Королева Потерянных Мальчиков

Глава 24 Высшая Жертва

Питер

Я едва расслышал громкий раскат грома, который пронзил воздух в тот момент, когда её глаза закрылись. Белый шум в моей голове гудел так громко, что заглушил крики. В моём сознании царил полный хаос, не позволяющий мне предпринимать какие-либо разумные действия. Все мы, — едва ли её мужья, сгрудились вокруг неё, и никто из нас ни хрена не мог сделать, чтобы помочь ей. Мои конечности повисли тяжёлыми, совершенно бесполезными, когда я держал её безжизненную руку в своей.

— Лилл! Волшебная пыль! Ей срочно нужна волшебная пыль! Она не дышит, — скомандовал Трипп, каким-то образом преодолев завесу шока, которая окутывала меня. Его всегда спокойное и собранное поведение подкосилось, а слова колебались под тяжестью эмоций.

Голова Гвен лежала на коленях у Эбена, и он беспрестанно убирал волосы с её лица. Его взгляд остановился на её бледных губах, от которых отхлынул весь цвет. Он склонился над ней, сжимая в руке лезвие, всё ещё торчащее в её в груди. Он выдернул его из её тела, а она даже не вздрогнула. Моё внимание привлекло багровое пятно, расползающееся по ткани. Резкий контраст со свадебным платьем цвета слоновой кости был совершенно неуместен. Этого не должно было случиться. Я снова перевел взгляд на Эбена. Нож дрожал в его руке, и я видел это по черной глубине его глаз. Он знал. Мы все знали.

Её нет.

Я чувствовал, что теряю её, как будто кто-то оторвал мою руку. Костяшки пальцев Эбена, сжимавших клинок Гвен, побелели, и я понял, что жить ему осталось недолго. Он собирался последовать за ней.

Я посмотрел на Райдера. Слёзы текли по его лицу, когда он снова и снова выкрикивал её имя. Он тоже не жил бы в этом мире без неё.

Трипп поднёс её окровавленную руку к своему лицу, качая головой. Всё ещё не осознавая, что она мертва. Но как только шок от этого пройдёт, у меня было предчувствие, что ему предстоит долгая прогулка с невысокого утёса.

Мои Потерянные Мальчики больше не были моими. Они принадлежали ей. И они действительно были потеряны без неё.

Крюк опустился на колени рядом с ней. По его щеке скатилась одинокая слеза. Этот человек всегда был стойким. И, возможно, это был тот Ад, который он заслужил. Вечно бороздить просторы Вселенной с вырванной половиной души. А я… Я тоже боялся, что это заслуженное наказание. Я совершил вопиющий поступок, который стоил мне моей души. Потому что её потеря, несомненно, уничтожила меня. Я не был непогрешим, но я делал всё, что от меня требовала Божество, и всё же этого оказалось недостаточно. Она продолжала отнимать. Теперь мне больше нечего было дать.

Лилл оттолкнула меня плечом в сторону, высыпав пригоршню волшебной пыли на грудь Гвен. Трипп и Райдер наблюдали за происходящим, и в их глазах вспыхнула надежда. Но мне не нужно было смотреть, чтобы понять, что волшебная пыль соскользнула с Гвен, словно вода. Она ушла. Ушла в такое место, откуда никто из нас не сможет её вернуть.

Трипп оттолкнул Райдера локтем с дороги и начал давить ей на грудь в тщетной попытке заставить её пронзённое сердце снова биться.

— Питер! Помоги! Почему ты ничего не делаешь? Помоги мне спасти её! — закричал Трипп. Его слёзы лились рекой, смешиваясь с кровью на её груди.

— Трипп… Я не думаю… ничего не…

— Прекрати! — закричал на него Эбен. — Ты знаешь, что она ушла! Она, блядь, ушла, Трипп! Ты это чувствуешь. Я это чувствую. Мы все это чувствуем!

Трипп резко остановился, тяжело дыша, прежде чем вскочить на ноги. Дёргая себя за волосы, он расхаживал туда-сюда.

— Я сделал это! — сказал Райдер, захлебнувшись рыданием. — Я не знаю, за что она наказывает меня, но каким-то образом я бросил вызов Божеству. Я бросил вызов звёздам… и Цыпа… она… она заплатила за это! — Райдер снова погрузился в свой собственный Ад, раскачиваясь взад-вперёд. Его глаза были совершенно пусты.

Эбен хранил зловещее молчание, тупо глядя на её безжизненное тело. Крюк остался на коленях рядом с ней, наклонившись вперёд, чтобы нежно поцеловать. Он задержался надолго и отстранился ровно настолько, чтобы заговорить:

— Последний поцелуй, который навсегда останется в моей памяти. До тех пор, пока мы не встретимся снова, моя возлюбленная, — кровь, покрывавшая её губы отпечаталась и на его.

— Что случилось? — зарычал я на Крюка.

С яростью справиться было легче, чем с сокрушительным осознанием того, что она действительно мертва. Мне нужно было что-то сделать. Кого-то обвинить.

— Иналто, — вмешалась Амара, её голос дрожал от собственного горя. — Она приняла Иналто, чтобы спасти вас всех от Тигровой Лили. Но за это нужно было заплатить. Равновесие должно быть восстановлено. В качестве платы требовалась жизнь возлюбленного. Плата, которую Гвен отказалась платить одной из ваших жизней, и поэтому она заплатила своей собственной. Я думала, она может это контролировать. Она сказала мне не волноваться. Я была так глупа… Это всё моя вина, — Амара рухнула на землю, рыдая у ног Гвен.

Я мгновенно повернулся к Крюку.

— Ты знал, не так ли? — прорычал я. Чувство глубоко укоренившейся мести вернулось к жизни, потому что это было знакомо, и мне захотелось излить всю эту боль во что-нибудь.

— Я видел это в её глазах под Храмовой горой. Она не хотела, чтобы кто-нибудь из вас знал. Она не хотела, чтобы вы волновались. Она думала, что у неё всё под контролем, — он с трудом выговаривал слова, в его тоне сквозило сожаление.

— Это не имеет значения, Пэн. Ты можешь ненавидеть его сколько угодно. Это её не вернёт. Ты только ещё больше запятнаешь её память, — сказал Эбен. Он отвёл взгляд от Гвен и встретился с моим. — Для меня было честью сражаться бок о бок с вами обоими. Но я пойду туда, куда она… Даже если мне придётся следовать за ней из этой жизни в следующую, — пусть будет так.

Эбен поднял кинжал Гвен, держа его наготове. Я хотел сказать ему «нет». Хотел сказать, чтобы он остановился, но не смог. Я завидовал. Я был настолько вплетён в судьбу Неверленда, настолько связан долгом, что никогда не смог бы взять смерть в свои руки. Нет, я останусь, а он будет с ней, пока я буду страдать в чистилище, которое сам же и создал.

Прежде чем Эбен успел нанести себе смертельный удар, из раны в груди Гвен полился ослепительный свет. Мы все отшатнулись, клинок Гвен выпал из рук Эбена. Я заставил себя смотреть на свет. Магия закружилась в воздухе вокруг неё, оторвав её от земли. Каждый дюйм её тела был окутан ярким светом. Я чувствовал всепоглощающую энергию. Успокаивающее тепло окутало меня, возродив надежду, которая так сильно горела в моей груди, что мне казалось, что моё сердце вот-вот взорвётся.

Все мы, — все её мужья, — собрались вокруг, наблюдая с благоговением и удивлением. Свет начал усиливаться, освещая лес, как будто я перешёл в какое-то спектральное измерение. Весь страх и душевная боль растаяли, и теперь я чувствовал только любовь. Чувство, словно вернулся домой и это было ошеломляющим. Затем мир вновь обрушился на меня. Гвен снова оказалась на земле, окружённая всеми нами. Она опиралась на руки, низко опустив голову, и делала глубокие, прерывистые вдохи, которые звучали для моих ушей как сладкая музыка.

— Гвен! — я бросился к ней так быстро, как только мог. Схватил за плечи и приподнял, пока мои глаза не встретились с её мягкими карамельными. — Ты жива! Слава Божеству! Я не знаю как… но ты жива! — я прижал её к груди, позволяя всем эмоциям дня излиться, пока держал жену.

— Цыпочка! — Райдер вырвал её из моих рук. Каждый из них передавал друг другу. Мы наслаждались ощущением того, что она жива и здорова, и в наших объятиях. Ликование семьи и наших друзей наполняли воздух вокруг.

— Питер? Питер, что случилось? — Гвен в замешательстве смотрела на слёзы, струящиеся по моему лицу.

— Что случилось? У тебя был кинжал… а потом ты… ох… ты… ты ушла. Я чувствовал, что тебя нет. Но теперь каким-то образом ты вернулась. С тобой всё в порядке?

— Да, в порядке. По крайней мере, я так думаю. Просто не знаю, что произошло. Я помню лишь умиротворение. Это было так безмятежно, но в то же время так неправильно. Как будто меня там не должно быть, по крайней мере, пока. Я не знаю, почему…

— Это была Высшая Жертва, — раздался мелодичный голос, и мы все обернулись, чтобы увидеть прекрасную фигуру Пейтры, которая приближалась к нам, освещённая лучами заходящего солнца.

— Пейтра? — Гвен поднялась на ноги и сделала несколько шагов ей навстречу.

— Я говорила тебе, моя маленькая звёздочка, что всегда буду наблюдать за тобой. И я не могла пропустить день твоей свадьбы.

— Высшая Жертва? Я не понимаю. Иналто потребовал платы. Я заплатила. Кѝан ушёл, я это чувствую. Так как же я здесь оказалась?

— Первый урок, который нужно усвоить… Ты не можешь спрятать семена разрушения внутри себя. Они всегда прорастут, какими бы крепкими ни были стены твоей крепости… Они поглотят всё. Но когда ты оказалась перед выбором, ты пожертвовал собой ради тех, кого любишь. Нет большего дара. Многие заявляли об этом, но лишь единицы доводили дело до конца. Эта чистая жертва, принесённая во имя любви, была единственной лазейкой. Узы платы распутываются, взамен возвращая тебе твою жизнь.

— Ты хочешь сказать, что я свободна? Навеки избавилась от этого пятна? — голос Гвен дрогнул, но она не смогла скрыть надежду, которая таилась в оставшемся без ответа вопросе.

— Вечность в твоих руках, моя маленькая звёздочка. Как бы ты ни решила прожить её.

Гвен повернулась к нам, её прекрасная улыбка излучала чистую радость, а из глаз потекли слёзы счастья.

— Вы слышали это, мои возлюбленные? Мы свободны! Это оно. Это то, о чём мы мечтали. То, ради чего мы так упорно трудились. С этого момента начинается «долго и счастливо».