Королева Потерянных Мальчиков

Глава 4 Рассвет новой Эры

Питер

Мои глаза распахнулись, и я судорожно вдохнул. От паники сердце бешено заколотилось в груди. Я провёл дрожащей рукой по волосам и лицу, пытаясь прогнать затянувшийся кошмар. Мои глаза сфокусировались на знакомых потолочных балках. Я знал это место. Я был дома. В своей хижине. Не застрял во внутренней тюрьме, куда меня сослала Тигровая Лили. Нежелательные воспоминания пронеслись в моём сознании. Я никогда так сильно не жаждал забвения Неверленда. Если бы я мог просто похоронить то, что она сделала со мной, достаточно надолго, это в конце концов кануло бы в лету, и я бы избавился от необходимости вновь переживать кошмар о том, что я был парой Тигровой Лили.

Я посмотрел на Гвен, мирно спавшую рядом со мной, и глубоко вздохнул, намеренно замедляя дыхание. Один только её вид успокоил и укрепил мою решимость. Я справлюсь со своими внутренними демонами самостоятельно. Она и так уже через многое прошла. Было много других вещей, на которых нужно сосредоточиться. Вся эта неразбериха с Крюком была в центре внимания. И я бы солгал, если бы сказал, что это не морочило мне голову. Я должен доказать, что я лучший мужчина. Напомнить ей, что я — её идеальная пара, пока не утихнет это нелепое увлечение Крюком. Он забрался ей в голову. Соблазнил её. Всё произошло у меня под носом. Это то, чего я никогда себе не прощу.

Гвен нужно отвлечься. Неверленд стала для неё сплошным кошмаром с самого Первомая. Мне нужно напомнить ей, почему она должна остаться на этот раз. Праздник — это именно то, в чём мы все нуждались. Тигровой Лили не стало, и этого было достаточно для повода отпраздновать, но вечеринка служила нескольким целям.

Политика Неверленда была катастрофической. Остров, несомненно, был расколот. Местные фейри потеряли свою принцессу из-за Тьмы, и она не оставила наследника, который бы её заменил. Я мог только представить себе неопределённость, охватившую остров после её смерти. Нам всем нужен был способ собраться вместе и отпраздновать начало новой эры.

Как бы тяжело мне ни было расставаться с Гвен, у меня было много дел. Нужно начать планировать. Пришло время напомнить моей девочке, что хорошие времена не за горами, и установить контроль над расколотым фейри. Сейчас им как никогда нужен несомненный лидер. И кто может обеспечить это лучше, чем Избранный сын Неверленда?

Я нежно поцеловал Гвен в лоб.

— Ммм, — она вздохнула, и улыбка тронула её губы. Она была так чертовски красива, и была моей. Сердце сжалось при виде неё. Ничто больше не разлучит нас.

— Спи, моя прекрасная девочка. Мне нужно кое-что сделать, но, когда ты проснёшься, у меня будет для тебя сюрприз, — прошептал я, убирая выбившуюся прядь волос с её лица. На мгновение я засомневался, стоит ли мне остаться и погрузить свой член в неё до самого основания, подтверждая, что теперь я владею частичкой её души. Видения прошлой ночи вспыхнули в моей голове, ещё больше искушая. Мой член ожил, готовый снова заявить на неё права. Но мне придётся подождать. У меня была вечность, чтобы удовлетворить свои желания с этой девушкой. У нас было много времени.

***

Солнце только начинало проливать свой свет на остров, и день становился тёплым, наконец-то пробуждаясь от ледяного сна. Неверленд снова ожила. В лагере по-прежнему было тихо, если не считать птиц, которые вместе со мной приветствовали рассвет. Я забрался в воронье гнездо. Это было идеальное место для планирования грандиозного праздника, который я задумал, но быстро понял, что я не единственный, кто пришёл сюда подумать.

— Почему ты всё ещё здесь? Полагаю, я ясно дал понять, что тебе здесь больше не рады.

— Отъебись, Пэн. Гвен меня простила, — огрызнулся Эбен.

— Да, но не я.

— Её прощение — это всё, что имеет для меня значение. К тому же, однажды Потерянный Мальчик — навсегда Потерянный Мальчик.

— И почему я должен подпускать тебя к ней? Ты уже доказал однажды, что не можешь обеспечить её безопасность. А прошлой ночью ты снова бросил её.

Эбен прижал меня к деревянным перилам вороньего гнезда, заставив застонать от боли. Он застал меня врасплох, а я до сих пор полностью не оправился от времени, проведённого с Тигровой Лили.

Крепко сжав моё горло, он прорычал:

— Ты. Ничего. Не. Знаешь! — в его чёрных глазах плясала ярость. Мускул на его челюсти дрогнул. Я задел за живое.

— Тогда докажи, — с вызовом бросил я.

Ослабив удушающую хватку, он отстранился.

— Тебя это не беспокоит? То, что она хочет Крюка? — спросил он.

Очевидно, признание Гвен разъедало его изнутри.

— Крюк? Ты думаешь, она предпочтёт этого ублюдка нам?

— Ты многое пропустил, Пэн. Ты не видел их вместе. Не видел, как она целовала его. Крюк влюблён так же, как и мы.

— Я облажался, — признался я, обнажая перед ним свою душу, вероятно, впервые. — Я должен был сделать больше. Должен был увидеть коварство Тигровой Лили. Не стоило мне надеяться на кого-то в плане безопасности Гвен.

Эбен пристально посмотрел на меня, зная, что я никогда не забуду, как сильно он налажал с Гвен.

— Божество наказывает меня. Я знаю, что заслуживаю этого. Но если ты думаешь, что я просто сдамся и позволю Крюку заполучить её, то ты, к ебеням, рехнулся. Я совершал ошибки, но я докажу, что я достоин. Я покажу Гвен, что я лучший мужчина, и она навсегда забудет об этом больном выродке. Гвен будет моей парой. А Божество хочет, чтобы я доказал, что достоин её.

Эбен поднял бровь.

— Парой? Ты собираешься сделать это официально?

— Конечно. А ты нет?

— Я не думаю, что в этом есть необходимость…

— Ты любишь её? — перебил я.

— Любовь — это яд. То, что я чувствую к ней, намного больше этого.

— Ты когда-нибудь хотел бы другую?

— Нет, — вздохнул Эбен при этом признании.

— Что ж, тогда ты уже связан с ней узами. Ты просто слишком труслив, чтобы официально уведомить об этом Божество.

В ответ Эбен ударил меня по плечу, вызвав вспышку боли в руке.

— Гвен знает, что я чувствую.

— Да? Действительно ли она знает? Признавался ли ты ей в вечной любви? Думаешь, ты доказал свою верность, когда бросил её… снова? Первый намёк на неприятности — и ты оставил её совсем одну.

— Ты правда ублюдок, не так ли? Я начинаю понимать, почему Крюк ненавидит тебя, — Эбен слегка ухмыльнулся, снимая напряжение между нами.

— Нам досталась удивительная женщина. Мы должны найти способ быть достойными её. До сих пор мы справлялись с этим из рук вон плохо. Я много размышлял, пока был питомцем Тигровой Лили, и всё это время думал о Гвен. Она заслуживает идеала, и я планирую обеспечить ей счастливую жизнь, с тобой или без тебя. Тебе просто нужно решить, ты в деле или нет.

Я с любопытством наблюдал, пока он обдумывал мои слова. На его лице отражались всевозможные эмоции. Он никогда не собирался ни в кого влюбляться, не говоря уже о Гвен. Уязвимость всего этого была для него чем-то совершенно новым. Но это было испытание. Я согласился разделить её с моими Потерянными Мальчиками, но только если они будут достойны. Если у кого-то из них есть дурные намерения… Если кто-то из них причинит ей боль… Я без колебаний расправлюсь с ними.

Эбен повернулся ко мне, на его лице читалась решимость.

— Я в деле.

— Хорошо. Давай позовём остальных. Нужно спланировать праздник всех праздников.

***

Всё утро я провёл, встречаясь с эмиссарами различных фракций фейри со всего острова. Я послал весточку во все уголки Неверленда — открытое приглашение встретить рассвет новой Эры. Некоторые по-прежнему были искренне преданы Тигровой Лили, но я успокаивал их полуправдой. Я никогда не давал согласия на то, чтобы мы с Тигровой Лили соединились как пара, что делало наш союз недействительным, но они этого не знали. С ними было намного легче иметь дело, когда они считали меня её ближайшим заместителем. Это, а также обещание подать им голову Крюка на блюде за убийство их любимой принцессы, скрепили сделку. Последняя часть немного сложнее, но время еще есть. Теперь, когда рядом со мной была Гвен, всё, что у меня было, — это время, простиравшееся перед нами подобно бесконечному морю.

— Пэн, у тебя гость, который просит личной аудиенции, — сообщил мне Трипп. Он неохотно оставался рядом со мной весь день. Ему не терпелось вернуться к Гвен, но я отправил её в Фейри-Спрингс на денёк к Мире и Фауне. Трипп злился, что я выбрал Райдера в качестве сопровождающего, а не его.

— Кто?

— Люциус.

Я воспрянул духом, услышав это. Гвен отчаянно нуждалась в новостях о своей сестре, и я первым делом отправил Эбена выследить Зверей.

— Где?

— Ждёт в оружейном погребе.

Трипп последовал за мной, и мы спустились в подземную пещеру. Мои глаза привыкли к тусклому свету факелов и остановились на Люциусе, который занимал львиную долю пространства. Сам по себе его рост внушал страх. Массивные руки скрещены на груди, каждый дюйм тела покрыт замысловатыми татуировками. Его лицо было хмурым, а тени придавали юному принцу зловещий вид. Блядь… Я ненавидел иметь дело со Зверями.

— Люциус, спасибо, что пришёл так быстро.

— Я прибыл по собственной воле. Меня попросили передать сообщение, — мужчина-зверь избегал взгляда со мной, и это возбудило моё любопытство. Если он пришёл не по просьбе Эбена, то что он здесь делал?

— Понятно, но, прежде чем мы перейдём к делу, мне нужно знать, как поживает другая дочь Венди?

— Она не твоя забота, — прорычал он, мгновенно насторожившись при упоминании Микаэлы.

— Но я очень беспокоюсь о Гвен, и она должна знать, что её сестра в безопасности под присмотром Зверей.

— Скажи Гвен, что с ней всё в порядке, — прорычал Люциус. — Не благодаря ей. И дай понять, что, вероятно, будет лучше, если она будет держаться подальше от Микаэлы. Настали необычные времена, а беда преследует эту женщину повсюду, куда бы она ни пошла.

— Что, блядь, ты только что сказал? — я вытащил из-за пояса кинжал и шагнул к нему, чувствуя, как гнев угрожает поглотить меня.

— Пэн, — Трипп схватил меня за руку, — не надо.

Я встретился взглядом с Триппом и увидел в нём суровое предупреждение. Было неразумно выходить из себя из-за принца Зверей, когда я пытался собрать кусочки Неверленда воедино.

— Прошло столько лет, а ты всё ещё не можешь совладать со своим темпераментом, Питер.

Из темноты раздался знакомый грубый голос, и мой заклятый враг выступил из тени на свет факелов.

— Как ты посмел показаться здесь? — рука сжалась на рукояти кинжала, а тело напряглось.

Единственный способ, которым Крюк мог пробраться в погреб — с помощью Люциуса. Я задумался, а не прикончить ли всё-таки принца Зверей?

— Полегче, мальчик. Не надо распускать нюни, — фыркнул он, как будто обращался к капризному ребёнку, и я с трудом удержался, чтобы сию секунду не наброситься на него. Этот ублюдок всегда знал, как задеть меня за живое.

Он вытащил из рукава белый носовой платок и бросил его в центр стола.

— Срочные переговоры, если позволите. Нам нужно кое-что обсудить.

— Обсудить? Нам нечего обсуждать. Ни сейчас, ни когда-либо, — я плюнул в него.

— Мы оба заинтересованы в том, чтобы защитить Неверленд от Тьмы, которая надвигается на неё.

— Когда это ты беспокоился о том, что выходило за рамки твоих личных интересов? Неверленд тебя не касается. Единственная Тьма, которая терзает остров, — это ты.

— Не будь тупым, мальчик. Эту ударную волну почувствовали в каждом уголке Вселенной. Маяк для любого фейри, человека и Зверя, стремящегося заполнить пустоту власти. Неверленд созрела для захвата. На неё надвигается Тьма. Без прирождённого правителя…

— Я буду правителем Неверленда. Я один из её Избранных. Судьба привела меня сюда ради этого.

Крюк усмехнулся, проведя рукой по бороде.

— Из-за твоего высокомерия она погибнет.

— Не смей втягивать её в это, — кипел я от злости. Знакомый раскат грома заставил задрожать полки в погребе. Наглядное свидетельство того, что я плохо контролировал свой характер. Я не был уверен, что смогу держать себя в руках.

— Как там Гвендолин? — спросил он. Искренние эмоции в его голосе, когда он произнес её имя, застали меня врасплох.

— Никогда не произноси её имени! Не говори о ней, не думай о ней. Она для тебя не существует, — края моего поля зрения затуманились от охватившего меня гнева.

— Тебе не удастся скрыть её от меня, Питер. Если попытаешься, я потребую вернуть долг и получу доступ к ней. Я должен поговорить с Гвен.

— Долг? — растерянно переспросил я. Никогда в жизни я не был в долгу перед капитаном Джеймсом Крюком.

— Условия недействительны, — вмешался Трипп. — У тебя не было противоядия.

— По законам фейри, — всё действительно. Ты хотел противоядие, и я дал тебе его. Мы достигли желаемого результата. Ты не откажешь мне в моей услуге, — прорычал он, стукнув своим полированным крюком по столу.

— Я скорее отправлю её обратно за Завесу, чем позволю этому случиться, — пригрозил я.

— Я уже доказал, что могу процветать на Земле, в то время как ты… ты бы никогда не выжил за пределами Неверленда. Так что давай, отправь её обратно. Я последую за ней, куда бы она ни пошла.

— Ты не можешь получить её, — отрезал я.

— Ты не сможешь остановить меня.

— О, но я могу. Моя судьба предрешена. Я обрету великую власть. Я уже на пороге этого. И когда я это сделаю, я вырву тебя с корнем, как сорняк, которым ты и являешься, и верну в преисподнюю, где тебе самое место.

Крюк подобрал белый платок, который бросил на стол, и спрятал его в рукав, направляясь ко мне. Похоже, его позабавила моя угроза, что только ещё больше разозлило меня. Я застыл на месте, когда он наклонился ко мне.

— Я приму этот вызов, Питер, потому что ты слишком хорошо знаешь, что она из себя представляет. Твоя душа жаждет её, так же, как и моя. И я отпущу Гвен не раньше, чем ты. Но имей в виду, у меня нет стремления к власти, и я предан только ей. Ты был в постели с Неверлендом с того самого момента, как ступил на её плодородные берега, и запомни мои слова, она — ревнивая любовница. Однажды тебе придётся выбирать.

Я оттолкнул Крюка от себя, когда реальность его слов ударила меня под дых.

— Начинай готовить остров, Питер. Война только начинается, — он замолчал, когда отошёл от меня и вышел из оружейного погреба.

Люциус двинулся за ним, но я схватил его за рубашку.

— Расскажи Нико о празднике, добейся его присутствия, и убедись, что он приведёт с собой девушку.

— Отъебись, Пэн, — он высвободился из моей хватки.

— После того, что ты только что выкинул, ты у меня в долгу. И было бы позором, если бы я начал совать нос в твои личные дела, пока не выясню, почему ты — маленькая сучка Крюка.

Люциус издал дикий рык, но больше ничего не сказал, прежде чем оставить меня наедине с Триппом.