Корона для бунтарки

Глава 7

После завтрака, пока съемочная группа еще не приехала, а во дворце все готовилось к их приезду, нас, длинной такой цепочкой, отправили на экскурсию по окрестностям замка. Кейтлин зачем-то притащила своего лжепарня и везде ходила с ним под ручку. Даже не перед камерами, тут все были одеты с иголочки, в то время, как я не расставалась со своей курткой и кепкой.

Нас повели в сад, а тетенька-экскурсовод рассказывала нам об истории Мурона. Окрестности действительно были красивые, особенно здесь много невысоких деревьев с пышной шевелюрой и сладко-пахучими цветами. Я назвала его ива-персик.

Кейтлин и Жюль шли первыми, дальше тянулись остальные претенденты на трон в сопровождении телохранителей и где-то сзади плелась я, слушая, что они там болтают, лишь краем уха.

— Поначалу Мурон был личной резиденцией короля Людовика XV, а после перешел во владения английской семьи, как подарок. С середины XVIII века Муроном управляла династия Ромеро. На данный момент площадь острова составляет четыре с половиной тысяч квадратных километров, а население две тысячи восемьсот восемьдесят человек. Это не так много и совсем не идет в сравнение со многими крупными городами, но для некоторых людей имеет огромное значение. Остров ведет дружеские отношения со многими странами. Мы являемся независимым королевством, но тоже что-то можем. Особенно славимся своими растениями. Многие цветы, выращенные здесь, не могут прижиться больше ни в одном уголке мира. Например, как эти деревья с нежными цветами… Не трогайте пожалуйста!

Кажется, это сказали мне. Я всего лишь цветочек потянулась понюхать.

— Ветки очень хрупкие и могут отпасть при слишком большом нажиме.

Дальше эта тетечка перестала на меня кричать и продолжала свой рассказ, а я просто не могла отнять руку от этой самой ветки. Мне показалось, что там что-то хрустнуло. Оглянувшись, я заметила, что на меня смотрит всего лишь один охранник, предназначенный лично для меня.

— Вы же никому об этом не скажите? — подозрительно спросила я.

Моя лысая скала в черных очках лишь покачала головой. Я облегченно выдохнула и сунула ветку во внутренний карман куртки.

Догнав остальных, я совсем ничего не пропустила. Они рассматривали цветы и вдыхали каждый «особенный» аромат. На корточки ради цветочков я садиться не собиралась, а ждать, пока они намилуются травкой тоже не хотелось.

— Мисс Ромеро, если вам не нравится мир флоры, то идете и оцените фауну, — буркнула на меня сопровождающая.

Я послушалась и спокойно потопала к лошадям в загоне. Здесь было огромное пастбище неподалеку и своя конюшня. Нам вывели несколько лошадей. Сегодня после интервью придется немного посоревноваться в скачках. Это, конечно, не будет влиять на трон, но кататься должны уметь все.

Я залезла на забор и, прищурившись от солнца, принялась разглядывать самых ухоженных лошадок в мире. Вы видели, что они тут едят? Я такое даже в Бостоне никогда не видела.

У забора стоял какой-то парень в шляпе и держал хлыст, но он совсем его не использовал, а лошадей гладил даже с какой-то любовью. Я ему свистнула и помахала рукой.

— Принцесса, какая честь. Не думал, что буду встречать вас так часто, — он подбежал и закрыл головой солнце так, что теперь я могла различить черты его лица.

— А-а, ты тот атлет, что поймал меня. Джерри, кажется?

— Да, нетрудно запомнить. Мы как две главные мыши мира мультиков.

Я рассмеялась и сильнее сжала ладони на деревянной решетке.

— Ты здесь работаешь?

Джерри прислонился спиной о забор возле меня, только на другой стороне. Он был таким высоким, что я с ним поравнялась только, встав на перекладину.

— Да, мой отец садовник, поэтому устроили сюда без проблем. Да и с лошадьми я с детства на «ты».

— У вас ферма?

— Угу.

Я перевела взгляд на темные силуэты лошадей. Глаза очень слезились, но взгляда я не отвела, слишком красив был вид.

— Хм, а я никогда на лошадях и не каталась.

— Сегодня научишься. Главное, не бойся ее, почувствуй и тогда она почувствует тебя.

— А какая из них моя?

— Видишь гнедую? Это чистокровная. У лорда Эшера вообще редкая порода, которую разводят только на Муроне.

— Да у вас тут жизнь кипит, я смотрю.

Джерри пожал плечами.

— Не сказал бы. С твоего приезда все изменилось. Особенно наша академия. Это там тебя так подбили?

Я непроизвольно дотронулась до губы.

— Она сама виновата. Скажи, Дакоте ведь сильнее досталось?

— Еще бы, — восхищенно проговорил он. — Она половину лица волосами скрывает.

Я злорадно рассмеялась, совсем не чувствуя вины.

Моя группа наконец нанюхалась цветочков и уже направлялась обратно во дворец. Я слезла с забора и похлопала Джерри по плечу.

— Ладно, мне пора. Приятно было поболтать. Приходи сегодня на скачки, посмотришь, как я облажаюсь.

— Я уверен, что все будет хорошо, — кинул он мне вдогонку. Я обернулась, но лица Джерри так и не разглядела из-за палящего солнца.

Вернулась во дворец я в сопровождении охранника, но после порога он меня покинул. Я ждала, пока мне кто-нибудь даст указания, что делать дальше. Собственно, так я и простояла в коридоре около пяти минут, пока меня не заметила наша дворцовая костюмерша.

— Микаэла, что ты здесь делаешь? Все уже давно переодеваются для интервью.

— А мне куда идти?

Я чувствовала себя потерянной рыбкой, выбившейся из стаи. Костюмерша сама взяла меня за плечи и потащила в мою же комнату. Там оставила, а после принесла платье, в котором я должна буду давать интервью. Саша все еще была на меня в обиде, но в пылу войны забыла вчерашний день и была готова помогать мне собираться.

Открыв чехол с платьем, я чуть не рассмеялась в голос.

— Я это не надену.

— Почему же? — спросила Саша в таком же брезгливом тоне, копируя меня.

— Потому что это не мой стиль, — привела аргумент я.

— Микки, это не оправдание. Есть такое понятие — нужно. Совсем не в моем стиле сейчас стоять здесь и спорить с тобой, но я же это делаю. К тому же, в этой грязной куртке тебя все равно никто перед камерой не поставит.

— Эй! Между прочим, это единственная моя вещь, которую я стираю.

Саша хотела возразить, но просто не знала, что на такое ответить. В итоге, она заперла меня в комнате и сказала, что не выпустит, пока платье не будет на мне.

Я еще раз оглядела это пирожное и скривилась. Даже дотрагиваться до ткани не хочется.

— Неужели в двадцать первом веке принцессы не могут носить то, что им нравится? — возразила я.

— Скажи спасибо, что тебя не заставляют надевать тяжелый парик и корсет, — ответила Саша, все еще прижимая дверь спиной.

— Лучше уж парик и корсет, но со штанами.

Саша рассмеялась.

— Ох, Микки, ты совсем ничего не понимаешь. Неужели вам не рассказывали, каким пыткам подвергались женщины в прошлых веках? И все это они терпели во имя красоты, а сейчас у тебя есть все безболезненные способы.

— А как же мои моральные принципы? Я буду страдать в душе, — надавила я на жалость.

— Не говори чепухи. До интервью остались считанные минуты. Надевай платье и покончим с этим. Вот Кейтлин всегда в платье ходит.

— Саша, скажи, а правда, что все должны ровняться на правителя? — не в тему спросила я.

— Конечно, — уверенно ответила тетя.

— Тогда я хочу, чтобы королем стал Питер, и тогда я смогу надевать брюки!

— Хорошо, — Саша открыла дверь и вышла из комнаты. — Я жду тебя у себя через пятнадцать минут. В платье, — и закрыла дверь.

Вот так меня поставили прямо перед фактом и не дали никаких других вариантов.

Вы можете подумать, что в платье нет ничего ужасного, но я никогда такое не носила. Это тоже самое, что неформалка придет в балетной пачке или байкер наденет ролики. Представляю, как смешно я сейчас буду выглядеть.

Фасон платья совсем не подходил моей фигуре. Юбка достает до колен, она даже не пышная, а какая-то прямая, но не обтягивающая. Вверх без рукавов, черный пояс, но сам цвет платья просто ужасен. Оно белое.

Знаю, нет ничего плохого в этом цвете, но, когда так много, начинаешь уже потихоньку его ненавидеть. А ткань еще и в мелкий горошек.

Кое-как я все-таки его нацепила, но в зеркало смотреться наотрез отказывалась, иначе точно психану и порву платье. Саша у двери оставила для меня туфли-балетки, которые казались еще хуже, чем платье. Они вечно соскальзывали с пяток, заставляя меня спотыкаться.

В своей комнате тетя встретила меня с распростертыми объятьями. От нее исходили слова восхищения, что-то вроде: «Микаэла, какая ты красивая!» или «Микаэла, как тебе идет это платье!». И вот не стыдно ей врать прямо в лицо?

Как бы там ни было, но на переодевание уже времени не оставалось. Саша под пристальным взглядом следила за работой визажиста. Макияж мне почти и не делали, только глаза выделили и губы блеском намазали так, что я чувствовала вкус резины даже у себя на зубах, а говорить вообще было невозможно, мои губы будто склеились.

Мои густые волосы стянули в пышный пучок и закрепили его серебряной лентой. Ну я прямо леди голубых кровей из 20-х годов. Такое мне не подходит.

— А еще не поздно все отменить? — ныла я, с отвращением разглядывая себя в зеркале.

— Нет, Микаэла. Не понимаю, почему ты так страдаешь? Ты же прекрасно выглядишь, — сказала Саша, поправляя свою прическу.

— Мне не нравится. Ты просто не понимаешь, каково это, потому что сама надеваешь то, что хочешь.

— Просто меня с детства приучали только к таким нарядам.

— И неужели тебе никогда не хотелось примерить… ну не знаю… байкерскую куртку?

— Знаешь, — Саша повернулась ко мне. — вообще-то мне всегда хотелось примерить леггинсы в радужный окрас и широкий свитер с каким-то желтым улыбчивым квадратом.

Я прыснула.

— Этого квадрата зовут Спанч Боб, между прочим.

— Правда? Кажется, я знала одного барона с похожим именем.

Вот теперь я рассмеялась, хотя по выражению лица Саши не похоже было, что она шутит.

— Хватит веселиться, — оборвала она меня. — Пора на выход.

— Не-е-е-ет, — вмиг улетучилось мое хорошее настроение. — Расскажи еще что-нибудь. Глядишь, так и пропустим всю церемонию.

— Ну нет, — Саша взяла меня за плечи и подтолкнула к выходу. — Ты меня не проведешь. И, Микаэла, — тетя развернула меня к себе и внимательно посмотрела в глаза. — ты же помнишь, что говорить стоит, а чего говорить не стоит?

— Конечно. Не зря же вы меня пугаете экзаменом по знанию этикета.

— О! Хорошо, что напомнила. На днях к тебе должен прийти учитель немецкого. Ты же знаешь этот язык?

— Ja, Fraulein, — я отсалютовала двумя пальцами от головы и вышла из комнаты. На самом-то деле я и на родном языке пишу с ошибками.

В зале для интервью было поставлено пять столиков из белого дерева, за каждым из которых сидел один претендент на трон. Эфир уже начался, а женщина-корреспондент уже рассказывала вступительные слова. Я закусила губы и, пригнувшись, пробежалась до своего места. Надеюсь, моей спины в кадре не было видно.

После эта же корреспондентка представляла каждого из нас по очереди, называла все титулы и кем он или она приходится скончавшемуся королю. Некоторые думают, что говорить о погибшем правителе при моем присутствии не очень корректно. Видите ли, я должна почувствовать себя некомфортно, сразу накатывает тоска, мысли становятся только об отце, а на глаза наворачиваются слезы. Эти люди ошибаются. Я совсем ничего не чувствую, потому что ни разу в жизни не видела его, не слышала его голоса, не наблюдала за его игрой в гольф и никогда не праздновала с ним Рождество. А те, кто обмолвился о правителе, сразу делает такое виноватое и растерянное лицо, глядя на меня, что жалко становится их.

Первым на очереди в интервью сидел Роберт. Пару раз его имя перепутали, пришлось вырезать это из записи, а лорд уже начинал беситься, но любое неточное движение может привести к катастрофе, и он это понимал, поэтому впервые в жизни выглядел паинькой.

В основном спрашивали краткую биографию, кто твои родители и где ты учился, а после задавали вопрос о планах на королевство.

— Я собираюсь расширить границы Мурона для поддержания финансов. Чем больше земли, тем больше ресурсов для осуществления предпринимательства. Построим фабрики, будем производить то, что сейчас востребовано.

— А что это по-вашему? — спросила корреспондентка.

— Машины, конечно. А после можно перекинуться и на что-то более масштабное, — Роберт улыбнулся в камеру прямо как кандидат на пост школьного президента. Так же фальшиво, в смысле.

— Спасибо. — Первый кадр был отснят. Дальше оператор переговорил со съемочной группой, и они перешли к Шанти.

Если я была на последнем месте в списке претендентов, то она предпоследняя. Как самого дальнего родственника, ее не воспринимали всерьез.

— Скажите, если вы станете королевой Мурона, введете ли обычаи своей родной страны?

Насколько мне было известно, Шанти родилась в Индии. Это и так было понятно по ее ярким нарядам, будто из кинофильмов. Хм, как-то часто я стала сравнивать происходящее в своей жизни с фильмами.

— Конечно, нет. Я считаю, что у каждого есть собственное право выбора. Но дружеские отношения определенно построить нужно. И, по возможности, объединиться.

— То есть вы не исключаете ту возможность, что Мурон войдет в состав Индии?

— Не исключаю, — просто добавила Шанти.

Как по мне, такое заявление было смелым и наводящим на мысли. Если такое случится, то произойдет полный переворот в независимом государстве, а я думаю, что Мурон еще не оправился от потери любимого короля, чтобы так быстро перестроиться на новую культуру.

Следующей была Кейтлин, как всегда в элегантном белом платье и с аккуратным пучком на голове. Ее парень стоял в дверях и подавал различные знаки внимания, вызывая улыбку у девушки. Какая же она глупая. Если в политике разбирается, то в людях ни капельки. И как она собирается набирать себе приближенные лица? Если в совет войдут такие же, как Жюль, то лучше согласиться на присоединение к Индии.

— Мисс Саммерс, а вы как считаете. Стоит ли Мурону начать соединяться с другими землями, как это предлагают два других кандидата?

— Я думаю, что Мурону для начала нужно развиться внутренне, а потом уже и выходить за границы острова. Нам не хватает немного разнообразия в культуре. Разнообразие в живописи, танцах, операх. Все это нужно развивать. Если я стану следующей правительницей Мурона, то начну свое дело со строительства музеев и театров. А также неплохо было бы отреставрировать некоторые районы острова и поставить памятники. Ведь нам всем нужно помнить о том, что было раньше. Без прошлого не было бы и будущего. Я хочу, чтобы люди это поняли и приняли во внимание, — как и все, она улыбнулась, только совсем не фальшиво, а даже очень мило. Хотя Жюль явно был не в восторге от предложений любимой.

Дальше настала очередь Питера. Он сидел ближе всех ко мне, поэтому я видела, как трясутся его руки, а взгляд направлен куда-то на узор ковра.

— Эй, — шикнула я ему, пока съемочная группа опять решала свои проблемы. — ты чего?

— М? — он вздрогнул, хотя я даже не коснулась его. Питер вообще мне показался каким-то неуверенным и немного отстраненным.

— Волнуешься?

— Нет, — он выпрямился и сделала грозный взгляд. — С чего ты взяла?

— Эм-м… — я перевела взгляд на сжатый лист в его руке.

— Да, волнуюсь, — наконец признался он и расслабился.

— Забей. Просто думай, что говоришь, — посоветовала я.

— Ты уже придумала свою речь?

— Нет, буду говорить, что в голову придет. На месте всегда быстрее думается. Знаешь, это как миллион раз повторять один и тот же стих, а потом в один момент тут же его забываешь, будто никогда в глаза не видел.

— Теперь понятно, почему у тебя такие плохие оценки в школе. Ты же ничего не учишь.

— А зачем? Меньше знаешь, крепче спишь.

Питер изогнул бровь в удивлении.

— Это по такому правилу ты живешь?

— Нет. Я живу одним днем и говорю то, что думаю, чтобы не тратить время впустую.

На этом наш разговор закончился, потому что корреспондентка уже объявляла Питера. Ему задали стандартные вопросы, на которые он отвечал без затруднения. А вот когда речь дошла и до планов насчет Мурона, парень занервничал и на секунду задумался. Этого не было видно на камере, но я отлично понимала, что он раздумывает над своими словами.

— Думаю, Мурону и правда надо развиваться. Создавать что-то новое. И неплохо было бы начать подписывать союзные договора с другими странами. Если у нас будут друзья, то будет финансовая поддержка для осуществления дальнейших планов.

— Вы за дружбу народов?

— Именно так.

— Что, отлично. А мы тем временем переходим к самому неожиданному претенденту на корону. Еще неделю назад все телеканалы только и говорили о четырех молодых людях, борющихся на право назвать себя правителем независимого острова, но вот недавно нам стала известна информация, что родная дочь погибшего короля Мурона объявилась в стране. Совсем непонятно, почему король прятал свою дочь, но сегодня она здесь и ответит на все наши вопросы. Принцесса Микаэла Ромеро, скажите, вы всегда знали, что являетесь наследницей престола?

Я не сразу поняла, что речь зашла обо мне. Отодвинув листочек с милыми котятами, которых я рисовала, выпрямилась на стуле и улыбнулась в камеру.

— Э-э… нет, я только недавно узнала об этом.

— А почему же вы тогда участвуйте в этом соревновании, если являетесь законной наследницей?

Сегодня мне все уши прожужжали, что нельзя говорить о незаконном рождении, иначе это неправильно поймут.

— Мои права на престол ровно такие же, как и остальных ребят, — пожала плечами я. — Если Гален не хотел показывать меня острову, значит, так было нужно.

— Но как же вы узнали о том, что являетесь принцессой?

По началу я подумала о Саше, которая сорвала мне уроки в тот день, но решила пересказать историю, из которой обо мне узнали во дворце.

— Он оставил кое-что. Кое-что, подписанное моим именем.

— Как интересно. А скажите, где вы все это время жили?

— Я жила в Бостоне и ходила в обычную среднюю школу, собиралась поступить в колледж, но заявление отца изменило мои планы.

— В лучшую же сторону?

Я не перестала улыбаться, но посмотрела на Сашу, которая сжимала кулачки.

— Конечно.

— Мисс Ромеро, я не совсем понимаю, вы не жили во дворце и не обучались придворным правилам?

— Именно так. Может, я и принцесса по крови, но нужных знаний у меня недостаточно. Это и делает меня точно такой же претенденткой на престол, как и всех остальных.

— Хм, — девушку, задававшую вопросы, я совсем ввела в смятение, но еще в ее глазах сверкало любопытство. — Хорошо. Сколько вам лет?

— Совсем скоро мне исполниться восемнадцать.

Самым старшим среди нас был Питер, ему двадцать три. Роберту двадцать два, а Шанти и Кейтлин по девятнадцать.

— Вы так молоды. Хотя, Гален Ромеро взошел на трон тоже в столь юном возрасте.

Вопросы об отце для меня были самыми страшными. Я совсем о нем ничего не знала и не могла ничего рассказать.

— Если вы вдруг станете правительницей, продолжите династию Ромеро, то с чего начнутся изменения Мурона?

— Я согласна, что Мурону нужно расширять границы, но это приведет к войне. А остров к этому не готов. Земли нужно было завоевывать тогда, когда это было модно, но никак не в наше время. Если же так случится, то без ценных союзников нам не обойтись, но также не стоит отталкиваться от изменения культуры в стране, пусть лучше все остается на старый английский манер. Развитие культуры, конечно, хорошо, но начать стоит с образования. Я не думаю, что многие жители острова могут позволить себе частые перелеты на другие континенты, тем более, что авиалинии тоже работают не в лучшем режиме. Стоит построить школы для обычных людей, которые не в состоянии ходить в частные академии строгого режима. Можно построить университет или колледж, который будет принимать к себе студентов из разных стран. Так мы поднимем свой уровень и сможем открыть другие горизонты. Найдем друзей и прославим Мурон не как одинокий остров в Северном море, а как настоящее королевство со своими обычаями и порядками.

Ну, если честно, мне вполне понравилось то, что я говорю. Не скажу, что образование занимает в моей жизни первое место, но школа определенно сыграла свою роль. Сколько бы мы ее ненавидели, нельзя отрицать тот факт, что именно здесь мы нашли настоящих друзей, впервые влюбились или просто общались с такими же людьми, как и ты сам. Для некоторых школа — это сущий ад, но, если подумать, хорошее можно найти даже там.

— Спасибо, Микаэла, — корреспондентка повернулась к камере. — На этом заканчивается наше первое знакомство с юными претендентами на трон. Вы уже выбрали своего фаворита? Не переключайтесь, ведь через несколько минут вы увидите настоящий забег королевских особ на самом большой спортивной площадке Мурона.

Запись завершилась, а девушка с облегчением выдохнула. К ней тут же подбежали ассистенты поправлять макияж, а остальные начали редактировать полный репортаж. Жюль тут же подошел к Кейтлин, взял ее руки в свои и начал говорить, как она прекрасна.

Я поднялась с места и направилась к Саше. Встав напротив нее, я не смогла сдержать победной улыбки.

— Ну что скажешь?

Саша важно мне кивнула, но облегчение в ее глазах было слишком уж заметно.

— Довольно неплохо. Я ожидала, будет хуже.

— Эй! — притворно обиделась я.

— Так, все, — Саша развернула меня за плечи и подтолкнула вперед. — пора переодеваться. У нас не так много времени.

— Скажи, а избежать этой «тихой» поездки нельзя?

— Конечно же нет, Микаэла, ты и сама об этом прекрасно знаешь. Тебе еще нужно время на подготовку. Ты хоть раз видела лошадей?

— Конечно! — возмущенно ответила я.

— Хорошо, задам вопрос по-другому. Ты хоть раз каталась на лошадях?

Вот теперь я промолчала. Сжала губы и опустила глаза.

— Поэтому тебе и нужна подготовка. Давай, твой костюм уже в комнате, — Саша открыла дверь моей комнаты и буквально затолкнула внутрь.

Обычно мой наряд не меняется целый месяц, а тут за день я уже третий раз переодеваюсь. В этот раз на меня надели белые узкие штаны и высокие сапоги, светлую блузку и темно-синий пиджак с эмблемой королевства. Я прямо-таки ощущала себя королевской особой. Волосы стянули в высокий хвост, поверх надев шлем, сдавливающий мне мозги. В руки хотели дать еще хлыст, но я напрочь отказалась.

— Уверены? Вдруг лошадь не будет слушаться.

— Не думаю, что мне это пригодится в любой ситуации.

Все уже собрались на королевском дворе, в точно такой же форме, как и я, только цвета пиджаков у парней были черные. Каждый разогревался на своем скакуне, а моя лошадка ждала меня вместе с симпатичным тренером. Это я сейчас описываю своего нового мышиного друга — Джерри. Он улыбнулся, когда я подошла и еще раз проверил, хорошо ли закреплено седло.

— Все в порядке, можешь садиться.

Я подошла ближе и вдруг поняла, что чувствую себя жутко неудобно. А лошадка-то оказалась гораздо больше, чем я ожидала.

— А ты… ты не поможешь мне? — с трудом спросила я.

— Конечно, — Джерри подошел сзади, страхуя меня. — Просто поставь ногу в стремя и подтянись.

— Ладно, — неуверенно ответила я и положила руки на спину лошади. Сунула правую ногу в стремя и подтянулась, только все вышло не так просто, как описал Джерри. Я почему-то оказалась лицом к хвосту своей гнедой, а не к ее затылку.

Джерри честно пытался не смеяться, но у него это совсем не получалось. Кажется, что здесь просто не привыкли видеть таких неумех, как я. Уж простите, но в Бостоне не у всех есть личные жеребцы.

— Я что-то сделала не так? — догадалась я.

— Зачем ты от правой ноги отталкивалась?

— А как еще? Ты не говорил, какую ногу выбирать. А нормальные люди всегда опираются на правую сторону.

С горем пополам, но я слезла со своей Гордыни, так звали лошадь, и нормально пристроилась на седле. Не скажу, что это самое удобное, на чем я сидела, но выбирать особо не приходится. Тем более, что это седло стоит дороже, чем весь мой гардероб, так что жаловаться на неудобства просто глупо.

Подтянув перчатки на руках, взяв поводья в руки, я принялась выслушивать указания Джерри.

— Гордыня довольно умная, она сама понимает, когда стоит остановиться или перепрыгнуть, тебе в общем-то ничего делать не нужно. Только для срочной остановки или сдерживания лошади слегка потяни поводья немного вниз.

— Что значит «для сдерживания»? Она может сойти с ума?

— Нет, но, как и все лошади, любит порезвиться, и никто не знает, что творится у них в голове. Лучше быть начеку.

Джерри дал мне еще несколько важных команд при галопе, рыси, остановка, разгон и прочее. Это было не так уж и легко, а когда Гордыня тронулась с места, я сжала поводья с такой силой, что она попятилась и встала на дыбы.

— Спокойно! — Джерри тут же забрал у меня веревки и успокоил лошадь, а заодно и меня, правда дыхание не восстановилось, а сердце все еще стучало со скоростью света. — Это вполне нормальною. Если честно, я бы потренировался еще несколько дней, прежде чем выходить на поле. Тем более, что сегодня настоящие гонки, а тебе бы кружок обычным шагом пройти.

— Это зависит не от меня, — сбивчиво проговорила я.

— Понимаю, — Джерри действительно посмотрел на меня сочувствующе своими медовыми глазами. От этого стало немного легче, но страх перед будущим все равно остался.

— И что мне делать? — растеряно спросила я.

— Ну… ты же на первое место и не претендовала?

— Шутишь, что ли? Конечно нет, я с места-то сдвинуться не могу.

— Тогда просто выйди на поле и сделай то, что сможешь. Неважно, что придешь последней. Зато привлечешь много внимания, а в вашем случае так и надо.

— Представляю заголовки газет: «Стремная принцесса странно себя ведет на первом состязании» или «Принцесса забыла, как управлять животным».

— Главное, что люди будут тебя обсуждать и узнавать о тебе больше. Если ты интересна, значит, победишь и получишь трон.

Слово «трон» он буквально выплюнул и отвернулся от меня. Я помяла поводья в ладонях и решилась спросить:

— Ты против всей этой затеи с соревнованием?

Джерри посмотрел на меня.

— Да. Считаю, что королевство должно достаться наследнику, а не каким-то там родственникам.

— То есть мне?

— Получается, что да.

— Здесь… сложная ситуации. Да и какая из меня правительница? Ты сам-то видишь во мне королеву?

— Честно?

Я помялась, но кивнула. Отчего-то мне показалось, что его ответ мне не понравится.

— Нет. Ты выше этого.

Вдалеке прозвучали фанфары, а слова Джерри почему-то наоборот подняли мне настроение. Я хотела услышать правду, и я ее получила.

Длинной вереницей мы двинулись в сторону манежа. Людей здесь было очень много, они сидели на трибунах и радостно что-то выкрикивали. Съемочная группа была везде, даже камеры развесили повсюду, чтобы не упустить ни одного важного момента.

Мне вдруг стало еще страшнее перед всей этой публикой. Ребята привыкли выступать на людях, а тут еще и надо сосредоточиться на соревновании, а я и шагу ступить не могу.

— Прошу подойти к старту, — начал ведущий в громкоговоритель. — лорда Роберта Винсента Эшера третьего!

Роберт держался на своем жеребце как самый настоящий король, я даже засмотрелась. А вот его лицо оставалось непроницаемым, будто вокруг ничего не происходит.

— Леди Кейтлин Саммерс!

Моя кузина будто слилась со своей белой лошадью, они двигались вместе, и даже их глаза одинаково блестели.

— Принцесса Шанти Тигер!

Это был второй раз, когда я видела ее в не национальной одежде, правда красивые росписи на руках она не стерла.

— Графа Питера Олдриджа!

А вот Питер улыбался и даже рукой помахал людям. Он казался таким милым и добрым, совсем как мне описывали моего отца во время его правления.

— И принцессу Микаэлу Ромеро!

Услышав свое имя, стало еще страшнее. Я легонько подтолкнула лошадь идти вперед. Я ни на кого не смотрела, пытаясь хоть немного успокоиться. Солнце близилось к горизонту, но оно все еще грело достаточно по-летнему. Бисеринки пота проступили на моем лбу, а в глазах начало темнеть. Я вовремя не остановила Гордыню, она немножечко зашла за белую линию. Пришлось срочно отступить назад. Не думаю, что мой косяк скрылся от глаз окружающих.

Прозвучали правила нашего соревнования. Единственное, что я хорошо усвоила — главное не победа, а участие. Ну еще, что нужно обогнуть манеж, пройти лес и вернуться во дворец.

Ведущий начал отсчет, и с каждым произнесенным словом я сжимала поводья все туже. Прогремел выстрел из пистолета. Все лошади встали на дыбы, пока их хозяева не дали команду бежать вперед. А вот я совсем опешила, вцепилась в веревки и думала лишь о том, чтобы не упасть.

Гордыня успокоилась, и я решила действовать. Потянула поводья, только она совсем не побежала вперед, а начала крутиться на месте, недовольно при этом ругаясь.

— Тихо, девочка, ты же знаешь, я умом не блещу. Лучше помоги мне.

Либо из женской солидарности, либо я наконец-то дала ей правильную команду, но Гордыня рванула вперед, оставляя за собой облако пыли. Всю дорогу я держала глаза зажмуренными и вполголоса проговаривала все молитвы, которые только пришли на ум. Никогда бы не подумала, что умру именно таким способом.

Камеры щелкали постоянно, а ведущие комментировали каждое наше действие в прямом эфире. Боюсь даже представить, что они обо мне сказали.

Открыла глаза я как раз вовремя. На горизонте уже прорезался лес, а точнее первая низкая ветка. Я еле успела пригнуться, чуть не распрощавшись со своей головой. А Гордыня несла меня явно не по проложенной дорожке, а куда-то вправо.

— Стой! Нам не сюда! — кричала я, надеясь, что она все-таки меня услышит.

Но это все было тщетно. Мы собирали каждую веточку и каждую травинку. Так еще и потом пытались широкий ручей перепрыгнуть. Гордыня справилась, а вот брызги полетели на меня, сердце чуть не остановилось, когда она без предупреждения решила перепрыгнуть это самый ручей. Теперь я понимаю, зачем нужен шлем.

Солнце уже давно зашло за горизонт, а мы все плутали и плутали в темноте. Я несколько раз уже успела проклясть это испытание и столько же раз обежала наконец-то выйти из этой гонки. Гордыня намучилась не меньше меня, поэтому остаток пути мы преодолели в спокойном шаге, я даже за поводья не держалась, а вот зря.

Сквозь листву показался ярко освещенный дворец. Лошадь так обрадовалась дому, что рванула без предупреждения, будто у нее второе дыхание открылось. А вот мое тело за ней не успело. Я упала прямо на холодную траву, не чувствуя даже боли.

— Предательница, — проныла я, смотря вслед удаляющейся фигуре Гордыни.

А вот когда дело дошло до вставания с земли, мои растянутые мышцы дали о себе знать.

Я, мыча и стоная, кое-как встала на ноги и, шатаясь, держась за спину, прошествовала по дворцу прямо по газону.

На крыльце меня ждали слуги, дворецкие, Саша, Шарлотта и Кейтлин сидела на скамейке, сложив руки на груди.

— Явилась, — только и сказала она, а после удалилась во дворец.

— Микки, наконец-то. Мы ждали тебя гораздо раньше, — спокойно сказала Саша, делая вид, что она совсем не замечает моего состояния.

Кажется, тут никто не верил, что я справлюсь с этим испытанием и точно пропаду где-то в лесу.

В ванне я отмокала больше часа, чуть не уснула даже здесь, если бы не постоянные стуки в дверь. Расчесывая волосы, я собрала целую горку травы и столько же комочков грязи. Правда Шарлотта больше жалела не меня, а бедную Гордыню, которая настрадалась со мной. Ничего абсурднее я еще не слышала.

Надев свою любимую пижаму, я уже собиралась лечь спать, но тут в комнату забежала Саша и пригласила меня присоединиться к семейному просмотру сегодняшнего выпуска королевской программы. Мне очень хотелось отказаться, но в то же время любопытство завладело мною.

В большой гостиной, напротив плазменного телевизора, стоял широкий кремовый диван, на котором сидела Шарлотта в винно-красном халате. Рядом с ней пристроилась Шанти, заплетающая себе косу, а на краю присела Саша. Питер и Роберт сидели в креслах по обеим сторонам от дивана, а Кейтлин пристроилась на полу. Она была одета в белую кружевную пижаму, напоминающую больше платье.

Я села рядом с ней, кожей ощущая такую дружественную атмосферу. Все сидят такие сонные, в своих пижамах и с подушками в обнимку, будто передо мной не королевские особы, а самые настоящие родственники. Впервые за все свое пребывание на Муроне я ни разу не думала об этих людях в таком ключе. Они казались мне чем-то обычным, как одноклассники в школе, но только что я действительно поняла, что все они моя семья, пусть и очень дальняя.

— Это что еще за морда? — спросила Кейтлин, глядя на моего Спанч Боба.

— Это мультик такой, — ответила я.

— Никогда такого не видела.

— Я тебе покажу, — улыбнулась я и отвернулась к экрану телевизора.

Сначала нам рассказывали о наследии Мурона и кратко вводили в курс дела, сопровождая красивыми снимками природы, а вот после уже и последовали наши интервью. Первой причиной моих красных щек, стал запечатленный кадр, где я пробегаю между столов. Что пригибайся, что нет, но меня засняли в полный рост.

В комнате все заразились задорным смехом, даже Роберт слегка приподнял уголки губ.

Второй моей оплошностью стала игра с ручкой, пока Шанти описывала идеальное будущее Мурона. Я крутила ее в руках, но запуталась, и ручка улетела куда-то на пол. Я округлила глаза и прикусила нижнюю губу, смотря по сторонам и оценивая, видел ли это кто-нибудь еще. Очевидно, что тогда никто не заметил, а вот сейчас это увидел весь Мурон.

От внимания камер также не укрылись мои художества. Когда корреспондентка начала задавать мне вопросы, я не сразу среагировала, но после быстро скомкала листочек и посмотрела в камеру невинными глазами.

А вот смотреть запись нашего забега было еще унизительней, хотя комментарии ведущего действительно были смешными на мой счет. Первым пришел Роберт, кто бы сомневался. Я его поздравила, но он только взглянул на меня и ничего больше не сказал. Ничего, котик, если ты не хочешь принимать меня в свою семью, это не значит, что и я не хочу.

Вторым финишировал Питер, почти на ровне с Кейтлин. Их лошади столкнулись боками у линии, и девушка немного отлетела в сторону. Я засмеялась, стукнув Кейтлин плечом. Она сурово на меня посмотрела и отодвинулась. Дальше пришла Шанти. Сразу спрыгнув с лошади, она сняла перчатки и подняла голову к небу, говоря, как она устала. А вот мой забег сначала показывали скрытые камеры, а потом уже за моей лошадью бегал оператор, которого я не виде. Короче, оставшиеся пятнадцать минут комментировали мою «шикарную» езду, потом засняли падение и мое пошатывающееся возвращение во дворец. В комнате все смеялись только над кадрами, где присутствовала я. Ну ничего, мне самой было смешно и стыдно одновременно.

Ложилась спать я пусть с красными щеками, зато в хорошем настроении. Прочитав поздравления от мамы, которая уже смотрела запись эфира по Интернету, я наконец закрыла глаза и провалилась в долгий и глубокий сон.