Кодекс Инквизитора. Книга IV

Глава 14

Три месяца мытарств — и вот я у цели. Позади тернистая стезя, впереди — неизвестность. Исполинская пирамида закрыла чернильную дымку небесной тверди ослепительно-белыми гранями вершины. Человека разумного величавый зиккурат поверг бы в шок и трепет, меня же вид сооружения не впечатлил.

Пошарив глазами в поисках прохода, зацепилась взглядом за абрис врат. Ускорившись, впритык подобралась к мрачному зеву. Запрокинув голову, с благодарностью сделала ручкой клубящейся в небе эфирной сущности. Прислушавшись к внутренним ощущениям, отвесила низкий поклон.

Отдав первостихии дань уважения, шагнула навстречу непроницаемому мраку. В голове мелькнула мысль, что, вероятно, я первая уроженка Яви, переступившая порог чертога мёртвых. Вряд ли безумная Мария здесь побывала, хотя, кто знает, Мара об этом не упоминала.

Как только я оказалась внутри пирамиды и, опасливо ступая, прошаркала несколько метров по каменным плитам пола вглубь сводчатого коридора, за спиной ожидаемо ухнуло. Оборачиваться не стала — и так понятно, что назад пути не будет.

Немыслимой силы токи некротической энергии жгутами опутали тело, норовя расплющить броню. Во избежание порчи имущества пришлось облегчить задачу некросу. «Железная Дева» хоть и эталонный образчик военной амуниции, но тягаться с высшим проявлением магических сил не могла.

Браслеты привычно растаяли в пространстве, и я почуяла кожей липучее касание смерти. На языке проступил привкус падали, захотелось сплюнуть ставшую вязкой смрадную слюну и тщательно прополоскать рот. Прикрыв веки, не используя взор истины, сконцентрировалась на потоках.

Дары Мораны — очевидное подспорье, но, как и с системными навыками, заёмных костылей можно лишиться в любую минуту. Разгневается богиня да и вырвет глаза иезуитски, что тогда делать? Вот и постигала я нелёгкую науку интуитивного контроля энергетических структур мало-помалу, благо времени было вдосталь.

Около месяца тыкалась носом, будто слепец, но смогла-таки пощупать проклятый Эфир за вымя привычными органами чувств. Проторив тропинку, без труда, ментальным посылом, сбросила некротические узы. Давление тисков сошло на нет, тлетворное послевкусие смыло мятной свежестью, задышалось легко и вольно. Вместо тягучих объятий студёного киселя испытала эйфорию, граничащую с нирваной. Разум наводнило острое желание без остатка раствориться в мёртвой стихии и украсить стены коридора своим вываренным черепом.

— Ах ты ж паскуда хитрожопая! — взбешенно прогундосила я, притопнув ногой для пущего эффекта.

Опасное наваждение как рукой сняло. Густые, хорошо заметные в обычном спектре зрения зеленовато-неоновые сполохи обиженно отпрянули в разные стороны. Шелест сожаления, отразившись от высокого потолка и стен, понёсся дальше по тёмному коридору.

Ох и неприятная штука — некрос! Едва не повелась на слащавые посулы вечной жизни. Кругом подвох! Даже родственная сила норовит прибрать моё бренное тело и душу к рукам. Не имей я тождественной ауры, тут бы и осталась навеки без права на посмертие. Хуже судьбы не придумаешь.

Несмотря на справедливые опасения, до центра пирамидального комплекса добралась без проблем. Повторных атак не последовало. Ловушек и прочих пыточных атрибутов по пути не встретилось — в них попросту не было нужды. Чужих здесь не привечают, а полоумные пилигримы вроде меня не прошли бы и десятка метров. В подобных местах без родовой предрасположенности к оперированию некротической магией делать нечего: наука эта архисложная, специалистов по пальцам перечесть. Сложность состояла не в самих конструктах заклинаний, а в вычленении скудных энергетических нитей из массива маны. Неблагодарное занятие при минимальной отдаче. Теоретические основы преподавались на факультете чёрной магии, но распространения некромантия не получила в связи со сложностью наполнения источника.

Определённых успехов добились адепты вуду, но всё сводилось к примитивным зельям. Усопшего в виде зомби поднять несложно, а вот сотворить высшее умертвие — задача не из лёгких. Я же со своими возможностями подумывала замахнуться на создание архилича — необходимый сырой материал, в лице белой ведьмы, имелся в наличии.

Занятие опасное: Ватикан не спустит святотатства, но позлить Папу уж больно хотелось. Авось моя поделка на коленке заставит папскую инквизицию совершить необдуманный шаг, и я получу законное право на жёсткий ответ. А не получу, так буду действовать исподволь. Официальная нота предпочтительней, конечно, а там — как выйдет. Ежели ворочусь живой, не откладывая в долгий ящик возьмусь за решение насущных вопросов.

Инквизиция, Его Императорское Высочество, Мария, Великий рейх, а сколько тех, кого я и знать не знаю? Куда ни плюнь — угодишь в злопыхателя.

Обдумывая дальнейшие шаги, словила себя на мысли, что в который раз спотыкаюсь о пресловутое «если». Так и подмывало воздеть руки к небесам и адресоваться с вопросом: «Доколе?» Умом понимала, что вопрошать к вышним силам без толку. Удел не выбирают: как на роду написано, так и будет. Но нет-нет да и проскакивала слабовольная мыслишка — свалить ответственность с больной головы на здоровую.

Вроде и мышцой обросла не по годам, потаённые знания обрела задарма, а характерец подкачал чутка. Слаба я духом покамест, ковать не перековать. Генетическая болячка, а затем и полная утрата миндалевидного тела худо-бедно компенсировали моральную усталость от собачьей жизни, но надолго ли меня хватит при постоянном давлении?

Ни минуты покоя, а если остановлюсь, обязательно сожрут — тут без всяких вредных иллюзий.

За минорными мыслями не заметила, как уткнулась носом в здоровущий путеводный камень и уже несколько минут стою подле древнего монолита, расфокусировав взгляд.

Неведомые рунические символы сплошной вязью покрывали лицевую сторону артефакта предтеч. В попытке разобрать хотя бы строчку, едва не сломала извилины.

Разболелась голова, носом пошла чёрная кровь. Густые капли, срываясь на пол, оставляли на каменных плитах дымные язвы. А вот это что-то новенькое… Похоже, плазма изменила свойства на ядовито-кислотные. Присев на корточки, зачарованно вперилась на пузырящийся магический базальт, который даже хаос не брал.

Час от часу не легче! На всякий случай призвала из подпространства зеркальце Мораны. Уверившись, что рога не выросли, с облегчением перевела дух. Перестройка генома с последующим слиянием аур не прошла даром. Хорошо хоть, телесное обличье не понесло особых трансформаций. Разве что кожа стала существенно бледнее да цвет волос изменился. Покамест терпимо, а что будет дальше — кто бы знал.

Изучением свойств плазмы займётся Скорп, а до тех пор магией крови без нужды лучше не пользоваться. Мало ли как оно повернётся…

Утерев сопли, обошла расписной булыжник по дуге. Сразу за ним обнаружились три узких прохода. Опять загадки вещего камня? Похоже на то, куда ж без них? Чуйка безмолвствовала, артефакт Мары оказался бесполезен — божественные очи не проявили участия в моей судьбе, взор истины ничего здравого не выдал.

Порешив, что пойду прямо, присела у глыбы, притулившись спиной к полированной поверхности. Надо бы перевести дух, собраться с мыслями, а заодно подзарядить источник халявной силой. Спешить-то некуда, соратники меня давным-давно похоронили. Благо, что державные законы не дадут стервятникам раздербанить финансовую империю Нагих. Да и преемники имеются: загодя позаботилась — мало ли что может приключиться при такой-то весёлой жизни…

В случае безвременной кончины главы рода активы перейдут под прямое управление высших магистров ордена Зимнего креста. Об этом не знают даже друзья, а враги — тем более. Лелею надежду, что и не узнают, ибо я помирать не собираюсь.

Зиккурат представлял собой колоссальный накопитель некроса. Какой цели он служил — оставалось только догадываться. Настоящая Мекка для адепта смерти. Вокруг бурлил целый океан энергии. Отдав реактору приказ на поглощение, смежила веки и провалилась в астрал. Сознание привычно заняло место координатора, но какая-то мелочёвка не давала покоя: ускользающая мысль сбивала концентрацию. Замедлив ход протуберанцев, прислушалась к голосу разума.

Независимый источник мог оперировать любой доступной магической энергией, включая прану. Но стоило ли заниматься перегонкой дефицитного некроса в универсал? Ведь он при этом обязательно утратит часть полезных свойств. В краткосрочной перспективе ничего страшного, а вот в долгосрочной… чистой воды расточительство.

Пораскинув мозгами немного, не нашла ничего лучше, как обратиться мысленным посылом напрямую к душе. Может, она даст наводку, коим образом обойти системные настройки?

На что надеялась — сама не знаю, но высшая сущность оставила запрос без ответа. Собралась было выйти из домена несолоно хлебавши, как почуяла неладное. Астральная метрика затрещала по швам, источник встрепенулся, аврально наращивая обороты, объединённые ауры напружинились, переходя в боевой режим, личные чертоги пошли рябью потревоженного Эфира, и тут всё замерло, впав в стазис.

Агрессор без труда пробился в мой, казалось, незыблемый бастион, лишь разум остался незамутнённым, всё прочее хозяйство, завязнув в радужном киселе, перешло в режим ожидания. Стоп! Радужном?..

Сознания коснулось что-то тёплое и родное. Мигом успокоившись, взяла себя в руки и облегчённо расслабилась. Эманации добра, концентрическими волнами расходящиеся от питомицы, ни с чем не спутаешь. Только зачем она здесь?

С какой целью симбионт вторгся в личный домен — я поняла спустя несколько секунд, или часов, кто его знает… В астрале не имелось пространства и времени. Привычные ощущения носили субъективный характер.

Уверенно отделив от своей сложной структуры тончайшую многомерную нить, Булька взялась творить невозможную для человечьего осознания высокоранговую магию, ну или то, что в нашем мире принято называть магией.

Буквально на глазах на орбите души соткался шаровидный кокон из энергетических плетений. Сфера обрела целостность и мерно запульсировала, входя в синергию с источником силы. Сверкающий в разных спектрах шарик уплотнился и оброс ещё одним слоем витиеватых линий. Так продолжалось до тех пор, пока внедрённый Булей объект не достиг критической массы.

Я с нетерпением ожидала развязки, примерно понимая, в чём заключается функционал творения питомицы. Магический конструкт, мелко завибрировав, пулей сорвался с места и идеально встроился в эллиптическую траекторию движения души, уравновешивая её должным образом.

На поверхности сателлита вспух змеевидный протуберанец. Распрямившись пружиной, плотный жгут выстрелил непонятно в каком направлении, руководствуясь одной ему известной системой координат. Несколько секунд ничего не происходило, а затем я ощутила, как через физическое тело хлынул поток некроса. Сфера вспыхнула бледно-зелёным сиянием, которое стало густеть изумрудными оттенками по мере насыщения структуры.

Пришло полное осознание, что я обзавелась рукотворным, если так можно выразиться, накопителем энергии смерти.

Пирамида, не протестуя, щедро делилась запасами, подзаряжая ненасытный аккумулятор. Мне же оставалось смиренно висеть в астральном плане, дожидаясь заполнения ячеек. Насколько они объёмны — понятия не имела. Субъективно прошло около суток, прежде чем безразмерная утроба накопителя заполнилась под пробку.

Буля тотчас сняла стазис. Ауры встрепенулись, будто принюхиваясь к новому соседу, но недовольства не проявили. Судя по всему, их всё устроило, а меня так и подавно. Отныне я смогу не просто использовать чистую некротическую энергию, но и накапливать её впрок, а это дорогого стоит.

Полюбовавшись напоследок изумрудной сферой, покинула астрал. Буля, нарезая круги, недвусмысленно давала понять, что спасибо не булькает и от меня требуется позолотить ложноножку.

Вскрыв заострённым ногтем запястье, обильно полила спинку питомицы чёрной фонящей жижей. От обычной лимфы осталось одно название, но аномалии ведьмина кровушка пришлась по вкусу. Впитав угощение до последней капли, питомица крепко обвила торс. Не дожидаясь, пока малышка угомонится и впадёт в спячку, поспешно отправила мысленный запрос, в какой из проходов следует идти.

На ответ не надеялась, так… для проформы поинтересовалась, но Буля меня удивила неожиданным посылом анимированной картинки. Где по сюжету заклёпанный в железо витязь задумчиво почёсывал репу перед похожим валуном. Покумекав немного, ратник пришпорил гнедую кобылку, и та, недовольно фыркнув, засеменила прямым курсом. Значит, и нам туда дорога. Не знаю, как направо, но налево нормальные герои точно не ходят.

Прежде чем двинуться в путь-дорогу, пожевала протеиновый батончик, запив чашечкой крепчайшего кофе. Есть не хотелось, да и бодрости после принудительной инъекции некроса хоть отбавляй, но манкировать старыми привычками не стала. Человеческого во мне с каждым днём становилось всё меньше, так пусть хоть присущие расе поведенческие мелочи останутся напоминанием, кем я являюсь в духовном плане.

Активировав броню, смело двинула в центральный проход. Ничего необычного, разве что и без того узкая щель через десять метров пути сузилась до размеров норы. Пришлось протискиваться боком, скрежеща металлом об острые необработанные грани. Памятуя о смыкании стен, старалась двигаться шибче, каждую секунду ожидая подвоха, но ничего подозрительного не происходило. Расселина казалась природной: как ни присматривалась, следов обработки камня не заметила.

Закрыв на неудобства глаза, упорно, метр за метром, продиралась вперёд, и вскоре моё упрямство было вознаграждено. Впереди по курсу забрезжило туманное свечение с вкраплениями неоновых огоньков. В мозгу кольнуло что-то опасно знакомое, а следом явственно прошелестели слова-предостережения, коими меня напутствовала Морана:

«Увидишь зелёные огни — беги без оглядки!»

Куда бежать-то, обратно, что ли? Повернув голову, упёрлась носом в глухую стену.

Вывалившись в тесный грот, едва не наступила на толстый змеиный хвост. Неужели старый знакомый, отправленный мною в зазеркалье? Так и есть, чтоб ему пусто было! Змееголовец! Вот так встреча!

Не раздумывая, ринулась в шипящую на все лады туманную гущу. Ежели демон примет гуманоидную форму, мне несдобровать: защита у гадины будь здоров. В прошлый заход я подловила чертяку на дурняке, второй раз точно не прокатит.

Транспаристаль — шинковала чешуйчатых, не ведая препон. Через три минуты боя неровный пол пещеры был сплошняком залит фосфоресцирующей кровянкой и завален обрубками агонизирующих тел.

Пресмыкающиеся кидались на меня с остервенением берсерка, ломая зубы в бесплодных попытках прокусить броню. Некоторые плевались чёрным ядом, гремучей кислотной смесью и ещё бог знает чем, но «Дева» уверенно держала урон, не давая юрким гадам ни единого шанса.

Вскоре всё было кончено. Туман без остатка растаял, открывая взору поле битвы, или избиения, тут как поглядеть. В общем… чистая победа! Тварей-то много, а я одна. Не сдюжил змееголовец силушки богатырской! Ага, знай наших! Я аж приосанилась, преисполнившись триумфальным моментом, но тут благостный настрой упал в ноль, когда засекла, как у одной из отрубленных голов шустро отрастает тело, а у валяющегося под ногами чешуйчатого обрубка — башка.

— Ах ты ж семихвостая трахундра! Да как так-то⁈ — вырвалось у меня.

Да вот так! Пресмыкающиеся регенерировали утраченные части буквально на глазах, а я стояла и пялилась на это непотребство во все глаза, не зная, что предпринять. Опомнившись, ударила хаосом по площади, перемешав деструкцией змеиную биомассу. Зря я это сделала! Мерзкая буро-зелёная каша вспучилась пузырём, и на свет народилось нечто несуразное, но от этого не менее опасное.

Змееголовца было не узнать, даже ад бы не принял подобную образину. Четырёхметровый бурдюк, слеплённый из вывернутых шиворот-навыворот змеиных тушек, — то ещё зрелище.

У демонического выкидыша не было ни рук, ни ног, ни головы в обычной её форме. На меня неспешно, но неумолимо наползал мясняво-кожистый мешок, часто перевитый сизыми жгутами кишок, по центру которого имелась полуметровая пасть, утыканная тысячами сочащихся чёрным ядом зубов.

Несмотря на полное отсутствие гадливости, от увиденного зрелища меня покоробило, а когда демон сверху донизу покрылся зеленоватым свечением защитного магического поля, по хребту пробежал холодок недоброго предчувствия.

Бывший змееголовец, раззявив пасть на целый метр, выдохнул в мою сторону мелкодисперсное туманное облачко, на вид совершенно безобидное, но чуйка завопила так, что я едва не подпрыгнула на месте от нахлынувшей паники. Концентрированная смерть в чистом её проявлении, тут и «Дева» не спасёт!

Увильнув от атаки, нанесла режущий удар родовым клинком, располосовав колыхавшийся, словно опара, бок монстра. Толку от выпада чуть: зияющее отверстие раны затянулось, прежде чем я успела моргнуть.

Адово творение, неуклюже развернувшись, дохнуло миазмами испарений ещё раз: слишком медленно, но рано или поздно потеряю концентрацию и попаду под аннигилятор. Пространство для манёвра невелико, а бежать вообще некуда. Каменный мешок — как есть.

Трещину, из которой я выползла, затянуло камнем, а других проходов не видать. Похоже, мы с Булей обмишурились в выборе пути, угодив прямиком в капкан, из которого нет выхода, или же есть, но только через хладный труп змееголовца, коего не так-то легко убить, как могло показаться в начале стычки.

Просчитывая варианты, походя испробовала почти весь арсенал, что у меня был. Демоническая защита легко парировала атаки тленом, хаосом и даже плазмой сырой силы. Некромантию применять не стала, ибо в душе не… как ею пользоваться. О пробое и речи не шло: магия пустоты в замкнутых пространствах — гарантированная погибель. Оставалась надежда на ведьмину кровь. Ежели и это не поможет, то хоть ложись да помирай.

Не снимая наручи, создала в руках по кровавой сфере — в пол-литра каждая. В теории этого объёма должно хватить, чтобы воплотить задумку в жизнь, а как на практике выйдет — будем посмотреть.

Готовый шаблон из мелкоячеистой сети опустился на демона, целиком покрыв неуклюжую гору плоти. Мысленный посыл — и конструкт сжался вдвое. Раздался треск, во все стороны полыхнуло зеленью — щит монстра держал давление магии крови, но, заметив, как миллиметр за миллиметром просаживается защита, подлила в заклинание щедрую порцию сырой силы.

Жахнуло так, что, несмотря на акустические фильтры, садануло по перепонкам колокольным набатом. Отмахнувшись от лёгкой контузии, ударила второй сферой в образовавшуюся брешь. Кровавый шар, легко пробив податливую плоть, увяз где-то в безразмерной утробе. Щелчок пальцами — и прямо в многотонной туше зародился небольшой конус из кристаллизованного абразива. Каким бы крепким ни казался постоянно регенерирующий змееголовец, но против физики не попрёшь. Кристаллы, что по шкале Мооса где-то за сотню, перемололи плотоядный мешок в труху, а труху распылили на мельчайшие фракции. Не дожидаясь у моря погоды, встала по центру грота, широко расставив ноги.

«Железная Дева» по ТТХ держала двадцать пять тысяч градусов, температура первостихии значимо выше, но чем чёрт не шутит. Сопливый налёт на полу, стенах и пещерном своде начал стекаться ручейками живой протоплазмы, формируя небольшую лужицу. Ещё немного, и змееголовец воскреснет, пора с ним кончать!

— Сжечь ересь на праведном костре инквизиции! — заорала я во всё горло, щёлкая перстами.

В ладони, вопреки ожиданиям, вместо небесно-голубой высокотемпературной плазменной сферы возникло эфемерное чёрное пламя. Холодное, будто глубокий космос, и опасное даже на вид. «Праведный пламень», — подсказало око Одина, но я уже и сама поняла, что обронённое невзначай слово пробудило из небытия нечто невообразимо древнее и могучее.

Реликт не причинил никакого вреда, а значит, им можно управлять. Как только я об этом подумала, сгусток призрачно полыхнул и втянулся в подушечки пальцев прямо через металл перчатки. Опасливо заозиравшись по сторонам в поисках протоплазмы, ничего не обнаружила. Вообще ничего, даже намёка на плоть. Кругом девственно-чистый камень, будто и не было змееголовца, а всё происшедшее померещилось.

— Во имя инквизиции! — пафосно вскричала я, выставив руку вперёд, ожидая узреть на длани реликтовый пламень.

Хрен там плавал. Добро хоть, никто не видел моего обсёра. Конфузливо спрятав конечность за спину, тряхнула головой, изгоняя неловкость. Тоже мне — владыка первородного огня! Ведь ежу понятно, что эта чудная штука — не оружие, а рабочий инструмент палача. Именем инквизитора приговорила демона к смерти и сама же привела приговор в исполнение. Ничего личного, я просто-напросто хотела пройти на пятый уровень, а поганая сущность встала на пути.

Вознамерилась было подойти к противоположной стене грота и пошарить на предмет сокрытого хода, как заметила в трещинке между каменных плит нечто инородное. Присев, ковырнула ногтем и вытащила на свет божий белёсый огрызок.

«Пространственный мел», — тут же подкинул подсказку артефактный глаз. Действительно, мел — обыкновенный, ничем не примечательный белый брусочек, с фалангу указательного пальца размером, смущало лишь слово «пространственный». Нацарапав на каменном полу чёрточку, застыла в ожидании. Секунда, другая — и камень под ногами разошёлся в стороны на добрые полметра, а из образовавшейся дыры пахнуло таким нестерпимым жаром, что интерфейс брони разразился алармами критических предупреждений.

Отпрыгнув назад от греха подальше, дождалась, пока брешь затянется. Надеюсь, это был не пятый, шестой или седьмой уровень, иначе мне труба: «Железная Дева» не сдюжит эдакой температуры, ауры, возможно, продержатся дольше, но всему есть предел. Я в пекло не полезу ни за какие барыши!

Подступив к ровному участку стены, провела вертикальную полосу, фактически без остатка израсходовав мелок. Судя по всему, он представлял собой разовый артефакт. Мне, в принципе, больше и не надо: не шибко-то я доверяю пространственным аномалиям — мало ли куда кривая выбросит при переходе между слоями реальности.

Брешь стремительно расползалась, будто опасной бритвой по старой газете чиркнули. На этот раз обошлось без адова пламени. Из проёма лился свет — ненормально обычный свет шестидесятиваттной лампочки. Задаваться вопросом, откуда взялась лампочка в царстве мёртвых, времени не было: проход между пластами начал затягиваться. Не раздумывая боле, ринулась вперёд, ныряя рыбкой в брешь.

Страшный удар взболтал мозг, я внезапно для себя взвизгнула фальцетом от резкой, невыносимой боли. Пощупав набухающую шишку на лбу, протёрла кулачками глазницы, в попытке отделаться от багровых кругов. Кажись, сотрясение или закрытая черепно-мозговая. Ничего, бывало и хуже, регенерация справится за несколько минут.

Вопреки ожиданиям боль не прошла, а вот кровавая пелена спала, и я во все глаза уставилась на чугунный радиатор системы отопления. Обычный такой — гармошкой, крашенный-перекрашенный, до боли знакомый. И что бы это значило? Перевела взгляд на острые угловатые коленки, затем на белые носочки с розовыми бегемотиками, подивилась на детские ручонки, пальчики с обкусанными ноготками. Чуть задержалась на застиранном голубеньком сарафане и, наконец, заметила две рыжие кургузые косички, перехваченные махровыми резиночками.

— Мара, паскуда! Семь кусков говна тебе в ухо! — просипела я пришибленно, хватаясь за грудь, которой и не пахло, если не считать подростковых пупырей.

— Доча, ты с кем там бакланишь? — ввалившись на кухню, пьяно пробубнил отец и, не дожидаясь ответа, сунул мне под нос коробку из-под телевизора. — Малая, гляди, чего у меня есть! Батя сказал — батя сделал!