Доктора входили и выходили, толкуя об уровнях когнитивных функций и показателе глубины комы Глазго. Я была слишком подавлена, чтобы обращать на них внимание. Я понимала только одно: моя мама уже не проснется.
Прошло два дня, а может быть, и три. Люди приходили ко мне, недолго сидели и уходили. Алан. Эрб. Либби. Капитан Бейнс. Гарри. Специалисты, врачи, копы.
Снаружи, у дверей, стояли охранники. Меня это даже удивляло. Как будто Фуллер мог еще каким-то образом причинить мне боль.
Эрб сообщал мне о ходе розысков, но новости были одни и те же: никаких следов Фуллера.
– Она умирает, – сказала я Эрбу.
– Мы его найдем.
– От этого ей лучше не станет.
– Я знаю. Но что мы можем сделать еще?
– Я должна была быть дома.
– Прекрати, Джек.
– Нужно было убить Фуллера еще тогда, в магазине. Какого черта я не убила его?! – Я была близка к истерике.
– Теперь это ничему не поможет.
Я вспылила:
– Ничего уже не поможет! Там моя мать, она умирает! Это произошло из-за меня! Из-за моей работы!
– Джек…
– К черту, Эрб! К черту все.
Значок был у меня в кармане. Я вытащила его и протянула Эрбу.
– Отдай Бейнсу. Мне он уже не нужен.
– Он не согласится, Джек.
– Придется.
Эрб сжал значок и посмотрел на меня со слезами на глазах.
– Черт подери, Джек, ты хороший полицейский.
– Я оказалась недостаточно хороша.
– Джек…
– Я хочу, чтобы ты ушел, Эрб. – Я смотрела, как меняется выражение его лица. – И пожалуйста, не приходи больше.