Коломяги и Комендантский аэродром. Прошлое и настоящее

ПОХВАЛЬНОЕ СЛОВО ИСТОРИКАМ КОЛОМЯГ

В отличие от соседних Шувалово—Озерков, Коломяги не особенно избалованы вниманием историков. Они упоминали главным образом лишь коломяжское «дворянское гнездо», и то — постольку-поскольку, ведь старинный усадебный дом с каждым годом приходил во все более плачевный вид, так что водить сюда экскурсантов и воспевать «коломяжские красоты» было бы довольно странно. Слишком много неудобных вопросов могло возникнуть: почему в такой разрухе находится то историческое наследие, которым призывают гордиться?

Так и оставались Коломяги долгое время на периферии исторического изучения. Виной тому, наверное, было отсутствие такого созвездия имен выдающихся деятелей русской культуры, которые, к примеру, украсили своим присутствием Озерки—Шувалово. Коломяги не могли похвастаться подобным «звездным букетом», а история простой деревни, к тому же, на свою беду, ни разу не приютившей вождя мирового пролетариата, не очень вписывалась в яркие страницы города великой архитектуры и трех революций.

По всей видимости, первой попыткой исторического исследования Коломяг можно считать отчет, выполненный в ноябре 1929 года уполномоченным Комиссии по охране природы и памятников культуры П.Н. Лядовым. Свои записи Лядов оставлял в обычной школьной тетрадке. Этот уникальный документ сохранился в фонде «Общества изучения местного края на Финско-Ладожском перешейке», находящемся в Центральном государственном архиве литературы и искусства (ЦГАЛИ) на Шпалерной улице.

П.Н. Лядов составил подробное описание «графского дома». Надо отдать ему должное, его интересовала не только усадьба, но и история самих Коломяг, быт жителей и современное состояние деревни. В своем очерке Лядов касался происхождения названия местности, истории «родовых» коломяжских фамилий, анализировал занятия жителей, сообщал об остальных достопримечательностях деревни, помимо «графского дома». Свой отчет Лядов снабдил приложением из фотографий с видами Коломяг и окрестностей времен 1920-х годов. Среди них — внешний вид «графского дворца» и внутренний вид его залов по состоянию на 1929 год, вид на храм Св. Дмитрия Солунского, «петровская сосна» в Удельном парке, место дуэли Пушкина у бывшего Коломяжского ипподрома, открытие стадиона «Пищевкус», состоявшееся в 1928 году...

Спустя более чем полвека, в 1980-х годах, историей Коломяг плодотворно и очень углубленно занимался краевед, действительный член Географического общества Сергей Алексеевич Красногородцев. Изучение Коломяг являлось для него частью исследования бывших северных окрестностей Петербурга. Красногородцев был увлеченным и страстным краеведом. Он много работал с архивными, газетными и журнальными материалами, но, к сожалению, оставил лишь небольшое число публикаций. Впрочем, в этом не было его вины: Красногородцев занимался краеведением, стараясь не примешивать к нему идеологию и политику. А в советское время, как многие хорошо помнят, в истории города на первое место ставилась именно революционная борьба.

Поэтому многое из того, что Красногородцев делал, шло в стол. Тем более ценны его немногочисленные публикации, посвященные северным окрестностям: они послужили основой для исследовательской работы историков следующего поколения. Статьи по истории этих мест, написанные Красногородцевым, публиковались в газете «Вечерний Ленинград». Блестящая статья, посвященная истории Коломяг, появилась в 1980 году в журнале «Блокнот агитатора». Многие ее положения вошли затем в публикацию «Милые, тихие Коломяги», появившуюся в 1986 году на страницах очень популярного в те годы журнала «Ленинградская панорама». Спустя еще два года, в 1988 году, в том же журнале появилась статья Красногородцева, посвященная истории соседней с Коломягами Удельной. (Значительную помощь в подготовке материала оказал Красногородцеву историк А.В. Кобак.) Названием статьи стали строки A.A. Блока, не раз бывавшего в Удельной во время своих многочасовых прогулок под Петербургом, — «Вдали от суетных селений...».

Перу Красногородцева принадлежат до сих пор не изданные краеведческие работы, посвященные истории и других северных окрестностей — Озерков, Шувалово. Кстати, сам он жил на улице Кольцова в Озерках и, без сомнения, вдоль и поперек исходил эти места, которые очень любил. Его с полным правом можно назвать «певцом» северных окрестностей. Будучи членом секции Музея истории города и действительным членом Географического общества, Красногородцев часто выступал с докладами и сообщениями на собраниях секции и общества, а также в кружках Домов культуры по истории Лесного, Удельной, Шувалово, Озерков, Парголово и Коломяг. Трудился он во многом «из любви к делу».

Большая дружба связывала Красногородцева с историком нашего города Сергеем Михайловичем Вяземским (1895— 1983), который так отзывался о Сергее Алексеевиче: «Человек высокой культуры и больших знаний». Кстати, в архиве Вяземского, хранящемся ныне в Центральном Государственном архиве литературы и искусства на Шпалерной улице в Петербурге, тоже есть материалы, относящиеся к Коломягам, — вырезки из дореволюционных газет и журналов, фотографии, рекламные объявления различных лет, связанные с Коломягами и окрестностями.

Красногородцев жил в старинном деревянном двухэтажном доме. Как вспоминает хорошо знавший Красногордцева историк Петербурга Александр Валерьевич Кобак, «небольшая (но отдельная) квартира находилась на втором этаже. Кухня, небольшая комната с белой печкой, застекленная веранда. Был он уже в преклонных летах (небольшого роста, даже маленький, сухощавый), но очень деятельный. Черты „петербургского интеллигента“ были присущи ему, кажется, от рождения: спокойный, вежливый, внимательный».

Между тем Красногородцев не был коренным петербуржцем: он родился 17 сентября 1904 года в Петрозаводске в семье преподавателя литературы и древних языков. В 1923 году закончил школу второй ступени в Гдове и поступил в Политехнический институт в Петрограде. Закончив его, стал инженером-электриком. По этой специальности он и работал дальше: сперва на Синявинских торфоразработках, потом, с 1929 по 1943 год, в проектных организациях Государственного электротехнического треста и Министерства цветной металлургии. В это же время по совместительству преподавал в техникуме и работал главным энергетиком Североуральских бокситовых рудников, в 1945—1950-х годах — главным механиком на строительстве Пикалевского глиноземного завода. Затем в течение девятнадцати лет, с 1950 года, он работал в энергетическом отделе института Гипроникель. Был награжден медалями «За оборону Ленинграда», «За трудовое отличие», «За доблестный труд в Великой Отечественной войне» и др.

Таким образом, профессиональная деятельность Красногородцева никоим образом не была связана с исторической проблематикой. Однако, выйдя в 1969 году на пенсию, Красногородцев посвятил свою жизнь изучению истории северных окраин города — бывших пригородов Петербурга. Рабочий архив Сергея Алексеевича составили выписки из документов, хранящихся в архивах города, а также вырезки из газет и журналов, литературные источники (в основном мемуарного и справочного характера). Много времени он проводил в архивах и Публичной библиотеке, просматривал сотни дел и книг. «Свои Озерки он любил страстно, и малейший факт из их истории безмерно его радовал», — вспоминает Александр Кобак.

Свою огромную коллекцию документов и фотографий по северным окраинам Петербурга, создававшуюся более двадцати лет, в 1991 году Сергей Алексеевич Красногородцев, так же как и Вяземский, передал в Центральный Государственный архив литературы и искусства на Шпалерной улице. Коллекция содержит многообразные документы по истории северных окраин Петербурга—Ленинграда, в ее состав входят выписки из архивов, справочной литературы, газет и журналов, книги и брошюры с приложением планов и чертежей, фото и др. Здесь есть документы по истории Шувалово, Озерков, Парголово, Удельной, Лесного. Что касается коломяжской части архива, то тут Красногородцев собрал сведения о деятельности, домах и местах проживания в Коломягах А.П. Никитина, Орловых-Давыдовых, А.И. Остермана, Тучковых, Яковлевых и др., о происхождении самой деревни (чертежи по застройке, история улиц, домов и их владельцев, воспоминания старожилов и др.), об истории часовни Во Имя Св. Князя Александра Невского, церквей Св. Дмитрия Солунского в Коломягах и Благовещения в Новой Деревне...

Необходимо назвать имена еще нескольких исследователей, которые имеют непосредственное отношение к изучению коломяжской истории. Историк петербургского спорта Юрий Павлович Лукосяк тщательно изучил все, что относилось к спортивной теме в жизни Коломяг. В 2002 году он посвятил очередной выпуск издававшегося им сборника «Футбольный архив» футбол-клубу «Коломяги» в связи с приближавшейся в 2004 году 100-летней годовщиной со дня его основания.

Существенный вклад в изучение коломяжской истории внесла краевед, доктор физико-математических наук, старший научный сотрудник Физико-технического института им. А.Ф. Иоффе РАН Елена Львовна Александрова, занимающаяся изучением северных районов Петербурга. В ее книге «Остров Рус в Литориновом море. Историческое прошлое северных окрестностей Санкт-Петербурга», изданной в 2000 году, Коломягам уделяется серьезное внимание. Отдельная публикация о Коломягах, принадлежащая перу Е.Л. Александровой, появилась в 2006 году в журнале «История Петербурга».

В октябре того же, 2006 года, вышел в свет посвященный Коломягам «Квартальный надзиратель». Это специальные тематические страницы журнала «СПб.Собака.ru», рассказывающие о прошлом и настоящем отдельных улиц и исторических районов. «Коломяги — очень странный, слегка заколдованный район, — говорится там. — Находится к центру гораздо ближе, чем, скажем, Гражданка или Купчино, но там до сих пор уцелели бревенчатые избы, жители которых ходят за водой на колонку и топят печки».

В специальном выпуске «Квартального надзирателя» подробно рассказывалось о возникновении Коломяг, истории «дворянской усадьбы» и ее обитателей, спортивных страницах, а также о «Деревне художников» и о современной «Никитинской усадьбе». Акцент именно на этом малоэтажном комплексе определялся тем, что спонсором выпуска выступала «Северо-Западная строительная корпорация». «Улочки новых Коломяг медленно обретают аккуратность, — сообщается в журнале. — Здесь строят небольшие кирпичные коттеджики в ряд, этакие линии английских пригородов. У каждого свой вход, перед домом палисадник, можно посадить кусты, деревца. И возникнет новое чувство жизни...»

В последние годы интерес к Коломягам все более усиливается. К сожалению, от прежнего облика Коломяг уже мало что осталось, скоро придется изучать последние реликвии старины и то, что можно увидеть лишь на старых фотографиях.

Свой вклад в изучение Коломяг внесли церковь Св. Дмитрия Солунского, которая к своему 100-летию в 2006 году подготовила и выпустила книгу по истории храма, а также расположенный в Коломягах лицей № 597. «В какой удивительный мир попали учителя и ученики, изучая историю поселка Коломяги и нашей школы, — говорит директор лицея Ольга Ивановна Апасова. — Они использовали материалы музеев города, архивов, а также воспоминания жителей Коломяг и их личные архивы. Материала собрано так много (но и так мало!), что мы планируем открыть в лицее музей об истории поселка Коломяги и нашей школы».

Будем надеяться, что и книга, которую вы сейчас держите в руках, станет еще одной вехой в изучении уникальной истории Коломяг; сегодня, когда и облик, и население Коломяг почти полностью сменились, Коломягам угрожает судьба практически всех бывших предместий, ставших новостройками, где преемственность истории оказалась разорванной, и новые жители воспринимают место своего обитания как «вспаханную целину», лишенную какого бы то ни было прошлого. К сожалению, в Коломягах остается все меньше потомственных жителей — носителей коломяжских традиций, памяти, хранителей истории своих предков. И это не может не беспокоить.

В Коломягах еще немало примет старины, многие из которых, к сожалению, исчезают буквально на глазах. Очень хотелось бы, чтобы у новых жителей «элитных» Коломяг пробудился интерес к истории того места, где они живут. Чтобы они смогли узнать и понять не только уникальное прошлое этой земли, но и почувствовали «душу Коломяг». И тогда они, без сомнения, к громкому титулу «петербуржец» с гордостью добавят — «коломяжец»...