Кровь черного мага 4

Глава 14

Я собрал все фотографии в стопку, засунул обратно в конверт и, посмотрев на кузена, спросил:

— Ленели их тут делала?

— Да.

— И где она сейчас?

— У меня. Пойдемте.

Мы втроем направились в комнаты, которые занимал кузен. Ленели обнаружилась в столовой. Весь огромный стол был заложен фотографиями и она что-то разглядывала на них с увеличительным стеклом.

— Добрый день, госпожа Фогель, — произнес я, проигнорировав недовольство кузена. — Что вы ищите?

— Добрый день, Ваша Светлость, господин Моор, — она кивнула нам с Карлфридом. — Заметила кое-что. Наверное, вы тоже?

— Вы про магов, которые были в охране, а потом вдруг оказались по другую сторону битвы? — поинтересовался я.

На лице журналистки отразилось жуткое разочарование. Вероятно, она хотела весьма сенсационно преподнести мне свое открытие. В итоге она сдержанно кивнула и показала на лица магов, обведенные на фото красным фломастером.

— Вам отдала лучшие фотографии, на мой взгляд. А потом, заметив одни и те же лица, сделала остальные фото. Тут на столе все снимки. Я разложила их в хронологической последовательности.

— Отлично. Хотел попросить вас о том же самом, но вы уже все сделали. Спасибо. Как, кстати, вы умудрились сфотографировать того черного мага, с которым я разговаривал, что он даже не заметил? — поинтересовался я, забрав у нее увеличительное стекло и изучая фотографии.

— Маделиф специально наложила на меня охранное заклинание, чтобы гости не замечали, что их фотографируют, и вели себя естественно. Мне показалось, что даже вы этого не заметили.

Она улыбнулась. Я кивнул. Потом передал увеличительное стекло Карлфриду.

— Вам не кажутся некоторые знакомыми?

Он прошелся вдоль стола, разглядывая все лица, обведенные красными кружками, потом перевел взгляд на меня.

— По-моему, сейчас не время ехать в Пруссию, Ваша Светлость, — мрачно заметил Карлфрид. — Надо разобраться с этим. Иначе мы упускаем время и позволяем предателям по-прежнему действовать.

— Вы о чем? — встревожившись, спросил Финбарр.

— Об этих магах, — я кивнул на снимки. — Часть из них я видел в Хайдельберге, когда мы схлестнулись там с Чистославом Черным. Посмотри, Барри. Найдешь знакомые физиономии?

Финбарр проглядел фотографии.

— Да, пожалуй.

— А другая часть сперва находилась в охране на церемонии, а потом оказалась на стороне Черного мага. Причем эта часть магов в битву не вмешивалась, а устранила тех магов, что атаковали нас в Эвенбургском парке.

— И это значит…

— Значит, что тот черный маг и Чистослав Черный заодно, — обронил Карлфрид задумчиво и сделался совсем мрачным.

— Ноткер, позови сюда госпожу Халевейн, — произнес я.

Маделиф пришла минут через десять. Я молча передал ей увеличительное стекло и кивнул в сторону фотографий. Изучив все, она побледнела и обратила ко мне хмурый взгляд.

— Неприятное открытие, не так ли? — произнес я. — Совсем недавно мы с госпожой Фогель посетили одну студенческую вечеринку в Хайдельберге, на которой присутствовал Чистослав Черный. Вам Адельман не рассказывал?

— Нет. И что там было?

Я кратко пересказал.

— Чистослав много лет вербовал студентов, которые учились в Пражском Университете. В дальнейшем они попадали в Хайдельбергскую Магическую Академию, ну а дальше, думаю, вы догадываетесь, что было.

— Значит, сейчас во всех Гильдиях имеются маги, что служат Чистославу? — Маделиф опустилась на стул, словно новость ее сразила и обессилила. — Но откуда вам всё это стало известно? Вряд ли только вечеринка натолкнула вас на подобные мысли…

Тут у волшебницы что-то сложилось в голове и она устремила взгляд на Карлфрида.

— Вы ведь тоже учились в Праге, — она смотрела на своего коллегу с неверием. — Вы… Как вы могли? Мы вам во всем доверяли!

Голос и взгляд Маделиф стали убийственными. Казалось, она сейчас вскочит и атакует предателя. Но потом ее взгляд метнулся ко мне.

— Как давно вам об этом известно, Ваша Светлость? — потребовала она.

— Господин Моор по-прежнему на нашей стороне, — произнес я. — Кроме того, благодаря ему, стало известно чем именно занимался Чистослав. Вам я специально не говорил, зная, какую реакцию это все вызовет. Сейчас скрывать уже бессмысленно.

— И с какого же времени вы не служите больше Богемии, Карлфрид? — Маделиф снова смотрела на мага, прожигая его взглядом. — С тех пор, как мы нашли Его Светлость, не так ли? Перед вами открылись совсем другие перспективы и иная выгода.

— Я не совершал ничего, что бы вредило Фризии или вам, Маделиф. Впрочем, как и другим фризским магам, — отозвался Карлфрид.

— О господине Мооре знают только Ульрих и вы, госпожа Халевейн, — произнес я. — И я бы не хотел, чтобы об этом узнал кто-то еще. Чистослав скорее всего свяжется с Карлфридом и нам это на руку.

Маделиф молчала, поджав губы и обдумывая услышанное.

— Вы ему доверяете, Ваша Светлость? — спросила она.

Я кивнул.

— Хорошо.

— Я предложил Его Светлости отложить поездку в Пруссию, в свете открывшегося, — произнес Карлфрид.

— Не думаю, что стоит откладывать. Возможно, господин Прегиль не зря беспокоится и нам нужно убедиться, все ли там в порядке. Поездка много времени не займет. А вот дело с магами-предателями однозначно затянется, — Маделиф смотрела на Карлфрида с плохо скрытым презрением. — Когда вы закончите ваши домашние дела, Ваша Светлость?

— Я их даже и начать не успел, — заметил я.

— Кстати, ваши кузины и тетушка вернулись вместе со мной в Хоэцоллерн, — заметила Маделиф. — О том, что произошло на Райнерсберге, они не знают. Им хватило переживаний от случившегося в Эвенбурге. Там я попросила их не покидать гостевых комнат и приставила к ним охрану на всякий случай. Из фризских магов, — Маделиф кивнула на фотографии. — К счастью ни одного из нас среди предателей нет. Почти. Удивительно, почему? Видимо, господин Моор все же прекрасно справлялся один со всем, что ему поручали в Богемии.

Она снова взглянула на Карлфрида. Потом поднялась и взяла несколько фотографий.

— Можно забрать? Отошлю их вместе с письмом Ульриху.

Я кивнул.

— Госпожа Фогель, сделайте еще те фотографии, что забрала госпожа Халевейн, — попросил я.

— Да, конечно, Ваша Светлость.

Маделиф словно только сейчас заметила журналистку.

— Ленели, вы большая умница, спасибо, — волшебница даже пожала руку изумленной и чуть смущенной журналистке. — Без вас мы бы не узнали много «интересного».

Забрав фотографии и бросив напоследок еще один презрительный взгляд на Карлфрида, Маделиф ушла. Я поглядел на мага. «Раскрытие» явно подействовало на него подавляюще.

— Барри, плесни нам чего-нибудь. Найдется?

Финбарр ухмыльнулся и, достав из шкафчика бутылку и четыре стакана, плеснул всем виски.

— Виски, надеюсь, получше, чем тебе Ноткер приносит, — заметил Финабрр. — Хотя, конечно же нет.

— О, к нам и госпожа Фогель присоединится? — я прищурил глаза в насмешке. — Ну-ну. Подозревал, что история про два бокала вина и ваша нетвердая походка — чистая выдумка.

— Но зато я узнала, что Ваша Светлость благородны и не воспользовались моей мнимой беспомощностью, — Ленели хитро улыбнулась.

Финбарр на этих словах подавился виски. Я хлопнул пару раз его по спине, а кузен обратил на свою супругу ошарашенный взгляд.

— Ты что, хотела… — в его словах прозвучало жуткое разочарование.

— Барри, ты будто забыл, где нашел госпожу Фогель, — заметил я. — Именно там, где она хотела оказаться — в моей постели. Но меня она при этом жутко боялась, и этот страх попробовала побороть при помощи алкоголя. Но к твоему счастью или несчастью, как я уже говорил, мне коротышки не нравятся.

У Финбарра было такое лицо, что он не знал, как на все это реагировать. Но Ленели похлопав ресницами, прижалась к нему, обняла и прошептала:

— Конечно, к счастью, Ваша Светлость…

Финбарр мгновенно оттаял. Я бросил на кузена сочувствующий взгляд и кивнул Карлфриду на дверь.

— Плесните нам еще и пойдемте, — сказал я и, когда мы вышли, держа стаканы в руках, спросил. — Вы как?

— Думал, что будет хуже, — маг глотнул виски, чуть покашлял и произнес: — Спасибо, что поддержали меня, но Маделиф все равно будет презирать меня до конца жизни.

— Не будет. Особенно после того, как мы решим проблему с Чистославом, — возразил я. — Пойду родственников проведаю. Вы пока свободны.

Карлфрид кивнул и ушел. А я, спросив Ноткера, где кузины и тетушка, направился вниз.

В графском зале, самом красивом зале Хоэцоллерна, в центре поставили рождественскую ель, которая почти доставала верхушкой высоченных потолков.

Кузины и тетушка сидели за столом, заваленном грудами рождественских украшений, мишурой и свечами. Рядом с родственниками обнаружилась Маргарете. Все четверо под руководством Цецилии с помощью магии делали волшебные шары: внутри я заметил самые настоящие миры, созданные магией иллюзий. На заснеженные деревушки падал снег, светились ярким светом окошки. А еще эти шары пахли рождественской выпечкой, пряностями и глювайном. В некоторых были сказочные замки, заснеженные горы, театры и картинные галереи, которые показывали картины.

При том удивительном волшебстве, которое они создавали, обстановка за столом почему-то показалась мне весьма натянутой. Маргарете сидела с поджатыми губами и мрачным лицом. Хотя, насколько я помнил, в прошлый раз отношения ее и кузин были весьма дружеские. Ответ я увидел через мгновение.

У ели обнаружилась еще одна персона в светло-зеленом платье, которая повесила стеклянный шарик на ветку и направилась к столу, а потом первая из всей компании заметила меня.

— Харди! — воскликнула она с радостью в голосе.

— Тея? Ты что тут делаешь? — с удивлением произнес я.

Девушка подошла ко мне, чмокнула в щеку. А я невольно свободной рукой притянул ее к себе. Зеленые глаза Теи испуганно распахнулись. Я заметил, как она краснеет, потом бледнеет.

— Харди… — Тея попыталась высвободиться.

В этот момент к нам подошла Маргарете, с такими же поджатыми в досаде губами. Ее рука скользнула в карман моего пиджака, выудила оттуда кольцо. Потом она, демонстративно отстранив от меня Тею и окатив ее испепеляющим взглядом, надела кольцо мне на палец.

— Герцога надо называть Его Светлость, если тебе это еще никто не объяснил, — процедила Маргарете сквозь зубы.

Потом забрала у меня стакан с виски, пригубила, и вернулась обратно за стол. Я поймал на себе ошарашенные взгляды кузин и тети, ставших свидетельницами этой сцены. Тея, все еще бледная, выдавила улыбку.

— Я, наверное, должна тебя поздравить?

— Ты шутишь? Пойдем отсюда.

Я снова притянул ее к себе и увлек за собой.

— Харди, она же меня живьем съест, ты чего, — прошептала испуганно Тея.

— Сделает себе дороже, — произнес я. — Так как ты оказалась здесь?

— Я позвонила, чтобы узнать как у тебя дела. Мне Цецилия рассказала, в том числе, что случилось с зимним садом. Вот я решила ненадолго приехать и помочь с растениями. Уже договорилась с твоим садовником и кобольдом, с которым мы еще в Хайдельберге общались.

— Ноткер, ты мне почему ничего не сказал? — произнес я.

Появившийся кобольд замялся, поглядел на девушку.

— Я его попросила не говорить, хотела сделать тебе сюрприз. Чтобы ты увидел уже готовый зимний сад.

— В смысле? — я с недоумением смотрел на Тею. — Ты намеревалась все это время мне не показываться?

— Ну ты же теперь женат, — едва слышно произнесла она. — К тому же…

Она замялась, не зная, как сказать.

— У тебя кто-то есть? — догадался я.

— Почти. Он сделал мне предложение. И ты его знаешь, Харди.

Я уставился на Тею в изумлении.

— Только не говори, что это О’Шэнан. Черт возьми, Тея, он был четырежды вдовцом.

— Энгус мне рассказал. И что ты снял с него проклятие, что убивало его жен. Снял же?

— Ну, снял, — с неохотой признал я. — Так ты решила все же остаться в Ирландии?

— Да, если ты не будешь против. И заниматься дальше сетью аптек. Мне очень нравится.

— Конечно, не против. А насчет сада у тебя уже есть какие-то идеи?

— Да, пойдем, покажу, — оживилась Тея.

На выходе следовавший за нами Ноткер наколдовал нам теплые пледы, чтобы мы прошли через замковый двор, заметенный снегом, к оранжерее. Вчера, когда я вернулся замерзший с Райнерсберга, то не обратил внимания, что стеклянные стены уже восстановили.

Мы вошли в оранжерею. Внутри оказалось тепло и бассейн уже был наполнен землей. Только в одном месте, там, где был тоннель в подземелье, где Теодерих устроил для меня темницу, отгородили пространство и установили лестницу.

— Там уже некоторые растения привезли из Хайдельберга, — Тея указала мне на здание бывшей капеллы, примыкающее к оранжерее.

Мы прошли туда. На столах и полу стояли горшки и кадки с растениями и совсем крошечные емкости с саженцами. Тея что-то говорила о своих садовых идеях и планировке. Я рассеянно слушал, потом просто подсадил ее на стол между двух горшков с цветущими олеандрами.

— Харди… — девушка смотрела на меня испуганными зелеными глазами.

— Мы друзья, Тея. Но я чертовски по тебе соскучился, — произнес я.

Мои ладони скользнули по ее бедрам, задирая подол светло-зеленого платья, обнаружили чуть выше чулков трусики, впрочем вполне символические.

— Харди, Энгус тут…

— Тут — это где?

— В замке. Он сказал, что одну меня не отпустит…

— Очень наивно. Да и пошел он к черту.

Я посмотрел в глаза Теи, превратившиеся в темные омуты. В следующий миг с ее губ сорвался стон, а стол под ней ритмично заскрипел, забренчали горшки.

— Великая Луна, Харди, мы тут с тобой сейчас все разнесем, — прошептала она сквозь стоны, обхватив меня за шею.

— Ну и черт со всем этим, — не останавливаясь я расстегивал пуговки на платье, обнажая ее пышную грудь.

Через какое-то время я привел ее к себе. Пока Тея принимала душ, Ноткер, смущенный всем происходящим, чистил ее платье, испачканное в садовой земле и пыльце от олеандров. Тея вышла из душа, с упреком показала мне несколько синячков на своей груди, оделась и уселась рядом.

— Ты специально, да?

— Конечно. Вдруг ты передумаешь и останешься?

— Нет, Харди. Я конечно тоже ужасно по тебе соскучилась, но… Я тут точно буду лишней.

— Маргарете живет во Фризии, — заметил я. — Ее сегодня притащила с собой твоя мать.

— Да и Маделиф против, она мне уже сразу все сегодня утром высказала.

— Как-нибудь сам решу, что мне делать со своей личной жизнью, — заметил я. — Тем более, что с Маделиф у нас был договор, что я свободен от каких-либо брачных обязательств. И этот чертов брак — только ради спасения независимости Фризии.

— Дело даже не в этом, — произнесла Тея. — Мы с тобой друзья, а… Маргарете тебя любит.

— Что? — я расхохотался. — Моя нечаянная супруга — темная ведьма и стерва. С ней конечно неплохо в постели, но на этом ее достоинства заканчиваются. Она даже желала моей смерти, Тея. О чем ты говоришь?

— От ненависти до любви — один шаг. И наоборот. Особенно, если учесть, что она темная.

— Слушать про это ничего не хочу, особенно про чувство, которое мне не доступно, — произнес я и, позвав Ноткера, приказал принести нам ужин.

— Ваша Светлость, маг из Ирландии и спутник Теи вас разыскивает, — сообщил кобольд. — И довольно долго.

Я взглянул на разволновавшуюся Тею.

— Что ему сказали?

— Все — ничего. Кроме Ее Светлости, — сконфузившись произнес кобольд. — Ее ответ был весьма… груб.

— А можно поподробнее? — сказал я.

— Процитировать?

— Да.

— Что «вы где-то трахаетесь».

— Какая прелесть моя супруга, — я глянул на покрасневшую Тею. — Ну, позови его сюда, Ноткер.

— Харди! — испуганно всплеснула руками Тея.

Но я подмигнул ей и занялся ужином. О’Шэнан появился уже через пять минут. Осторожно прошел в столовую, сопровождаемый Ноткером.

— Добрый вечер, Энгус, — произнес я и указал ему на место за столом. — Присоединитесь?

— Добрый вечер, Ваша Светлость, — сдержанно произнес маг, и, переведя взгляд на Тею, внимательно ее оглядел.

— Что вы хотите обнаружить? — поинтересовался я. — Вам моя жена уже все сообщила.

— Ваша супруга весьма эффектная особа, — заметил Энгус, вновь посмотрев на меня. — Вам ее мало?

— Проблема в том, что моя супруга темная ведьма и стерва, а с Теей мы уже очень давно друзья, как вы знаете. От старых друзей, как и от привычек, сложно отказаться. И, честно говоря, даже если вы ей предложили то, чего не могу предложить я, я вовсе не хочу отпускать ее обратно в Ирландию. Более того, я могу ее не отпустить.

Я заметил, как удивилась Тея, и как О’Шэнан напрягся.

— Я спросил позволения у матери Теи, Маделиф Халевейн, — произнес Энгус. — Но, похоже, должен спрашивать еще и у вас, поскольку вы теперь правитель Фризии.

— Именно так. Но я вас предупреждаю. Упрекнете или обидите Тею — в лучшем случае от вас останется мокрое место. В худшем — на вас будет наложено такое проклятие, что предыдущее, которое я с вас снял, покажется детским лепетом.

О’Шэнан невольно содрогнулся.

— С нашей последней встречи вы сильно изменились, Эгихард, — негромким и осторожным тоном произнес маг. — Вижу, что вы уже вошли во вкус власти, еще более стремительно ее приобретя. И мою книгу, вы видимо так и не прочитали.

— Знаете, не люблю притчи, — отозвался я. — Нравоучения, морализаторство и «скрытые» смыслы всегда загоняют в искусственные рамки.

— Это всего лишь правила. Те или иные, по которым живут абсолютно все. Даже вы следуете несомненно своим собственным.

— Вот именно, своим собственным.

Ноткер принес ужин для Энгуса. Тот чуть растерянно взглянул на меня, но все же поблагодарил и принялся за еду.

— Расскажите лучше, как продвигаются ваши дела в Ирландии, — произнес я, чтобы сменить тему.

— После всего случившегося правительство лютует, — Энгус нахмурился. — Каждый день принимаются поправки к законам, связанным с магическим народом. Полиция по-прежнему получает откуда-то антимагическое оборудование. Мы следили за всеми магами из списка, что вы мне дали, и сделали так, чтобы некоторые персоны навсегда забыли о разработках. Но ничего не меняется. Возможно, мы что-то упустили. Или же есть еще какой-то источник, о котором ни я, ни вы не знаете. Скажите, вы нашли у вас что-то подобное?

Я задумчиво поглядел на мага.

— Честно говоря, у меня на это еще толком не было времени. Но я знаю, где искать.

— Уже неплохо, — О’Шэнан кивнул.

Я поглядел на Тею. Наш разговор, по-видимому, ее уже успокоил.

— Энгус, оставайтесь в Хоэцоллерне, пока Тея не закончит с зимним садом. Она мне обещала сделать его не хуже, чем в Главной Гильдии, — произнес я. — Завтра я на несколько дней уеду по делам, так что скорее всего с вами больше не увижусь.

— Дела, связанные с антимагическим оборудованием?

— Думаю, только косвенно. Но и до тех я тоже доберусь. Ах да, чуть не забыл. Ноткер, бланк, ручку и печать.

Кобольд положил все передо мной. Я закончив с ужином, написал текст на бланке, поставил печать и передал Тее.

— Дарственная на аптеки, Тея, я же в прошлый раз обещал тебе передать, если управление сетью понравится.

Она смутилась, но с благодарностью приняла бумагу.

— Спасибо, Харди.

Я глянул на О’Шэнана.

— Энгус, если вам понадобится помощь, обращайтесь. Несмотря на ваши ориентиры на всяческие притчи и нелюбовь к драконам, — я поглядел на мага с легкой насмешкой и подмигнув поднялся. — Вспомнил о еще одном деле, так что прошу простить. Не вставайте, продолжайте ужин. Ноткер вас потом проводит в гостевые комнаты.

Оставив их в некоторой растерянности, я ушел в другое крыло замка, в кабинет, который когда-то принадлежал Теодериху. Сел в кресло и несколько минут смотрел на дневник отца. Потом, наконец решившись, подвинул его к себе, раскрыл и принялся читать.