Кто такая Даша?

Глава седьмая

Я снова на участке, на который думала моя нога больше не ступит. Здесь все также свежо и красиво. Только тихо. Непривычно тихо. Нет ни рабочих, ни гостей, и даже птицы как будто притихли.

Мария Павловна встречала нас около дома. Как, впрочем, и всегда. Мне было стыдно встречаться с ней взглядом, и я смотрела, куда угодно, но только не ей в глаза.

– Лерочка, здравствуйте, как вы?

Она протянула ко мне руки, и этот жест вынудил меня посмотреть на ее лицо. Столько сочувствия и сопереживания было в ее действиях и глазах, и эта участливость совсем выбила меня из колеи. Что это – игра или она и правда беспокоится обо мне?

Я подала ей свои руки и внутренне напряглась, ожидая какой-нибудь подлости.

– Со мной уже все хорошо, не переживайте.

– Этот мерзавец Аксенов никогда мне не нравился, – в сердцах выпалила она. – Было в нем что-то бандитское, но я терпела его только из-за тебя, Рома. И как оказалось зря. Но бог его наказал. И хоть так и нехорошо говорить, но он там, где ему и положено быть.

Я осторожно потянула руки к себе, желая освободиться от сжимавших меня пальцев Марии Павловны, но она крепче вцепилась в них и продолжила свою умозаключительную речь:

– Как хорошо, что Рома нашел его. Страшно подумать, что было бы, не приди он на помощь. Вы, наверное, столько страха натерпелись.

– Да, это было ужасно.

– Маша, Лера бы хотела об этом забыть.

– Конечно, простите, я просто так переживала, когда Рома мне сказал. Но теперь увидела вас и успокоилась.

– Пройдем в дом? – предложил Храмцов.

– Я бы хотела поговорить с вами в беседке. Жаль только она далеко от дома, но, думаю, терраса решит эту проблему. Вы же сделаете ее на следующий год, Лера?

– Конечно. Как и договаривались.

– Тогда Рома мне поможет накрыть стол в беседке, а вы пока проходите туда. Дорогу вы знаете.

Я бросила настороженный взгляд на Рому. Он поймал его и немедленно отреагировал:

– Маша, давай ты поедешь в беседку, а мы с Лерой принесем посуду и чай. Я еще не забыл, где, что лежит.

– Ой, так неудобно.

– Нет, Мария Павловна, не переживайте, я с удовольствием помогу Роме… Роману Викторовичу накрыть стол.

Через пятнадцать минут мы расселись за столом в беседке: мы с Ромой с одной стороны, Мария Павловна напротив нас. А если точнее – напротив меня. Это положение несколько смущало меня, потому что прямой взгляд карих глаз Марии Павловны пронзал насквозь.

– Ой, Лера, а что с вашими глазами?

– Что не так? – и я с испугом оглянулась на Рому, чтобы он посмотрел, в чем беда.

Он улыбнулся и ответил за меня:

– Маша, это натуральный цвет глаз Леры.

За последние годы я отвыкла от этих вопросов, и не сразу поняла, что удивило Марию Павловну. Но ответ Ромы расставил все по своим местам

– Правда? – удивилась женщина. – Как необычно! Почему же вы это скрывали?

– Чтобы избежать подобных вопросов.

– Не любите привлекать внимание?

– Нет.

Она остановила на мне свой взгляд и, сохраняя на лице улыбку, долго-долго на меня смотрела. Я ждала, что она прервет затянувшуюся паузу, и скажет, зачем она меня позвала, но Мария Павловна молчала, и во мне нарастала тревога.

– Маша, о чем ты хотела поговорить с Лерой? – словно заметив мое беспокойство, спросил Рома.

– Ромочка, может ты сходишь пока в свой уголок, позанимаешься, а мы с Лерой поговорим по душам без тебя?

Я метнула на него взгляд, напоминая о нашем уговоре.

– Нет, Маша, я, пожалуй, останусь и тоже приму участие в разговоре. Тем более, что он и меня касается.

– Хорошо, может оно и к лучшему. Только помолчи, пожалуйста, дай нам с Лерой поговорить без твоего участия.

– Хорошо.

Мария Павловна пододвинула к нам вазу со своими конфетами и, прежде чем начать со мной разговор, сказала:

– Попробуйте мои новые конфетки, пока они не растаяли. В этот раз я добавила в них немного корицы и кусочки сушеного ананаса.

Мы взяли по конфете и попробовали их на вкус.

– Спасибо, очень оригинально, – сказала я.

– Лера, вы простите, что я снова возвращаюсь к разговору об Аксенове, но мне бы хотелось понять, о каком договоре он говорил на моем дне рождения?

Ого, вот так сразу и в лоб! А чего ты ожидала, Лера? Она жена и имеет права знать, какие отношения у тебя были с ее мужем. Только что тут можно ответить? Позор, да и только.

– Маша, позволь на этот вопрос отвечу я. Это были мои условия, и мне за них отвечать. Лере были нужны деньги, и я предложил ей заключить договор, согласно которому она получала от меня нужную ей сумму, а за это должна была… стать моей любовницей.

– Боже, Рома, как ты низко пал! Как ты мог такое предложить молоденькой девочке?

– Прости, Лера, я много чего раньше сделал, за что мне стыдно до сих пор. Сейчас я не понимаю, как такое мог тебе предложить. И в каком должно быть ты была отчаянном положении, если согласилась.

Он взял мою руку и зажал между своих ладоней, приникая губами к пальчикам, и этим смутил меня еще больше. Мария Павловна не сводила с нас глаз и мне хотелось провалиться сквозь землю только бы избавить себя от ее испытующего взгляда.

Я настойчиво отняла у него свою руку и тихо сказала:

– Рома…н Викторович, не надо.

– И что вас вынудило согласиться? – спросила хозяйка.

И я рассказала ей о Жераре – о его пристрастии и лечении, и в конце добавила, что оно дало положительные результаты, и с тех пор мой брат больше не употребляет наркотиков.

– Вот ты болван, Рома. Не мог помочь девочке без своих гнусных предложений?

– Болван – не то слово. Но я не хотел ничего о ней знать. Мне так было удобнее. Когда она уехала, я сильно об этом пожалел. Артем знал о ней больше, чем я, и неудивительно, что она меня бросила.

– Ладно, Рома, с тобой я все поняла. Могу я теперь поговорить с Лерой?

– Говори.

Она перевела на меня взгляд, и я опять вся напряглась. И чтобы скрыть свое волнение я потянулась к чашке чая и смочила им горло. Затем поставила ее на место и подняла глаза на хозяйку. Чего она медлит? Пусть этот допрос поскорее закончится, и я уеду отсюда.

– Но несмотря на этот пошлый договор, который вы заключили, вы все же полюбили моего мужа, Лера? Так? И до сих пор любите?

Да уж, это женщина не умеет ходить вокруг да около. Она идет напрямки и сметает все на своем пути.

– Мария Павловна, я хочу, чтобы вы знали. Я здесь уже год, и у меня не было намерения встречаться с вашим мужем. Я вернулась не для этого. Просто мне нужно было куда-то уехать, чтобы пережить нелегкий для меня период в жизни, и я решила вернуться туда, где выросла, где похоронены мои родители и бабушка. Я бы не стала искать свиданий с Романом Викторовичем и влезать в вашу семью, если бы…

– Он этого не сделал сам?

– Ваш муж может подтвердить, что я всячески противилась… отношениям с ним. Простите, мне неловко об этом говорить. И будет лучше, если вы сразу скажете, что обо мне думаете, и мы разойдемся поскорее. Чтобы не ранить ни вас, ни меня.

Мария Павловна потянулась к моей руке, и я боязливо подала ей свою ладонь. Она улыбнулась, как может улыбаться мать, сестра или близкая подруга, но точно не жена мужчины, которого ты любишь, и крепко стиснула мою кисть.

– Лера, ты такая хорошая девочка, и так прекрасно подходишь Ромочке, и я рада, что ты вернулась в Россию, вернулась именно в свой родной город, а не в Санкт-Петербург, и он снова встретил тебя.

Мы с Ромой уставились на нее в четыре глаза и наверняка он, как и я думал, не снится ли ему эта сцена. Разве может жена говорить такие слова женщине, которая пришла, чтобы отнять у нее мужа? Любимого мужа.

И этот переход ко мне на «ты» звучал довольно странно. Словно мы перешли в какие-то иные отношения и… стали друг другу ближе?

– Мария Павловна, я не понимаю. Что все это значит?

– То, что я люблю Рому и желаю ему счастья. И я рада, что он наконец-то его нашел.

– Вы любите его, но позволите ему уйти от вас?

– Да, люблю. И всегда любила. Сначала он показался мне недалеким и легкомысленным, как моя сестра, но когда он пришел в нашу фирму, и папа дал ему работу, с которой он справлялся лучше любого матерого специалиста, я разглядела в нем большой потенциал и гибкий ум. И зауважала его. Вот только его страсть к Даше меня пугала. Она могла погубить в нем все его таланты. Может быть косвенно я виновата в том, что случилось с ней, потому что я насылала на нее всякие проклятия за то, как она обращалась с Ромой. А он ничего не замечал и был точно околдован ею.

Хоть Рома и сидел рядом с нами, но Мария Павловна говорила о нем так, словно мы были вдвоем, и на секундочку мне показалось, что она находится как будто в трансе, погрузившись в свои воспоминания. Но вот она перевела на него глаза, и мои подозрения развеялись.

– Рома, я любила тебя, и сейчас люблю. Но не как женщина любит мужчину. А как мать любит своего сына, или как брата, или как хорошего друга.

Несколько секунд он переваривал ее слова, а потом с недоумением спросил:

– Зачем тогда ты женила меня на себе?

– А ты не понимаешь?

– Прости, но нет, – немного резко сказал Рома.

– Сколько бы еще таких Даш было бы в твоей жизни, если бы я этого не сделала? Я хотела тебя уберечь от очередной ошибки, стать препятствием на пути к безрассудству.

– Погоди, Маша. Ты хочешь сказать, что женила меня на себе, чтобы я не мог жениться на другой?

– Да, Ромочка. Я берегла тебя для Леры.

– Берегла?! – подскакивая с места и упираясь на стол, воскликнул Рома. – Да я из-за тебя восемь лет жизни потерял!

– Разве?

– Конечно! Я бы женился на Лере еще тогда, много лет назад.

– Так чего не женился? Почему не пришел ко мне восемь лет назад, и не попросил развод, как сделал это сейчас?

Храмцов снова уселся на лавку, стиснул голову руками и издавал раздраженный рык.

– Нет, Рома, тогда ты был не готов на этот поступок, – жестко сказала Мария Павловна. – Она уехала, а что ты сделал, чтобы ее вернуть? Ты два месяца пил беспробудно и занимался самоуничижением. Жалел себя, как маленький мальчик, которого лишили мамкиной груди, и считал себя никому ненужным. А надо было ехать за ней и возвращать.

Я понуро опустила голову и подумала, а не я ли виновата в том, что мы потеряли эти восемь лет? Если бы я вернулась, и он бы пришел ко мне и предложил продолжить наши отношения, что бы я сказала ему в ответ? Поставила бы я ему те же условия, какие выдвинула у себя на квартире, когда он предлагал мне снова стать его любовницей? Да, наверное. Ведь Жерар бы не позволил мне снова вернуться к нему. Отказался бы Роман Викторович от всего тогда ради меня? Нет, навряд ли. Тогда он был другим. Нам надо было прожить эти восемь лет порознь, чтобы понять, что счастливы мы можем быть только друг с другом.

– Рома, Мария Павловна права. Ты был не готов.

– Замечательно, и ты с ней заодно!

– Мы теперь никогда не узнаем, как могло бы быть, – сказала я.

– Правильно, Лера. Так что, Рома, прекращай рычать и давай пить чай. Конфеты совсем растаяли.

Храмцов еще несколько минут просидел, обдумывая все, что услышал от своей жены, а мы с Марией Павловной, приложились к ее конфетам, и после всех треволнений, оставшихся позади, их вкус показался мне намного нежнее, чем поначалу.

– Мария Павловна, когда вы узнали обо мне?

– Когда Рома запил и мне пришлось выйти на работу.

– И кто вам обо мне рассказал?

– Если нормальный мужик начинает пить – причина, как правило, женщина. И я пошла искать. В компании любят посплетничать, вот я и воспользовалась этой слабостью. Одного спрошу, что происходило в компании в последнее время, второго, третьего. И самое примечательное, что в каждом разговоре возникало одно и то же имя. Как бы мимоходом, вскользь, порой с пренебрежением, но это показалось мне неслучайным. Тебя не любили, Лера, но каждый соглашался, что пока ты работала в приемной был покой и порядок. А потом ко мне пришла Нина Николаевна. Помнишь, такую, Лера? Сейчас она уже ушла на пенсию и видеть на моем дне рождении ты ее не могла.

– Да, помню.

Мы с Ромой переглянулись, и хмурость на его лице уступила место усмешке.

– Нина Николаевна очень тепло о тебе отзывалась, Лера. Сказала, ты помогла устроить ее зятя на работу в компанию. И это после того, как Рома однажды его выгнал. Она не сказала мне прямым текстом о том, кем ты была для Ромы, но обрисовала все так, что сомнений на этот счет у меня больше не было.

– Простите…

– Тебе не за что извиняться. Теперь ты знаешь, что я берегла его для тебя. Так ответишь ты мне на тот вопрос, который я задала первым?

Я стала вспоминать, с чего начался наш диалог, но от волнения мысли путались, и в голове звучала только одна ее фраза: «Я берегла его для тебя». И Мария Павловна, видя мое замешательство, повторила:

– Ты любишь моего мужа?

Я посмотрела на Рому. Он уже успокоился, и смотрел на меня с не меньшим любопытством, чем его жена, и, преодолевая смущение, я сказала:

– Да, люблю.

Мария Павловна взяла наши руки и соединила их.

– Тогда я благословляю ваш союз на долгие года.

Разве так бывает, чтобы бывшая, или почти бывшая жена благословляла на брак будущую жену своего мужа? Это даже звучит нелепо, а выглядит и того комичнее.

– Спасибо, – обронила я, хлопая ресницами, на которые стали напрашиваться слезы.

– Маша, прости, что я вспылил. Ты удивительная женщина. И на самом деле я рад, что ты была рядом все эти годы.

Рома, не отпуская мою руку, второй рукой взял ладонь своей жены, приподнялся с лавки и поцеловал ее.

– Я надеюсь, что я и дальше никуда из твоей жизни не денусь. Пусть не как жена, но как друг или как сестра я хочу быть всегда рядом.

– Конечно, Маша. Хорошо, что ты первая это предложила.

– И еще кое-что. Свадьбу будем гулять здесь… Я надеюсь, ты уже сделал Лере предложение?

– Да. Только она не дала мне ответ.

– Я не могла, пока вы не дали свой ответ, – объяснила я Марии Павловне, которая с удивлением воззрилась на меня.

– Дай его сейчас.

– Погодите, у меня нет с собой кольца, – запаниковал Рома, хлопая себя по пустым карманам.

– К черту кольцо, подаришь его позже.

– Хорошо, – согласился он и, выйдя из-за стола, опустился на одно колено. – Лера, ты выйдешь за меня замуж?

Еще одна комичная сцена. Разбудите меня. Срочно! Так не бывает наяву. Как он может делать мне предложение, когда перед ним сидит его жена? И почему она улыбается и едва не плачет от счастья?

Но нет, я чувствую аромат его духов, слышу пение птиц, ощущаю дуновение ветерка – и все это говорит мне, что я в реальности.

– Да… – ответила я, а потом лукаво улыбнулась и добавила: – Но только когда ты разведешься.

– Не беспокойся, Лерочка, – сказала Мария Павловна, – с этим долго ждать не придется. Я согласна.

И мы все дружно рассмеялись.

Рома переехал ко мне, но в будущем мы планировали продать обе квартиры и купить одну, но побольше. Обязательно с двумя детскими.

Он остался работать в компании на прежнем месте, но не оставил мысль открыть еще одну компанию. Свою собственную. И все больше склонялся к мысли, что это будет проектная организация.

Когда Храмцовы развелись, мы быстро подали с Ромой новое заявление, но уже на регистрацию брака. На семейном совете, в который вошла Мария Павловна и мы, было решено, что регистрация будет выездная, и проведем мы ее на участке Марии Павловны.

Она, кстати, просила называть ее Машей, но я не могла привыкнуть к этому имени и по-прежнему называла ее по имени и отчеству.

Мои девочки, узнав о грядущих событиях, визжали от радости и требовали с меня пригласительные. А Кира с Эльвирой настоятельно просили, чтобы на свадьбе было как минимум два холостых мужчины, с которыми бы они могли приятно провести вечер. А может и не только вечер.

Каждая планерка заканчивалась обсуждением моих приготовлений к свадьбе, и все хотели пойти со мной выбирать платье.

И мы пошли все вместе. Я перемерила десять платьев, но остановилась на том, что лучше всего подходило моей фигуре. Это было белое платье с приталенным силуэтом и рукавами три четверти. Лиф с вырезом «лодочка» обнажал мою шею, приспускался с плеч и делал мой образ женственным и изящным. Свободная юбка с небольшим расширением от талии струилась до самого пола и подчеркивала мой высокий рост и скрывала худобу.

Девочкам оно тоже понравилось, и мы ушли из салона с покупкой и обещанием вернуться, но уже за платьем для другой невесты. При этом мы недвусмысленно посмотрели на Инну, которая по-прежнему жила в ожидании предложения.

В эти дни мне довелось встретиться с Артемом, и он рассказал, какой переполох вызвал развод Храмцовых в компании. Все думали, что Рома уйдет с должности руководителя, но, когда он остался и далее последовало сообщение, что снова женится, все сотрудники компании оказались в еще большем замешательстве. И подобно моим девочкам, каждый мечтал оказаться в числе приглашенных на торжество.

Но их список со всей тщательностью составлялся Ромой, и счастливчиков оказалось не так уж и много. Всего пятнадцать человек. В основном руководящий состав с супругами.

Между тем я узнала, что Вероника Белобородова несколько лет назад вышла замуж и находилась в затяжном декретном отпуске по уходу уже за вторым ребенком. Это известие не могло не порадовать, как и то, что Кудрявцева уволилась из компании, как только узнала о нашем предстоящем браке.

Все бывшие соперницы ушли с горизонта, и хоть я и доверяла Роме, но их самоустранение стало приятным бонусом на пути к нашему семейному счастью.

Сам Артем был безумно рад, что мы с Романом Викторовичем женимся, и сказал, что, как только узнал о моем возвращении, был уверен, что этим дело и закончится. По его словам, браку Светы он радовался меньше, чем нашему с Храмцовым, и я подумала, что недолог час, как Артем узнает, что кроме сестры, у него есть и брат. И скоро появится и еще одна сестра.

А что было с Жераром, когда он узнал о моей свадьбе! Он устроил мне такой допрос, что все вопросы Марии Павловны были лишь легкой разминкой перед настоящим испытанием. Конечно, он помнил, кто такой Храмцов, и как начались наши с ним отношения, и именно поэтому выведывал все до мельчайших подробностей. И в конце концов удовлетворившись всеми ответами, обещал приехать на мою свадьбу и привезти с собой всю свою семью.

И вот этот день наступил. С утра прошел дождик, но после обеда выглянуло солнце, и земля быстро подсохла. Температура для празднования мероприятия выдалась комфортной, но мы припасли пледов, чтобы гости могли ими накрыться, когда станет вечереть.

Мы взяли в аренду свадебный шатер и установили его в зоне отдыха. Под его сводом мы разместили достаточное количество столов, а беседку решили использовать сначала для регистрации, а затем для танцев и фотосессии.

Пока мы готовили площадку для свадебного торжества, я проверила, как прижились все высаженные растения, и те, что подсохли, мы заменили на новые. К сожалению, такое бывает и порой прежде, чем сад будет цвести в полную силу и радовать глаз, должно пройти не меньше двух-трех лет.

Самым волнительным моментом свадебного дня, конечно, была регистрация. Мы с Ромой находились по центру беседки, колонны которой увиты девичьим виноградом, а все гости выстроились в длинный стройный ряд, ведущий от входа в беседку к шатру.

Мария Павловна заняла позицию в первой шеренге и ее присутствие к этому дню перестало быть чем-то странным. Она продолжала оставаться нашим членом семьи, и без нее мы не мыслили дальнейшего существования.

Я в белом, и Рома тоже в белом. Он гладко выбрился и как будто помолодел. Исходящий от него обволакивающий аромат парфюма кружил мне голову и будоражил кровь, а в зелени его глаз я видела столько любви и обожания, что их могло бы хватить на двоих. Но и в моих глазах не меньше ответного огня, и только легкое перешептывание в рядах гостей напоминало нам, что мы не одни, и до заветной первой брачной ночи нам нужно сдерживать свои желания.

Рядом с нами суетливо щебетали птицы, где-то высоко по дереву долбил дятел, и в окружении этой природной красоты мы произнесли самые заветные «Да» и скрепили наш союз долгим поцелуем.

А уже после этого появился Жерар. Он прилетел один. Они с женой посчитали, что для детей двух и четырех лет длительный перелет окажется слишком утомительным, и она осталась с ними дома. Я немножко расстроилась, что не увижусь со своими племянниками, но согласилась, что везти их в такую даль ради одного дня, сомнительное удовольствие.

Жерар сразу же вызвался нас поздравить, и попросил у всех внимания. Правда, сделал это на французском языке, и мне пришлось напомнить ему, что он находится в России и здесь его, кроме меня, никто не понимает. Он извинился и перешел на русский.

– Дорогие Лерочка и Роман, я хотел бы начать свою речь с благодарностей. Лера, твоя роль в моей жизни… как же это по-русски? Лера, помоги, я забыл…inestimable.

– Бесценна, – перевела я.

– Да, точно. Бесценна. Не в плане, что она не имеет цены, а как раз наоборот. Невозможно оценить то, что ты для меня сделала. Дорогие гости, если бы не наша невеста, меня бы здесь не было. Ни здесь, ни во Франции, ни на этом свете…

– Жерар, не надо, – чувствуя, как слезы наворачиваются на мои глаза, сказала я.

– Надо, Лера. Я хочу, чтобы все узнали, какая у меня потрясающая сестра, и какая женщина досталась нашему жениху. В моей жизни были тяжелые времена, и, если бы не она с ее терпением, с ее верой в меня, меня могло бы не быть. Она сама была еще ребенком, и я должен был за ней ухаживать и о ней заботиться, но вышло наоборот, и она ни разу не сдалась, ни разу не опустила руки и тащила меня из той тьмы, в которую я погружался, и только благодаря ее стараниям я выжил. Спасибо тебе, сестренка!

Жерар сделал ко мне несколько шагов и обнял. Я прижалась к нему, и мы замерли на несколько секунд – я, чтобы удержать слезы от нахлынувших эмоций, Жерар, чтобы передать всю силу своей благодарности.

После этого он отпустил меня и протянул руку Роме. Храмцов вложил свою ладонь в ладонь Жерара и крепко ее сжал.

– Роман, – не выпуская руки новоиспеченного зятя, продолжил Жерар, – я пока тебя еще не очень хорошо знаю, и то, что знал о тебе прежде, заставляет относиться к тебе настороженно, но, если моя сестра тебя выбрала, значит, ты того достоин.

Кто-то из гостей с задних рядов выкрикнул, что он хорошо знает Романа и голову дает на отсечение, что он самая лучшая партия для невесты. Все поддержали его бурными овациями, но мой брат, видя такую поддержку жениха, тем не менее, не преминул предупредить его о своей дальнозоркости.

– У тебя много друзей, Роман, и это похвально, но Лера тоже не одинока…

– Да, у Леры есть мы, – выкрикнула Кира, и девочки поддержали ее не меньшими овациями.

Жерар въедливо всмотрелся в ряды гостей и увидел Киру. Он узнал ее, и помахал рукой.

– Привет, Кира. Рад тебя видеть. Но позвольте, я закончу.

Жерар отпустил руку Ромы, и, подойдя к нему с противоположной от меня стороны, по-дружески обхватил его за плечо.

– Роман, я доверяю тебе самое ценное, что у меня есть. Свою сестру. Сделай ее счастливой. Она этого заслужила. Но имей в виду, что я за тобой слежу. Я хоть и далеко, но руки у меня очень длинные, и, если ты обидишь мою сестру, я тебя найду.

Среди гостей раздался смех, а Жерар, быстро отыскав глазами среди них Артема, добавил:

– Вот он знает, о чем я говорю. Знаешь…. – споткнулся Жерар, пытаясь вспомнить его имя.

– Артем, – тихо напомнила я.

– Точно, Артем.

– Знаю, – трогая свой нос, с улыбкой сказал Шведов.

Все с любопытством посмотрели на Артема, и кто-то стал у него что-то спрашивать (вероятно, о чем говорил Жерар), и Шведов смутился от пристального внимания к своей персоне, и лишь помотал головой в ответ, не желая раскрывать всех секретов.

Он был на свадьбе со своей супругой Оксаной, и я нашла ее приятной женщиной со скромным нравом и тихим голосом. И мне показалось, что мы с ней легко сможем подружиться, когда все тайны будут раскрыты.

– Поздравляю вас с вашим бракосочетанием, – продолжил Жерар, – и желаю вам всегда оставаться такими же влюбленными друг в друга, как сегодня, и не затягивать с детишками. Дети – это счастье, и без них семья не может быть полной. Я в этом убедился на личном опыте. Чего и вам желаю.

Мы снова бросились обниматься с Жераром и пообещали ему, что не будем затягивать с воплощением его пожеланий в жизнь.

– Ну и последнее, что я хотел сказать, – продолжил мой брат. – У меня для вас подарок. Мало того, что я привез вам настоящего французского вина со своей винодельни, так еще и хочу подарить вам путевку в ваш медовый месяц. Думаете, во Францию? Нет, в Италию. Это удивительная страна, и для свадебного путешествия подходит лучше всего. Но на обратном пути вы должны обязательно заехать ко мне в Прованс и отчитаться о своем путешествии. И сообщить о том, что я скоро буду дядей.

Среди гостей прошел восторженный возглас, и кто-то закричал: «Горько!», а другие его подхватили и нам ничего не оставалось, как выполнить призыв собравшихся и слиться в жарком поцелуе.

После этого все прошли к столам, и под тихую спокойную музыку началась застольная часть мероприятия. К своим полномочиям приступил ведущий, и стал постепенно со всеми знакомиться и устраивать различные конкурсы на местах. Это быстро сплотило столики между собой и создалось впечатление, что все друг друга хорошо знали.

А потом было поздравление Марии Павловны. Она говорила с волнением и дрожью в голосе, как это делала бы мать, ее слова пробирали до мурашек и мне не верилось, что когда-то я считала эту женщину своей соперницей. Она была человеком необычайной доброты, которую не испортила ее ограниченность в движении, и из нее бы могла выйти хорошая мать, будь у нее такая возможность. Но все свои нерастраченные материнские чувства она отдала Роме, и именно ее мягкость и мудрость не позволили ему погубить свою душу в общении с Аксеновым и оставить в себе то светлое, что в нем было, чтобы однажды возродиться и полюбить. И за это я была ей благодарна.

Она подарила нам этот участок, и сказала, что планировала это сделать практически сразу после знакомства со мной. Конечно, ей нравилось жить на природе и иметь больше свободы передвижения, чем в городе, но для нее одной площадь слишком велика, и она охотнее вернется в городскую квартиру. А на покупку этого участка она согласилась только ради Ромы. Она тоже видела тот эфир, после которого он загорелся желанием жить за городом, и по фотографиям, которые когда-то видела со мной, узнала меня. Как еще она могла свести нас, кроме этого согласия? И когда я первым делом предложила напротив окна в дом сделать фонтан, она догадалась, что я сделала это специально, чтобы, очаровавшись этой идеей, она выбрала именно романтический стиль, который в первую очередь был интересен мне. Конечно, я не планировала оккупировать территорию, но к этому проекту я изначально подходила как к собственному участку и вкладывала в него столько души и любви, что Мария Павловна сразу это заметила, и еще тогда приняла решение, что подарит его нам.

Этот жест тронул не только нас, но и всех остальных гостей, а Жерар так и вовсе обалдел от такого великодушия от бывшей жены своего зятя. После ее выступления он подошел к ней с бокалом шампанского и выпил вместе с ней за ее здоровье и за наше благополучие. Какое-то время он провел в беседах с Марией Павловной, и я поняла, что она тоже очаровала его своей добротой.

Для этого дня мы выучили с Ромой несколько незамысловатых движений и станцевали наш первый танец. Все притихли, наблюдая за нами, и мне снова казалось, что мы одни во всей вселенной, и наши сердца бьются в унисон. И нет ничего удивительного, что наш танец закончился пылким поцелуем, сопровождаемый залихватским свистом и громким заливистым визгом моих девчонок. А кто-то даже принялся считать, и мы разомкнули губы лишь на одиннадцати.

– Я люблю тебя, – сказал Рома.

– И я тебя.

Мы снова другу друга коротко поцеловали, и, оставаясь в беседке, под шумные аплодисменты всех гостей, я тихо сказала Роме:

– Мне кажется, сейчас самое время открыть всем твою тайну.

– Думаешь, пора?

– Думаю, да.

– Хорошо.

Рома повернулся к гостям и попросил тишины. Долго ждать ее не пришлось, ведь для многих он оставался начальником, и выполнять его приказы для них было чем-то привычным.

Все приблизились к беседке и для удобства разошлись вдоль ее ограждения. Артем со своей женой, сестрой Светланой и ее мужем Максом держались позади всех, не выпячиваясь среди гостей, и складывалось такое чувство, будто ощущали себя здесь не в своей тарелке. Мне жутко хотелось изменить это положение, и я с нетерпением ждала финала этого сбора.

– Вы знаете, что я вырос в детском доме, – начал Рома. – Моя мама умерла, когда мне было шесть лет, отца у меня никогда не было, а другие родственники от меня отказались. И долгие годы я думал, что я один и никому не нужен. Мне было двадцать пять, когда я узнал, кто был мой отец. На тот момент он уже умер, но у него остались другие дети. Мальчик и девочка. Мои брат и сестра. И я захотел узнать, кто они и установить с ними контакт. Понять мой порыв сможет каждый из вас. А тот, у кого никогда не было своей семьи, тем более. Я нашел их и сейчас хочу познакомить вас с ними.

Все стали удивленно переглядываться и оглядываться по сторонам, словно ожидая, что брат и сестра Ромы выйдут из укромного местечка и помашут им рукой. Но никто не появлялся, и гости снова устремили взгляд на Рому.

Он не смотрел ни на кого конкретно, сохраняя интригу, да и я, расплываясь в улыбке, старалась не выдать раньше времени секретных гостей. Но успела заметить на лице Светланы и Артема такое же недоумение, как и на лицах остальных. Они не подозревали, что речь шла о них.

– Но о чем я говорю? – вдруг озадаченно сказал Рома. – Вас не надо с ними знакомить. Вы их уже и так все знаете. Мои брат и сестра среди вас.

И снова удивление на всех лицах. Послышались различные шутки по этому поводу – один сосед пихал в бок другого, спрашивая, а не ты ли будешь братом или сестрой Роману Викторовичу, не просто же так он дал тебе тогда-то премию, не просто так наградил и тому подобное. И только Артем со Светланой не принимали в этом участие, словно бы их это не касалось.

– Что же вы, гости дорогие, растерялись? – продолжил Рома. – Или задумались, отчего ни у кого из вас нет такой фамилии, как у меня? У меня фамилия моей матери. Она не была замужем за моим отцом и в графе с его именем у меня стоит прочерк. Но вот отчество у нас общее. Так много ли среди вас Викторовичей, которые могут считаться моими родственниками?

Света догадалась первой. Я видела, как она подняла руку и поднесла ладонь к губам, как бы сдерживая рвущиеся из глубин эмоции. Она посмотрела на Рому, потом перевела глаза на Артема, и в этот момент догадка добралась и до него. Они безмолвно смотрели друг на друга несколько секунд, а потом резко направили взоры на Рому.

Он уже перестал метать свой взгляд по сторонам и сосредоточил его на них. Все заметили, куда направлены глаза Храмцова, и устремили свои следом.

– Рома, пойдем к ним, – тихо сказала я и потянула его за собой.

Перед нами расступились, и мы подошли к Артему и Светлане.

– Это правда? – первой нашлась Света. – Вы наш брат?

– Да, – сказал Храмцов, и Света тут же бросилась ему на шею.

– Спасибо вам за все… за маму, за все, что вы для нее сделали. Я вам это уже тысячу раз говорила, но сейчас, когда я знаю… когда я понимаю, почему вы это делали… Спасибо вам еще раз.

– Света, теперь ты можешь обращаться ко мне на «ты», – сказал Рома и, взяв ее за плечи, отстранил от себя. – Мы же брат и сестра.

– К этому еще надо привыкнуть.

Она обернулась к Артему и пощелкала перед его глазами пальцами.

– Эй, ты чего? Ты куда пропал? Пожми руку своему брату.

Артем продолжал стоять как вкопанный и не сводил взгляда с Ромы. О чем он думал невозможно было понять, и я стала немного нервничать, не зная, что скрывается за его ступором. Чем это известие стало для него – радостью или разочарованием?

– Ты как будто бы и не рад нашему родству, – заключил Храмцов.

– Как давно вы об этом знаете? – выходя их оцепенения, спросил Артем, не торопясь протянуть руку брату.

– Ты, видимо, прослушал, уже больше тринадцати лет.

– Почему вы молчали?

– Я бы и дальше молчал, если бы Лера не настояла. Мне было важно, что об этом знаю я.

– А мама знала?

– Да. Именно она и помогла устроить тебя работать в компанию. Помнишь бегущую строку по телевизору? Мы договорились с ней, что она тебе покажет нужное объявление в ней.

– Значит, все это было не случайно?

– Что – все?

– Вся помощь, которую вы нам оказывали. Вы делали это потому, что вы наш брат?

– Ну в общем-то, да. Но может быть я бы поступил точно также, будь вы мне чужими людьми. Если я могу быть полезным, почему не помочь?

Артем плотно сжал губы, и я увидела, как заблестели его глаза. Слезы… радости? Печали? Чего?

Рома протянул ему руку.

– Давай начнем все сначала, брат, – сказал он.

Артем сомкнул его руку своей рукой, они крепко их сжали, а потом Шведов сделал шаг к Храмцову и обнял Рому. И мой муж ответил ему тем же.

И далее не выдержала уже я. Из моих глаз брызнули слезы и я, как бабочка, захлопала ресницами, чтобы себя утихомирить.

А тут и Света принялась меня обнимать и говорить, как рада, что у нее появилась еще одна сестра. При соприкосновении с ней я ощутила ее животик, который тщательно скрывался за широким платьем, и подумала, как здорово, что наша семья скоро станет еще больше.

Гости, на время притихшие и следившие за развитием событий, вдруг ожили и разом загомонили. Все бросились поздравлять Шведовых с «приобретением», и немало смущенный Артем без конца пожимал руки и как заведенный повторял «спасибо».

Не остался в стороне и Жерар. Он тоже подошел пожать руку Артему, и не удержался от комментария:

– Вот это свадьба, не то, что во Франции. Одна новость ошеломительнее другой. То я узнаю, что среди гостей бывшая супруга Ромы, милейшая женщина между прочим, то у него появляются новые родственники, одному из которых я когда-то хорошенько поддал, а он за это украл мой подарок сестре. Вот так страсти. И в кино ходить не надо. Есть еще чем меня поразить, а, сестренка?

Я лукаво посмотрела на брата, но промолчала. Нет, не сейчас, он узнает об этом позже.

– Пока хватит тебе и этих страстей.

После таких объявлений было само собой разумеющимся, что мы стали фотографироваться вновь образовавшейся семьей. Мы позвали к себе Марию Павловну, но она заскромничала и сказала, что не впишется в нашу компанию. Кто она такая? Она же не родственница. Но Жерар прикатил ее коляску к нам, и ей пришлось уступить и сфотографироваться вместе с нами.

И таким неполным составом нас оказалось восемь человек. И еще пятеро отсутствовали. Это дети Артема и Жерара, и его жена. И меня переполнило счастье от того, что моя семья стала большой и дружной, и недолог час, как пополнится новыми ее членами.

Сделав памятные фотографии, все вернулись за столы, и ведущий дал паузу для горячего ужина.

Мы с Ромой сидели за отдельным столиком и тихо переговаривались между собой, не будучи услышанными другими. Мы делились замечаниями по поводу гостей, и выявили для себя образовавшиеся парочки. Кира и Эльвира нашли себе холостых мужчин и от их стола часто слышались озорной смех и веселые шутки. Уже по одному этому я могла оценить насколько этот вечер окажется для моих сотрудниц удачным и состоявшимся.

Жерар расположился за одним столом с Марией Павловной и мне было приятно наблюдать, как они дружно беседуют. Я подозревала, что Жерар рассказывал ей о своих виноградниках и винодельне и демонстрируемые им вина подтверждали мои догадки. Мария Павловна охотно дегустировала один бокал за другим, и я стала переживать за ее состояние после всех этих возлияний.

– Рома, Мария Павловна не много пьет? Я переживаю, кто за ней присмотрит, когда мы уедем?

– Маша не останется здесь. Она поедет в город. Артем ее отвезет к подруге.

– В таком случае я за нее спокойна.

– Но понять Машу несложно. Вино, действительно, отличное. Любимая, давай выпьем за нас.

– Одни?

– А почему нет?

Рома взял свой бокал с шампанским и потянулся к моему, чтобы подать мне.

– Я что-то не могу понять, – сказал он, насупив брови, – тебе часто подливают шампанское, или ты совсем его не пьешь? Почему твой бокал постоянно полный?

– Мне нельзя пить, – чуть улыбнувшись, сказала я.

– Кто сказал?

– Врач.

– Какой врач? – еще больше нахмурился Рома, и поставил бокалы на место.

– Гинеколог.

– А что с тобой? Ты вроде не жаловалась. Как раз наоборот…

И он повернулся ко мне всем корпусом и поцеловал в губы. Коротко и нежно.

– Вот именно поэтому и запретил, – сказала я.

– Не понял. Ты про врача серьезно, что ли?

– Да, Рома. Я беременна, – почти шепнула я, приблизившись к его уху.

– Как? – пробегая по мне взглядом, удивился Рома. – Уже?

– Да. Когда люди не предохраняются, так бывает.

– А ты не…

– Нет. Зачем? У меня никого не было.

Он еще раз осмотрел меня своим взглядом, только уже медленнее, словно отыскивая признаки перемен во мне. Его губы чуть дрогнули в улыбке, а рука потянулась к моей руке. Он взял ее, нежно поцеловал и, поднимая на меня глаза, сказал:

– Лера, что ты со мной делаешь?

– Ох, как я не люблю этот вопрос, – наигранно хмурясь, обронила я. – Что я опять делаю не так?

– Ты делаешь меня таким счастливым, каким я не был никогда.

И он снова поцеловал меня в губы, а в его глазах блеск и волнение.

Краем глаза я заметила, как ведущий указал фотографу на нас, и тот, держась на расстоянии, поспешил запечатлеть романтические кадры нашего милого воркования.

Рома сидел спиной ко всем, и не видел того, что происходило позади, и я не стала ничего ему говорить, максимально подыгрывая фотографу.

– Я люблю тебя, – нежно сказал Рома, продолжая держать меня за руку.

– Я тебя тоже люблю.

– А как это будет по-французски?

– Je t’aime.

– Красиво. А как – я хочу тебя? – придавая голосу томные нотки, спросил Рома.

– Je te veux.

– Je te veux, – повторил Рома, смакуя каждую букву, а затем добавил: – В доме осталась моя комната…

– Только комната? А я слышала здесь всю наше.

– Действительно, о чем это я? Тогда может быть мы уединимся в той самой комнате, которая наша?

– Зачем? – кокетливо улыбаясь, спросила я.

Он был так близко ко мне, что я ощущала его дыхание на своих губах, и все мое тело начинало свербеть под его взглядами.

– Мне хочется тебя наказать, – ответил Рома.

– Звучит угрожающе, – подыгрывая тону мужа, сказала я. – За что?

– За каждый твой взгляд, за каждую улыбку, за каждое прикосновение ко мне.

– Ох, но вы, Роман Викторович, имейте в виду, что я теперь не одна.

– Ты имеешь в виду своего брата?

– Нет, я имею в виду нашего малыша.

– Нам нельзя с ним? – обеспокоенно спросил Рома.

– Можно. Маленький кусочек адреналина ему не повредит.

– Только кусочек?

– Хорошо, целая порция.

– Тогда пойдем?

– Боюсь, отсутствие двух белых фигур не останется незамеченным.

– К черту всех, я не имею права уединиться со своей женой?

– Имеешь, но боюсь здесь нет запасного платья. Твое умение уничтожать мои вещи вызывает у меня глубокое чувство досады. Некоторые между прочим были в единственном экземпляре. И это платье тоже. И мне бы хотелось сохранить его на память.

– Хорошо, обещаю раздевать тебя медленно. Так медленно, что ты сама взвоешь, чтобы я сделал это быстрее.

– Звучит соблазнительно. Но давай все-таки дождемся, когда гости уйдут.

– И когда это произойдет? Разве мы прошли не все этапы нашей свадьбы?

– Рома, это не гостеприимно! Нам только горячее вынесли. А впереди еще торт.

– Ох, дьявол, какая мука!

Я кокетливо хохотнула, и мы поцеловались.

И, видимо, гости, заскучав без нас, решили поддержать наш настрой, и все как один закричали: «Горько!» Мы с радостью откликнулись на их требование, и слились губами в более страстном поцелуе. Но оба знали, что самые горячие поцелуи ждут нас впереди…

Конец