Когда растает снег...

Глава 10

Министерство автомобильной промышленности СССР за годы Долгой зимы успело сменить уже несколько руководителей. Сначала умер в 1970 году Николай Иванович Строкин. На смену ему пришел Александр Михайлович Тарасов, но всего через два года вынужден был уйти с должности по состоянию здоровья, а спустя еще полгода тоже умер, уже будучи пенсионером. Новый руководителем автомобильной промышленности СССР стал директор ВАЗа Виктор Николаевич Поляков, которого, на фоне других министров, можно было считать достаточно молодым. Всего 57 лет на момент вступления в должность! В этой реальности ему не суждено было стать директором ВАЗа, на месте которого ударными темпами строился филиал Завода имени Сталина, за то министром он стал на несколько лет раньше.

Планом на Десятую пятилетку уделялось максимальное внимание производству грузовых автомобилей — перенос производства ЗиС-157 на новую промышленную площадку, организация производства новых тяжелых грузовиков ЗиС-170, увеличение производственных мощностей других автозаводов страны.

УралЗиС и УльЗиС, два основных филиала московского автозавода имени Сталина продолжали выпуск ранее разработанных моделей. Перед ними стояла лишь задача по постепенному наращиванию объемов производства… Ну и требовалось внести некоторые изменения в конструкцию на основе опыта эксплуатации в условиях Долгой зимы. И, разумеется, на первом месте стоял вопрос повышения надежности. Продолжал производство тяжелых грузовиков и КрАЗ — ничего нового от украинского завода пока не требовалось.

Минский автозавод продолжал выпуск прежней продукции — однако, в связи с резким снижением объемов производства военной техники, он получил себе филиал в виде Курганского завода колесных тягачей, большая часть которого, впрочем, была перебазирована в Астраханскую область. В самом Кургане нынче производили малой серией тяжелые вездеходы для нужд геологов, в то время как основные производственные мощности загрузили производством спецтехники на базе автомобиля МАЗ-535.

Луцкий автозавод в достаточной мере отладил производство вездехода ЗАЗ-969, но в ходе его запуска в производство потребовалось провести целый ряд доработок. Первым делом отправился в металлолом двигатель воздушного охлаждения мелитопольского завода. На модернизированной версии автомобиля стал применяться к тому времени в достаточной мере отлаженный в производстве двигатель УЗАМ-412, а в Мелитополе принялись осваивать производство его менее мощной двухцилиндровой версии для применения в спецтехнике. Кроме того, был внесен еще целый ряд изменений в конструкции по агрегатам и кузову — и к настоящему времени производится только эта модификация. Однако мощностей Луцкого автозавода недостаточно, потому решено наладить производство автомобиля ЗАЗ-969М на Запорожском автозаводе.

В связи с Долгой зимой производство грузовиков ЗиС-135 для военных было приостановлено. Вместо этого на базе Брянского автозавода было налажено производство грузовиков «Десна». Причем, в Долгую зиму в целях увеличения производства автомобилей в Брянск эвакуировали уцелевшее оборудование с Кутаисского автозавода… Сейчас, правда, военные собирались возобновить выпуск «Луны» с «Редутом», но столь малой серией, что это не окажет существенного влияния на производственные планы завода.

Кроме того, сразу несколько авторемонтных заводов выпускали ЛюАЗ-69 — некое подобие ГАЗ-69 на основе его же агрегатов. Небольшой автомобиль раной конструкции с деревянно-фанерным кузовом был разработан на Люберецком авторемонтном заводе и выпускался на целом ряд предприятий аналогичной направленности, при чем на каждом из них конструкция рамы имела индивидуальные особенности, варились-то они буквально «на коленке», по простейшим приспособлениям. Назвать это современным автомобилем было сложно, но свою задачу он выполнял. Однако скоро это «чудо техники» будет снято с производства…

Само собой, ГАЗ и УльЗиС выпускали ГАЗ-69 и полноприводные «Волги» ГАЗ-21П и ГАЗ-22П. МЗМА — «Москвичи» 408, 410, 411, 412, 427 и спецтехнику. Ижевский автозавод — одну единственную модель: полноприводную версию «Мгосквича-412». Однако последний завод можно было назвать так весьма условно — главный конвейер так и не был построен, а потому машины делали по временной технологии.

Так обстояли дела на конец 1974 года. Однако в следующей пятилетке должно было многое поменяться… в стране наконец-то появились не слишком загруженные мощности инструментальных производств, и это позволило начать подготовку к запуску в серийное производство новых моделей автомобилей.

Первой из таковых, разумеется, должна была стать замена ГАЗ-69 — новый вездеходик УльЗиС-469. Первые опытные образцы его были выпущены еще до Долгой зимы, но какое-то время заняло их доведение до ума, а потом было просто не до того. В условиях дефицита ресурсов на изготовление десятков тысяч единиц специальной оснастки, особенно крупногабаритных штампов, и отсутствия свободных мощностей на инструментальных производствах страны говорить о запуске в серию нового автомобиля не было никакого смысла. Но сейчас такая возможность появилась, поэтому к 1977 году, к началу Одиннадцатой пятилетки, можно подготовить все необходимое для производства.

Запустить в производство новую модель автомобиля планировали и на ГАЗе — причем, сроки назначались те же самые. Более того, опыт Долгой зимы привел к внесению в конструкцию будущей ГАЗ-24 сразу целого ряда изменений, включая увеличение конструктивной жесткости и добавлению в конструкцию подключаемого переднего привода, что позволит увеличить проходимость. Кроме того, в связи с прекращением выпуска «Чайки» от правительства поступило распоряжение сделать на базе ГАЗ-24 несколько «правительственных» модификаций, включая бронированную. Последние будут выпускаться малой серией на мощностях экспериментального производства. Само собой, требовалась и «санитарная» версия на замену ГАЗ-22. И срок запуска в серию ГАЗ-24 — все тот же 1977 год.

Но этого оказалось мало… В 1972 году Советом министров СССР был принят документ под названием «Основные технические требования к разработке и производству автомобильной техники с учетом опыта эксплуатации в условиях климатической катастрофы 1966–1971 годов», по которому вскоре был разработан и принят соответствующий ГОСТ. Казалось бы, при чем тут оно? Ну да, прежде всего это касалось того, каким требованиям должны соответствовать все серийно производящиеся в СССР модели автомобилей. Где и что надо доработать исходя из этих требований…

Но следом за этим перед товарищем Поляковым поставили одну вполне себе конкретную задачку. Нужно увеличивать объемы производства легковых автомобилей повышенной проходимости — в том числе, гражданского назначения! На основе, разумеется, одного из разделов данного документа… И им соответствовал только ЗАЗ-969М! Но в руководстве хотели иметь ему альтернативу… Это задание товарищ Поляков и поставил перед руководством сразу двух автозаводов — МЗМА и Ижевского автозавода, где на данный момент не были заняты освоением новой продукции.

К 1974 году было разработано и испытано сразу две модели нового автомобиля… МЗМА выставил модернизированный «Москвич-416», практически не отличавшийся от прототипа. Даже изготовлен он был путем переделки стоявшего на заводе прототипа изготовления 1960 года. Ижевск же изготовил, частично с использованием агрегатов полноприводного «Москвича-412», новый автомобиль «Иж-14».

В обоих случаях оказалось, что мощности серийного двигателя УЗАМ-412 маловато — и вместо него на заводе выпустили опытную партию двигателей объема 1,6 литра с увеличенной мощностью, а в чертежах появились даже еще более мощные моторы объемами 1,7 и 1,8 литра. Как говорится, ставь да испытывай! Осталось лишь решить, какой автомобиль взять за базу…

«Москвич-416М» оказался конструктивно ближе к машинам типа того же УльЗиСа, имел лонжеронную раму, зависимую подвеску и подключаемый передний привод. При этом большинство узлов было позаимствовано от выпускаемого в Ижевске полноприводного «Москвича-412». «Иж-14» имел несущий кузов, независимую подвеску, отличную от серийного автомобиля раздаточную коробку, позволяющую выборочно подключать передний, задний или полный привод. Правда, для нового автомобиля потребовалась и нова система питания — карбюратор с впускным коллектором, что не очень-то хорошо. Лишняя номенклатура продукции.

Оба автомобиля имели свои преимущества и свои недостатки — смотря, с какой стороны взглянуть на них… «Москвич» был ближе к «настоящим» вездеходам вроде ГАЗ-69 или УльЗиС-469 — и, пожалуй, имел большую унификацию. «Иж» был новее, современнее, удобнее для водителя с пассажирами, а в перспективе должен оказаться дешевле, но при этом обладал худшими «внедорожными» качествами и имел больше новых деталей и узлов. По идее, на роль массового гражданского автомобиля он годился лучше… Но возникал вопрос экономики. Потому, по всей видимости, окончательный выбор будет сделан «наверху» — на уровне Председателя Совета министров или его заместителей.

Кроме того, ижевский автозавод разработал и предложил к производству новый автомобиль «по мотивам» Рено-16 — пятидверный хэтчбэк на основе агрегатов «Москвича-412». И, в отличие от «Иж-14», его судьба была уже решена. Как только будет достроен и запущен главный конвейер, именно ему предстоит пойти в массовое производство. Поучаствовали в той разработке, кстати, и немцы из ГДР — ведь теперь, когда о сотрудничестве с французами можно было забыть, именно они стали главным партнером СССР в строительстве завода. Так что когда он заработает на полную мощь, добрая половина оборудования завода будет сделана именно в ГДР.

Больше ничего нового по легковушкам пока не планировалось — да и не было для этого свободных мощностей… Основное внимание уделялось производству грузовиков. И сейчас именно это было главным. Все остальное, вроде строительства другого завода на замену несостоявшемуся ВАЗу, пока может и подождать…

Денежная реформа произошла как-то совершенно неожиданно. Просто вдруг объявили, что в течение трех дней надо поменять деньги на новые… Только много ли их было на руках? А то, что лежало в сберкассе — то обменяют автоматически.

В соответствии с постановлением Совета министров суммы до трех тысяч рублей обменивались как один к одному. Суммы сверх этого — обменивались на облигации двухпроцентного государственного займа сроком на двадцать лет. Исключения делалось для, как писалось в газете, «лиц, имеющих правительственные или иные государственные награды Союза ССР и союзных республик». Как минимум — какой-нибудь похвальной грамотой от областного министерства. Кроме того, имелась приписка о том, что «полученные нетрудовым путем» деньги обмену не подлежат — под такой формулировкой подразумевались бандиты и спекулянты, далеко не всех из которых извели за Долгую зиму. На эти же облигации двухпроцентного государственного займа обменивались и старые облигации, срок выплат по которым истек в 1966–1975 годах — в этом случае, правда, стоял срок выплаты в десять лет.

Так что из сберкассы Михаил вышел с небольшой пачкой «новых» купюр и горстью монет разного номинала, на обороте которых был изображен «новый» герб СССР с меньшим числом ленточек. Облигаций ему как лауреату трех Сталинских премий и ордена Ленина не выдавали, обменяв все имеющиеся деньги. А вот Вике так не повезло — у нее в руках была и пачка облигаций на общую сумму в несколько тысяч рублей, на которых было написано назначение займа — «На восстановление народного хозяйства после Долгой зимы». Голубенький такой листочек с надписями о том, что это за фиговина такая.

— Зайдем в магазин? — предложила Вика.

— Давай! — согласился Михаил.

На кассе магазина уже висела предупреждающая табличка — «ДЕНЬГИ СТАРОГО ОБРАЗЦА НЕ ПРИНИМАЮТСЯ!!!» Хотя впереди еще целый день есть на обмен… Но их это предупреждение уже не касалось. Очередь в магазине была уже приличной — и многие шли как раз после сберкассы.

Отмена карточек снова вернула очереди в магазинах — ведь то, что раньше чаще всего выдавалось прямо по месту работы, теперь надо было покупать. И это вызывало у Михаила определенные сомнения… Раньше так было сделано с простой целью — чтобы люди не померзли в длинных очередях на улице. А что теперь? Зимы-то по-прежнему холоднее прежних… И вновь стоять в очередях?

Было, правда, на этот счет простое решение, которым и пользовалось большинство людей и в его родном мире. Днем народу в магазинах немного, потому большинство родителей поручали покупки детям — составляли список нужного, давали деньги и велели после школы, техникума или института зайти в магазин. Не было никакого сомнения в том, что так будет и теперь. Вот только далеко не у всех есть дети подходящего возраста! Вон как у Михаила, например.

— Сколько народу-то собралось! — переговариваясь со своей «коллегой», ворчала продавщица, женщина лет пятидесяти с лицом вечной недовольной жизнью бабы. Попутно она насыпала в бумажный кулек гречку, вот только работа ее явно интересовала куда меньше разговора. Потому получалось оно у нее на удивление медленно.

— Да не скажи! — ворчливо говорила вторая.

Закончив с крупой, продавщица принялась медленно, что-то бубня себе под нос, высчитывать цену на обшарпанного вида счетах. Несколько секунд постояла в задумчивости, но что-то ей не понравилась. Начала пересчитывать все заново… Наконец-то все же назвала цену и, тщательно проверив все полученные деньги, дабы не впихнули «дореформенку», принялась отсчитывать сдачу.

— Проходите на первую кассу! — когда перед Михаилов оставалось четыре человека, прозвучал звонкий голос.

Быстро сориентировавшись, Михаил опередил других желающих побыстрее попасть на кассу, заняв освободившееся место. И оказался буквально шокирован тем, кого увидел…

— Анька, Попова, ты что ли? — удивленно произнесла Вика.

— Ну да, — улыбнулась в ответ девушка. — Только я теперь Никифорова…

— Это ты за кого вышла? — чуть «подзависла» Вика. — За Тоху или Леху?

— За Леху, — усмехнулась Анька. — Ладно, чего вам? Не задерживайте очередь, вы не одни ж тут…

Отвесила и посчитала им все Анька на удивление быстро — и, самое главное, не видел Михаил в ней того отношения к людям по принципу «как вы меня задолбали!» Не успела, видимо, еще проникнуться духом советской торговли — самой суровой торговли в мире…

— Может, встретимся после работы? — предложила напоследок Вика.

— А давай! — улыбнулась Анька. — Мой все равно в командировке… Дома делать нечего.

Дома их ждал уже готовый ужин — отец Михаила обменял деньги еще днем и успел накупить на них продуктов, а как мать Михаила пришла с работы, так начала готовить. У нее с Викой давно сложилась своеобразная очередность кухонных работ, что всех вполне устраивало. Хотя иногда работали и совместно, но это было достаточно редко. Ждала их дома уже и Кветка — она теперь работала в их поликлинике рентгенологом. И ее рассказы и рассуждения на счет работы уже натолкнули Михаила на несколько интересных идей… Про который он как-то совершенно забыл, так как лично в жизни никогда не сталкивался, хоть и слышал про эти технологии. Разумеется, имеется в виду технологии рентгеновской компьютерной и магнитно-резонансной томографии, идеи на счет которых Михаил изложил в одном из писем на имя нового первого заместителя Председателя Совета министров товарища Шелепина… И хоть ответ на этот счет он пока не получил, но был абсолютно уверен, что его идею на полном серьезе рассмотрят «где надо». А вот Квете идеи хоть и показались любопытными, но на счет применения технологии она ничего особенно сказать не могла.

— Я всего лишь рентгенолог, а не академик, — усмехнулась девушка. — Если оно будет работать как ты говоришь… Это будет здорово! Но я не могу сказать, будет ли оно работать. У меня для этого не хватает знаний, — честно призналась она.

— Будет, будет. Вот увидишь! — только и ответил тогда Михаил.

Сейчас с того разговора прошло уж несколько месяцев… Увы, но кроме идеи Михаил мало что мог предложить. По сути, он лишь изложил общий принцип действия без всяких технических тонкостей, в которых был не силен. Для того, чтобы продумать их, пришлось бы уже бросить работу и целенаправленно заняться научными исследованиями на эту тему…

Анька пришла поздно вечером, после работы… Идти в дом ей почему-то не захотелось — вместо этого одноклассница предложила немного прогуляться. Одевшись потеплее, по вечерам было уже довольно прохладно, Михаил с Викой пошли погулять с одноклассницей. Судя по тому, что никаких вещей при ней не было, Анька по дороге успела зайти домой и, наверное, даже поужинала. Да и одета она была совсем не как днем, а во что-то типа джинсов, которые, как знал Михаил, нынче обозначались как «штаны женские повседневные». Такого же типа были еще и зимние штаны — от первых они отличались утепленной подкладкой. Наверху — рубашка голубого цвета. Можно сказать, все по нынешней «моде».

Пару лет назад такая одежда начала приходить на смену получившим распространение в первые годы Долгой зимы «военкам», как их прозвали в народе. Поначалу населению вообще выдавали одежду с военных складов, а затем стали шить почти такого же типа, но серого цвета. А зимой все ходили в ватных штанах и фуфайках или шубах. На те шубы пошла и порезанная в первый год скотина, и выловленное в лесах зверье, и даже отстрелянные милицией «Бобики» с «Тузиками»… Но в Десятой пятилетке перешли к выпуску специально разработанной гражданской одежды — правда, общая концепция «штаны плюс рубашка» осталась неизменной. Платья с юбками теперь рассматривались как одежда исключительно «праздничная», а потому пока не производились. Вот как возобновят работу артели соответствующей направленности…

— Ну как живешь-то? — поинтересовалась у Аньки Вика.

— Да ничего, — пожала плечами девушка. — Неплохо… Жаловаться, вроде, не на что. Ты-то как?

— Хорошо, — точно также пожала плечами Вика. — Мы вон с Мишкой…

— Кем работаете-то сейчас? — поинтересовалась Анька.

— Я инженером-конструктором…

— А я инженером-технологом… — вздохнула Вика.

— Счастливчики, — улыбнулась Анька. — Можете дышать спокойно…

— А ты-то как в продавцах оказалась?

— Как-как? — фыркнула девушка. — По распределению, естественно!

— И что, не нравится?

— Нет, конечно, — вздохнула Анька. — Знаешь, как я там оказалась?

— Как? — поинтересовался Михаил.

— Я ж и не продавец, по правде говоря, — произнесла девушка. — Я завскладом. Но за годы Долгой зимой торговлю практически разгромили, людей кого куда разослали. Работал хорошо если каждый пятый магазин, остальные — или склады, или пункты обогрева, или под жилье. В свободной продаже-то очень мало что было! А сейчас как понадобилось магазины в открывать — так людей и не хватает! Вот и приходится совмещать… Только будь на то моя воля — сбежала бы!

— Почему? — теперь переспросила Вика.

— Кому нравится ходить в двух шагах от стенки? — вздохнула Анька. — Меня же туда после чего распределили? А после того, как прошлого завсклада к стенке поставили! «Албанку» он воровал и через братца продавал. Его тоже к стенке поставили. И еще, говорят, много людей в торговле кого к стенке, кого в Воркуту с Кировском… А там, почитай, та же стенка, только еще помучаешься. Двадцать пять лет там никто не протянет. Вот и трясешься теперь каждый день — не дай товарищи Ленин со Сталиным и Пономаренко, какая недостача будет. Нас теперь на этот счет постоянно проверяют-перепроверяют…

— И что, навели порядок в торговле? — усмехнулся Михаил, вспомнив как торговали «из-под полы» в его прошлом. Там это было сплошь и рядом, в порядке вещей.

— Навели! — фыркнула Анька. — Такой порядок, что никто работать не хочет… Боятся! Десять раз все перепроверишь прежде чем товар принять!

От такого Михаил аж присвистнул! В иной реальности, помнится, места в советской торговле считались практически привилегированными. Доступ к дефициту, торговля из-под полы и все такое… Это как же надо трясти систему торговли для того, чтобы люди, позабыв про такие «перспективы», тряслись над тем, как бы не нашли недостачу или не выявили какое другое нарушение законов.

За разговором они как-то незаметно дошли и до их бывшей школы… Когда-то вокруг нее был металлический забор, но его порезали на металлолом еще в первую зиму. Когда в стране был сильнейший дефицит металла… Новый на замену ему так и не построили — за то прямо посреди школьной площадки была построена теплица. Именно здесь и работали днем достигшие четырнадцати лет школьники, а после работы уставшие и полусонные шли на занятия.

— Знаешь, — грустно усмехнулась Анька. — У нас даже на стене висит… «Работник советской торговли, помни! Хищение товара — государственное преступление!» И цитата из закона об Особом положении…

— Понятно, — кивнула Вика. — Кстати, ты учиться-то не собираешься… снова?

— Куда уж мне? — пожала плечами Аня. — Я уж и позабыла все почти… Да и, — смутилась девушка. — О детях уж думать пора. А то как бы не вышло, что потом и не родишь уже. Мне и так двадцать пять…

— Ну как знаешь, — вздохнула Вика. — Обидно будет, если всю жизнь так и проработаешь в магазине…

— Мне тоже… Слыхали, кстати, — бросила взгляд на школу Анька, — Василий Афанасьевич помер…

— Когда? — помрачнела Вика.

— По весне…

— Жалко, — вздохнул Михаил. — Он нормальный мужик был…

— Мне тоже, — согласилась Анька.

— Кто вместо него-то теперь? — спросила Вика.

— А угадайте?

— Алла Викторовна, небось? — вспомнив прошлую историю, предположил Михаил.

— А вот и нет! — усмехнулась Анька.

— Тогда кто же…

— Никогда не угадаешь! — усмехнулась одноклассница. — Наташа…

— Это… физичка наша?

— Но… как?

— Говорят, в Долгую зиму она хорошо себя показала, — ответила Анька. — Вот и назначили ее сначала завучем, а потом и директором.

— Понятно, — кивнул Михаил. — Ну это хорошо…

— Хорошо, — задумчиво произнесла Анька. — Она добрая…

Погуляв еще некоторое время и поговорив о житье-бытье, они разошли по разным сторонам. Михаил с Викой к себе домой, Анька — к себе… На том и закончилась их встреча. На обратном пути Михаил с женой вспоминали про их школьную жизнь, которая теперь казалась чем-то бесконечно далеким… Словно из прошлой жизни — бесконечно далекой и прекрасной. Из страны детства, в которую не дано вернуться уже никогда. Даже если, подобно Михаилу, вдруг попадешь в самого себя в прошлое, то восприниматься оно все будет уже совсем иначе… Через призму нового жизненного опыта.

— Знаешь, Вик, — когда они уже подходили к дому, вдруг произнес Михаил, — а, может, и нам уж пора… эээ… того…

— Чего? — не поняла Вика.

— Ну… ребенка, — почему-то смутился парень.

— Ребенка? — задумчиво произнесла Вика, а затем вдруг улыбнулась. — А давай!

— Прям сейчас что ли? — чуть не офигел от услышанного Михаил.

— Ну не сейчас, конечно! — вдруг звонко рассмеялась девушка. — До завтрашнего утра подождет?

— А давай! — улыбнулся в ответ Михаил.

— Значит, решено! — улыбнулась Вика, а затем вдруг погрустнела. — Как хочется верить, что ему не придется пережить то же самое, что и нам…

— Не придется, Вик! — уверенно ответил парень. — Вот увидишь — все будет хорошо!