Крид: Кровь и Пепел

Глава 11

Сицилийский воздух, густой и тяжелый от смеси морской соли и гнили, ударил в лицо Криду, Катарин и Гюго, словно физический удар. Сойдя с потрепанного галеона в порту Мессины, они оставили позади шум волн и крик чаек. Но Мессина, которая должна была встретить их шумом и жизнью портового города, встретила безмолвием и руинами. Город, раскинувшийся на склонах холмов, представлял собой печальное зрелище: причудливое сочетание красоты и жуткой разрухи. Нещадное солнце не могло рассеять тяжелый, вялый запах старины, смешанный с близким к гнилостному ароматом моря и пыли.

Следы бедствия были повсюду: обгоревшие стены домов, почерневшие от огня балки, провалы в земле там, где когда-то стояли здания. Часть порта была полностью уничтожена, и ржавеющие остовы кораблей выглядывали из воды между разбросанными кусками камня и дерева. Это было напоминанием о вторжении ангелов, которое прошло несколько месяцев назад, но руины Мессины как будто кричали о свершившемся ужасе.

Катарина, ссутулившись с опаской оглядывалась. Ее тонкие пальцы нервно перебирали руны на рукояти посоха. Сицилийская магия ощущалась иначе, чем та, к которой она привыкла, – мрачнее, грязнее, пропитана запахом земли, крови и горелой древесины. Даже воздух казался насыщен зловещей энергией, смешанной с призрачным эхом недавней катастрофы.

Гюго, его пружинные протезы тихонько щелкали на разбитой мостовой, цинично оценивал окружение. Его один глаз, холодный и проницательный, уловил каждую деталь: изношенные кирпичи, облупившуюся штукатурку, осколки керамики, смешанные с осколками камня и металла – остатки былых времён, стёртые боем. Арбалет за спиной был наготове. Он привычно чувствовал себя солдатом на поле боя, только вместо врагов вокруг – руины и призраки недавней битвы.

Лицо Крида, скрытое капюшоном, оставалось непроницаемым. Бессмертие даровало ему спокойствие, притупляя чувства, но не сегодня. Даже он не мог отрицать мрачную ауру Сицилии, усиленную ужасом недавней войны с ангелами. Здесь было что-то, пробуждающее его дремлющие сомнения, что-то более сомнительное, чем очередное задание кардинала.

Город встретил их молчаливой враждебностью, усугубленной пустотой разрушенных улиц. Заметив странную троицу, люди отводили глаза, шептались на непонятном диалекте, перекрещивались и спешили скрыться в оставшихся целыми улицах. Только бесчисленные кошки, словно призраки ночных улиц, следили за ними из темных углов, их зеленые глаза блестели в тусклом свете. В каждом переулке, за каждым поворотом скрывалась неизвестность, вызывающая беспокойство даже у Крида. Сицилия была не просто островом – это было живое существо, дышащее тайнами и скрывающее смертельную магию, запятнанную пеплом и кровью.

— Что-то здесь не так, — проворчал Гюго, его голос едва слышно прорезал зловещую тишину. «Слишком тихо для города такого размера».

Крид молча кивнул, пронзительный взгляд скользил по улицам, цепляясь за каждую темную щель и трещину в разрушенных зданиях. Ощущение покалывания, словно мириады иголок, пронзило его загрубевшие руки. Древняя магия, тяжелая и удушающая, висела в воздухе, пропитывая каждый кирпич, каждый камень, каждую трещину в разрушенном городе.

— Настороже, — тихо предупредил Крид, голос низкий и серьёзный, словно предвещание беды. — Мы приехали не только выполнить задание кардинала.

Они двигались дальше, каждый шаг отдавался гулким эхом в пугающей тишине. Лишь изредка доносились приглушенные крики или отдаленный лай — звуки, усиливающие общее ощущение тоски и напряжения. Воздух был пропитан тревогой, предчувствием неизбежного зла.

Внезапно впереди послышался шум — тяжелое что-то волочилось по разбитой мостовой. Крид резко поднял руку, останавливая спутников. Они замерли, вглядываясь в мрак. И из-за угла показалось оно — извивающаяся тень, ползущая по земле, словно живая рана. Существо приближалось, издавая леденящие кровь звуки, сходные со скрипом гниющего дерева и шепотом мертвецов.

Катарина вскрикнула, отступая, Гюго инстинктивно вскинул арбалет. Но Крид остановил их жестом, не отрывая взгляда от приближающейся твари. Он узнал эту древнюю форму зла, эту заразу, которая разъедает плоть и дух.

— Упырь, — произнёс он с горечью. — Так вот чем занимаются здесь монахи-ведьмаки...

Из тьмы выползло существо – не просто тварь, а воплощённый ужас, запятнанный гнилью и смертью. Форма его была расплывчата, как нечёткое видение, но сквозь бесформенную массу проступали длинные костлявые когти, блестевшие в тусклом свете, словно полированные осколки костей. Из раскрытой пасти вырывался хриплый стон, заставлявший волосы вставать дыбом.

Катарина, бледная от страха, отшатнулась, прижимая руку к горлу. Гюго, холодный и сосредоточенный, натянул тетиву арбалета, его единственный глаз блестел нескрываемым страхом. Но Крид жестом остановил их. Убийство этого существа ничего не решило бы. Это была лишь верхушка айсберга, симптом неизмеримо большей угрозы.

Упырь медленно полз, оставляя за собой след из гнилой земли и тлена. Его движения были медленными, но неотвратимыми, как у зверя, знающего свою жертву. Он двигался не на них, а мимо, но его присутствие было давящим, удушающим, словно холодная рука смерти. На его истлевающей плоти были видны следы разъедающей магии. Магия монахов. И это была не та магия, которую Крид ожидал встретить в монастыре.

В зловещей тишине звучали только хрип упыря и удар сердец Крида и его спутников. Они стояли неподвижно, окружённые мраком и предчувствием беды, в разрушенном городе, где тьма была не просто отсутствием света, а живым существом, питающим зло и ужас. Крид понял: задание кардинала было лишь началом, и они попали в лабиринт, намного более опасный, чем предполагалось. Упырь был лишь вестником грядущего ужаса.

Гюго напряжённо следил за приближающимся упырём, палец нервно подрагивал на спусковом крючке арбалета. Катарина, прижавшись к Криду, широко распахнула глаза от ужаса.

— Что будем делать? — прошептала она. — Этот… монстр выглядит ужасно!

Крид не ответил, полностью сосредоточившись на изучении твари. Упырь представлял собой изуродованное, искажённое подобие человека. Грязная, сморщенная кожа обтягивала торчащие кости, а вместо глаз в глубоких глазницах горели жуткие красные огоньки. Длинные, изогнутые когти царапали мостовую, оставляя глубокие борозды.

Существо приблизилось, издав хриплое, клокочущее дыхание. Казалось, оно ощущало их страх, питаясь им. Гюго уже почти спустил курок, но Крид остановил его резким жестом.

— Нет. Мы не можем привлекать лишнее внимание, — тихо проговорил он. — Следуйте за мной и держитесь ближе.

Крид решительно шагнул вперёд, игнорируя упыря. Катарина и Гюго нерешительно последовали за ним, бросая опасливые взгляды на тварь, застывшую на месте. Упырь, казалось, замешкался, сбит с толку невозмутимостью Крида.

Они быстро шли по безлюдным улицам, петляя по переулкам. Уверенная походка Крида свидетельствовала о его опыте; он явно знал, куда идёт. Наконец, они достигли внушительных каменных ворот, ведущих, судя по всему, к монастырю.

— Мы пришли. Здесь должны скрываться монахи-ведьмаки, — тихо сказал Крид, окидывая стены внимательным взглядом. — Будьте готовы ко всему.

Крид решительно подошёл к воротам и дёрнул за массивное кованое кольцо, служившее дверным звонком. Гулкий звон эхом разнёсся по безмолвным стенам монастыря. Они напряжённо ждали, ощущая, как тревожное предчувствие сгущается в воздухе.

Наконец, скрипнули заржавелые петли, и ворота приоткрылись, пропуская внутрь тусклый свет. На пороге появился сгорбленный старик в монашеском одеянии; его глубоко посаженные глаза недоверчиво окинули непрошеных гостей.

— Чего вам угодно в столь поздний час? — проскрипел он.

Крид шагнул вперёд; его холодный взгляд заставил монаха замереть на месте.

— Мы ищем аудиенции у настоятеля вашего монастыря. Дело срочное и важное.

Старик замешкался, его сухие губы сжались в недовольную складку.

— Настоятель не принимает посетителей после заката. Возвращайтесь на рассвете.

Не дожидаясь ответа, он попытался захлопнуть ворота. Но Крид резко выбросил руку, уперевшись ладонью в створку и удерживая её.

— Это не терпит отлагательств, — веско произнёс он, пронзая монаха пристальным взглядом. — Передайте настоятелю, что к нему прибыли гости от кардинала Альфонсо де ла Круз.

Услышав имя кардинала, лицо старика мгновенно побледнело. Он замешкался, нервно сглотнув, затем, с явной неохотой, кивнул и поспешно скрылся за воротами. Ворота скрипнули закрываясь.

Крид отступил, его губы тронула презрительная усмешка.

— Кажется, имя кардинала всё ещё внушает страх, — задумчиво произнёс он. — Интересно, что же они скрывают за этими стенами…

Крид и его спутники терпеливо ожидали, пока ворота снова откроются. Напряжение висело в воздухе, словно предгрозовая тяжесть. Катарина съёжилась от холодного ветра, её пальцы нервно теребили складки плаща. Гюго хмуро оглядывался, держа арбалет наготове.

Наконец, скрипнув заржавелыми петлями, ворота плавно распахнулись, и на пороге появился высокий монах с суровым, аскетичным лицом. Он окинул гостей оценивающим взглядом, его глаза сузились от подозрения.

— Я слышал, вы желаете встречи с нашим настоятелем. Чем обязан визиту столь именитой особы, как посланник кардинала Альфонсо? — проговорил он с явным недоверием.

Крид шагнул вперёд; его манера держаться излучала уверенность и властность.

— Передайте настоятелю, что у меня срочное послание от его высокопреосвященства. Это дело не терпит отлагательств.

Монах немного помедлил, словно раздумывая, но затем неохотно кивнул и жестом пригласил гостей следовать за ним. Катарина и Гюго обменялись встревоженными взглядами, но послушно последовали за Кридом.

Внутри монастырь оказался ещё мрачнее и заброшеннее, чем снаружи. Высокие сводчатые коридоры тонули в кромешной тьме, лишь изредка прорезаемые мерцанием светильников. Сырость и запустение витали в воздухе, создавая гнетущую атмосферу.

Наконец, их провожатый остановился перед массивной дубовой дверью, украшенной замысловатой резьбой. Он постучал, и через мгновение дверь бесшумно отворилась, впуская их в просторную келью настоятеля.

Келья настоятеля поражала своей аскетичностью. Обстановка была строгой и лаконичной: массивный дубовый стол, несколько книжных полок, ложе, застеленное простыми серыми тканями. Единственным украшением служила монументальная статуя Богоматери, возвышающаяся на постаменте в углу.

За столом сидел сам настоятель — высокий, сухощавый старик с седыми волосами и острым, проницательным взглядом. Когда Крид, Катарина и Гюго вошли, он медленно поднял глаза от изучаемого свитка и окинул незваных гостей пристальным, оценивающим взглядом.

— Что привело вас в мои владения в столь поздний час? — спросил он с едва скрываемой едкостью.

Крид шагнул вперёд, держась всё также уверенно и непринуждённо.

— Мы прибыли с посланием от его высокопреосвященства кардинала Альфонсо де ла Круз, — произнёс он весомо.

Настоятель нахмурился, его крючковатые пальцы сжали край стола. Было очевидно, что имя кардинала произвело на него сильное впечатление. После короткой паузы он медленно кивнул, словно приняв решение.

— Хорошо. Я выслушаю ваше послание. Следуйте за мной.

Он поднялся из-за стола и жестом пригласил гостей следовать за ним. Монахи, молча стоявшие у дверей, поспешили вперёд, ведя процессию через сумрачные коридоры монастыря.

Катарина придвинулась ближе к Криду; её тревожный шёпот был едва слышен:

— Что-то здесь не так… Они явно что-то скрывают.

Крид не ответил, но его проницательный взгляд внимательно изучал всё вокруг, улавливая мельчайшие детали. Он чувствовал, что завеса над тайнами этого места вот-вот приподнимется.

Монахи провели Крида, Катарину и Гюго через запутанный лабиринт коридоров, пока они не достигли массивных дубовых дверей, украшенных сложной резьбой. Настоятель подошёл к ним и, произнеся что-то на латыни, толкнул створки широко распахнутыми.

За дверями открылась просторная зала, освещённая бледным светом множества свечей. Вдоль стен стояли ряды деревянных скамей, а в дальнем конце на возвышении находился алтарь, увенчанный большим распятием. Однако что-то в этом месте казалось неправильным, будто тени здесь были слишком густыми, а воздух слишком насыщен темной энергией.

Когда гости вошли, настоятель жестом пригласил их пройти вперёд. Крид, нахмурившись, глядел по сторонам, ощущая, как по коже пробегают мурашки. Катарина с Гюго обменялись тревожными взглядами, но молча последовали за ним.

Достигнув алтаря, настоятель повернулся к гостям, его лицо казалось высеченным из камня.

— Итак, вы утверждаете, что принесли послание от кардинала Альфонсо, — произнёс он с нескрываемым недоверием. — Что же он хочет от нас?

Крид выступил вперёд, его пронзительные глаза сверлили настоятеля изучающим взглядом.

— Кардинал хочет, чтобы вы и ваши монахи-ведьмаки присоединились к его службе, — произнес он ровным, спокойным голосом. — Он ожидает, что вы будете использовать свои темные знания для выполнения его воли. Ваше умение подчинять демонов послужит на благо его царству на земле.

Вокруг них внезапно воцарилась зловещая тишина. Настоятель, казалось, окаменел, его лицо исказилось от гнева. Катарина и Гюго напряжённо переглянулись, ожидая развития событий. Крид сделал шаг вперёд, его тихий голос звучал с невозмутимой уверенностью:

— О да, мы знаем про ваши грешки. И знает не только кардинал Альфонсо.

Напряжение в помещении нарастало. Катарина и Гюго внимательно следили за каждым движением настоятеля и окружавших их монахов. Все они застыли, словно готовые в любой момент броситься в бой. Наконец, настоятель медленно поднял дрожащую руку, указывая на Крида.

— Как вы узнали о нашем существовании? Кто вы такие? – спросил он, и в его голосе звучал гнев, который он с трудом сдерживал.

Крид спокойно встретил его яростный взгляд.

— Мы — посланники кардинала Альфонсо де ла Круза. Но прежде всего мы — те, кто знает тайну ваших тёмных деяний, — произнёс он веско. — Таких, как вы, мы называем монахами-ведьмаками.

При этих словах монахи зашевелились, с угрожающим ропотом перехватывая оружие. Настоятель сжал кулаки, его лицо исказилось от ярости.

— Вы осмеливаетесь обвинять нас в ереси? — процедил он сквозь стиснутые зубы. — Мы — верные слуги Господа, защищающие паству от тёмных сил! А вы... Вы — посланники Дьявола!

С этими словами он резко махнул рукой, и монахи бросились на них с оглушительными воинственными воплями. Катарина вскрикнула, отступая назад, рефлекторно ставя магический щит, Гюго тут же вскинул арбалет, но Крид остановил его, выставив ладонь.

— Не сейчас, — проговорил он спокойно, но в его голосе звучала стальная решимость. — Теперь мы знаем, на что способны эти «святые отцы».

Не обращая внимания на наступающих монахов, Крид развернулся и решительно направился к выходу, увлекая за собой Катарину и Гюго. Казалось, их противники на мгновение замешкались, сбитые с толку невозмутимостью Крида.

Но когда они достигли дверей, настоятель вновь взревел, его глаза метали молнии:

— Не смейте покидать это место! Вы заплатите за своё святотатство!

Крид остановился и медленно обернулся, одарив настоятеля ледяным взглядом.

— Я не хочу тебя убивать, монах... Не искушай меня! Иначе я залью кровью весь монастырь. Но и заставлять силой принять в себя демона тоже не буду. Это противоречит моему кредо! — рыкнул Крид, пуская бирюзовые молнии на кончиках пальцев.

Крид, Катарина и Гюго поспешно покинули стены монастыря, устремляясь прочь по безлюдным улицам Палермо. За их спинами нарастал грозный рёв разъярённых монахов, но Крид не оглядывался, не сбавляя быстрого шага.

Когда они наконец оказались на безопасном расстоянии, Катарина задыхаясь обернулась к Криду.

— Что это было? Что они такое? Почему нас так встретили? — её голос дрожал от страха и потрясения.

Крид мрачно смотрел в темноту, его лицо было непроницаемым.

— То, что мы увидели, — ответил он тихо, — подтверждает самые худшие подозрения кардинала Альфонсо. Эти «монахи» — не слуги Господа, а тёмные колдуны, что окончательно отвернулись от света истины.

Гюго сжимал арбалет, пока его единственный глаз сверкал решимостью.

— Значит, мы будем сражаться с ними? — спросил он хриплым голосом.

Крид медленно покачал головой.

— Нет. Пока нет. Мы должны быть осторожны и осмотрительны. То, что мы обнаружили, представляет куда большую опасность, чем мы предполагали изначально.

Он замолчал, его взгляд обратился к темнеющим небесам, словно ища в них ответ.

— Кардинал Альфонсо... Он явно желает использовать этих монахов-ведьмаков в своих целях. Но, похоже, он недооценил их силу. Теперь они представляют угрозу не только для паствы, но и для всего мира.

Крид поджал губы, его пальцы сжались в кулаки.

— Мы должны предупредить Альфонсо. Но сперва нам нужно выяснить, насколько глубоко зашла их тёмная магия. Только тогда мы сможем понять, как с ними справиться.

Он решительно зашагал прочь, Катарина и Гюго молча последовали за ним, ощущая нарастающее чувство тревоги и предчувствие надвигающейся беды.

По пути обратно к гавани, Крид хранил угрюмое молчание, погруженный в напряжённые размышления. Катарина и Гюго осторожно следовали за ним, чувствуя нарастающее напряжение.

Наконец, Катарина не выдержала:

— Крид, что мы будем делать? Эти монахи-ведьмаки... они действительно так опасны, как ты говоришь?

Виктор остановился, его пронзительный взгляд пронизывал темноту.

— Да, они представляют серьёзную угрозу, — ответил он мрачно. — То, что я увидел в той церкви, навевает на меня тревогу. Их связь с тёмными силами глубже, чем мы предполагали.

Гюго нахмурился, его рука крепче сжала арбалет.

— Значит, мы должны уничтожить их? — спросил он со своей обычной прямотой.

Крид покачал головой.

— Не сейчас. Сперва нам нужно больше узнать о них, понять истинные масштабы их могущества. Мы не должны недооценивать их.

Он снова двинулся вперёд, его шаги становились всё увереннее.

— Кардинал Альфонсо ждёт доклада. Мы должны вернуться и предупредить его о том, что обнаружили. Возможно, вместе мы сможем разработать план действий.

Катарина нервно облизнула губы.

— А что если... что если Альфонсо тоже замешан в этом? Что если он изначально знал о монахах-ведьмаках и хотел использовать их в своих целях?

Крид помрачнел.

— Именно это меня и беспокоит. Альфонсо ведёт свою игру, и мы можем оказаться втянутыми в неё. Нам нужно держать ухо востро.

Они ускорили шаг, чувствуя, как нарастает тревога. Что-то зловещее зародилось в этих тёмных улочках Палермо, и они должны были быть готовы к грядущей схватке.