Корпорация "Божий промысел"

Глава 29

На всероссийский турнир по настольному теннису съехались участники со всей страны. Здесь были победители прошлых лет, которые свысока смотрели на команды из регионов, состоящие в основном из любителей, таких как Гоша.

Команды из Санкт–Петербурга, Нижнего Новгорода и Сургута щеголяли в дорогих брендовых спортивных костюмах, в то время как участники из глубинки довольствовались застиранными трениками и олимпийками. Даже по тому, где команды жили, можно было оценить уровень подготовки и степень важности турнира для них. Спортсмены из самых богатых команд остановились в хороших гостиницах, по одному человеку в номере. Гошин тренер – Борис Аркадьевич, снял для всей команды трёхкомнатную квартиру в панельном доме на окраине.

Перед отъездом мама подарила Гоше ракетку какого-то престижного бренда. Он мог только догадываться, сколько она стоила, но важен был сам жест – мама, наконец, признала увлечение сына настольным теннисом. Или смирилась? Перестала злиться, что он всё-таки бросил колледж.

Ракетка вызывала непривычные сентиментальные чувства. Он любил её. Чувствовал, как продолжение руки. Никто и никогда не делал ему таких подарков, кроме, разве что, электронной читалки, которую ему подарила Варя. Но он включил её всего несколько раз. Сначала была против мама – она почему-то решила, что дорогую игрушку соседка где-то украла. Потом интерес к чтению угас сам собой.

В полуфинале против него играл парень из Дагестана – хороший игрок с отменной реакцией. Бой шёл не на маленьком зелёном столе, а на многократно превосходящем по площади поле вокруг. Гоша даже не всегда видел, куда отправляет шарик. Он просто знал, где стол, с какой силой и в каком направлении надо ударить.

Он пропустил очередную изматывающую атаку. Белый шарик соскользнул, ушёл вверх. От отчаяния Гоша со всей силы махнул ракеткой, она выскользнула из вспотевшей руки, ударилась о землю и раскололась.

Какое-то время он лихорадочно перебирал в голове варианты, как её восстановить: от склеивания неизвестным, но суперкрепким клеем, до перемотки времени назад, к моменту, когда он выпустил её из рук. Оцепенев, он думал только о том, что мама расстроится, узнав, что он сломал её подарок. Подступили слёзы.

– Не переживай! Отыграешься. Пока поровну, – подбежавший Борис Аркадьевич дал ему новую ракетку из запасов команды. Она была, наверное, не хуже, но она была другая. Её не дарила с любовью мама. Она даже в руке как будто лежала не очень удобно.

Матч он быстро проиграл. Он даже не боролся. Просто слил все подачи. Команда выбыла из первенства. Ребята пытались поддержать. Убеждали, что до такого уровня они вообще ни разу не добирались. В следующем году обязательно возьмут золото.

На съёмную квартиру надо было ехать на метро, потом на автобусе и идти пешком через пустырь. Гоша захотел один погулять по Москве, в которой до этого никогда не был. Ребята отнеслись с пониманием.

Он шёл по улицам не разбирая дороги. Как школьник, несущий домой двойку в дневнике. Поникший, огорчённый. Как он скажет маме, что сломал её подарок?

***

В середине недели в баре обычно не так много посетителей. В основном сюда заглядывают отпускники, чтобы пропустить по кружечке пива и сделать фото в необычном интерьере.

– Налить чего? – бармен подвинулся к Гоше, умостившемуся за стойкой. Идя на поводу стереотипов, он почему-то решил, что с таким настроением надо идти непременно в бар, сидеть на высоком стуле за отполированной стойкой и, уронив голову на руки, жаловаться понимающему бармену на жизнь.

– Виски! – ответил Гоша не раздумывая.

Бармен посмотрел на Гошу с сомнением.

– Восемнадцать есть?

– Двадцать один.

– Зачем тебе виски? Это для сорокалетних стариков, возьми коктейль.

– Тогда шоколадный.

Бармен усмехнулся. Он-то имел в виду несколько другой напиток, но так, наверное, даже лучше – не придётся сражаться с перепившим с непривычки юношей.

– А чего музыка такая отстойная? – Гоша пытался перекричать трек какого-то рэпера, который повторялся уже третий или четвёртый раз подряд. А может, это были разные треки, просто похожие один на другой.

– Да пофиг. Хочешь – поменяй. Вон, – бармен кивнул в сторону диджейского стола, – разбирайся.

Гоша подошёл к пульту. Начал разбираться с проводами и подключением. Это его отвлекло от тяжёлых мыслей. Наконец, он понял, что устройство, похожее на электрическую плитку, это и есть главный пульт. Музыка подаётся с ноутбука. Он открыл плейлист. Действительно, там был подгружен альбом модного исполнителя, поставленный на бесконечный повтор. Он порылся в папках, нашёл библиотеку. Закрыл плеер, и музыка прекратилась. Испугавшись, кликнул на всю библиотеку, и она оказалась в плеере полностью. Заиграла «Ария», трек «Я свободен». Гоша хотел сменить его, выбрать что–то, находящееся ниже. Ткнул наугад, но новый трек не заиграл. Он передвинул ручку на пульте и только тогда одна музыка плавно сменилась другой. Поняв принцип, он набрал треки в каналы. Какая-то музыка нравилась, какая-то не подходила под настроение, и он начал менять их, не дожидаясь окончания.

В баре начали собираться люди. Брали пиво, алкогольные коктейли. Высокий бокал с Гошиным шоколадным осел, вишенка провалилась куда-то в глубину.

– О! Зачётная музыка! Давай, брат!

Пока Гоша игрался с пультом, он не заметил, что люди заполнили бар. Пытаясь сделать им приятное и, как следствие, получить так необходимую похвалу, он начал перебирать треки один за другим, виртуозно попадая в ритм. Случайно задел один из кругов. Оказалось, так можно замедлять и разгонять музыку. На прямоугольном пульте рядом светились стройные ряды разноцветных квадратных клавиш. Ради интереса он нажал на одну из них и к треку добавился новый инструмент.

Он не заметил ни как прошла полночь, ни как телефон разрывался сотней звонков от тренера и ребят по команде, ни как сзади появился парень в дредах, с улыбкой наблюдающий за его манипуляциями.

Бар закрывался в четыре часа утра. Бармен выпроваживал посетителей. Официанты собирали посуду со столов, подметали пол.

– Ты хорош! – признался парень в дредах. – Где-то учился?

– Чему?

– Диджеить.

– Нет. Первый раз увидел.

– У тебя хорошее чувство ритма и невероятная интуиция. Ты всю ночь проработал без наушников.

– Я же и так всё слышу.

– Ну ты даёшь, – парень рассмеялся, – в наушниках следующий трек слушают, чтобы в ритм попасть. «Лампочка», – новый знакомый протянул руку.

– Нет, Гоша.

– Да ты не понял! – парень опять рассмеялся. – Я Лампочка. Диджей Лампочка. Я вообще здесь работаю.

– Ой, прости, я тебе помешал?

– Нет. Я, наоборот, кайфанул. Приходи в субботу – бар до утра открыт, мы с тобой на двоих отработаем.

– Ну, я не знаю…

– Всё по-честному! – истолковал новый знакомый его замешательство по-своему. – Деньги пополам.

– Какие деньги?

– Ну, вообще, мы живём на проценты с бара. Сегодня, кстати, тебе прилипло тринадцать тысяч.

– Ни фига себе!

– Ага. Но это середина недели, в выходные больше получается. Ну что, придёшь? Рассчитываю на тебя?

– В субботу?

– В субботу. Подтягивайся к семи вечера.

– Я не смогу. Меня мама не отпустит.

Лампочка удивлённо смотрел на Гошу. Из потенциального коллеги и крутого приятеля тот мгновенно превратился в скучного задрота. Потеряв интерес, он сходил к бару, взял деньги, вернулся.

– Вот, держи.

– Половина?

– Ты же в одиночку отыграл сет.

– Но ты, получается, ничего сегодня не заработал? Так нечестно. Я так не могу.

– Откуда ты такой, правильный?

– Из Кокошкино.

– Это где?

– Вообще, это Москва.

– А метро какое?

– У нас нет метро, только электрички.

– Ну, давай так, Гоша из Кокошкина. Вот тебе пятёрка, – он отсчитал стопку мятых купюр разного достоинства, аккуратно сложил. – Если надумаешь, приезжай в субботу.

***

Гоша брёл по утренней Москве. Дворники шаркали мётлами, таксисты дремали в машинах. Посмотрел на телефон. Помедлив, набрал номер тренера.

– Борис Аркадьевич…

– Гоша! Ты где, как? Всё нормально? Скажи, куда приехать, мы с ребятами подскочим.

– Да нормально всё, я в баре был.

Тренер молчал.

– Георгий. Я не ожидал от тебя такого. Что с тобой происходит?

– Ничего. Просто в бар зашёл.

– Ты мог позвонить? Ты понимаешь, что мы всю ночь искали тебя? Ребята даже домой тебе звонили, думали, ты без нас уехал. Там мать с ума сходит.

– Мама?

– Позвони ей, что живой – она на валерьянке, скорее всего.

– Простите.

– Ты где сейчас?

– Иду где-то.

– Ты подрался?

– Нет.

– Честно скажи – напился?

– Нет, что вы! Вообще не пил.

– Тогда я вообще не понимаю. Ладно. Парней сейчас успокою, метро через час откроется – приезжай на квартиру.

– Может, я домой поеду?

Тренер задумался.

– Может быть. Дуй на вокзал. Электрички, по идее, сейчас начнут ходить. Мы тоже едем. Встречаемся на перроне.

***

Первые электрички, обычно, переполнены только в Москву. Желающих ни свет ни заря уехать в область, как правило, немного.

Гоша посмотрел расписание. Между первой электричкой, уходящей через десять минут, и следующей окно почти полтора часа. Достал телефон, тяжело вздохнув, набрал мамин номер.

– Гоша! Сынок! Что случилось? Ты где? Ты живой?

– Да, мам. Я ракетку сломал.

– Господи, какую ракетку?

– Которую ты мне подарила. Прости, пожалуйста!

– Да бог с ней! С тобой всё нормально? Я с ума чуть не сошла, когда мне Борис Аркадьевич позвонил.

– Нормально.

– Если нормально, почему ты не отвечаешь на звонки? Ты понимаешь, что меня чуть на скорой не увезли? Тебе отца мало?

Мама бросила трубку. Гоша попробовал снова набрать её номер, но она больше не брала трубку.

Когда до отправления осталось две минуты, а ребята так и не приехали, Гоша решил ехать домой один. Он уже представлял самое страшное – мама потеряла сознание, лежит на полу, и никто не может ей помочь. Никого нет рядом. Он решительно вошёл в вагон. Двери за спиной закрылись. Голос из динамика объявил следующую остановку. Через окно двери он увидел свою команду, бегом догоняющую электричку. Они почти успели. Гоша посмотрел на стоп-кран, но не решился его сорвать. Прошёл в вагон, сел у окна.

***

После очередной станции в пустой вагон ввалилась толпа гопников. Увидев кимарящего у окна Гошу, они быстро определили в нём лёгкую добычу.

– Братишка, дай телефон, по-братски, маме позвонить.

Гоша съёжился.

– Да не очкуй ты! У меня сел просто. Я позвоню и отдам – пацаны свидетели.

– Я не дам телефон.

– Я не понял. Пацаны, он нас не уважает что ли?

– Не в этом дело. Просто у меня мало зарядки.

– Слышь! Спортсмен! Давай трубу! – главарь резко, сильно ударил Гошу кулаком в лицо.

Гоша вытащил из кармана смартфон. На лавку высыпались деньги, заработанные в баре.

– Фига-се!

Гопники собрали деньги, проигнорировав выпавшую трубку. Электричка начала притормаживать перед очередной станцией. Компания направилась к выходу. Самый мелкий хулиган, казалось, ему нет и пятнадцати лет, бегом вернулся к Гоше:

– Трубку гони!

Гоше показалось, что уж со шкетом-то он должен справиться. Он решил дать отпор. Впервые в жизни.

Завязалась потасовка. Гопники вернулись, сгрудились вокруг, забравшись с ногами на сиденья. Подбадривали младшего собрата.

Гоше удалось прижать мелкого к окну несмотря на то, что он ритмично бил его куда-то под рёбра. Но телефон спасти не получилось. Нет, его не отобрали, он просто упал на пол и на него всем весом прыгнул один из хулиганов, превратив в груду осколков.

Поезд остановился. Компания побежала к выходу. Что двигало Гошей в этот момент, он так и смог себе объяснить, но он бросился за ними. Возможно, он просто хотел вернуть отобранные деньги.

Уже в открывшихся дверях вагона один из хулиганов резко развернулся и выставил ногу в грязном ботинке, в которую со всего маху животом ударился Гоша. Он сложился пополам, поскользнулся. Нога попала между площадкой тамбура с открытой на станции дверью и перроном. Он перекатился через неё, оказался на улице.

От дикой боли он мгновенно вспотел. Двери с шипением начали закрываться. Он с ужасом понял, что сейчас электричка начнёт отъезжать. Крича от боли, он ухватился под бедро двумя руками и буквально вытащил из промежутка сломанную ногу, как большого сома. Упал на спину. Вдруг накатила такая усталость, что он просто закрыл глаза и отключился.

Его нашли грибники, приехавшие на следующей электричке. Выходя из дверей, они спотыкались, проклинали молодёжь, не знающую меры в приёме алкоголя. Наконец, кто-то вызвал полицию.

Приехавшие на вызов ППС-ники увидели грязного, избитого Гошу, сумевшего отползти к периллам перрона.

– Поднимаемся, гражданин.

– Я не могу.

– Никто не может. Давай сам или в вытрезвитель поедем.

– Я не пьяный.

Старший присел рядом с ним на корточки.

– Вообще, не пахнет. Накурился что ли?

– Я не курю.

– Ладно, вставай, поехали, разберёмся.

Младший, закинув автомат за спину, взял Гошу подмышку, приподнял. Гоша заорал от боли, упал на сломанную ногу.

– Подвернул что ли?

– Я не знаю! Сломал, наверное.

– Вот, блин, возись теперь с тобой. Что случилось-то?

– В электричке ограбили.

– Что забрали?

– Деньги. И телефон разбили.

– Ну, телефон, это не кража, они же его не взяли. Денег много было?

– Пять тысяч.

– Знакомые?

– Нет, в первый раз вижу.

– Опознать сможешь?

Старший одёрнул молодого напарника:

– Тебе это надо? Это же висяк. Они, скорее всего, на дачных участках бухают.

– И что делать?

– Скорую вызывать, что ещё. Ты вниз сможешь пройти? – обратился он уже к Гоше.

– Вряд ли.

– А придётся. Машина сюда не подъедет. Давай, аккуратно.

Придерживая Гошу под руки, они помогли ему спуститься по каменным ступенькам вниз. При каждом шаге он отчётливо слышал хруст, похожий на тот, который издаёт первый снег под валенками мечтательно идущего в детский садик мальчика, держащего за руку самую лучшую, самую красивую, самую любимую маму.