Король мертвецов

Глава 23

Все присутствующие переглянулись. Глеб откашлялся:

— Так, а чего тут думать? У тебя эта образина — вот ты и нападай. Ты ж знаешь, где твой Троекуров живёт?

Я поморщился.

— Да этот гад мотается по свету, как говно в проруби, поди поймай! Смоленск, Поречье, Петербург, Полоцк… Не удивлюсь, если и в Москве чего-то исполняет, и в Пекло заглядывает, и Сибирь навещает. У него, может, в каждом городе по такому терминатору.

— Нет, — решительно заявил инженер. — Такой — лишь один, за это я ручаюсь.

— А за то, что в других городах у Троекурова нет на цепи других талантливых инженеров, тоже ручаешься?

— Но… Но он же говорил мне, что лишь у меня получилось…

— Ну, знаешь, девушке тоже принято говорить, что она такая одна-единственная и совершенно исключительная.

— Можно подумать, ты так говоришь! — фыркнула Земляна.

— Я — нет, но я исключение. Ибо кристально честен всегда. А иные подлецы ведь ещё и жениться обещают.

— Иные негодяи даже и женятся, — не уступала Земляна.

— Ужас какой, — содрогнулся я. — Ну, не будем о грустном. Вернёмся к Троекурову. Значит, будем считать, оружие у нас есть, эффект неожиданности пока тоже есть — допустим. Дело за малым: локализовать Троекурова и неожиданно напасть…

Я не договорил, там ещё какая-то мысль была, но меня отвлекли шаги. Судя по звуку, эти грузные шаги доносились с лестницы, ведущей из моей башенки. Это ещё что за нахрен такой⁈ Вроде никого не жду.

Нахрен не заставил себя долго ждать. Дверь в столовую распахнулась, и вошёл Харисим. Внезапно. Окинул всех взглядом и пробасил:

— Здравы будьте, охотнички! — Потом заметил инженера и добавил: — И ты здрав будь, дрысть худосочная… Владимир! Там, это — Троекуров.

— Где⁈ — вскочил я.

— В Смоленске, вестимо. К Обломову прибежал, чуть не в ножки кланяться. Сына потерял. Совсем. Найти не может, помощи просит. Илья Ильич подумал, что тебе может быть интересно.

— Сына потерял, — повторил я. — От такого заботливого отца — сын утёк. Ну надо же. Не может быть!

— Истинно говорю!

— Да верю, верю. Это сарказм.

— Чегось?

— Я говорю: на ловца и зверь бежит. Что-то человеческое в Троекурове, видимо, ещё осталось, раз так беспокоится. Хотя, чёрт его знает. Может, наследничек не с пустыми руками смылся, с этого станется. Может, прихватил что-то на память — исключительно ценное для Троекурова… Ладно. Нам без разницы. Суть та, что если Троекурову настолько нужен сын, что готов из-за него кланяться губернатору, с которым давно на ножах, значит, сын этот — очень хорошая приманка. На неё-то и будем ловить.

— Чего? — спросил теперь Захар.

Остальные промолчали, но явно не потому, что всё поняли.

— Нужно раздобыть троекуровского сына раньше, чем это сделает Троекуров. Коляну, кстати, при встрече спасибо скажу, смылся он исключительно вовремя. Папаше пока явно не до лаборатории. Найду Коляна, попрошу Илью Ильича назвать Троекурову место, где наследничек якобы окопался — и дело в шляпе. Прискачет Троекуров, никуда не денется. Тут-то мы его и возьмём тёпленького. Уж встречу подготовить сумеем, об этом позабочусь лично. В идеале Троекуров меня ещё и на того, кто над ним стоит, выведет. Осталась ерунда — Коляна найти.

— А может, ну его — искать? — предложил Захар. — Пусть Илья Ильич просто так скажет, что, мол, нашёлся? И место назовёт.

— Не, — я покачал головой. — Троекуров — не того полёта птица, чтобы так легко на понт взять.

— Лжи Троекуров не поверит, — подтвердил инженер. — На это у него исключительное чутьё.

— Ну, вот. Стало быть, надо искать Коляна. У кого какие мысли? Куда он мог податься?

— К девке? — предположил Егор. — Куда ещё подаваться, в его-то годы?

— Да нет у него девки. Вроде как. Катерина Матвеевна не в счёт. Колян, поди, и не в курсе, что папаша его женить собрался. Хотя… — я задумался. — Может, он потому и сбежал, что жениться не хочет?

Захар пожал плечами:

— Так и не женился бы. Делов-то.

— И правда. Чего это он? Но на самом деле, доля смысла в предположении есть… Так, ладно. — Я отодвинул стул и поднялся. — В это вы пока не лезьте, это я сам. Ваша задача — собрать охотников. К моменту появления Троекурова мы должны быть во всеоружии.

— Десяток? — спросил Егор.

— Обижаешь.

Я стянул с руки перчатку. Собравшиеся дружно уставились на две крупные звезды цвета ночного неба.

Захар восхищенно присвистнул.

— Ты уже Пятидесятник? Ничего себе!

Егор протянул мне руку:

— Силён! Поздравляю.

— Да пока не с чем. Вот соберу полсотни, покомандую, завалим Троекурова — тогда и будешь поздравлять. В общем, поняли. Задача — собрать полсотни. — Я надел перчатку. Посмотрел на Харисима. — Ваши подтянутся?

— Да неужто нет? У нас твоя слава по всему городу гремит. Все знают, какой граф-охотник отважный да удачливый. За тобой многие пойдут, только позови.

— Считай, что позвал. Глеб? — Я посмотрел на Глеба.

Тот кивнул.

— Я пойду. Ты у нас в Полоцке такой гадюшник изничтожил, о каком мы и ведать не ведали. Предателя на чистую воду вывел. Для меня теперь тебе помогать — дело чести. На меня можешь твёрдо рассчитывать. И другим охотникам я про тебя расскажу. Такую тварь, как этот ваш Троекуров, задавить — чай, не волкодлаков по лесу гонять. Это охота уже серьёзная.

— Так и есть, — кивнул Харисим.

— Ну, значит, решили. Сейчас расходимся, занимаемся агитационной деятельностью. По моей команде собираемся вместе. Ждите сокола с запиской… Тётка Наталья, спасибо за обед!

В Петербурге у меня было единственное обиталище — дом Ползунова. Туда я и переместился.

Хозяина дома не оказалось.

— Иван Иванович и не ночевали даже, — посетовал лакей. К моим внезапным появлениям из запертой комнаты он успел попривыкнуть.– В мастерской своей днюют и ночуют. Я им туда и ужин носил, и завтрак сегодняшний. Сейчас вот обед понесу, как раз кухарка собрала. Да только они, я чай, и завтрак-то не тронули. Ступай, говорит, Кузьма, спасибо тебе. А сам и не поглядел даже, что я там принёс. Уже и забыл, поди. Этак и сызнова захворать недолго. — Лакей покачал головой.

— Горит, значит, на производстве. Бывает… Ну, ты не переживай. Захворать я Иван Иванычу точно не позволю. Давай, что там на обед. Сам в мастерскую отнесу.

Иван Иваныч нашёлся в цеху, где обтачивали шестерёнки. Самолично стоял у станка с зажатой в нём заготовкой. Что-то измерял и записывал.

Моему появлению обрадовался.

— О, Владимир Всеволодович! А я на днях письмо вам отправил. Новый заказ получил, исключительно перспективный! Мог бы взять и ещё, да рук на всё не хватает.

— Да уж. Это я вижу. — Больным Ползунов не выглядел, но с первого взгляда было ясно, что зашивается. Горит на работе. — Я вам обед принёс.

— Обед? — Ползунов посмотрел на узелок в моей руке с недоумением. Как будто не сразу вспомнил, что это вообще такое. — Неужто уже обедать пора?

— Пора, пора. Хотя некоторые уважаемые люди подозревают, что вы и завтрак пропустили. Идёмте, — я решительно взял Ползунова за плечо и повёл к выходу из цеха. — Не убежит ваша заготовка.

Обедал Ползунов в кабинете. К завтраку, как и предполагал лакей, даже не притронулся, и наворачивал так, что за ушами трещало.

Я рассказал о возможном помощнике в лице Андрея Дорофеева. Ползунов обрадовался.

— О, если парень и правда способный, буду вам исключительно признателен! Честно говоря, ко мне сюда многие уважаемые люди пытаются пристроить своих недорослей, якобы получивших хорошее образование. Да толку с того образования? Без моей подсказки ничего не делают. А если я над ними с палкой не стою, то и вообще ничего не делают. Сидят да ждут, пока на них деньги с неба посыплются. Я уж брать-то помощников зарёкся.

— Не, этот сидеть и ждать не будет. Насиделся он достаточно. Как водопровод у меня в усадьбе закончит, сразу к вам отправлю… Вот что, Иван Иванович. Такой вопрос — а где тут у вас в Петербурге доллгауз?

— О, боже. — Ползунов аж жевать перестал. — Смею надеяться, что…

— Да не бойтесь, я в своём уме. Мне так просто резьбу не сбить, Тварь — и та не справляется. Друг спрашивает.

— Ах, друг. — Ползунов покивал. — Ясно, ясно.

Рассказал, как добраться. Посоветовал взять извозчика, это не близко.

Так я и сделал. Час спустя вышел из извозчичьей пролётки возле длинного жёлтого двухэтажного здания.

Внутри за деревянной стойкой дежурил старик в мундире и фуражке. Рядом с ним на кушетке, прислонившись к стене, дремал парень-рассыльный в такой же форме.

Старик приподнялся, поклонился — мой выходной костюм от Брейгеля работал безупречно. Меч я оставил у Ползунова. На перчатку старик покосился с удивлением, но счёл, видимо, деталью костюма. Мало ли, что этой столичной молодёжи в голову придёт.

— Чего изволите?

— Информацию. — Я сразу взял быка за рога. — Ты ведь тут каждый день дежуришь?

— Ежедневно-с, в течение недели. После сменщик заступает.

— Отлично. Вчера — а может, сегодня — здесь должен был появиться парень примерно моих лет. Чтобы поинтересоваться судьбой девицы, поступившей сюда три года назад. Был такой? — я достал из кошеля монету и положил на стойку.

— Был, — кивнул старик. — Нынче утром. Представился графом Троекуровым, спрашивал про девицу Сухомлинову.

Есть! Молодец, Владимир. С первого раза в цель угодил.

— И что же девица? Где она?

— Так, он после посещения вместе с нею ушёл. Видать, на поруки забрал. Которые не буйные — их бывает, что забирают.

— И куда они отправились? Знаешь? — у меня в руке появилась ещё одна монета.

— Как не знать. — Старик потряс за плечо дремлющего посыльного. — Савка! Нынче утром ты извозчика ловил для их благородия, что девицу Сухомлинову забирали. Куда они поехали? На какой адрес?

Парень зевнул. Открыл глаза.

— Недалече. В меблированные комнаты госпожи Крюковой. Оне и сами не знали, куда им податься, это я подсказал. Там и чисто и недорого.

— Понял. Спасибо. — Я выдал старику и посыльному по монете.

Отыскать Троекурова в меблированных комнатах госпожи Крюковой труда не составило. Через пять минут я постучал в нужную дверь.

— Кто? — настороженно донеслось из-за неё.

— Конь в пальто.

— Кто-кто?

— Да открывай, балбесина!

Теперь Колян меня узнал. Открыл.

— Ты совсем идиот? — изящно начал светскую беседу я. — Какого хрена сбежал, не предупредив? Мы же договаривались!

— Это всё ты виноват! — огрызнулся Колян.

— Нормально. Почему это я?

— Потому что, как поговорил тогда с тобой, так совесть меня грызть начала! Что Машенька тут, в скорбном доме, уже который год — ни в чём не виноватая. Вот, забрать её решил.

— Ай, молодец! А папаша тебе на это что скажет?

— Так он меня не найдёт. Мы будем жить сами по себе, долго и счастливо. Верно, Машенька?

Троекуров посмотрел на бледную до прозрачности девицу, сидящую в кресле у окна. Та с готовностью закивала.

— А. И правда. Конечно, не найдёт! Я — подумаешь, за час разыскал. А он-то, куда ему…

— Папаша про Машеньку уже и думать забыл!

— Ничего. Надо будет, вспомнит. Не сегодня, так завтра. Не завтра, так через пару дней. Недели не пройдёт — отыщет тебя, на что угодно готов поспорить.

— Мы уедем. За границу. Да, Машенька?

Снова преданный кивок.

— Уедете, не вопрос. Только сначала я бы на твоём месте Машеньке кукуху подлатал. А то отношения у вас какие-то страненнькие. Мягко говоря… Ну, и напоминаю — так, чисто на всякий случай, — что ты мне помогать обещал. Клялся, что сам до зарезу хочешь папашу своего обезвредить. Было такое?

— Было. — Колян отвёл глаза. — Да только что мне делать оставалось, ежели он меня женить собрался⁈ Сказал, что уже решено всё. За Катериной Матвеевной Головиной приданое дают богатое. И надо бы на него руку наложить поскорее, покуда родитель её бестолковый богатство по ветру не пустил.

— Угу. Ну, я как-то так и думал. Только вот ещё что скажи, друг мой Колян. Что такое интересное ты из дома упёр, что папаша твой аж к Обломову, которого терпеть ненавидит, прискакал помощи просить? Уж прости, но в его родительскую любовь я как-то не очень верю.

Я держал в руках амулет и не знал, плакать мне или смеяться. А может, и то, и другое делать одновременно.

— Ты как до этого додумался, Коленька?

— А чего там думать! — всплеснул руками Коленька. — Я как в Санкт-Петербург податься решил, так и смекнул, что чуть чего — он меня сразу догонит и назад сызнова вернёт. Вот и решил время выиграть. Это ж не простой амулет. Ему такой по личному заказу за великие деньги месяц делал великий мастер… Вот, в том же Петербурге и делали.

Что означает амулет, я понял без подсказки. Знак, изображённый на нём, был одним из самых часто используемых у любого охотника начиная от ранга Воина-мастера. Знак с простым и понятным названием: Перемещение. Точная копия Знака, имеющегося в моём справочнике.

Занятный, кстати, нюанс. В чистом виде этот Знак никто не употреблял, каждый в определённом месте добавлял свою какую-то финтифлюшку, вроде личной подписи. Так и самому проще ориентироваться по Знакам, и никто чужой без твоего разрешения на твой Знак не перенесётся. А у Троекурова на амулете была изображена базовая версия.

Кто ж ты такой, в итоге, сукин сын?.. Сильный, как дьявол — это да. Но не тварь — в дом ко мне вошёл беспрепятственно. И не охотник, охотник бы себе Знак открыл и не стал с амулетом заморачиваться. Ну и что у нас остаётся?..

А оставался из известной мне вселенной лишь один вариант. Мельник, которого мы возле усадьбы с ребятами прибили, когда ещё Марфа человеком сделалась. Который вроде бы и колдун, а не колдун. Человек, напичканный силой. Конкретного мельника пичкал вроде как водяной. А кто напичкал Троекурова — вопрос вопросов. Вряд ли такой же водяной или леший, не по масти ему такое. Кто-то посерьёзнее. Кощей?.. Ох, доведёте вы меня, точно канализацию в Потусторонний мир выведу! Правда, тут нюанс есть. Вылезут черти со мной драться из-за этого — а они все в дерьме. И драться с ними будет противно. Н-да… Ладно, будем решать проблемы по мере поступления.

— Реквизирую, — сказал я, сунув амулет в карман.

— Пожалуйста. У меня всё равно Силы нет — им пользоваться, — махнул рукой Колян.

Вернее будет так сказать: махнул свободной рукой. На другой висела Машенька. А уж смотрела… Если б на меня девушка там смотрела, я бы, наверное, убежал куда подальше. Больно уж серьёзные отношения этот взгляд обещал. Вплоть до полного соединения на молекулярном уровне в единый разум и устремления к звёздам совокупно.

— Наедине можем поговорить? — спросил я.

— Боюсь, что нет, — понурился Колян.

Через пару дней он уже всерьёз пожалеет, что вытащил свою благоверную. Ладно, добрый охотник Владимир, погнали. Будем делать то, что ты умеешь делать лучше всех. А именно — решать вопросы.

— Ждите здесь, выпить пока принесите, — велел я и провёл эксперимент.

Достал из кармана амулет, представил себе свою комнату в башенке и сжал кулак.

Открыл глаза — и оказался в комнате. Здесь почти ничего не изменилось, за исключением того, что рядом с ванной из пола торчали две трубы: под холодную и горячую воду.

— Прекрасно, — прокомментировал я одновременно всё.

И то, что Ефим продвигает работы, и то, что амулет позволяет мне переноситься в любое место, независимо от наличия в этом месте Знака. Без читерства эта способность появляется только с ранга Воеводы, который в известной мне иерархии вообще — потолок. Ни одного Воеводы в Поречье нет, да и в Смоленске, насколько мне известно, тоже. Столь высокоранговые охотники тянутся в Пекло, где настоящий кач. Там же и погибают в невероятных количествах.

Полезный амулет, очень полезный. Надо будет только военно-полевые испытания провести. Понять, на сколько перемещений его хватает, можно ли кого с собой взять, как долго заряжается. Главное ведь что? Главное, что на эти перемещения собственную «ману» тратить не нужно! А это означает, что врагам, будь они неладны, достанется от меня больше.