Костёр в ночи

Глава 64

— Что вы получите в итоге? Лореотис говорит, что когда Стихия вырвется наружу, человечество просто уничтожится. Или вам … Вам просто не нравится человечество?

Мелаирим посмотрел на меня. Краснота из глаз постепенно уходила, теперь, по крайней мере, можно было различить красные прожилки.

— Человечество спасётся, — сказал он. — Если найдутся те, кто сможет вобрать в себя силы Стихий. А они найдутся.

— «Вобрать в себя»? Это как я, что ли?

— Ты носишь крохотную искорку. Когда она станет достаточно сильной, чтобы распечатать Яргар, оттуда вырвется гораздо больше. И тебе такая сила будет не по зубам.

— А кому она будет по зубам?

Волны памяти вынесли на берег осознания передо мной этот диалог, случившийся давным-давно. Тогда Мелаирим потерял сознание в домике, в котором жила Талли, и мы все его откачивали. Я в мельчайших деталях вспомнил слова и интонации, выражение лица. И то странное молчание, которое последовало в ответ на мой вопрос.

К чему?

К чему приготовиться, дядя?!

Талли закричала, когда на неё упал взгляд огненного дракона. Она взмахнула руками и на цыпочках засеменила вперёд. Казалось, будто взгляд схватил её за самую душу и притягивает к себе. Талли сопротивлялась, как могла, но она не могла.

— Талли, нет! — К ней бросился Зован.

Он схватил её за руку, потянул обратно…

Ноздри дракона затрепетали, пасть приоткрылась…

Я с места сорвался в бег. Заставил воздух подхватить меня, перемахнул через головы Талли и Зована, упал между ними и драконом. Огненная пасть выпустила струю пламени. Я выставил перед собой правую руку, на которой засияла четырёхцветная печать. Смертоносная струя огня натолкнулась на невидимую преграду, растеклась по ней, будто напалм. Но языки пламени быстро погасли.

— Ты! — взревел-завизжал дракон. — Ничтожество из иного мира! Ты послужил доказательством того, что даже самая жалкая бесхребетная тварь может стать великим героем, если будет на то воля Огня.

Я не опускал руку. Я до рези в глазах вглядывался в ярчайшее пламя. Давай, ты же — Стихия, а я — маг. Подчиняйся мне, чёрт бы тебя побрал!

Усмирение.

Приручение.

Дракон расхохотался. От этого звука можно было поседеть. Чистейшее безумие.

— Это время прошло. Огонь больше не подчинится. Закончилась эра жалких магов-попрошаек. Настала Эра Огня. И в новом мире тебе не будет места!

Дракон раздулся. Я повернул голову назад и крикнул:

— Бегите!

Как будто это имело смысл. Как будто можно было убежать от основополагающей стихии.

Но Зован схватил Талли и потащил её прочь. На их место встали Натсэ и Авелла, к ним присоединился Лореотис.

— Уходите, — тихо сказал я им, уже понимая, что всё закончилось, что нет смысла в этом детском, наивном противостоянии.

— Эй, Огонь! — заорал вдруг Лореотис. — Чего ты хочешь? Откуда у тебя своя воля?

Дракон расхохотался:

— Ты спрашиваешь, «откуда», маг? Ты забыл, кто носил меня под сердцем столько времени?

У меня дрогнули колени от внезапного понимания, ещё более глубокого, чем прежде.

— И правда. Откуда у меня воля человека, которого долгие годы угнетали, презирали, которому не давали и шанса расправить крылья? Откуда воля человека, привыкшего, что его лишь используют? Откуда воля человека, готового принести в жертву весь мир ради тех, кого он любит?! Откуда, спрашиваю я тебя? Ответь, маг!

Я не успел выставить защиту. Струя пламени пролетела мимо меня, ударила Лореотиса в нагрудник доспехов. Вскрикнув, он отлетел далеко в сторону.

— Перестань! — закричала Авелла, поднимаясь в воздух. — Прекрати ломать наши жизни!

Она ударила дракона чудовищной силой торнадо, но лишь раздула его пламя.

— Девочка, я даже не начал, — произнёс дракон с кажущейся грустью.

Он повёл крылом, и Авеллу попросту сдуло потоком раскалённого воздуха. Я слышал её удаляющийся крик. Натсэ сделала шаг вперёд, встала со мной плечом к плечу.

— Уходи, — попросил я.

— Нет.

— Посмотри, как Авелла.

— Она в порядке, я только что спросила с помощью твоего заклинания.

Блин… Наделал заклинаний, теперь пожинаю плоды.

— Убирайтесь оба! — рыкнул дракон, и нас расшвыряло в разные стороны. — Наследница! Прими мою силу, пока она не извела сама себя!

Поднялись гигантские огненные когти, и откуда-то появилась Талли. Её будто магнитом вытащило. Она кричала, размахивала руками, но не могла даже замедлить движение. Когти сомкнулись вокруг неё. Краска осыпалась с волос, они засияли рыжим цветом. Загорелись глаза. Но всё это было как будто бы чуждым ей. Талли закричала не своим голосом.

— Отпусти её, тварь! — Мимо меня с чьим-то рыцарским мечом пробежал Зован. Я бросился за ним…

— Уберись, — прорычал дракон.

Зован подбежал слишком близко. Удар могучего крыла заставил его вспыхнуть факелом.

— Нет! — взвизгнула Талли.

На дракона я влиять не мог, но огонь, объявший Зована, получилось сбить без проблем. Хватило мгновения, но всё равно я, кажется, опоздал. На Зоване живого места не было. От него валил дым. Он закричал, рухнул на землю, скорчился от невыносимой боли.

— Зован! — донёсся издалека крик Авеллы. Она летела сюда, готовая вновь броситься в бессмысленную, самоубийственную атаку.

Пока остальные стояли — рыцари, главы кланов, сильнейшие из сильных застыли в ожидании приговора — клан Огня бился со своей стихией.

Лореотис разверз землю под лапами дракона, но тот этого будто и не заметил. Он стоял не на земле, он просто находился в пространстве, там, где ему хотелось.

Я попытался отсечь ему лапу Вакуумом — тщетно. Казалось, когти только крепче сжались на Талли.

— Наследница! Прими мою силу! Создадим вместе новый прекрасный мир!

Какой-то миг Талли колебалась. Потом, будто осознав весь ужас прозвучавшего предложения, взвизгнула:

— Ни за что!

Вакуумное копьё — это был апогей моей бесполезной борьбы. Я придумал его, подтвердил создание заклинания и швырнул в дракона куском пустоты. В огромной туше появилась дыра. Дракон зашипел в раздражении.

— Достаточно! Ты отвергаешь меня?

— Отвергаю! — задыхаясь, кричала Талли. — Ты — зло! Я не стану, никогда не стану тебе служить, убирайся, уходи, у…

Сжались когти. Вспыхнуло яркое пламя. Пепел осыпался на землю.

— Кто же примет меня? — задумчиво произнёс дракон.

С диким рёвом Зован подхватил с земли меч рукой, на которой не оставалось даже кожи, и прыгнул на дракона. Тот даже не шевельнулся — Зован отлетел прочь.

— Мелко… — вынес вердикт дракон.

На него налетела Авелла — и тут же её унесло прочь.

— Не смей трогать мою дочь! — Это произнесли два голоса.

Акади взмахнула рукой, ударив в самый центр дракона вертящимся смерчем. Тарлинис восставил стены вокруг него.

— Не то, — вздохнул дракон, и стены рухнули, смерч растаял. Тарлинис и Акади разлетелись в разные стороны.

— Как тебе такое? — прокряхтел Логоамар.

В дракона ударили сотни ледяных пик, взявшихся из ниоткуда. Они тут же испарились, заставив огненную плоть лишь подёрнуться рябью.

— Есть только один… — заключил дракон и отвернулся от нас.

Он легко поднялся в воздух и переместился на голову голема. Что-то там произошло, и вдруг дракон исчез. Исчез, чтобы миг спустя появиться вновь — изменённым.

Тело Мелаирима вознеслось в воздух, глаза раскрылись, и в них пылало пламя.

— Превосходно! — прогремела жуткая смесь голосов. К двум прежним — Огня и Искорки — добавился голос Мелаирима.

За его спиной возникли огненные крылья, вернулся и весь дракон, целиком. Но теперь ядром его был Мелаирим. Его безжизненный взгляд упал на меня, губы дрогнули в улыбке.

— Настала пора прощаться, мальчик. Ты был смешным. Извини, что потревожил, больше ты мне не нужен.

Мелаирим вытянул руку. В меня ударила струя огня.

Я закричал, закрывая лицо рукой. На тыльной стороне ладони горела моя странная печать. Огненный напор всё усиливался, и всё ярче полыхала печать. Я чувствовал жар, но вреда мне он причинить не мог. Быстро понял это и Мелаирим.

— Проклятый репей! — прогрохотал трёхголосый крик. — Так отдай мне всё, что я тебе дал, и убирайся!

В этот раз огонь ударил куда-то мне за спину. Я не успел обернуться, лишь почувствовал, как меня со страшной силой дёрнуло назад. Спиной я провалился в ничто. Руками цеплялся за… воздух? Нет, не за воздух. За саму суть этого мира, за Пятую Стихию.

Ещё один удар огнём в голову. Страшная боль, слёзы из глаз. Я заорал от боли и ужаса.

Ужаса — потому что Мелаирим продолжал что-то говорить, но я не понимал ни слова. Перед глазами мелькали сообщения интерфейса — и я ни слова не мог понять в этой галиматье.

— (*?;hHG89! — выкрикнула нечто несусветное Натсэ, появившись будто из воздуха и схватив меня за руку.

— Морт! — с трудом разобрал я какое-то подобие своего имени. А может, просто прочитал его в её глазах.

Она держала крепко, до боли, до хруста в костях. Но её сил не хватило, чтобы удержать меня в этом мире.

Как будто треснуло что-то, отломились два куска Пятой Стихии, за которые я держался, и меня вышвырнуло в тёмную пустоту. Секунду передо мной ещё стояло, стремительно уменьшаясь, кривое отверстие, в котором я видел Мелаирима, заключённого в тело огненного дракона. Потом оно исчезло.

Всё, что у меня оставалось в пустоте — это ощущение боли в руке. Как будто кто-то за неё всё ещё цеплялся. Как будто это было важно. Но кто? И зачем?

Я ничего не мог вспомнить… Сон становился слишком тяжёлым, он давил и выталкивал на поверхность. Я поплыл вверх, сквозь тьму, в надежде глотнуть воздуха, и в тот миг, когда достиг поверхности, я услышал звук…