Костёр в ночи

Интерлюдия 5

Этой ночью Денсаоли не спалось.

Её уже несколько дней кряду мучила бессонница, и где-то в глубине души она понимала, отчего это.

Нет, причиной было не горе из-за утраченных отцов — названного и настоящего. И не ярость. Всё было куда проще и банальнее: Денсаоли измучило безделье.

Не так она представляла себе охоту на Натсэ и Мортегара с Авеллой. В её воображении — воображении восемнадцатилетней девушки, не жившей самостоятельно ни одной минуты, — то и дело вспыхивали какие-то сражения, полыхали огни пожаров, звенели клинки. Кто-то — то Натсэ, то Мортегар — падал к её ногам, умоляя о пощаде…

На деле же всё обернулось с точностью до наоборот. Летающий Материк висел над какой-то дырой, забытой кланом Земли, и делать было абсолютно нечего. День и ночь маги вели наблюдения, но с той высоты, на которой Материк можно было спокойно удерживать, не получалось разглядеть ничего интересного. Огонь на улицах Дирна не полыхал. Не появлялась на площади гигантская надпись: «Здесь были мы! М. А. Н.». Несколько раз вроде бы замечали в лесу что-то ненормально огромное, но конкретно описать виденное никто не сумел. Оставалось только пожать плечами. Что бы там ни шарилось, в местных чащобах, вряд ли оно было Мортегаром. Или Натсэ…

Денсаоли повернулась на бок в своей гигантской постели и подложила ладонь под щеку. Она ненавидела такие ночи. Днём во дворце хотя бы кипела видимость бурной деятельности, а ночью между Денсаоли и её мыслями не оставалось никакой преграды. То и дело она задумывалась: почему ненавидит и хочет убить Мортегара? Когда ей задавали этот вопрос, она отвечала мгновенно: потому, что он — маг Огня.

Но ведь он был магом Огня уже при первой встрече, и тогда Денсаоли не хотела его убить. Не хотела она убить и Искара, когда тот принял печать. Напротив, радовалась, что он достиг желаемого.

И был ещё один момент… Момент, на который никто не обратил внимания.

В тот день Мортегар принял печать Воздуха и отключился. Искар, будучи человеком слова (когда ему того хотелось), оставил камень с руной Огня на столике и ушёл. А Денсаоли пришла и долго сидела, глядя на спящего Мортегара. Смотрела, представляя себе, как у них всё будет… Ведь тогда не было сомнений, что ей придётся возлечь с этим юношей ради поддержания жизни клана Воздуха.

Собственные фантазии то возбуждали страсть Денсаоли, то приводили в ужас. Будучи магом Воздуха, она легко переходила от одной эмоции к другой. И вдруг взгляд её упал на камень. Гладкий чёрный камешек. Почему чёрный?.. Какая-то тут была неправильность. Печати Воды голубого цвета, Воздуха — белые, Земли — чёрные. И Огня — тоже чёрные. Но ведь огонь — рыжий, красный, жёлтый… Впрочем, пламя может быть хоть голубым. Но чёрным?..

Сейчас Денсаоли рада была бы сказать, что тогда всё обдумала. Что решила: ей необходим этот козырь в рукаве, на всякий случай. Однако в действительности её просто переполнили эмоции. Волнение, страх, любопытство — всё сразу. Эта смесь огнём жгла её нутро. И пальцы сами собой сомкнулись на чёрном камне, будто надеясь получить от него избавление, научиться властвовать над внутренним огнём.

Было больно, но Денсаоли не издала ни звука. Всё смешалось в голове. В какой-то миг ей показалось, что она уже лежит обнажённая с Мортегаром, и эта боль, пронзающая всё тело, — та самая боль, которая должна сопровождать первый раз любой девушки. Её нужно было выдержать.

Но морок быстро рассеялся, камень выпал на стеклянный столик, а на руке Денсаоли вспыхнула и медленно угасла алая печать.

Дёрнулся и приоткрыл глаза Мортегар.

Денсаоли улыбнулась ему, игнорируя бешено бьющееся сердце:

«С пробуждением, сэр Мортегар».

Чтобы скрыть волнение, она принялась небрежно катать камень с печатью по столу.

«От-дай», — еле слышно прошептал Мортегар.

И Денсаоли, демонстративно взяв печать кончиками пальцев, передала её Мортегару. Смотрела, как он возится с Хранилищем и ящичком. Смотрела и чувствовала, как постепенно успокаивается сердце. Мортегар ничего не заподозрил. Ему было так плохо, что он вообще не обращал на неё внимания. А потом стало ещё хуже…

— Зачем я это сделала?

Вытащив руку из-под головы, Денсаоли зажгла печать и с минуту смотрела на неё. Бесполезный узор. Некому было взять её в ученицы. Все маги Огня оказались по ту сторону баррикады. А если бы у неё было Магическое зрение Огня…

Устав ворочаться, Денсаоли выбралась из мешанины простыней, открыла окно и позволила ночному ветру охладить её обнажённое тело. Постояла так с закрытыми глазами, пока кожа не покрылась мурашками. Потом накинула халат и вышла из покоев.

Она направлялась в Святилище. Место, которое всегда её успокаивало и давало какую-то надежду. По пути ей никто не встретился — дворец спал. Только в одном зале сейчас сидели маги-убийцы и вглядывались в зеркала, на которые передавалась панорама Дирна. Вглядывались безуспешно — ведь иначе её бы уже известили.

С раздражением Денсаоли поняла, что в Святилище кто-то есть. Кто-то стоял на коленях перед статуей, изображающей женскую ипостась Воздуха — Психею — и, видимо, молился. Денсаоли замерла у входа, не желая обращать на себя внимание, не желая разрушать молитвенного уединения неизвестного.

Здесь нельзя было зажигать свечи и факелы, нельзя было вносить сюда яркие проявления других стихий, поэтому свет проникал только через большие окна. Луна сияла чрезвычайно ярко в эти дни, и Денсаоли, несколько минут постояв неподвижно, разглядела, кто притаился у ног Психеи.

Имя она вспомнила не сразу, но всё-таки вытащила его из памяти: сэр Мердерик. Добровольно безродный, её двоюродный дядя. Странный человек. С тех пор, как он поселился во дворце, ни разу не пожелал с нею увидеться. Это, пожалуй, можно было счесть даже невежливым.

— Прости, — расслышала Денсаоли его шёпот. — Я давно тебя простил, прости и ты меня, чтобы, когда пробьёт мой час, наши дыхания слились воедино…

Денсаоли поёжилась. Вряд ли таким образом Мердерик скорбит по её настоящему отцу, своему двоюродному брату. Здесь слышалось иное чувство.

Мердерик поднялся на ноги, и Денсаоли стала видна чаша. Невежественный человек сказал бы, что чаша, стоящая у ног статуи, пуста. На самом деле в ней был воздух. Воздух, в который обратилась плоть самого первого мага Воздуха. Тот, кто попробовал бы сунуть туда руку, жестоко поплатился бы за эту дерзость. Святилище не терпело дураков.

— Не спится, госпожа Денсаоли? — спросил Мердерик, глядя в сторону.

— Тревожат разные мысли, — отозвалась девушка.

— Вот и меня тоже. Всё-таки мы родственники. Должно быть у нас что-то общее.

Он как будто заставлял себя говорить дружелюбно. На самом деле душою он был далеко отсюда.

— Мы с вами так толком и не поговорили. — Денсаоли привычно улыбнулась и сделала шаг навстречу дяде. А он вдруг содрогнулся и отступил. Она замерла.

— Я привык молчать, — пробормотал Мердерик. — В моих странствиях со мной беседовал лишь ветер, да редкие птицы. И меня это не тяготило.

Занятно. Это он так попросил её заткнуться? Или вообще послал куда подальше? Хорошенький тон в разговоре с главой клана! Да понимает ли он, что достаточно одного её слова, чтобы ему отсекли голову?!

— Кажется, я разозлил вас, — заметил Мердерик. — Прошу прощения. Конечно, у вас сейчас много забот, и, наверное, нет рядом человека, которому можно было бы довериться, выговориться.

Настроение Денсаоли сменилось, как направление ветра. Она вздохнула:

— Я практически не знала отца. Только со слов господина Искара. Он был для меня всем…

— Как это похоже на Агноса, — перебил Мердерик. — Отдать дочь в руки развратного проходимца с сомнительной репутацией.

— Он хотел меня спасти! — вскинула голову Денсаоли.

— Вот как? И, возможно, вы знаете, от кого?

Нехотя Денсаоли покачала головой. Эту загадку она пока не разрешила, хотя перерыла все архивы отца. Нигде не было упоминаний о какой-то опасности. Никто не посягал на власть в клане.

— Знаю лишь, что эти люди убили мою мать, — тихо сказала она.

Мердерик так не к месту усмехнулся:

— Убили мать… Какая… Какая низость! Убить ни в чём не повинную женщину. И ради чего же? Ведь если им нужна была власть, достаточно было убить самого Агноса, а с его головы и волоска не упало…

— Хватит! — крикнула Денсаоли, и её голос эхом разнёсся по Святилищу. — Мне неприятно говорить об этом… так.

Мердерик смиренно склонил голову.

— Как успехи в поисках беглых магов? — перевёл он тему.

— Никак, — отрезала Денсаоли. — Складывается впечатление, что вы ошиблись.

— Трудно найти иголку в стоге сена, если смотреть на сеновал с крыши соседнего сарая.

— Это вы к чему? — нахмурилась Денсаоли.

— Вы прекрасно меня понимаете. Чтобы найти человека в городе, нужно прийти в город.

— Исключено. Дамонт не оставит этого так. Он объявит войну.

— Земля — Воздуху? — Мердерик невесело рассмеялся. — А мы это вообще заметим?

— Представьте себе, дядя! Если вы вдруг не знали, Летающий Материк состоит из земли.

— Чтобы что-то с ним сделать, Дамонту понадобится к нему прикоснуться. А до тех пор, пока у него не отросли крылья…

Мердерик глубокомысленно замолчал. А Денсаоли до боли прикусила нижнюю губу. При всех противоречивых чувствах, которые этот человек у неё вызывал, он сейчас повторил её собственные мысли. Ведь действительно. Даже если расторгнуть все контракты, почва останется почвой. Можно научиться её возделывать. Можно добывать воду из туч, или из рек. Да можно будет даже, в крайнем случае, бросить Материк и выкромсать себе новый клочок суши. Кланы не могут контролировать всё. И уж тем более не смогут поймать ветер.

— Стоит рискнуть, — заметил Мердерик. — Не большим отрядом, конечно. Один надёжный человек, может, два… Держаться подальше от местных магов, поговорить с простонародьем, отсыпать немного золотишка… Вы не представляете, как золото развязывает языки! Иногда даже кажется, что золото вкладывает в головы людям те знания, которых там и не было.

— Вы как будто долго жили на земле, — заметила Денсаоли.

— Так и есть, госпожа двоюродная племянница. Я был резидентом клана до того, как… — Он замолчал, будто на стену наткнувшись. Потом откашлялся и продолжил: — Я мог бы выполнить это задание, да. Но лишь при одном условии.

Прекрасно, теперь он ставит ей условия!

— Я вас внимательно слушаю, — кивнула Денсаоли.

— Вы отправитесь вместе со мной.

Она несколько раз удивлённо моргнула.

— Что, простите?..

Мердерик растянул губы в улыбке:

— Хочу поближе познакомиться со своей племяшкой. Разве это так зазорно? Соглашайтесь. Вам ведь до смерти хочется отомстить за все лишения. И что может быть приятнее, чем лично напасть на след прячущегося врага.

В его словах Денсаоли чудилось всё больше смысла. Она облизнула пересохшие губы.

— А… А когда вы бы хотели…

— Ни вам, ни мне сегодня не спится, — пожал он плечами. — Что скажете? Найдётся у вас простая одежда, которая не бросится в глаза?

Пока Денсаоли размышляла, из коридора послышались торопливые шаги. Один из магов-убийц спешил её разыскать.

— В чём дело? — резко спросила она, развернувшись.

— Госпожа… — Убийца отвесил поклон. — Думаю, вас это заинтересует. На восточной границе Дирна началось нечто подозрительное. Лягушки, видимо, попробовали напасть на город, но их что-то сдерживает. Похоже, там орудует сильный маг. Или маги…

— Какое прекрасное совпадение, — усмехнулся Мердерик.