Корпорация "Божий промысел"

Глава 6

Когда впервые я тебя увидел, Мир словно замер, изменился вдруг. Ты стала центром всех моих вселенных, Ты для меня теперь не просто друг.

Ты – солнце, что лучами сердце греет, Ты – свет в кромешной, в тёмной пустоте. Когда смотрю в глаза твои, немею, Все мысли только о тебе.

Ты – космос мой, ты – звёздное пространство, Ты – бесконечность, ты – моя судьба. И в этой жизни нет уже пространства, Где б не было тебя, моя любовь, всегда!

– Говно стихи! Ты вообще учился?

Марк, с чашкой горячего чая читал рукопись на столе через плечо блаженно улыбающегося Матвея.

– Петрович – зацени!

Матвей смутился, попытался спрятать листок, но Марк опередил его. Он выхватил рукопись и, бегая между пустыми столами, издевательским тоном прочитал произведение вслух.

Покрасневший автор не мог угнаться за соперником – он неловко натыкался на стулья, столы, пыхтел и ворчал.

– Стоять клоуны! – Анаэль появилась неожиданно. Оба автора замерли.

Девушка решительно забрала лист с рукописью у Марка, перечитала, шевеля губами.

– Как вариант – может быть. Тебя Петрович, что ли покусал?

– А чего сразу я? – Петрович зашевелился в своём углу, – у мальчика талант. Я тоже в его возрасте пописывал. Помните:

Я помню чудное мгновенье,

Передо мной явилась та,

Что разбудила мои чувства

Я понял – ты моя мечта!

Марк усмехнулся.

– Там же не так:

Я помню чудное мгновенье,

Передо мной явилась ты…

– Эх, молодой человек! – Петрович поправил на носу перевязанные синей изолентой очки, – не всё, что здесь планируется, там, – он неопределённо показал куда-то вниз, – воплощается.

Матвей подошёл к Анаэль, всё ещё держащей в руках его стихи. Аккуратно вытащил рукопись из её пальцев. Сложил несколько раз. Спрятал в левый верхний карман рубашки.

– Простите.

– Так! – Анаэль, кажется, приняла какое-то решение, – Петрович! Хорош плесенью покрываться – покажи парням здесь всё, а то они либо поубивают друг друга, либо в грибы превратятся как ты.

– Ну что, мальчики. Пойдём на экскурсию. Держитесь парами и не теряйтесь.

Марк и Матвей вышли из редакции вслед за Петровичем.