — тот же «Мерседес», «Порше», «Баварские Механизмы» и ещё куча прусских концернов. Появись в Европе недорогой моколь — стали бы люди заморачиваться и переплачивать за внедорожник? Боюсь, что нет.

— То есть, «Люблэн» загнобили, как потенциального конкурента?

— Всё верно, Владимир Аркадьевич. Миром правят деньги и власть! У «Мерседеса» и «Порше» всё это было. А у «Люблэна», увы — нет. — пожав плечами, ответил Игнатьев: — Современный мир таков — ты не можешь просто поставить палатку и начать торговать картошкой. Сперва тебе нужно убедиться, не пересекаются ли твои интересы с игроками покрупнее. Потом нужно убедиться, что рынок картошки в этом месте будет востребован, поскольку далеко не всё решается рекламой. Хозяева «Люблэна» — довольно древний род польских аристократов с приличными суммами на счетах. Они вложили в рекламу своего детища огромные средства, но в итоге ничего не вышло. Покупатель — не дурак. Зачем ему тележка с прусским наполнением, когда за те же деньги можно взять полноценного прусского жеребца? В итоге, Борис за копейки выкупил всё, что оставалось на складах «Люблэна». Теперь эти моколи служат на благо польской армии.

— Так себе история. Но я считаю, что Его Императорское Величество не будет против, если я займу нишу иностранных моколей. Правда?

— Пробуйте. Но сразу хочу предупредить — создание моколя, это очень и очень дорого. Так что, копите рубли. Они вам понадобятся! А я со своей стороны попытаюсь помочь вам всем, чем смогу. — Игнатьев похлопал меня по плечу.

— Буду только рад!

После разговора с Валерием Никоновичем, я встретился с Суворовыми, Апраксиными, Шульскими, Волковыми, Никитиными, Слуцкими и ещё огромным количеством представителей различных знатных Домов. Сегодня в парке реально было яблоку негде упасть!

К моему великому удивлению на приглашение откликнулся даже Майор Воскобоин. Он вальяжно выхаживал, ряженный в ярко-синий мундир. Честно — я его даже сперва не признал без бандитской кожанки и кепки. Кстати, Григорий привёл с собой всю семью и обворожительную Крис, которая явно успела стать полноправным членом их семьи.

Завидев нашу «опасную блонди», я даже неосознанно улыбнулся. Она, кстати, тоже. Но сразу же застенчиво опустила взгляд. Ну, до чего же Госпожа Фельдфебель миленькая…

Возле небольшого шатра с шашлыками я заметил подозрительное столпотворение. Ох, что-то мне это не очень нравится… Судя по карте — там не было аниматоров, а значит, что-то пошло не по плану.

Разогнавшись, я быстро подошёл ближе и увидел гвардейцев из личной охраны Императора в полном обмундировании. Да, ну… Не может такого быть! Это же шутка, да? Не мог же Михаил Романов просто зайти и перекусить уличного шашлыка?!

И действительно — народ с радостными возгласами начал расходиться в стороны, чтобы пропустить две Герберы в боевых костюмах и Его Императорское Величество…

Самодержцы для меня всегда делились на две категории. Первая — злобные и очень опасные личности, к которым лучше не подходить. От таких, словно веет аурой напряжения… Он всем своим видом говорит — один неверный взгляд, и твоя голова полетит с плеч, как баскетбольный мяч!

Вторая категория — личности, от которых за километр веяло благородством. Как будто их душа просвечивает сквозь оболочку… Такие люди быстро располагали к себе и вызывали восхищение. Их слова могли вдохновить целую армию! И в целом, с таких личностей все брали пример.

А Михаил Алексеевич был именно таким.

Высокий, статный и одетый с иголочки… Ощущение, будто цвет мундира выбирал целый кабинет модельеров, серьёзно! Я такое сочетание стиля и красоты встречал только у… Шанго.

Заметив меня, Император остановился и с дружелюбной улыбкой махнул рукой. Я тут же вытянулся по струнке и низко поклонился. Такая честь выпадает редко и нужно показать, что манерам меня уже научили.

— Владимир Аркадьевич! Как же здорово вы тут всё обустроили. — видно, что голос Михаила Алексеевича был хорошо поставлен, но некоторые нотки всё же выскакивали, как у типичного вояки.

— Благодарю за похвалу, Ваше Императорское Величество! Я не ожидал, что вы примите моё приглашение… Для меня большая честь! — я сделал вид взволнованного пацанёнка.

— Вы знаете, моя дочь… её очень сложно пронять. Но сегодня она призналась, что впервые была серьёзно напугана вашими аттракционами. Посему — хочу явится сюда в обычный день и попробовать!

— Буду очень рад принять вас.

— Нет-нет, я тайком. Чтобы никого не смущать. А пока — я очень доволен тем, как это место преобразилось! Верю, что индустрия развлечений в надёжных руках. — Михаил Алексеевич улыбнулся ещё шире: — Мы будем следить за вашими успехами!

С этими словами, он похлопал меня по плечу, и в компании охраны продолжил свою неспешную прогулку. Вся тусовка зевак, конечно же, удалилась вслед за ним.

— Тяжело быть Императором. — произнёс мужчина в дорогом костюме пепельного цвета. Ярко-голубые радужки глаз и эти золотистые волосы… Почему они казались мне такими подозрительно знакомыми?

— Это уж точно. — согласился я и протянул руку: — Владимир Демидов.

— Антон Юрьевич… — пригладив золотой ус, представился мужчина и ответил на рукопожатие: — Долгоруков.

— О! — я улыбнулся: — Как же здорово, наконец-то, познакомиться с вами лично!

— И мне. — в голосе Долгорукова звучало ехидство: — Знаете, Владимир Аркадьевич… Ваш подход к делу мне импонирует. Да и ваш отец — золотой человек, который не покладая рук трудится во имя Империи! Я уважаю вас и весь ваш Дом. Однако…

— Однако? — я с непониманием посмотрел на Антона Юрьевича. Ой, бедолага… Прости, что совсем скоро украду твою дочь. Но такова жизнь, усатик! Не твоя вина, что ты пригрел у себя под крылом мою любимую женщину.

— Однако у каждого из нас есть нечто такое, за что не грех и поговорить по-мужски. — тонко намекнул он.

— Так.

— Я вот об этом. — Антон Юрьевич указал на играющую с сиротами Настю. Ох, малышня… знали бы вы, с кем сейчас плетёте венки и разрисовываете моськи! А Шанго была, как Пауль. Вообще не считала, чем-то зазорным нянчиться с мелочью. И это… было чертовски мило!

— Ваша дочь играет с малышами? Разве в этом есть что-то плохое? Они чувствуют её добрую душу и тянуться к ней.

— Нет, я не об этом. Меня немного смущают ваши с Анастасией… совместные тренировки. Не хочу вас обидеть, Владимир Аркадьевич, но Настенька у нас немного из другого теста, нежели вы. — начал объяснять Долгоруков. О! Из другого теста — это ты, друг, очень мягко сказал.

— Погодите… Кажется, я понимаю, к чему вы клоните. Поверьте мне на слово — у нас с Госпожой Долгоруковой сугубо деловые отношения. Я к ней в подмастерья не напрашивался. Так решила Госпожа Фёдорова! А меня… Меня обольстила её лучшая подруга, если вы понимаете, о чём я.

— Госпожа Слуцкая… — Антон Юрьевич тут же расцвёл: — Хе-хе, мне тяжело это признавать, но я вас отлично понимаю. Учился с её мамой на одном курсе. А они с дочкой, как две капли воды… Если вы понимаете, о чём я.

— Понимаю. — я показал большой палец.

— Славно! Я очень рад, что мы с вами без лишних разговоров услышали друг друга. И… я надеюсь, вы не принимаете мои слова близко к сердцу? Просто… Настя уже выбирает себе жениха из других Домов. Идёт, конечно, очень туго… Она пока с ними даже не встретилась. Вот я и выразил обеспокоенность. Вдруг вы… перетягиваете одеяло на себя?

— Ни в коем случае, Ваше Сиятельство!

— Спасибо… — Долгоруков ещё раз пожал мне руку: — Честно — мне стало легче! Кстати, я понял, что мы с вами… вполне можем сработаться, друг мой. Если возникнут вопросы по недвижимости — обращайтесь ко мне. Буду рад помочь перспективному предпринимателю.

— Вам спасибо! Уверен, что скоро мне очень понадобиться ваша помощь.

Ох, Антошка — если птица обломинго не прилетит, то сегодня ночью мы разнесём половину твоей башни к чёртовой матери!

Попрощавшись с Долгоруковым, я заглянул в шатёр, где только что трапезничал Император. Духи и девчата, которые стояли на обслужке выглядели немного замученными.

Ещё бы! Обслуживать Первое лицо Империи — великая ответственность. Тут нельзя сплоховать.

Успокоив ребятишек, я успел закинуть в рот пару кусочков нежнейшего шашлыка и направился дальше.

Вроде, всё спокойно… И ничего не предвещает беды, кроме знойной блондинки, которая хихикала рядом с очкариком. Они сидели под фирменным зонтиком «Каскин-Робертс» и уплетали куру-гриль!

— Красивая пара. Не находишь? — ко мне сзади подошла Сэнтри: — Используют юность на полную.

— Какая юность? Ей двадцать три. Для людей это вполне солидный возраст. Относительно. — нахмурившись, ответил я.

— Эй, ты чего напрягся?

— Совратит пацана…

— Ой! Ой… — Сэн начала хихикать: — Что я слышу! Ты сейчас серьёзно? Совратит… Это он её быстрее совратит. Не видишь? В Толике сосредоточен неимоверный потенциал Ловеласа. Да и вообще, какое тебе дело до отношений брата? Пускай гуляет.

— Гуляет, да не загуливает.

— Старый дед! Говоришь, как моя маманя, упокой Златан её душу. — хмыкнула Лейтенант: — Кстати, Её Императорское Величество ввела меня в курс дела. Ну, так… скромненько пока, но я примерно понимаю, что у вас тут происходит. Со стороны-то я наблюдала, а вот «грязное бельишко» мне никто не показывал.

— Давай не сейчас, ладно? Ты зачем пришла?

— Ах да! Её Императорское Величество зовёт тебя в медицинский модуль.

— Чего?! — я огляделся по сторонам и понял, что Насти реально нигде нет: — А почему не позвонила?

— Мой телефон в тачке. А Шанго, видимо, боится палится. Помнишь же, что её мобильник просматривается папулей.

— Мратство… Ладно, спасибо, Сэн! С меня шаурма!

— Записала. — усмехнулась она, провожая меня взглядом.

Быстро добежав до модуля, который был надёжно замаскирован под огромный грузовой рефрижератор, я убедился, что никто не смотрит, а затем ввёл код и зашёл внутрь.

— Ваше Благородие! Госпожа ожидает вас внизу. — сообщил один из специалистов Шанго.

— Благодарю. — ответил я, и спустился по лесенке на цокольный этаж, услужливо вырытый людьми Плотникова и Бармалея. Красавчики! Подошли к вопросу со всей ответственностью.

Введя ещё один код, я зашёл в небольшой отсек, где расположилась капсула медицинского модуля.

— О! Хорошо, что ты пришёл. — обеспокоенно произнесла Настя и тут же обняла меня: — Ей пока тяжело… Но я смогла сделать чистку крови. Сейчас постепенно придёт в себя.

— Ты умница! — я подошёл к стеклянной капсуле и заглянул внутрь.

Лилит выглядела болезненно, но увидев меня, слабо улыбнулась и приложила ладонь к крышке.

— Это определённо — проект. Причём, довольно серьёзный. Я настолько модернизированного ДНК ещё здесь не встречала. Однако, я уже видела подобное раньше. — тихо прошептала Шанго.

— Что это значит?

— Это всего лишь предположение, но есть очень большая вероятность, что все эти Чёрные лаборатории начались далеко не от местных учёных.

— Мратство… Не планета, а проходной двор! Думаешь, происки Сааджа?

— Не знаю. Но сильно сомневаюсь, что у него есть подобные технологии. Понимаешь, Лилит похожа на… биокорп.

— Биокорп? Прям полноценный? Но чего она такая хилая? Мирт можно в вену сто миллилитров мышьяка ввести и ничего не будет. А тут?

— Это… как бы правильно сказать? Что-то типа самой первой стадии биокорпа. Вот, смотри! — Настя вытащила рентгеновские снимки: — Видишь?

— Вообще не понимаю, о чём мне должно это сказать.

— Кости из более прочного материала! Это явно укреплённая костная ткань. А мышцы… Я с большим трудом ввела иглу. Они плотнее, чем у обычного человека!

— Зарница?

— Нет. Говорю же — всё на уровне ДНК! И это… Это очень странно, Консо. Я должна прошерстить всё, что касается Чёрных лабораторий. Если где-то работает организация по созданию модифицированных людей — то мы должны узнать об этом первыми!

— Они могут готовить армию?

— Не могут, а наверняка уже готовят. Для чего ещё политикам нужны модернизированные солдаты? Чтобы сократить количество обычных солдат на поле. Это решит вопрос жалования, обслуживания и логистики.

— Знаю. С твоими космодесами было так же.

— Про космодесов знали все! В общем, ты сейчас аккуратно спроси у неё — что она вообще такое, где её сделали, для чего и… — Настю прервал стук в стеклянную крышку капсулы. Мы повернулись к ней и Лилит губами произнесла: «Я всё слышу»

— Чудно. — Настя тяжко вздохнула: — У неё ещё и суперслух… Что же, оставлю вас наедине. Как наговоритесь — постучишь.

— Хорошо. — я дождался, когда Шанго уйдёт, и аккуратно открыл стеклянную крышку капсулы: — Привет… Как себя чувствуешь?

— Пойдёт. — вновь очень болезненно улыбнувшись, ответила Лилит: — Где мы сейчас?

— В безопасном месте. — произнёс я, и придвинув табурет, сел возле капсулы.

— Безопасном? Послушай… Если Император узнает о том, что ты выкрал меня, то это будет считаться государственной изменой! Сам знаешь, каким будет наказание.

— Знаю. Но сейчас не об этом. — я внимательно посмотрел на женщину: — Послушай, Лилит… Скажу прямо — я понятия не имею, кто ты такая, и откуда знаешь меня. Но я бы очень хотел это выяснить, поскольку ничего не знаю про своё прошлое.

— Бедный мальчик… — с грустью вздохнула Лилит и прикоснулась ослабевшими пальцами к моей щеке: — Он не заслуживал столько страданий…

— Он — это кто?

— Тот, кому раньше принадлежало это тело. Я не глупая, Владимир. И я уже видела людей, которые внезапно, как будто теряли рассудок… Становились сами на себя не похожи! Разговаривали на других языках. Звали несуществующих людей… Представлялись не своим именем и вели себя крайне несвойственно. Словно оболочка осталась, а душу заменили на другую. И с тобой произошло тоже самое.

— Не понимаю, о чём ты. Но даже если это тело раньше принадлежало другому человеку — скажи, кому именно?

— Не знаю, поможет ли тебе эта информация… Люди Бориса уже во всю охотятся за нами и отставать точно не будут.

— Лилит. Давай всё, что знаешь о моём теле и по порядку. Хорошо?

— Ты когда-нибудь слышал имя — Лех Хезовецкий? — женщина устало посмотрела на меня.

— Кажется… правая рука Царя Бориса?

— Правая или левая… Рука или нога — это не важно. Важно то, что Хезовецкий — тот самый человек, без которого Борис и шагу не может сделать. Хезовецкий из обычного Подполковника секретной службы стал серым кардиналом, который вертит Царём, как захочет. И больше всего Лех был помешан на оружии. Заклинателей в Польше маловато… Поэтому Хазовецкий открыл невероятное количество Чёрных лабораторий, которые должны были создать армию боевых заклинателей для Царя.

— Боже…

— Ага. А в семьдесят втором году… один злой учёный запустил программу «Идеальный код», которая пропагандировалась, как помощь селянам… Мол, они хотели скрещивать различные породы домашних животных, растений и микроорганизмов, чтобы улучшить простых жителей периферии. Да только вот… любой здравомыслящий человек поймёт, что, изменив ДНК той же коровы — ты вряд ли как-то повлияешь на ДНК людей, которые её съедят. Возможно, какие-то изменения и будут… Но спрогнозировать точно не выйдет. И естественно — результаты будут только через несколько поколений.

— И что потом?

— Царь Юзэф инициативу поддержал. Да только вот, на деле ни о каких животных речи не шло. Учёные в этой программе проводили эксперименты на живых людях! О, сколько страданий и поломанных душ я там повидала… Ты бы знал.

— Погоди, так ты же сама эксперимент?

— Всё верно. Меня модернизировали в семьдесят пятом году. Единственный выживший образец из всех… Мне тогда было четырнадцать лет. И я подумала, что лаборатория всё-таки лучше, чем дом с алкашами-родителями, которые каждый божий день грозились меня убить. О, как же я ошибалась… В итоге, где-то в восемьдесят первом программу закрыли. Она обходилась слишком дорого для казны… Ещё и Комиссии из Российской Империи, и Священного союза постоянно давили. А из выживших в итоге остались я и ещё одна девчонка.

— Вы с ней сбежали?

— Нет. Программа закрылась, а нас отправили работать в разведку. Правда, когда к власти пришёл Борис и объявился чёртов Хезовецкий — про нас вспомнили. Кажется, это было начало девяностых? Точно! Расцвет Чёрных лабораторий… Про все мои военные заслуги забыли. Про все мучения, пережитые в детстве — тоже. Именно тогда я и стала двойным агентом. Да и русские платили намного больше!

— Погоди, так ты не проект Чёрной лаборатории?

— В официальных документах так и написано. Но, что толку? Да и к тому же — разве есть разница? Меня сделали заклинателем через силу. Это почти тоже самое, что делают в Чёрной лаборатории.

— Хорошо. А, я каким боком во всей этой истории?

— Самым, что ни на есть — большим. — ответила Лилит: — В девяносто третьем году мне сделали искусственное оплодотворение. Я… Я так держалась за это! Я мечтала, что, как только у меня родится ребёнок, то всё сразу же станет иначе… Думала, что мы сможем уехать! Сможет жить нормальной жизнью… Я мечтала, закрывая глаза на то, что дитя такой же эксперимент, как и я сама. Но моим мечтам не суждено было сбыться. Во время родов произошли осложнения… Врачи долго боролись за его жизнь, но не справились. Я тогда впала в продолжительную депрессию… Не могла ничего делать. Не жила, а скорее — существовала.

— Соболезную…

— Нет-нет, это было слишком давно. Я уже всё это пережила…

— И что было дальше?

— Где-то спустя год Лех зашёл к нам в лабораторию и сказал, что привёз новых «лабораторных крыс». Выкрали из Российской Империи. Мы посмотрели — а там было десять ребятишек! Малых совсем. Лет по двенадцать-тринадцать. И среди них был ты. Меня приставили к тебе для воспитания. Способность у тебя была… мог бесшумно ходить и предметы с места на место взглядом передвигать без помощи зарницы. А ещё ты практически не разговаривал. Как будто немой! Первым твоим словом было «отдай», когда Лех забавы ради отобрал у тебя подвеску.

— Что за подвеска?

— Слушай, я уже так и не вспомню. Но там, как будто герб был. Охрана смеялась и называла тебя в шутку бароном, поскольку думали, что ты из знатной семьи.

— Может быть, так и есть?

— Знатные семьи внимательно следят за своими детьми. Да и детей дворян не воруют. Зачем, когда есть куча бесхозных шпанюков в деревнях? В общем, я не знаю, откуда у тебя была эта побрякушка, но Леху отчего-то стало скучно, и он решил забрать её. Ты тогда вышел из себя! Злой был… Приложил ублюдка об стенку так, что с ним потом три дня целитель возился.

— А что со мной?

— Тебя избили охранники. Сильно избили. И ту подвеску так и не вернули. Помню, словно это было вчера… Лежим мы с тобой на нарах. Я только-только перебинтовала тебя. Пою колыбельную, чтобы хоть как-то тебе жизнь облегчить. А ты смотришь в потолок. Злой такой… И слёзы размером с виноградину текут.

— Ужас, какой. — вздохнул я: — Ты была моей сиделкой?

— Воспитательницей и тренером. Можно сказать — это я научила тебя всему. Не хочу льстить себе, но как-то раз ты даже назвал меня мамой. — с улыбкой произнесла Лилит: — А когда тебе исполнилось восемнадцать, ты охранника металлической палкой рассёк напополам. Идеально так… В итоге, Царь, когда узнал, дал тебе прозвище — Хирург, которое в итоге стало твоим позывным. Я говорила тебе, что мы обязательно уедем из того кошмара! И ведь я хотела. Хотела, чтобы у тебя была настоящая семья. Чтобы ты, наконец-то, научился разговаривать… Чтобы не вздрагивал по ночам. Но потом Хезовецкий прознал про моё предательство… — ностальгическая улыбка мгновенно покинула лицо женщины: — Он пришёл ко мне в комнату и за волосы потащил на площадь. Хотел сжечь. Ты вступился за меня. Жёстко избил его… Но охранников было слишком много. Ты резал их самодельным мечом, пока один из них не выстрелил тебе в живот. И всё… нас оттащили к Собору Святого Яна. Лех пытал меня раскалёнными спицами… А, тебя в итоге убил.

В голове тут же пронеслось воспоминание… Тот человек в странном зале и крик женщины. Точно! Я видел это, когда впервые пришёл на Место Силы в Перми.

— Он проткнул меня насквозь…

— Откуда ты знаешь? — удивилась Лилит.

— Видимо — остаточное воспоминание. — вздохнул я: — Но, зачем Борис за мной охотится?

— Ты работал в разведке, дружок. Мы с тобой знаем слишком много грязных тайн… поэтому, от нас проще избавиться. Борис наверняка не знает, что ты — это совсем другой человек. — пояснила женщина: — Но… тот молчаливый зашуганный мальчишка был единственным смыслом моей жизни. Хезовецкий знал это… Он хотел, чтобы я сломалась и сошла с ума в темнице. Но в итоге — мне удалось сбежать!

— Когда меня убили?

— Три года назад. Честно — я понятия не имею, как тело могло сохраниться. За столько времени, от тебя бы мало что осталось.

— Это уже не важно… Главное, что теперь всё встало на свои места. — с облегчением выдохнул я: — Что же касается моего прошлого… Хезовецкий, когда убивал меня, говорил, что я самое мерзкое создание.

— Нёс бред, как и всегда. Кто ж его знает?

— А в теории… он мог знать, кто я такой?

— В теории — вполне. Это же он тебя выкрал из Российской Империи.

— Хорошо. Значит, в ближайшее время слетаю на экскурсию в Варшаву. — усмехнулся я: — Вместе со своим металлическим другом.

— Это очень плохая затея! — предостерегла Лилит: — У Бориса прекрасная группа защитников. Тебя опять убьют…

— Не переживай. За себя я постоять смогу. Вопрос — ты останешься со мной? Могу предложить кров, еду… Всё, что нужно.

— Прости, но нет. — с грустной улыбкой ответила она: — Я уже слишком привыкла к одиночеству… Буквально так, что теперь оно является частью меня. Да и видеть тебя, помня, что случилось в Соборе… Да ещё и с осознанием, что это совсем не ты… Прости, но это выше моих сил. Позволь мне остаться здесь до завтрашнего дня, а потом я уйду.

— Хорошо. Я проконтролирую, чтобы тебя не беспокоили. — ответил я: — Но, если что-то понадобиться — обращайся. Договорились?

— Договорились. — Лилит сладко зевнула и закрыла глаза: — Вздремну… Совсем старая стала. Даже простые разговоры утомляют.

— Кстати, а чего за тобой Император охотится? — я остановился возле выхода.

— Бесхозный двойной агент может нагадить обеим сторонам. Сам понимаешь. Правда… им невдомёк, что даже самый крутой разведчик со временем устаёт. Мне сейчас вообще ничего не надо… Лишь бы свой век в спокойствии дожить. Желательно — где-нибудь на отшибе.

— Что же, тогда… Спокойного сна.

— Спасибо… — выдохнула Лилит и тихонько засопела.

Как много новой информации. Я, конечно, предполагал, что так примерно и будет… Но всё-таки очень жаль, что Лилит не в курсе о моём прошлом до похищения. Придётся выбивать правду из Хезовецкого. Если уж с Ройтбергами разобрался, то что мне стоит приехать с «рабочим» визитом к советнику польского царя? Жекич обязана отведать иностранную кровь!

После того, как дверь открылась — Настя, конечно же, налетела на меня с вопросами. Пришлось её немного разочаровать и отправить шерстить документацию по Чёрным лабораториям. Увы, Лилит знала слишком мало и реально больше напоминала типичного потрёпанного жизнью человека, а не драгоценный источник информации…

— Хихаль, у тебя времени до пятницы, ибо на выходных я лечу в Варшаву. Если не скажешь ты, то один серый кардинал почувствует страшную боль… — произнёс я, направляясь по дороге к сцене.

— Он это заслужил. — голос помощницы звучал уверенно и очень прохладно.

— Так, значит… он действительно имеет отношение к моей истории?

Молчание в ответ… Ну, что за духи, а?

В общем, решил пока не дёргать Хихаль и не переживать вообще по всему произошедшему. Полечу в Варшаву — вспомню.

Ну, а пока я наслаждался отличной ярмаркой! Ел всякую дрянь, общался с дворянами и СМИ… Особенно на меня наседал Уткин, который всюду пытался со мной сфотографироваться. Получил кучу предложений о сотрудничестве. Нет, я серьёзно — от визиток ломились карманы!

В общем, моему удовлетворению не было предела. Я чувствовал себя, как кот, который вдоволь наелся сметаны. Единственный минус — моя социальная батарейка окончательно разрядилась. Теперь не захочу общаться с незнакомцами ещё пару месяцев. А, лучше — год… Но знаю же, что так не выйдет. Одного жеста явно недостаточно.

Под вечер, когда гости уже начали потихоньку расходиться после большого костра с фейерверком, Яна с Викой, гружённые мешками с деньгами и чеками, остервенело прорывались в сторону замка. Любопытно, конечно, сколько мы за сегодня заработали… но это подождёт до завтра.

— Владимир Аркадьевич! — ко мне подбежал массивный силуэт Любимова: — Спасибо вам огромное! Вы… Вы просто настоящий волшебник!

— Ну, вообще-то так и есть. — я с улыбкой начертал символ призыва и зажёг на ладошке небольшое пламя.

— Ох, точно… Но я от всего коллектива хочу выразить вам благодарность за то, что вы сделали сегодня для нас! Если вам понадобится наша помощь — обращайтесь!

— Уж лучше вы к нам. — я похлопал Любимова по плечу и направился дальше.

Нужно ещё раз обойти парк и убедиться, что всё в порядке.

Палатки разбирались, детишки живо обсуждали всё произошедшее, а моя верная охрана с облегчением выдыхала.

Фафнир даже благородно вручил ведёрки с монетами двум женщинам из сиротского дома. Красавчик!

Обойдя квест-румы, я почувствовал, как в кармане завибрировал мобильник. Интересно, кто это там принесло? Вытащив телефон, я увидел уведомление о сообщении. Фотография? Что за… Ещё и из-за хреновой скорости сети, изображение грузилось кое-как!

Золотистые локоны, заделанные в две идеальные косы, озорной взгляд голубых глаз, очень вызывающая улыбка… Ну, конечно! Настя стояла в кабинке туалета и расстегнув блузку, нагло демонстрировала мне очень дорогой бюстгальтер синего цвета.

Что со мной в этот момент произошло… Златан Всемогущий! Во рту пересохло, а снизу живота почувствовалось… А, не буду говорить, что там почувствовалось. И так всё понятно.

Снизу под фотографией была подпись: «Жду тебя в красном «ЗиР» у главных ворот…»

Уже и не вспомню, когда так быстро бегал! Богини тут и без меня разберутся… А Толик. Толик?! Я увидел Мирт, Оксану и Люси.

— …вы не поверите! Уехал с той горячей блондинкой в отель! — Пушистый хвост аж покраснела от смущения.

ЧТО?! Уехал с Сонькой в отель?!?!?! Так… К чёрту! Что Толик с ней сделает? Ну, серьёзно? Зачитает её комиксами насмерть? Фигня! Тем более, судя по бейсбольной бите в руках у Оксаны — всё будет под контролем:

— Не подскажешь, дорогуша… а в какой именно отель они поехали?

— Сейчас продиктую адрес…

Всё! Не хочу ни о чём думать! На эти выходные я вне зоны доступа. А котятки — пускай развлекаются, как хотят.

Выбежав на парковку, я взглядом нашёл красный «ЗиР», и с трясущимися руками устремился к нему.

— Добрый вечер. — попивая дорогое Шампанское из хрустального бокала, поздоровалась Настя, успевшая переодеться в блестящее чёрное и крайне короткое платье: — Господин Демидов? Вы выглядите пугающе.

— Угу. — я буквально залетел в машину и закрыл дверь: — Своими фотографиями… вы запустили неотвратимую реакцию! Но прежде, чем мы начнём… А, кто водитель?

— Лара, конечно же. У нас же операция — полное инкогнито. Забыл? — подмигнув мне, ответила Настя: — Шампанское или клюквенный сок? Хотя, зная тебя…

Договорить она не успела, ибо дикий зверь внутри меня уже сгорал от нетерпения и просто набросился на столь желанный объект.

Ух! Теперь главное не приступить к «трапезе» до приезда в башню…