Костёр в ночи

Глава 58

Когда я умер, мне даже не было страшно. Наоборот, возникло чувство освобождения, непередаваемой лёгкости, когда что-то тяжёлое и бесполезное свалилось с меня. Я посмотрел на землю и увидел своё тело. Стоял и смотрел, как к телу кидается Авелла, слушал, как Натсэ, стараясь скрыть беспокойство, отдаёт команды. Больших трудов стоило отвести взгляд. Они — сражаются. Пора и мне заняться тем же самым, пока всё не стало хуже не придумаешь.

У моего призрачного тела были все рефлексы настоящего. Я оттолкнулся ногой, чтобы полететь вперёд, хотя мог и просто полететь, ведь физика, в привычном её понимании, теперь не имела ко мне никакого отношения.

Передо мной, переливаясь всеми цветами радуги — миллиона радуг, нарисованных сотнями тысяч психоделических художников! — простиралась бездна. Бездна-пожирательница-миров, принявшая вид тумана для тех, кто не обладал истинным зрением. Почувствовав моё приближение, она начала скукоживаться, будто подготавливаясь к удару. Но я не собирался бить. Какой смысл бить то, чего не существует? Это — лишь трещина в мире, её не уничтожать нужно, а заделывать.

Люди, лягушки, потоки магии — всё превратилось для меня в серые пятна. Цветом обладала только бездна. Вернее, она обладала всеми цветами вообще, будто похитив их у мира людей.

Я вытянул к ней свою призрачную руку.

— Восстановление, — прошептал я, стараясь привести в действие правильные силы Пятой Стихии. — Хочу восстановить то, что сломал…

Если кого и нужно было винить в этом разрыве — так только меня. Оставил без внимания факел, и вот — Стихии начали чудить такое, что и нарочно не придумаешь. А это мы ещё ни голема, ни мертвецов оживших не видели.

Через меня заструились ручейки магической силы, постепенно сливаясь в реки, становясь бурными потоками. Трещина дрогнула, исказилась. Её контуры менялись. Трещина напоминала гримасничающий рот. Сложно было понять, не то она смеётся надо мной, не то кричит от боли и страха. Впрочем, чувства бездны меня не беспокоили. Куда важнее было то, что она уменьшалась. Стягивались края разрыва в пространстве.

Магический ресурс: 1001.

Ещё повоюем. С половиной ресурса-то.

Доступен клановый ресурс: +6500.

Ох, ничего себе! Вот о чём говорили тогда, когда образовывали клан. Полезная способность. Надо только сознавать градус ответственности — остальные-то там тоже, небось, не загорают, и если я просто так заберу их ресурс…

Общий ресурс формируется независимо от индивидуальных ресурсов.

Ладно. Ладно, давай его как-то подключать…

Производится временное слияние. Магический ресурс: 7487.

Окрылённый такой поддержкой, я мысленно утроил силы, трещина задрожала, съёжилась до размеров обычного человека. Ещё, ещё чуть-чуть, ещё немного…

— Нет! — услышал я чей-то яростный вопль.

Дёрнулся, завертел головой, оборвав поток магии, которым заращивал трещину. Голос показался до боли знакомым. Натсэ? Авелла? Талли? Могу ли я чем-то помочь?

— Нет! Не смей, не трогай! — повторился вопль, и появилась она.

Искорка в ярко-красном платье, с огненно-рыжими, развевающимися на ветру волосами, встала между мной и трещиной, которая, почувствовав, что от неё отстали, вновь принялась разрастаться.

— Ну, вот и встретились, — улыбнулся я. — Помнишь, как ты говорила, что меня тут на части порвут и сожрут? А я, как видишь, жив и неплохо справляюсь.

Я заметил, как лицо Искорки перекосило от гнева. Она быстро спохватилась и преобразовала гримасу в насмешливую улыбку, но было уже поздно. Она и сама это поняла, и улыбка завяла. Теперь лицо Искорки выражало досаду.

— Это ненадолго, — прошипела она. — Моя сила растёт стремительно. Её питают две другие Стихии. Ты ничего не сможешь сделать, мальчишка!

А трещина росла. Быть может, Искорка всего лишь заговаривала мне зубы… Я вновь сконцентрировался на разрыве в пространстве, направил в него свои силы, объединённые с клановым ресурсом. Трещина опять зарябила, искажаясь и съёживаясь…

— Нет! — взвизгнула Искорка, и чудовищная сила ударила меня в грудь.

Я кувырком полетел назад. В ту сторону, по идее, где должен был возвышаться над Дирном Каменный страж. Но когда я поднялся на ноги, то понял, что нет никакого Каменного стража, нет и Дирна. Вокруг была серая равнина, напоминающая останки Ирмиса. Над нею простиралось серое небо. Вдали переливалась разными цветами трещина — и всё. Хотя нет, ещё была Искорка, и она быстрым шагом приближалась ко мне.

— Я уничтожу этот мир! — крикнула она.

— Вот вообще нет, — возразил я, поднимаясь на ноги. — Тут слишком много всего такого, что я люблю или хотя бы не ненавижу.

— Огонь существует, чтобы уничтожать!

В её руках появился огромный огненный меч. Ну что ж, ладно — в эту игру я тоже играть умею. Может, даже лучше, чем она себе представляет. Я создал себе ледяной меч и успел заметить, как Искорка вздрогнула.

— А ты думала, я буду сражаться против тебя Огнём? — усмехнулся я. — Огонь существует, чтобы уничтожать, но его заливают Водой. Огонь пожирает Воздух, но его можно засыпать Землёй. Я разнесу всё, что ты тут насочиняла, Искорка, потому что я — маг всех Стихий, включая Пятую.

Ожидал в ответ пафосной фразы. Не дождался. Похоже, мои слова достигли цели. Искорка бросилась на меня, но меч её двигался как-то неуверенно. Я отразил удар — ощущение в руках было такое же, как если бы мы бились стальными мечами, — и из места соприкосновения клинков повалил пар. Дрожь пробежала по лицу Искорки.

— Захлопни свою вонючую щель и пошла вон из моего мира! — сказал я, и от моего голоса поднялся ветер. Искорка попятилась, выставив перед собой меч, щуря глаза, которые слепило Воздухом.

— Скоро я открою Яргар, — прошептала она.

— Быть может, — не возражал я, наступая на неё.

— Когда вся моя сила будет при мне, я… я…

— Что, уничтожишь меня? — хмыкнул я.

— Нет! Я не смогу сама уничтожить свою колыбель. Но я вышвырну тебя отсюда, Мортегар! Двери мира для тебя будут закрыты. Ты вернёшься туда, откуда я тебя достала, без памяти, и будешь доживать свою ничтожную жизнь. Лишь ночами иногда тебя будут мучить сны о том, что ты потерял.

— Это как Ивана Бездомного, что ли? — вспомнил я уроки литературы. — А Маргарита будет приходить? Ну хоть раз в год? Ну пожа-а-алуйста!

Она не понимала. Имена, которые я называл, были для неё тарабарщиной. И я сжалился, перейдя на привычный язык:

— Ты не сможешь меня вышвырнуть. Я ради этого и собирал печати. Смирись, Искорка, ты ничего не сможешь мне сделать. Ты проиграла.

А вот теперь её улыбка стала настоящей. Мерзкой такой.

— Ошибаеш-ш-ш-шься, — прошипела она. — Без всех четырёх печатей ты вылетел бы из этого мира сам, едва избавившись от меня. Теперь ты стал его частью, всё верно. Но Огонь — Стихия, которой подвластны путешествия между мирами. Однажды я вырвала тебя с родной почвы и пересадила на другую. Смогу и ещё раз.

Эти слова неприятно царапнули мне сердце, но я не позволил себе упасть в бездну прокрастинации.

— Пошла вон! — Я размахнулся, ударил мечом. Искорка отскочила.

Это была её ошибка: спиной она влетела в трещину и заорала нечеловеческим голосом, от которого лопнули, рассыпались серыми осколками небо и земля. Я увидел совсем рядом с трещиной своё тело. Почему-то его тащила Боргента. Она-то здесь откуда?! Натсэ тоже была здесь — тащила Авеллу. Что произошло в реальности, пока я был непонятно где?!

Так, после разберёмся! Трещина, засосав Искорку, как будто преисполнилась новыми силами. Пухла и ширилась, будто губка, впитывающая мир.

— Ты всё вернёшь! — прошептал я и потянул на себя ткань Пятой Стихии, нить и иголку Пятой Стихии.

Магический ресурс: 5600

5599

5590 …

Восстановление ткани мира завершено.

Деструктивная энергия Искорки вернулась к Источнику.

Опасность.

Превышен допустимый лимит деструктивной энергии в мире.

Фиксирую искажения в Магическом сознании.

Идёт переоценка основ существования.

Настоятельная рекомендация: покинуть мир.

Уровень опасности — выше максимального.

Опа… Так, стоп, где подвох? Искорка от меня убежала, если вообще не погибла. Трещину я залатал. Мои вроде все трансгрессировали. Лягушки мечутся в панике. Нет, уже не мечутся — бегут обратно в лес, перепрыгивая через груды трупов своих товарищей.

Клан Огня может спастись, покинув мир.

Уровень опасности …

— Тихо, хватит! — крикнул я. — Ну-ка назад. Что там было про Источник?

Интерфейс послушно повторил:

Деструктивная энергия Искорки вернулась к Источнику.

— Яргар? Факел?

Ближайший Источник.

— Значит, факел. Айда посмотрим!

Теперь я уже не отталкивался, просто полетел сквозь лес, сквозь деревья. Источник манил меня, я как будто по верёвочке шёл. Будто Тесей. Только верёвочка вела меня не к выходу из лабиринта, а в самое его сердце. К Минотавру.

И я его увидел…

— Твою… мать, — прошептал я.

Я повис в воздухе на высоте, наверное, метров пятнадцать. И прямо на меня смотрели огненные глаза голема. Он молча шёл вперёд, помахивая стволом сосны. Валил им другие деревья, расчищая себе путь.

Я посмотрел вниз. Армия живых мертвецов двигалась за големом. Плохо… очень плохо. Но с этим хотя бы смогут сражаться рыцари, в отличие от тумана.

До начала процессов разложения в теле 2 минуты.

Настоятельно рекомендую вернуться в тело и покинуть мир.

Уровень опасности …

Я попытался воздействовать на голема силами Пятой Стихии, но получил решительный отлуп:

Голем уже управляется. Сменить повелителя голема невозможно.

До начала процессов разложения в теле 1 минута 45 секунд.

Хорошо. Пошли назад, в тело.

Вновь полёт через лес. Тело я чувствовал примерно как факел, только слабее. Оно было уже дальше, чем на границе Дирна. Видимо, его трансгрессировали домой. Что ж, расстояние плёвое, пара сек… стоп. А это ещё что за костёр в ночи? Опять, что ли, мой загадочный наставник из не-клана-Людей? Время позволяет, загляну на огонёк, вдруг чего интересного узна́ю.

Стоило подумать — и я оказался там. Только тогда понял свою ошибку. Огонь был внутренним, я увидел его магическим зрением. Горел этот огонь в Денсаоли, а сама она тонула в болоте.

Но это ещё полбеды… Она была чем-то отравлена. Это что-то стремительно пропитывало её тело, и я уже видел, как от него отделяется серебристая дымка. Я знал только одно вещество, способное отделить душу от тела. Яд жабьей бородавки.

— Спасите меня! — завизжала Денсаоли, кажется, уже не веря в возможность спасения.

— Я постараюсь, — решительно сказал я, на ходу выработав очередной безумный план. — Но это будешь уже не совсем ты.

Она повернулась и широко распахнула глаза — увидела меня. Ненависть пыталась чёрным пауком выползти ей на лицо, но попытки не увенчались успехом. Денсаоли разрыдалась:

— Пожалуйста! Прошу тебя, пожалуй…

— У меня совсем нет времени, — перебил я её. — Я призову огонь для трансгрессии, а ты выдерни это деревце.

— Что?!

Я указал на тоненький росточек рябины, чахнущий в трясине.

— Возьми его. Это важно.

Денсаоли молча вцепилась в росток обеими руками, и болото, равнодушно хлюпнув, выпустило слабые корни. Тем временем я зажёг огонь над нашими головами.

— Держи меня за руку, — велел я. — Ты сможешь, я разрешаю тебе.

И когда я почувствовал её прикосновение на своей призрачной руке — обрушил пламя на нас.

Трансгрессия.

И образ огня в камине Каменного стража.