Корпорация "Божий промысел"

Глава 1

Под аплодисменты завистливых коллег и восторженных поклонниц на сцену поднялся Адимус. С привычной осторожностью он принял из рук председателя Академии главный приз – «Золотое перо», выполненное из чистого золота.

– Друзья, коллеги! – обратился он к залу. – Это поистине великий день – получить заслуженную оценку своих трудов! Пишите, творите, любите свою профессию и своих персонажей, и однажды вы тоже обретёте признание! Слава приходит к трудолюбивым!

Зал зааплодировал. Для многих, особенно старших ангелов, давно стало очевидным, что далеко не всё в шоу–бизнесе зависит от трудолюбия и таланта.

– Я бесконечно благодарен своим наставникам, редакторам и, конечно же, Господу Богу!

Адимус поднял над головой «Золотое перо». Зал встал, оглушив жеманно улыбающегося призёра овациями.

***

На банкете, организованном в честь победителей, гости разделились на группы по региональному признаку. Как это обычно бывает, период, когда все ещё трезвые и ведут себя прилично, интеллигентно и с осторожностью, длился недолго. Атмосфера непринуждённого веселья расслабляет.

Индийский отдел возле барбекю ел бургеры, громко хохоча над понятными только им шутками и предлагая проходящим мимо свои угощения. Немцы с датчанами пили пиво, весело споря, чьё лучше. Ребята из Эмиратов угощали английских коллег кальянами с чем-то сладковато-запрещённым.

На фоне растянутого на стене баннера: «Премия «Золото Перо». Сезон 199» гости фотографировались с победителями. Конечно, главной звездой вечера был Адимус, уже в пятый раз получивший заветный приз. С широкой голливудской улыбкой он распахивал объятья новому гостю, как старому другу. Брал в обнимку, и штатный фотограф делал очередной снимок, который следующие десятилетия будет украшать рабочий стол счастливчика. Для многих это мгновение так останется самым близким к «Золотому Перу».

– Молодой человек, не стесняйтесь! – Адимус протянул руку для рукопожатия юноше. – Как вас зовут?

– Марк! Не представляете, как я счастлив! Я прошёл ваш курс.

– Это прекрасно, не задерживайте гостей, – прошептал Призёр, не шевеля губами, как чревовещатель, поворачивая гостя к фотографу.

– Я хочу работать в вашем отделе. Вот, посмотрите, я собрал свои работы.

Молодой человек попытался передать мэтру толстую папку, видимо со своими рукописями. Адимус брезгливо отстранился, но быстро взял себя в руки.

– Юноша! Вы явно хотите превзойти меня по количеству написанного! – и громко рассмеялся на публику.

Ожидающие в очереди на фотосессию поддержали шутку. Но молодой человек, казалось, ни капли не смутился.

– Я уже научился у лучшего. Больше всего мечтаю работать рядом со своим кумиром.

Адимусу надоел собеседник. Из-за него возникла нежелательная очередь, отдаляющая его от торжественного ужина.

– Если хотите писать – пишите! Это ваше право и обязанность. Не важно где. Идите в любой отдел – я уверен, вас примут с радостью с таким-то, – он указал на пухлую папку в руках юноши, – портфолио. Я вам советую просто писать. Когда напишете свои десять тысяч страниц, приходите, посмотрим, чего вы добились.

Фотограф, наконец, улучил момент, когда оба посмотрели в камеру. Адимус с лучезарной дежурной улыбкой, Марк с разочарованием.

Чьи-то руки вежливо, но настойчиво увели молодого человека, чтобы его место занял очередной гость.

– Павлин, – буркнул Марк себе под нос.

– Что вы сказали, молодой человек? – лицо Адимуса больше не было дружелюбным. Улыбка мгновенно превратилась в злобный оскал.

– Я сказал: «Понял»!

– Аккуратнее со словами. Каждое имеет последствия, но это понимание приходит только к истинному Автору.

За спиной удаляющегося молодого писателя Адимус увидел Его – того, чьё имя не принято произносить в приличном обществе. Он усмехнулся, приподнял наполненный густым красным вином бокал. Медленно сделал глоток. Адимус поспешил вернуть к светским обязанностям и пригласил ожидающую в очереди очаровательную девушку.

К одинокому столику в углу зала, за которым не было никого, кроме Люца, подошёл Петрович. Всклокоченный, в неуместном на торжественном ужине сером вязанном рыбацком свитере, очках, подклеенных синей изолентой. Он поставил на стол початую бутылку белого вина, сел рядом не дожидаясь приглашения.

– Тогда, когда всё началось, я писал для Пушкина! Но он, дурачок, всё напутал. Привет! Опять кошмаришь Павлина?

– Привет, Петрович. Не. Любуюсь. Как думаешь, Генеральному реально нравится то, что он пишет или за него всё давно решает Академия?

– Я думаю, он заслужил получить своё Перо.

– Почему не ты за Перельмана?

– Не знаю. Академикам виднее.

– Почему они решают, кто лучший?

– А кто должен решать? Ты что ли хочешь?

– Не! Упаси Бог!

– Вот и «упас».

Старые друзья рассмеялись.

Фотографирующаяся с Адимусом молодая женщина в красивом платье неодобрительно посмотрела на их столик.

– О! Привет, Анаэль! – Петрович радостно помахал ей рукой через весь зал. Женщина поспешила закончить фотографирование с Победителем и торопливо убежала. Адимус мстительно улыбнулся Петровичу.

– Опять оштрафует?

– Люц, я старый. Мне всё равно. Пусть молодёжь играет в эти светские игры.

– Смотри, прилетит опять, за то, что со мной общаешься.

– Да Бог с тобой!

– Уже нет. – Люцифер грустно допил густое красное вино.

***

Атмосфера в зале стала более непринуждённой. Норвежцы в средневековых костюмах викингов бодрили народ восхваляющими бога Одина кричалками и пили кислый эль из огромных кружек. Индусы затащили розового слона, обученного танцам. Сами же устроили танцевальный флэшмоб, вызвав шквал аплодисментов. Ребята из Тибета играли какую-то популярную сейчас на Земле попсовую мелодию на ритуальных поющих чашах. Авторы мусульманских отделов устроили хоровод, увлекая в него всех, кого встречали на пути.

Адимус, закончив фотосессию, расхаживал по залу, не выпуская из рук Приз. Он подошёл к Анаэль, которая одиноко стояла у окна, и обнял её за талию. Она не отстранилась, лишь повернулась к Великому Автору так, что его рука, скользнув по её бедру, повисла в воздухе. Находчивый Автор подхватил с подноса проходящего мимо официанта бокал шампанского, устранив неловкость.

– Ты всё хорошеешь! За тебя! – Адимус залпом осушил бокал, вернул официанту.

– Спасибо. Ты тоже, – Анаэль была не настроена на этот разговор.

– Не передумала пойти ко мне в отдел? Мы как раз расширяемся, мне нужны редакторы с твоим опытом.

– Нет, спасибо. Меня устраивает моя работа, мой отдел, мои авторы.

– Я заметил, – Адимус кивнул в сторону столика, за которым весело болтали Люцифер и Петрович.

Анаэль посмотрела на странную парочку – одетого во всё траурно-чёрное опального Ангела и своего сотрудника в костюме подмосковного бомжа.

– У нас демократия. Мои сотрудники свободны общаться с кем захотят без последствий.

– У всего есть последствия, ты же понимаешь.

– Для них нет.

– Я не про них. Последствия будут в том, что Он напишет.

– Он давно уже не создаёт ничего. Даже если и сможет, у нас же не Голливуд, чтобы это стало реальной проблемой.

– Поэтому-то ты в Коммунарке, а не в Голливуде. У меня каждый понимает, что последствия есть всегда.

– Тебя, я смотрю, такая политика вполне устраивают, – Анаэль кивнула на статуэтку.

Адимус поднял полученный приз, пристально, как будто видит его впервые, рассмотрел.

– А мне нравится. Хочешь ты или нет, мы опять стали лучшими.

– Поздравляю.

– Анаэль, я давно тебя знаю, поэтому скажу, как есть – ходят слухи, что ваш отдел скоро упразднят. Ты же в курсе, что твой район вот-вот объединят с Москвой? Вас, конечно, не закроют, но Главным Редактором ты не будешь. Скорее всего, переведут в Линейные. Зачем тебе эта рутина?

– Давай я сама буду решать свою судьбу?

– Конечно, дорогая. Если передумаешь – вот мой новый номер, – Адимус умудрился одновременно положить свою визитку в руки Анаэль и поцеловать её в щёку.

– Ого. Шестизначный.

– А ты как думала? Ещё пять премий и уже я буду решать кого наградить, а кого, – Адимус глазами показал на Люцифера, – уволить.

Анаэль торопливо отошла от него. Проходя мимо одного из столиков, она положила на него полученную только что визитку.

Марк, неся под мышкой толстую папку с сочинениями и держа в руках два бокала вина, поспешил догнать Анаэль.

– Прошу прощения, я знаю, что вы Редактор, могу ли я обратиться к вам с просьбой?

Анаэль заинтересованно остановилась. С откровенным любопытством посмотрела на юношу. Молодой человек не смущался взятого в прокате фрака не по размеру, неуместных кроссовок, зелёного клоунского галстука-бабочки.

– Чем я могу вам помочь?

– Я – автор, пока безработный, – Марк попытался достать папку, чтобы показать Анаэль, но бокалы в обеих руках мешали, – подержите, пожалуйста.

Анаэль взяла оба бокала. Марк открыл папку, полную растрёпанных рукописей.

– Вот, я писал пробные работы…

– А где вы учились?

– Я прошёл курс Адимуса «Пиши легко».

– А, это который длится целых две недели?

– Да, верно!

– Что вы от меня хотите?

– Я хочу работать в вашем отделе, – Марк смотрел на Анаэль ясными голубыми глазами.

– Почему в моём?

– Ну, с вами же общался Адимус. Значит, вы лучшая.

– И вы считаете себя достойным моего отдела?

– С чего-то надо начинать.

Анаэль о чём-то задумалась.

– Говорите, учились у Адимуса?

– Ага.

– Как вас зовут?

– Марк.

– Я вас запомню, Марк. Я – Анаэль, если что. Ладно, давайте посмотрим, может ли Великий Автор чему-то научить за четырнадцать дней.

– Спасибо!

Марк закрыл папку. Анаэль протянула ему оба бокала. Достала визитку с десятизначным номером. Положила её в нагрудный карман фрака молодого человека, предназначенный для платка. Не оборачиваясь, пошла к выходу из зала.

Другой начинающий автор – Матвей, смущённый обилием знаменитостей, стоял у стены, нервно перебирая пальцы. Он представлял себе этот вечер почти восемьдесят лет. Фантазия рисовала картины бала: мужчины в шикарных костюмах, дамы в ослепительных бальных платьях, лакеи, оркестр. Вместо этого он оказался на довольно заурядном фуршете.

Сшитый на заказ фрак делал его похожим скорее на официанта, чем на будущего Великого Автора. Гости не воспринимали его как равного. Он оказался невидимкой.

Мимо него прошла девушка в атласном платье. Сердце Матвея, совершив пируэт, остановилось. Всё вокруг замедлилось. Он видел каждый локон её прекрасных светлых волос, слышал нежный шелест платья, чувствовал тонкий аромат её духов. Матвей закрыл глаза.

– Я влюблён!

Когда он решился открыть глаза, девушки уже не было. Не чувствуя пола, он подошёл к ближайшему столику. Взял бокал вина и медленно, смакуя каждый глоток, выпил его.

– Марк, – произнёс молодой человек, стоящий за столиком.

Матвей не сразу понял, что тот обращается к нему.

– Простите?

– Я говорю, меня зову Марк, – повторил молодой человек.

– Матвей.

– У вас странный вид, Матвей, – Марк оценивающе осмотрел нового знакомого: неуместно-шикарный белый фрак и розовая рубашка не шли его азиатскому кругло-жёлтому лицу.

Матвей же понял замечание по-своему:

– Я встретил самую замечательную девушку в мире.

– Между прочим, это мой редактор, – сообщил Марк.

– Что вы говорите! Вы должны нас познакомить!

– Я не думаю, что вы в её вкусе, Матвей.

– Расскажите, какая она?

Марку польстило, что на этой ярмарке тщеславия он оказался не на самом низу пирамиды. Перед ним стоял кто-то ещё ниже по положению. Кто-то, кто боготворит его только за то, что он знаком с кем-то важным.

– Анаэль очень строгая, требовательная, любит людей.

– Умоляю, познакомьте нас!

Марк достал из кармана визитку. На секунду ему показалось, что поделиться телефоном с новым другом – хорошая идея.

– Какой невероятный поворот судьбы – встретить любовь и редактора. Она будет у меня первой!

Марк смотрел в безумные глаза азиата, понимая, что меньше всего ему сейчас нужны конкуренты.

– Два четырнадцать шестнадцать, сорок девять тридцать два, – проговорил Матвей, мечтательно прикрыв глаза, – её номер звучит как начало поэмы.

Марк посмотрел на визитку. Новый знакомый ухитрился превратить телефонный номер в стихи.