Когда рушится мир

Глава 19

Хьюго зашел в лучший ресторан Заратуштрии, где у него был заказан столик на вечер. Последний месяц он потратил на то, чтобы обосноваться здесь, во второй столице мира. Пришлось попотеть, чтобы попасть к лучшим портным, которые не брали заказы от случайных людей, да и просто привести себя в порядок. Парикмахер, маникюр, стоматолог, бесконечные примерки — все это Хью терпел с упорством мученика, прочно отвыкнув от атрибутов богатой жизни. Он не стал убирать небольшой шрам от ножа, пересекающий щеку, тот как-то органично сочетался с его не по-здешнему жестким взглядом. Также и правая кисть, не раз попадавшая в собачью пасть, была испещрена рубцами.

Когда Хью зашел в зал ресторана, там установилось гробовое молчание. Негромко звякнула вилка, которая выпала из пальцев завсегдатая. Он явно был знаком этим людям. Хью, не обращая ни на кого внимания, прошел к своему столику. Немногие посетители, кто не знал его, сейчас подставляли уши своим соседям, которые, захлебываясь, выливали потоки информации на своих визави. Хью ловил томные взгляды женщин, которые буквально жгли его кожу, но он стоически ждал, когда принесут его заказ. Да, все это будет непросто, но ведь он тут именно из-за этого.

— Хью, друг мой! — к его столику шел одноклассник, который широко раскрыл свои объятья.

— Давно ли мы стали друзьями, Араш? — недоуменно спросил его Хьюго, не соизволив встать навстречу из-за столика. Отношения конкретно с этим персонажем в школе были отвратительными. Их нельзя было назвать даже нейтральными.

— С тех пор, как старый император дал дуба. А случилось это в тот момент, когда ты проткнул того громилу, — честно признался тот. — Ты даже не представляешь, сколько у тебя сейчас друзей. Впрочем, их и без этого знаменательного совпадения было бы не меньше, ты же сейчас знаменитость. Тут половина баб хочет запрыгнуть к тебе в койку, чтобы похвалиться потом таким же озабоченным курицами, как они сами.

— Да мне это как-то не очень интересно. Я здесь не за этим, — ответил Хьюго.

— А зачем ты здесь? — заинтересованно спросил его одноклассник.

— Я должен привести в порядок дела семьи, — ответил ему Хью. — Отец погиб, а когда такое количество счетов, долей в предприятиях и недвижимости, сам понимаешь…Основные активы были в Ингланде, их уже нет, но и того, что осталось, более, чем достаточно. Я завтра планирую встретиться с нотариусом…

— Тебе не нужно ни о чем беспокоиться, — горячо заверил его Араш. — Для меня это безделица, я все устрою. Юристы нашей семьи решат эти вопросы.

— Каков твой интерес в этом? — прямо спросил его Хью.

— Да… никакого интереса… — заюлил тот. — Ну разве что сходить туда-сюда вместе, в Ниневию прокатиться… Я оплачу все расходы, — уверил Араш.

— В Ниневию? — удивился Хью. — Зачем это?

— Там будет одно закрытое мероприятие, — он заговорщицки понизил голос, — и там будет новый император!

— А я-то тут при чем? — изумился Хью. — Где я и где повелитель.

— Ты не понимаешь, — горячо заговорил Араш. — У меня нет шансов туда попасть, а с тобой — легко.

— Ты шутишь? — спросил Хью. — Да с чего бы это?

— Да ты же ничего не знаешь, — поморщился одноклассник. — Он твой поклонник. В тот день он поставил на твою победу. Да и сам понимаешь, мы все уже думали, что старый император переживет египетские пирамиды. Так что император новый любит тебя вдвойне. А кстати, как ты выбрался из этой задницы? Это же невозможно, по слухам.

— Я под подпиской, — ухыльнулся Хью. — Извини.

— Понимаю, друг мой, понимаю, — примирительно сказал тот. — Есть вопросы, в которые лучше не лезть. Но ты подумай над моим предложением. Мои юристы — просто звери, они вернут все, до последнего сикля, кроме того, что осталось за фронтиром, естественно. И мне ничего за это не нужно, только немножечко погреться в лучах твоей славы.

Ну что, папа, ты видишь меня сейчас? — отстраненно думал Хьюго, слушая бессмысленную светскую болтовню новоявленного друга. Ведь это же ты хотел, чтобы НАСТОЯЩИЕ ЛЮДИ признали меня за своего. Я исполнил твою мечту. И ведь ты так и не понял, что для того, чтобы это случилось, мало иметь деньги. Надо стать уникальным, надо стать интересным и недосягаемым для них. Деньги для тех, у кого их много — слишком банальны. Ну что, папа, ты, наконец, доволен? Я же все это делаю ради тебя!

— Сворачиваемся, — Любомир ошарашенно читал очередную депешу из центра.

— Ты о чем это, партнер? — спросил Зигги, который снова что-то жрал, уничтожая стратегические резервы их совместного предприятия.

— Наша лавочка закрывается, вот о чем, — озадаченно ответил Любомир. — Дают пять дней на эвакуацию оборудования. Уже этой ночью дроны пойдут.

— А что случилось-то? — удивился Зигфрид.

— Не сказали, — ответил Любомир. Его жена стояла рядом в позе фарфоровой сахарницы и смотрела на него с немым вопросом. — Любовь моя, не смотри на меня так, Зигфрид все уже продумал. Или ты решила, что я уйду один и брошу тебя тут?

— Ты вроде бы не замечен в суицидальном поведении, любимый, но я хотела бы услышать подробности, — спокойно сказала она, лишь иногда сверкая всполохами в огромных глазах. — Иначе я начну сомневаться. А когда я начинаю сомневаться, у меня портится настроение. А что будет дальше, ты и сам знаешь. Я уже очень давно никого не скармливала собакам, и испытываю от этого легкий душевный дискомфорт.

— Дорогая, дорогая, — примирительно ответил ей супруг, — не нервничай, тут нет самоубийц. У нас есть отличный план. Кстати, Зигфрид, прекрати жрать. Я тебя кормлю чистым золотом.

— А я и есть чистое золото, — нахально заявил мальчишка. — И между прочим, ну его, этот презренный металл. У этого хмыря, в смысле, его нового величества, Артура первого, просто горы имперской валюты из госбанка, и он не знает, куда ее девать.

— Но ведь мы-то с тобой знаем? — вопросительно посмотрел на него Любомир.

— А то! — подтвердил Зигги. — У нас тут еще неслабые запасы тушенки и патронов. Их-то, надеюсь, не нужно эвакуировать?

— Ну, с богом! — сказал Любомир. — Дорогая, ты первая!

— Может, сначала наши рюкзаки перетащишь? — спросила его жена. — Там немалые суммы, между прочим.

— Да зачем они мне, если ты перейти не сможешь? — удивился Любомир. — Я же тогда тут, с тобой останусь.

— Правда? Ты мой герой! — растаяла Хельга. — Ну, тогда пошли.

Бронеход, охранявший эту часть границы, поднял антенны, и выдал фирменную речевку:

— Дамы и господа! Объявлен карантин. Вы не можете покинуть территорию королевства Ингланд. Рекомендуем вернуться домой. При неподчинении и попытке нарушить границу будет открыт огонь на поражение. Благодарю за понимание!

Любомир пошел прямо на него, Хельга шла сзади, укрываясь за могучей фигурой. Бронеход продолжил, напоминая о неизбежной гибели:

— Приближение на пятьдесят ярдов будет считаться актом агрессии! Я вынужден буду открыть огонь! Рекомендую вернуться домой!

Любомир упрямо шел вперед, и антенны машины зашевелились, выражая полнейшее недоумение, однако, стрелять бронеход не стал. Хельга перешла границу, а тот двигал стволом туда-сюда, не в силах поймать цель за широкой спиной того, в кого стрелять было нельзя ни при каких обстоятельствах. Во второго человека тоже нельзя было стрелять, потому что, согласно данным чипа, он был майором Эль-Суфи. Но майор Эль-Суфи был мертвым мужчиной, а цель совершенно явно была живой женщиной. Машина должна была стрелять, потому что зафиксировала нарушение границы, и не могла стрелять, потому что в носителя чипа стрелять было нельзя, срабатывал программный блок. Бронеход уткнулся в логический тупик. Он так из него и не вышел, а Любомир зашел в маленький городок, что расположился прямо у границы. Он посадил жену в небольшой кафешке, получив в награду недоуменные взгляды местных, что тянули там пиво. Любомир не рискнул оставить Хельгу у границы, помня об имперских беспилотниках.

— Дорогая, я мигом. Если кто-нибудь будет приставать… — начал он.

— Не волнуйся, любимый, я прострелю ему колени, — сказала та с ангельской улыбкой, возвращая ему чип, и не обращая внимания на ошарашенные взгляды подданных королевства Мерсия. И она добавила с невинным видом видом: — Можно попросить кофе? Я так по нему соскучилась.

По этой же программе Любомир перевел по очереди Зигфрида и Хьюго, тащивших рюкзаки, набитые золотом и тугими пачками денег. Заминка случилась в тот момент, когда он и Хью уже пересекли границу Мерсии, а бронеход неожиданно заговорил человеческим голосом.

— Майор, ты совсем охренел?

— Кто говорит? — спросил Любомир, который все еще был первым лейтенантом.

— Оператор 12-с, капрал Бархами, — отрапортовал тот.

— Ты как со старшим по званию разговариваешь, капрал? На гауптвахту захотел? И почему майор, я с утра первым лейтенантом был.

— Не знаю ничего, у меня в базе этот чип за майором Биличем закреплен. Если тебя разжаловать успели, то я об этом после обновления узнаю. Хотя нет, вроде с утра обновление было…Странно…

— Так ты из тех задротов, что прямо из игрового клуба в армию попали? — догадался Любомир. — Наслышан. Тогда живи, пацан! Вы же как бабы беременные, и вые. ть нельзя, и ударить жалко.

— Чего это я задрот? — обиделся голос. — У меня, между прочим, даже девушка есть, — голос немного дрогнул, ведь вранье было просто отчаянным. — Я сейчас рапорт подам. Ты зачем это гражданских через границу переводишь?

— Это эвакуация персонала из местных, понял? У меня операцию свернули, вот людей вывожу. И когда рапорт подашь, не забудь указать, что все просрал, и заметил, только когда люди уже границу пересекли. Усек, капрал?

— Да я тут при чем? Тут же баг неловленный, — начал неловко оправдываться тот. — Да иди, хрен с тобой.

Парень забыл отключить связь и из динамиков бронехода раздавалось его недовольное бурчание.

— А то, и правда, премии опять лишат, как за тот беспилотник. Я не нанимался на них бесплатно пахать… В системе вот только глюк будет зафиксирован, что покойный майор Эль-Суфи через границу туда-сюда ходит. Вот блин! А мы сейчас журнал подчистим, тут пароль легкий. Раз запись, два, три, пометить на удаление, и перезагрузить… Вот и все! Премия, ты снова моя … Парни, я в игре!

Ничего этого новоиспеченный майор Билич не слышал, он вместе с братом жены, который потерял за эти минуты два фунта веса, уже шли в сторону кафе. Зигги успел заказать себе обед из восьми блюд и ел это все с таким аппетитом, что вызвал немалое уважение окружающих.

— Зигфрид, хватит жрать! — укоризненно сказал Любомир. — Нам идти нужно.

— Не нужно, — промычал тот с набитым ртом. — Я машину заказал. Поедем как короли! Кстати, как там наш?

— Я позаботился о нем, — многозначительно сказал Любомир. — И нам нужно найти какой-нибудь банк, чтобы лишних вопросов не задавали. Я волнуюсь, путешествуя с такой кучей денег и золота.

— Не нужно ничего искать, любимый, мы с Хью знаем, куда ехать. Да, Хью?

— Да, — подтвердил тот. — Это, собственно, наш с Хельгой банк. — В смысле, ваш с Хельгой банк? — раскрыл рот Любомир. Даже Зигфрид оторвался от еды и заинтересованно посмотрел на брата и сестру- Нам на совершеннолетие отец открыл трастовый фонд, — пояснил Хью, — но мы с Хельгой подумали, и конвертировали его в акции одного небольшого банка. Нам двоим принадлежит чуть больше шестидесяти процентов. Так что, там не станут задавать очень много вопросов.

— Видишь ли, любимый, — сказала Хельга, попивая кофе и жмурясь от удовольствия. — Я, наверное, самая богатая невеста в этой части света. На Туманных островах — точно.

— А почему ты мне раньше об этом не сказала? — ошарашено спросил Любомир.

— Я забыла, — улыбнулась та, невинно моргая ресницами. — Да, и разве это имеет значение, если люди любят друг друга? Ты же простишь меня, милый? На женщин в моем положении сердиться нельзя, это плохо для ребенка.

— Мне нужно еще о чем-нибудь знать? — спросил Любомир, утирая пот. Здоровый, как лось, парень впервые в жизни почувствовал, где у него находится сердце.

— Тебе еще столько всего нужно узнать, муж мой, — сказала его жена с милой улыбкой, — что лучше запастись успокоительным.

— Майор, — начал разговор Мастер. — Я надеюсь, вы понимаете, почему вы теперь майор и орденоносец?

— Так точно, Мастер, — гаркнул Любомир, наслаждаясь перекошенным лицом начальства. — Это знак того, что мои заслуги оценены по достоинству, и что это налагает на меня серьезные обязательства. Короче, все что было там, останется во мне.

— Рад, что мы понимаем друг друга, — сказал Мастер. — Вам всем придется дать расписку о неразглашении. Вы понимаете, что в случае утечки информации вся ваша четверка будет ликвидирована?

— Так точно! — гаркнул Любомир. — Но смею заметить, Мастер, я опасаюсь, что такое желание может появиться даже в том случае, если с нашей стороны утечки не будет.

— Вы это о чем, майор? — нехорошо прищурился Мастер.

— Да я скопировал кучу материалов, и спрятал, — признался Любомир. — Так оно надежнее будет.

— С огнем играешь, — предупредило его начальство.

— Никак нет, — уже обычным тоном сказал Любомир. — Если вы со мной по-честному, то и я с вами тоже. Я же все равно в отставку ухожу, мне на эти ваши игры начихать с вершины храма Мардука.

— Ах да, ты же у нас теперь богатенький парень, — скривился Мастер. — Удачно женился, я слышал.

— Так точно! — отрапортовал Любомир. — Сам в шоке. Подумываем с женой о покупке собственного автомобиля. Или автомобильного завода, я уже и сам запутался.

— Я вот что тебе скажу, майор, — сказал ему Мастер. — Ты в отставку, конечно, иди. Но не для тебя жизнь богатого бездельника, поверь. Ты через год либо сопьешься, либо разведешься. Когда совсем от скуки осатанеешь, набери мне. Я тебе подкину работенку по профилю.

— Я не скажу нет, Мастер, — серьезно ответил Любомир. — Но насчет пьянки и развода, это вы погорячились. Меня жена порежет и собакам скормит. И это не фигура речи, я ее даже побаиваюсь иногда. Она своим кинжалом исключительно ловко работает. И, вот еще что, я вам рекомендую присмотреться к Зигфриду, это просто самородок.

— Так это он весь этот балаган устроил? — догадался Мастер. — А я никак понять не мог, как это ты такой фокус провернул. На тебя ведь совсем не похоже. Я уж, грешным делом, начал думать, что мне на пенсию пора. Совсем перестал в людях разбираться. Приведи его, познакомлюсь.

— Кстати, Мастер, разрешите поинтересоваться, почему миссию свернули? Да еще так быстро…

— Да потому что вы, олухи, прокололись. У вас постановочные бои начались, и это монтажеры заметили. Если даже слух об этом пошел бы, то сидеть тебе на колу, и мне рядом с тобой. Понял?

— А там? — Любомир поднял палец вверх. — А там как к этому отнеслись?

— Новый император увлекся собачьими боями, и вы вышли из моды. Повезло тебе. Кстати, а что там с нашим королем?

— Я о нем позаботился, Мастер. Вот видеоотчет. — Любомир положил на стол жесткий диск. — Я это не стал сдавать. Удачи вам, и спасибо за все!

— Слушай, Генрих, сворачивай свою лавочку, — его величество Артур первый изволил беседовать с главой сектантов, поклонников Кровавого Бога.

— Ты, Арт, как себе это представляешь? — лениво поинтересовался один из самых страшных людей Ингланда. — Я что, должен выйти к людям и сказать: Уважаемые, это все было понарошку, всем спасибо, все свободны? Да там третья часть упоротая на всю голову. Я их сам боюсь, они же свихнувшиеся психопаты.

— Ну, подумай, я тебе тут не советчик, — пожал плечами король. — Ты свой контингент лучше знаешь. Только, если мы к согласию не придем, я твое предместье под нож пущу. Всех, до последнего человека. У меня просто вариантов нет. А патроны как раз есть. И бронеход на ходу тоже есть, его одни неплохие ребята на севере припрятали.

— Бронеход, это серьезно, — нехотя признал Генрих. — Я слышал об этом. Но ты должен понимать, что просто так религиозные постулаты не изменить. Тут божье знамение нужно, чтобы паства катарсис испытала. Понимаешь?

— Есть у меня для тебя катарсис! — хлопнул по столу Артур. — Заводите!

В комнату ввели бывшего короля Эдмунда в кандалах, который озирался с затравленным видом.

— Это тот, о ком я думаю? — изумился Генрих. — Тогда, друг мой, все вопросы сняты. Этот гад у меня месяц умирать будет, а потом мы скажем, что Кровавый Бог принял искупительную жертву, и отпускает всех в новую, счастливую жизнь. Человек сорок законченных садистов потом вместе перебьем. Их перековать не получится, они клиенты психиатра.

— Новая жизнь будет под мудрым руководством его Величества Артура первого, — сварливо добавил новый король. — Не забудь!

— А ничего, что я здесь? — с вызовом сказал Эдмунд.

— Да насрать! — сказали оба, и, отвернувшись, продолжили разговор.

— Да, это катарсис! — с предвкушением заявил Генрих. — Но процедура займет не меньше месяца. — Он повернулся к королю. — Я лично займусь тобой, падаль. Ты даже не представляешь, как я умею радовать Кровавого Бога.