Корпорация "Божий промысел"

Глава 4

– О! Молодёжь! – Петрович отложил цветной карандаш, отвлёкся от раскраски на потрёпанных в потасовке молодых авторов.

– Добрый день. Где можно сесть?

– Да где хотите.

Огромный зал без перегородок, с множеством столов и выключенными компьютерами предлагал практически бесконечное количество вариантов.

– А где все? – Марк иначе себе представлял работу редакции.

– Приходит как-то Пушкин к Сталину, – Петрович поправил очки.

– Простите, кто к кому? – Матвея озадачил такой резкий переход.

– Так я ж говорю, Пушкин к Сталину. А Сталин его спрашивает:

«Товарищ Пушкин как у вас дела с жильём?»

«Плохо, товарищ Сталин – холодно, батареи текут, воды горячей нет».

Тогда Сталин звонит в ЖЭК и говорит:

«Это Сталин! Немедленно всё почините товарищу Пушкину».

Поворачивается к Пушкину:

«А что пишете сейчас, товарищ Пушкин?»

А Пушкин ему говорит:

«Ничего не пишу. Редакция стихи совсем не берёт».

Тогда Сталин берёт телефон:

«Редакция? Это Сталин! Чтоб брали у Пушкина стихи!»

Пушкин, естественно, благодарен. А отец народа ему говорит:

«Хороший ты человек, Пушкин! Наверное, друзей много?»

«Очень много, товарищ Сталин. Каждый день в гости приходят, писать совсем времени не остаётся».

«Ну, вы идите, наверное, товарищ Пушкин, мы позаботимся».

Пушкин выходит из кабинета, а Сталин, значит, поднимает трубку:

«Товарищ Берия, тут нашему великому поэту друзья всякие мешают стихи писать. Позаботьтесь».

Марк и Матвей посмотрели на пустой зал, пытаясь соотнести факт отсутствия других авторов с только что рассказанным анекдотом.

– Самое пугающее, что это не конец истории, – нарушил тишину Марк.

– Правда? – удивился Петрович.

– Да. Потом Сталин позвонил Дантесу и сказал, что Пушкин утомил своими жалобами, надо о нём позаботиться.

– Тьфу на тебя, – Матвей двинулся к пустым столам. Подошёл к тому, который стоял напротив стеклянной двери с трафаретом «Редактор Анаэль». Сел. Торжествующе посмотрел на соперника.

– Марк! – графоман протянул ладонь для рукопожатия Петровичу.

– Петрович! Садясь рядом, я тебе раскраски дам.

Марк скептически посмотрел на раскатившиеся по столу старого автора разноцветные погрызенные карандаши.

– А вы здесь один автор на весь отдел?

– А тебе сколько надо? У нас отдел простой, детей мало, судьбы одинаковые: родился, крестился, отслужил, отсидел, поседел, покойся с миром, дорогой друг. У девок то же самое, только без «отслужил».

Стеклянная дверь с трафаретом резко открылась.

– Ко мне зайдите. Оба, – Анаэль, не дожидаясь реакции новых сотрудников, скрылась в своём кабинете.

***

Марк и Матвей стояли перед столом Главного Редактора как нашкодившие малолетки перед директором.

– Вы чего такие серьёзные? Близнецы что ли? – Анаэль смотрела на них поверх очков.

Русоволосый Марк и желтолицый Матвей переглянулись.

– Нет, – ответили одновременно.

Анаэль усмехнулась: «Двое из ларца».

– Садитесь, двоечники!

Новые авторы сели в кресла.

– Чем мы занимаемся, знаете?

– Ну, в общих чертах… – расплывчато ответил Матвей, почувствовавший, что вопрос может быть с подвохом.

Марк ухмыльнулся – он-то учился у настоящего признанного автора:

– Мы пишем людям судьбы. Стараемся написать получше, чтобы за это получить награду.

Анаэль заинтересовалась новичком:

– А что в вашем понимании «получше»?

Марк ответил без запинки:

– Чтобы много, чтобы сделать счастливым, чтобы удачи было побольше, везения.

– Ладно. Правил мало, но они не обсуждаются. Первое: вы должны написать судьбу и сдать рукопись мне до рождения ребёнка. Второе: там не должно быть неоправданного везения, безусловной удачи, как и неизбежных катастроф. Помните, мы пишем не сценарий, от которого нельзя отойти, а предложение персонажу, несколько вариантов на выбор. Адекватные герою и месту событий. Третье: вам надо написать всего лишь первые тридцать лет. Вопросы?

– Простите, какой объём должен быть у произведения? – Матвей явно волновался. Ему очень хотелось добиться благосклонности красивой девушки.

– Матвей, пишите сколько считаете нужным. Сколько событий может быть у человека за тридцать лет? Ну? У кого-то два, кто-то каждый день перед выбором. И, пожалуйста! – Анаэль посмотрела на Марка. – Не пишите много, пишите хорошо! Помните, что с вашими выкрутасами человеку ещё жить.

– А почему только до тридцати, кстати? Я легко могу двести лет расписать!

– Марк. Вот именно поэтому. Люди не ваши марионетки, это вы им помогаете Божьей милостью, а не они воплощают ваши фантазии. Уяснили?

– Да! – вновь синхронно ответили новые авторы.