Конвоиры зари

Глава 13

Обычно Бун завтракал в «Вечерней рюмке».

Во-первых, это заведение находилось в двух шагах от его офиса. Во-вторых, там подавали лучшую на всем побережье мачаку[14] с яйцами. Да что уж там, лучшую в мире. К ней прилагались теплые тортильи, с которыми, как мы уже выяснили, все не в пример вкуснее.

И хотя днем и вечером «Рюмку» наполняли толпы туристов, по утрам ее навещали местные жители. Атмосфера кафе отдавала местным же колоритом: стены, обшитые деревянными панелями, украшали фотографии сёрферов, постеры сёрферов, сломанные доски для сёрфа и большой телевизор, по которому в закольцованном режиме крутили фильмы про сёрфинг.

Кроме того, утреннюю смену обслуживала Санни, а заправлял «Рюмкой» Чак Хэллоран, отличный парень, который бесплатно кормил Буна завтраками. Бун, конечно, не был нахлебником, просто у них с Чаком установилось что-то вроде бартера. Чак никогда не говорил об этом вслух, не делал никаких официальных заявлений и даже не обсуждал эту тему, но тем не менее все знали, что Бун де-факто является охранником в «Рюмке».

По утрам «Рюмка» — типичный ресторанчик для местных, и проблем там обыкновенно не бывает, но вот вечерами заведение становится баром, куда стекаются туристы, жаждущие бурной ночной жизни и приключений.

Бун частенько наведывался в «Рюмку» по вечерам. Но даже если его не было на месте, жил-то он всего в двух кварталах, и как-то само собой получилось, что любые проблемы, возникающие в баре, решал именно он. В конце концов, Бун был крупный мужчина, да к тому же бывший коп. Он умел управляться с подобного рода неприятностями. Из-за нелюбви к дракам большую часть конфликтов с пьяными задирами он разрешал спокойно, без насилия, уговаривая их успокоиться.

Чак Хэллоран искренне верил, что лучше погасить конфликт до того, как он вспыхнет, не привлекая копов и не оплачивая потом ремонт бара, а главное — избегая неприятных бесед в отделе выдачи лицензий на спиртное.

Как-то ночью, несколько лет назад, Чак приметил в баре интересную компанию: несколько парней откуда-то явно восточнее Пятой федеральной трассы (неважно, откуда именно — все выходцы с востока от Пятой трассы совершенно одинаковы) собирались покинуть «Рюмку» в сопровождении молоденькой туристки, которая была в стельку пьяна и еле стояла на ногах. Прислушавшись к их беседе, Чак уловил слово «поезд».

Судя по всему, эта картина привлекла внимание Буна — встав с барного стула, он подсел к столу веселой компании.

— Чувак, это же отстой, — миролюбиво улыбнувшись, сказал он главарю шайки.

— В смысле? — не понял тот — крупный накачанный парень, явно много времени проводивший в спортзале и следивший за режимом питания. Расстегнутая рубашка открывала необъятную грудную клетку этого болвана. В густой шерсти запутался крестик на цепочке. Кроме того, он так набрался, что драка вполне могла показаться ему отличным развлечением.

— То, что вы задумали, — мягко ответил Бун, кивком показав на девушку, которая уже крепко спала, уронив голову на стол. — Правда, отстой.

— Ну не знаю, — оскалился Жим Лежа (как сразу же окрестил его Бун), взглянув на своих дружков. — По-моему, клево будет.

— Братан, я тебе говорю, лажа выйдет, — улыбнулся Бун. — У нас тут такие вещи не приняты.

— А ты ваще кто такой, шериф, что ли?

— Нет, — ответил Бун. — Но она с вами никуда не пойдет.

— Это ты, что ли, меня остановишь? — вскочил Жим Лежа.

Бун удивленно покачал головой — неужели можно быть таким предсказуемым?

— Я тоже так думаю, козленок, — сказал Жим Лежа, решив, что Бун передумал. Схватив туристку за локоть, он начал ее трясти, пытаясь разбудить. — Эй, крошка, вставай, пора веселиться!

В следующий миг он уже снова покоился на диване — задыхающийся и жалкий, потому что секунду назад Бун толкнул его раскрытой ладонью в грудь и выбил оттуда весь воздух. Один из подручных начал было подбираться к Буну, когда на стол упала тень, заставив его отказаться от первоначального намерения. Тень отбрасывал Прибой, спокойно стоявший перед столом со скрещенными на груди руками. Из-за его правого плеча выглядывал Бог Любви Дэйв.

— Что-то не так, Бун? — спросил Дэйв.

— Все о'кей.

— Нам показалось, тут какая-то буча намечается.

— Все в порядке, — ответил Бун.

И действительно, боевой настрой пьяниц куда-то испарился. Может, на них повлиял вид стопятидесятикилограммового самоанца? Да хоть бы и так. В этом не было ничего странного: даже если вы набрались по самые уши и изо всех сил рветесь в бой, один вид Буна и маячащих на его фоне Прибоя и Дэйва (который драться умеет и любит) мигом заставит вас стать благонравнее Папы Римского. Когда такие ребята указывают вам на дверь, улица с той стороны сразу начинает манить к себе пуще Диснейленда.

— Я еще счет не оплатил, — промямлил Жим Лежа.

— Я оплачу, — кивнул Бун. — Мир?

Жим Лежа и его подельники встали и побрели прочь, словно стадо провинившихся овец. Бун оплатил их счет. Затем они с Прибоем и Дэйвом привели в чувство пьяную туристку, с трудом выяснили, в каком мотеле она остановилась, отвезли ее туда, уложили в постель и вернулись в «Рюмку», чтобы пропустить наконец по пивку.

На следующее утро, когда Бун пришел в бар завтракать, он своего счета так и не дождался.

— Чак не велел, — объяснила Санни.

— Слушай, я вовсе не хочу, чтобы…

— Чак не велел, — отрезала она.

Так с тех пор и повелось. Никто не произносил этого вслух, но они заключили сделку. Бун не платит за завтрак, но оставляет чаевые. Обеды и ужины он оплачивает из своего кармана — и тоже оставляет чаевые. А если в «Рюмке» или около нее закипает заварушка, Бун приходит и подавляет ее в зародыше.