Кто такая Даша?

Глава первая

Я впорхнула в офис и помахала девочкам, которые уже пришли на работу и заняли свои места. Они находились в отдельных кабинетах, огороженных стеклом, и это делало нашу работу полностью прозрачной.

– Доброе утро, Алиса, – сказала я, подходя к ресепшену. – Что у нас нового?

Алиса Мишкина, моя секретарь, девушка с мягким покладистым характером, большими голубыми глазами и очаровательной улыбкой. Она умудрялась сохранять ее на лице на протяжении всего дня, и не хочешь, да улыбнешься ей в ответ. Мне повезло найти ее по объявлению еще год назад, с тех пор она работала в моей команде и уходить никуда не собиралась.

– Доброе утро, Валери Сергеевна. После того как вы в пятницу ушли, было еще три звонка от разных клиентов, и они записались на консультацию к девочкам на эту и следующую неделю.

– Замечательно. Значит, реклама работает. Свари мне, пожалуйста, кофе. И жду от тебя расписание встреч на сегодня.

– Хорошо. А расписание я уже отправила.

– Спасибо.

Я подняла глаза и в который раз с гордостью прочитала надпись на стене. Студия дизайна Валери Лагранж. Одно название чего стоит! Наш человек падкий на иностранцев, и я с лихвой ощутила это на себе. Меня еще не знали, но то, что я была из Франции, внушало ко мне какое-то необъяснимое доверие и уважение.

Я проследовала в свой кабинет, который также был за стеклом и ничем не отличался от кабинетов моих сотрудниц. Кроме разве что размера. И никаких камер не надо, все на виду. Правда, жалюзи я все равно сделала. На всякий случай. Вдруг клиенты не любят чувствовать себя как в аквариуме и предпочтут изолированность.

Сам кабинет довольно просторный. В нем проходят все планерки и летучки, и кроме моего стола здесь находится еще один длинный, за которым на подобных «слетах» размещаются все мои сотрудницы. Вдоль стеклянной стены два шкафа. Один – с папками, в которых хранятся все проекты, договоры и прочая документация, другой – для верхней одежды, на дверцах которого встроены зеркала. Напротив – два окна с широкими подоконниками, занавешенные вертикальными жалюзи, на окнах фиалки и фикусы, за которыми непрестанно следит Алиса.

За окном светило солнце, и хоть погода в этом мае не жаловала теплом, но листья уже пробились сквозь почки, и вид из окна становился все более красочным и ярким. Я чуть прикрыла жалюзи, чтобы не светило в экран, и запустила ноутбук.

Пока он загружался, я скинула с себя плащ, определив его в шкаф, достала свою рабочую тетрадь из сумки и стала просматривать наброски, которые сделала на участке своих клиентов Самойловых вчера вечером. Неровная поверхность, сильный склон, близость озера, от которого налетала мошкара и комары, и частые перебои с электричеством делали это место непривлекательным для отдыха, но мои клиенты не хотели продавать землю, а решили благоустроить ее так, чтобы все минусы обернулись в плюсы и уезжать оттуда не хотелось.

Задача не из легких, но как раз по мне. Я рекламировала себя как ландшафтного дизайнера, который берется за самые сложные задачи и решает их на «раз-два-три». В моей копилке было несколько положительных отзывов по таким участкам, и спустя год они начали работать на меня.

Я глянула на часы на дисплее. Первая встреча в десять. У меня было около часа, чтобы перенести наброски в программу и посмотреть, как это будет выглядеть в нескольких проекциях. Я застучала по клавиатуре, защёлкала мышкой и полностью погрузилась в работу.

Если девочки видели меня в таком сосредоточенном состоянии, то не беспокоили и старались решить свои задачи без моего участия. Иногда они могли войти в кабинет, взять какую-нибудь папку с образцами работ, выйти и остаться мною незамеченными, а я потом удивлялась, куда делись образцы.

Но в этот раз я отвлеклась. Боковым зрениям я уловила движение чего-то яркого за стеной и машинально перевела взгляд на ресепшен. Некий мужчина поставил огромную корзину бордовых роз на маленький столик возле стойки ресепшена и о чем-то заговорил с Алисой. Потом протянул ей какие-то бумаги, и она стала их подписывать. Далее я наблюдала, как он забрал их и быстро ушел.

Что это? Доставка цветов? У кого-то день рождения?

Я стала лихорадочно вспоминать, когда дни рождения у моих сотрудниц и не вспомнив ни одного, задалась вопросом, почему Алиса меня об этом не предупредила? Это входит в ее обязанности.

И вот я вижу, как она спешит ко мне в кабинет и с загадочной улыбкой показывается передо мной по эту сторону дверей.

– Валери Сергеевна, там доставка цветов.

– Кому?

– Вам.

– Мне? От кого?

– Я не знаю. Там нет карточки, и курьер не смог мне ответить. Он просто доставляет цветы, адресанта он не знает.

Я поднялась и проследовала вместе с Алисой к загадочному букету.

– Боже, сколько же их здесь?! – Алиса подошла к корзине и с восхищением посмотрела на ее содержимое.

– Штук двести, не меньше, – без тени улыбки произнесла я.

К нам пришли девочки. Татьяна Голубева, Кира Андрейченко, Инна Волкова и Эльвира Мурашова. Они тоже видели доставку и любопытство заставило их подняться на ноги и прийти посмотреть, что за диво к нам пожаловало.

– Ой, сколько цветов! – воскликнула Таня.

Тане чуть за тридцать, она училась на архитектурном, но после окончания бакалавриата пошла в магистратуру на дизайн и связала свою жизнь с ним. До меня она работала еще в двух местах, имела несколько наград, и ценность ее как сотрудника была неоспорима. Она замужем, и у нее есть дочь.

– Это кому? – послышалось от Инны.

Инна в прошлом году только окончила университет, и я взяла ее без опыта. У нее было столько интересных и оригинальных задумок, что я не позволила пропасть этому таланту и прибрала под свое крылышко. И не разочаровалась. Она не замужем, но у нее есть молодой человек, который все никак не решится сделать ей предложение.

– Валери Сергеевне, – с гордостью сказала Алиса, как будто для нее честь работать на человека, которому дарят такие огромные букеты.

– Ой, Лера, у тебя появился поклонник! – подала голос Кира.

Кира – моя одногруппница. Мы вместе с ней учились в Питере на дизайнера. Она тоже из нашего края, но только из городка поменьше, и перебралась сюда, когда окончила университет. Я нашла ее в прошлом году, когда открывала свою студия и по счастливой случайности она оказалась в поисках работы. Не замужем, в активном поиске.

– Ох, ну и богатый же он! – заключила Эльвира.

Хронически не везет с мужчинами. Дважды была замужем, и оба раза браки закончились разводом. Терпеть не может скупердяев и ждет от мужчин щедрости и послушания. Успела поработать в проектных организациях, открыла и закрыла собственный бизнес в сфере дизайна, и в общем-то не планировала работать на кого-то, заглянула в мою студию любопытства ради, да так и осталась.

Девочки столпились вокруг корзины, и каждая норовила заглянуть в глубь и обнаружить, кто же автор этого шедевра.

– А где записка? – спросила Таня.

– Ее нет, – ответила ей Алиса.

– Лера, а может это тот клиент с речки? – предположила Кира. – Ну помнишь ты говорила, что он к тебе мосты подбивал?

– Навряд ли, – ответила за меня Эльвира. – Он страшный жмот. Странно, как он вообще решил делать дизайн своего участка.

Сначала этот «клиент с речки» работал с Эльвирой, но отношения у них не заладились. Все, что Эля предлагала, он считал неоправданно дорогим, и просил либо вернуть ему аванс, либо заменить дизайнера. И тогда я взяла его себе, чтобы не подмочить репутацию студии.

– Лер, ты нам что-нибудь ответишь? – тряхнула меня Кира. – Ты чего стоишь как вкопанная?

– Девочки вернитесь на свои места, – сказала я сухо и ровно. – К вам скоро клиенты придут. Займитесь работой. Неважно, от кого цветы. Оставим их в приемной, пусть порадуют глаз посетителей.

И, развернувшись, я ушла в свой кабинет. И вот здесь мне пригодились жалюзи. Я закрыла их до самого пола, чтобы не видеть ни девочек, ни цветов, ни кого бы то ни было.

Я прошла к своему столу, села за него, закрыла ноутбук, а вместе с ним и глаза.

Мне казалось, я знала, от кого эти цветы. Я уже видела такую же корзину с таким же количеством цветов. Много лет назад. В свой день рождения. И совпадений быть не могло.

Он меня нашел.

А, впрочем… разве я пряталась?

И я вспомнила все от первого до последнего дня. Особенно тот последний, в который я работала до десяти вечера. И он сидел в своем кабинете со мной до самого конца. Ждал, когда я закончу и доложу ему о готовности.

Я помню, как зашла к нему в последний раз. В пуховике. Готовая покинуть его навсегда. Откинувшись на стуле, он смотрел на меня непроницаемым взглядом, и пока я отчитывалась о проделанной работе, рассказывала, что и где лежит, он ни разу ни о чем не спросил и не сказал. Я еще тогда подумала, а слышал ли он меня? Но уточнять не стала.

Напоследок я хотела поблагодарить его за все, что он для меня сделал, за тот бесценный опыт, который я получила в его компании, за то, что он взял меня с улицы – без образования, без особых навыков, и привел на место секретаря, куда простому смертному невозможно попасть, но комок застрял у меня в горле и я, хватая как рыба на суше воздух, открывала рот, но не смогла произнести ни звука, и, развернувшись, убежала, где-то глубоко внутри желая, чтобы он меня остановил и вернул.

Но он не остановил, не догнал и не позвал.

И я уехала. Вернее, улетела. Следующим же утром.

Правда потом вернулась, чтобы продать квартиру, но не жила в ней, а остановилась у тети Тани.

И снова уехала, когда квартиру продала.

Меня не было здесь семь лет, и я думала, страсти в моей душе и сердце улеглись. Я решила, что смогу спокойно существовать с ним в одном городе и не бояться случайных столкновений.

Так бы все и было, если бы я не поехала в свой старый дом и не поднялась в гости к бабе Тоне. Я не знала, жива ли она еще, но судя по тому, что мои денежные переводы уходили и не возвращались, я тешила себя надеждой, что женщина жива.

Она открыла мне дверь, даже не спросив, кто. Как она потом пояснила, «а кого ей старухе бояться»? Даже смерть не страшна. Она стала еще больше горбиться и морщины испещрили все ее лицо и тело. В волосах виднелась лишь седина, но при этом сохранялся зоркий глаз и острое ухо. Конечно, читать она могла только в очках, но вдаль видела лучшего любого ребенка.

Баба Тоня, едва признав меня на пороге, в привычной ей манере начала плакать. Она знала, кто был ее благодетелем и минут двадцать только и говорила, что слова благодарности и пожелания мне долгих счастливых лет жизни.

Уже после она провела меня в дом и предложила чай. Я согласилась, и два часа мы проговорили с ней о ее житье-бытье. Она рассказала мне о всех своих болячках, о всех соседях, каких я знала и каких не знала, и даже принялась пересказывать мне какой-то сериал, который смотрела по телевизору.

Я слушала ее не перебивая, позволив старушке выговориться и почувствовать себя кому-то нужной и интересной. Это состояние я понимала, как никто другой.

– Ах, Лерочка! Я же тебе самого интересного не рассказала. Все боялась забыть, коли ты появишься. Но нет, помню, слава богу. Из ума-то не выжила.

– Баба Тоня, да вы еще бодрячком держитесь. Вы и до ста доживете.

– Ой, сплюнь, девонька! Упаси бог так долго жить, – перекрестилась баба Тоня. – Я что хотела сказать-то. К тебе же хлопец один приходил незадолго после того, как ты квартиру-то продала. Стучался, шумел, звал тебя все время. Днем это было. Соседей-то дома никого не было, а я аккурат в магазин пошла. Тихо так спускаюсь по лестнице, а сама слушаю, что он там причитает. «Лера, открой», – говорит: «Лера, нам поговорить надо». А сам-то лбом в дверь уткнулся, а видно, что пошатывает его, пьяный был. И он опять давай стучать. Я уж думала, выдать себя, а он давай опять причитать: «Прости меня, Лера», «Вернись, я не могу без тебя». И снова давай в дверь тарабанить. Я перепугалась, как бы дверь соседям новым-то не вынес, да и позвала его. Чего, говорю, шумишь? Не живет здесь больше Лера. Уехала она, а квартиру продала. Он обернулся. Молодой, но с бородой. Неаккуратная такая. Как будто бы давно не брился. «Кто вы?» – спрашивает он меня. Я-то, говорю ему, баба Тоня, а ты кто будешь? А он вместо знакомства, опять давай про тебя спрашивать, куда уехала, да с кем, да не оставила ли ты адреса и телефона своего. А я ему говорю, да кабы и оставила, все равно бы не дала. Если ты сама новых адресов не сказала ему, я-то какое имею права их выдавать?

– Он точно с бородой был? Вы не путаете?

– Ну да, с бородой. Сам-то светлый, а борода темнее. Высокий, широкоплечий, пальто на нем какое-то осеннее было. На улице мороз, а он налегке. Да и ботиночки тонкие, начищенные до блеска. Знаешь такого?

– С бородой нет. А он вам никаких визиток не оставлял?

– Ах, точно! Он мне в конце сунул какую-то бумажку. Сказал, если вдруг появишься, сообщить ему. Сейчас погляжу. У меня все бумажки в одном месте лежат. Давно правда было. Могла где-нибудь и затеряться.

Пока баба Тоня рылась в своих закромах, я думала над ее словами и никак не могла поверить, что такая сцена происходила в реальности. Навряд ли это был Артем. Он знал, что мы уезжаем, и знал, что мы продаем квартиру, навряд ли бы он приходил и тарабанил в мою бывшую квартиру.

Неужели Храмцов?! «Вернись, я не могу без тебя». Мог ли он так сказать? Пьяным, да, наверное, мог. Но что он имел в виду? «Прости меня, Лера». Я лишь однажды слышала эти слова от него. В самый первый раз, когда он набросился на меня как безумный. И больше никогда. Даже после изнасилования он не посчитал нужным извиниться. Я прощала и так.

– Вот, нашла.

Она протянула мне визитку. И я ее узнала. Я сама заказывала ее. Целую стопку.

– Знаешь такого?

– Знаю, баба Тоня.

– Чего расстались-то? Изменил небось?

– Всякое бывало, баба Тоня.

– Ох, подлец. Правильно, что бросила. Гнать таких в шею надо.

– Это все, баба Тоня? Больше он не приходил?

– Нет. Ох, Лера, а ведь он меня еще про батареи спрашивал.

– Какие батареи?

– Да которые мне меняли. Помнишь, я тебе рассказывала, что мне как ветерану войны их заменили?

– Ах, да, конечно. А что он спрашивал?

– Довольна ли я, как мне их заменили, не бежит ли чего.

– А откуда он знал, что вам их меняли?

– Я думала, ты говорила ему.

И тогда меня осенила догадка, кто были те работники ЖКО, которые заменили бабе Тоне батареи. Неужели люди Храмцова? Мог он проявить благотворительность по отношении к незнакомой ему женщине? В случае с Артемом мог, а в этом?

После этого я поехала на кладбище. Здесь я тоже не была все эти годы, но меня встретили обновленные могилы. И я знала, что меня ждет. Три гранитных памятника с теми же высеченными на камне фотографиями, которые были на крестах. И под ними бетонная подушка, выложенная керамогранитом. Здесь же лавка. И все это огорожено кованой оградкой.

Когда у меня появилась возможность благоустроить могилы родных, я позвонила тете Тане и просила ее позаботиться об этом, переслав ей деньги. Но когда она занялась этим вопросом, приехав на кладбище, то обнаружила, что работы уже выполнены. Тетя Таня позвонила мне и сообщила об этих чудесах. Я была обескуражена не меньше нее, и обратилась к Жерару. Не его ли это рук дело. Но он все отрицал. И тогда я решила, что это сделал наш дед, отец мамы. Но спросить у него об этом я уже не могла. Он умер. И вознеся ему хвалу, я приняла для себя эту правду.

Сидя на кладбище и любуясь ухоженными могилами своих родных, невольно я пустила слезу. Я рассказывала им, как прошли семь лет моей жизни, где была, чего добилась, рассказывала им о Жераре. Особенно отчитывалась перед бабушкой. Я обещала ей не бросать Жерара, в какой бы беде он не был, и слово свое сдержала. Его тяжкое прошлое осталось давно позади, и он тоже смог выбиться в люди.

А потом я вспомнила свой визит к бабе Тоне, ее рассказ о Храмцове, и меня осенила еще одна догадка. Я быстро набрала номер Жерара и позвонила ему на другой конец света.

– Жерар, миленький, извини, что так рано, надеюсь не разбудила?

– Почти. Я еще в кровати. Что случилось?

– Мне нужно, чтобы ты кое-что проверил на счетах нашего деда. С того момента, как он узнал о нас и до самой смерти.

– Что я должен найти?

– Не оплачивал ли он какие-нибудь ритуальные услуги в России. Изготовление памятника и тому подобное.

– Не понял?

– Помнишь, я тебе говорила, что кто-то сделал памятники нашим родителям и бабушке. Я хочу, чтобы ты проверил, он это сделал или нет.

– А есть другие варианты?

– Есть. Но я сначала должна убедиться, что это не дед.

– Хорошо, я посмотрю.

Через несколько дней Жерар мне перезвонил, и сказал, что никаких расходов подобного рода дедушка не делал.

– Кто тогда это может быть? – был его первый вопрос. – Ты знаешь, Лера?

– Нет, но я попробую выяснить. Не бери в голову, главное результат.

Но мне кажется, я знала, кто.

А потом вышел первый эфир на телевидении, где я рассказывала о своей студии дизайна. Это было в апреле прошлого года. После него нервозность вернулась в мою жизнь. Я ждала, что увижу Романа Викторовича на пороге своей студии, или на пороге своей новой квартиры. И не знала, как отреагирую на него. Вернее, знала и боялась этого.

Но он не появлялся. Может, не видел эфир, может, не узнал меня, а может, увидел, узнал, но я больше ничего для него не значила. И я стала одна из многих. И сколько их еще было после меня, одному богу известно.

Через какое-то время я расслабилась и зажила спокойной размеренной жизнью. Погрузилась в работу и получала от нее удовольствие.

И когда две недели назад вышла на телевидение с новым эфиром и рекламировала уже не себя, а своих девочек, я и думать о Храмцове не думала. Почти.

Но я стала встречать поблизости одну и ту же черную машину с тонированными окнами, и если в первые дни после эфира не придала ей значение, то потом ее присутствие неподалеку стало меня напрягать. Я видела ее около офиса на некотором расстоянии от парковки, я видела ее около своего дома, когда выходила из служебной машины. И даже как будто бы возле одного из своих объектов я тоже видела ее. Но это не точно. Номер я не разглядела.

Думала ли я, что это Храмцов? Где-то глубоко внутри такие мысли у меня возникали, но расстояние в восемь лет отбрасывали их назад. Не мог он так долго помнить меня. Возможно он что-то и испытывал ко мне когда-то, но прошло столько лет. Все уже давно забылось.

Но вот принесли эту огромную корзину с розами, и как будто бы и не забылось. Неужели это он? Что он хотел сказать? Зачем эти розы?

Я открыла глаза и подняла дисплей ноутбука. Набрала в поисковике его имя. Нашла краткую информацию о нем. Ничего не изменилось. Все также женат. И я вновь задала вопрос, с которого начинались наши отношения – зачем я ему?

Зазвонил стационарный телефон, и я вздрогнула. Алиса. Я подняла трубку.

– Валери Сергеевна, пришел Роман Викторович, пропускать?

– Кто?

Мне показалось, что я настолько погрузилась в собственные мысли, что неверно расслышала имя.

– Храмцов Роман Викторович. Я вам отправила расписание. Он записан на десять.

Я быстро открыла сообщение от Алисы и пробежала по нему глазами. Действительно. Такая запись есть.

Mon Dieu, est-ce vraiment lui?

– Дай мне пять минут.

Я бросила трубку и подскочила с места. Ноги сами понесли меня к зеркалу. Я придирчиво рассмотрела себя в отражении. Синие туфли-лодочки на низком каблуке, телесного цвета колготки, синяя юбка-пенал до колен, белая блузка-американка, открывающая плечи и опоясывающая шею, волосы распущены и кудрявыми прядями рассыпаны по спине. Никакой челки. Вид безупречный. Придраться не к чему.

Повернулась боком. Грудь, конечно, не выросла, но открытыми изящными плечами этот недостаток вдоволь компенсировался. И попка стала значительно округлее. Спасибо тренажерному залу.

Подняла руку и поднесла запястье к носу. Аромат духов присутствует.

А потом посмотрела в свои глаза и усмехнулась. А вот тут сюрприз. Он больше не увидит моих чертовых глаз. Они одинаковые. Оба карие. Как ему такой вариант?

И только после этого я задала себе вопросы: что он здесь делает и для чего он записался на встречу? Ему нужен дизайн?

Я подошла к жалюзи, и стала медленно их поднимать, весьма сожалея, что не могу следить за его взглядом по мере того, как я появлялась перед ним с ног до головы.

И вот я вся на виду. Поднимаю глаза.

И правда он! Только еще привлекательнее. Он из той категории мужчин, которые с годами становятся лишь краше. И сексуальнее. И его густая короткая бородка, ровно протянувшаяся от висков к подбородку, только добавила ему шарма.

Мы смотрим друг на друга несколько секунд, и чувство такое будто я в маленькой коробке, по которой стучат чем-то тяжелым. И эти удары заглушают все другие звуки снаружи. Так бьется мое сердце.

Он делает шаг по направлению ко мне, и вдруг невидимые силы отрывают меня от пола и несут к рабочему месту. Я падаю на стул и не глядя на то, что происходит за стеклом, беру телефон и звоню Алисе.

– Пусть он войдет. И сделай нам два кофе.

– Вы уже выпили свой?

Я перевела глаза чуть левее и увидела, что на столе стоит чашка с кофе. Холодным кофе. Я и не заметила, как Алиса входила ко мне.

– Прости, я не заметила.

– Вам заменить?

– Нет, выпью такой. Тогда один кофе. У нас есть сливки?

– Нет, Роман Викторович попросил чай.

– Чай? – Это что-то новенькое. – Хорошо, сделай ему чай.

Я положила трубку и сделала два глубоких вдоха-выдоха. Наставила взять себя в руки и приготовиться с ним разговаривать. Только о чем?

Я подняла глаза и пронаблюдала, как он неторопливо прошел до двери, открыл ее и зашел в мой кабинет. И только сейчас я заметила, во что он одет. На нем темно-синий костюм, оранжевый галстук, до блеска начищенные черные туфли, и дурманящий аромат парфюма как неизменное приложение к его гардеробу. По-прежнему крепкий и подтянутый. Не мужчина, а мечта.

Он приблизился, и я поднялась на ноги, чтобы его поприветствовать. Нас разделял лишь стол, и было непривычно видеть его по другую сторону. Так и хотелось выйти, и уступить ему место. Но нет, это мой кабинет. И он зачем-то явился ко мне на встречу.

Пока я судорожно соображала, с чего начать и что сказать, он первым протянул мне руку и представился, будто мы незнакомы:

– Здравствуйте. Роман Викторович.

Две секунды я смотрела на его протянутую ладонь, не решаясь его коснуться, но потом пересилила себя и вложила свою кисть в его крепкие пальцы.

О, мамочки, какая у меня мокрая ладонь! Надеюсь, он это не заметил?

– Очень приятно. Валери Сергеевна.

Он повернул мою кисть, так что она оказалась поверх его руки и склонился над ней. И в тот момент, когда я поняла, что он хочет ее поцеловать, я ускользнула из его рук и опустилась на стул.

– Присаживайтесь, Роман Викторович.

Он опустился на стул напротив меня и пронзительно посмотрел в мои глаза. Чуть нахмурил брови, слегка подался вперед, словно пытаясь что-то разглядеть в моих глазах, и невольно на мои губы накатила улыбка.

Нет, Роман Викторович, не ищите больше в моих глазах «ясный солнечный день» – его нет. Он сокрыт под темной линзой, и больше не вызывает у людей недоумение.

– Что вас привело ко мне?

– Мне требуется ландшафтный дизайн моего садового участка. Бюджет не ограничен, сроки сдачи всех работ, включая реализацию проекта, до шестого июля. Возьметесь?

– Насколько мне известно, у вас есть свои архитекторы, почему вы не обратились за проектом к ним?

– У моих архитекторов сейчас важный госзаказ, и у них нет возможности, заниматься частными проектами.

Звучало твердо и уверенно, но почему-то для меня неубедительно.

– Какую площадь занимает ваш участок?

– Соток двадцать.

– О, немало. Для такой территории сроки очень сжатые. У моих дизайнеров очень плотный график работ, боюсь, они не успеют.

– Не понял, – откидываясь на стуле, сказал Храмцов.

– Что именно вы не поняли?

– Причем здесь ваши дизайнеры? Мне бы хотелось, чтобы моим участком занялись вы, Валери Сергеевна.

– К сожалению, это невозможно. У меня все расписано до августа. Если желаете, я займусь вами в конце лета.

– Нет, я желаю, чтобы вы занялись мною уже сейчас. Срок я обозначил. Я заплачу двойную цену.

– По-вашему деньги решают все? – сохраняя спокойствие в голосе, спросила я, но внутри у меня все взбунтовалось. Он все тот же, он нисколько не изменился. И он снова думает меня купить.

Он приблизился к моему столу и положил на него руки. Как и прежде, его маникюр безупречен.

– Нет, я так не думаю. Но мне очень надо успеть в срок. У моей жены день рождения в этот день, и мне бы хотелось устроить прием по этому случаю на нашем участке.

Боюсь, я не смогла скрыть от него недоумения, вызванного его словами. Разве у его жены день рождения летом? Если мне память не изменяла, я покупала ей подарок весной. Или… у него другая жена? Но нет, в интернете упоминалось имя Мария. Мария Павловна. Не может же его новую жену звать также, как и прежнюю? Или так бывает?

– Роман Викторович, у меня нет времени на ваш участок. Но у моих сотрудниц…

– Я не хочу ваших сотрудниц, я хочу вас! – твердо сказал он, обволакивая меня взглядом своих зеленых глаз.

Руки сами потянулись к чашке кофе. Что же он творит со мной? Зачем он так двусмысленно выражается? И какого черта смотрит таким взглядом?

– Роман Викторович…

– Валери Сергеевна, пожалуйста, – мягче сказал он, – сделайте для меня исключение. Я слышал, вы беретесь за самые сложные участки, мой как раз подходит под это описание. Поедемте со мной, я вам покажу, и вы сами поймете, что кроме вас его никто не осилит. Просто посмотрите, и вы не сможете устоять.

– Что же такого сложного в вашем участке, что должно меня увлечь?

– Вы должны увидеть сами. Поедемте прямо сейчас. Я вас отвезу.

Вот это напор! И так сразу!

– Я не могу сейчас, у меня в одиннадцать назначена следующая встреча.

– Перенесите.

– Роман Викторович, – усмехнулась я, – мне дорог каждый мой клиент, и я не могу пренебрегать им в угоду другому… потенциальному клиенту.

– Хорошо, когда вы сможете посмотреть мой участок?

– Не раньше субботы.

– Но сегодня только понедельник!

– Мне очень жаль.

И в этот момент в кабинет входит Алиса с чашкой чая на подносе.

– Валери Сергеевна, только что звонила Марина Александровна и попросила перенести встречу с ней на другой день.

Я перевела взгляд на экран ноутбука, открыла расписание. Марина Александровна была назначена на 11.00.

– Ты перенесла?

– Да, на субботу. На резервное время.

Суббота у нас была выходная, но, когда происходили подобные случаи, мы переносили встречи на выходной день. Чтобы не сбиться с графика.

– Понятно, – выдохнула я, понимая, что в субботу придется поработать.

Алиса поставила чай перед Храмцовым и вышла.

– Я так понимаю, освободилось какое-то время сегодня? – осторожно сказал Роман Викторович.

– Да. Далеко ваш участок?

– За городом.

Я посмотрела на часы на ноутбуке. 10:15.

– Мы успеем обернуться до 12.00?

– Сделаю все от меня зависящее.

– Вы уж постарайтесь. В двенадцать у меня очень важный клиент, и я не могу к нему опоздать.

Храмцов улыбнулся, и мое сердце заходило ходуном. Точь-в-точь как с моего карандашного рисунка. Интересно, сохранил его Артем или порвал?

Когда через пять минут мы вышли с Храмцовым к парковке, я подошла к своему водителю Леониду Алексеевичу и предупредила, что уезжаю с потенциальным клиентом и в ближайшие три часа в его услугах не нуждаюсь. Мужчина принял информацию к сведению и спросил разрешения свозить в оранжерею Инну, которая хотела приобрести растений для своих клиентов, и спрашивала у него, свободен ли он. Я разрешила, и на этом мы расстались.

Храмцов тем временем подошел к своей черной машине, и я увидела, что она похожа на тот самый внедорожник, который преследовал меня на протяжении нескольких дней. Роман Викторович открыл заднюю дверцу за водительским местом, и после этого я окончательно убедилась, что он меня узнал. Под его пристальным взглядом я забралась в салон, и мы тронулись в путь.

– Полагаю, нам пора прекратить притворяться, что мы незнакомы, – первое с чего начал Храмцов, когда мы отъехали.

– Я и не притворялась, вы первый начали.

– Что с твоими глазами?

– Что с ними? – и я полезла в сумку, чтобы достать зеркало.

– Они одного цвета, – пояснил Храмцов.

Я перестала копошиться в сумке и улыбнулась. Захотелось пошутить и сказать, что я сделала себе операцию и теперь у меня хрустальный глаз. Но я подавила в себе это желание.

– Это цветная линза.

– Зачем?

– Устала отвечать на вопросы об этой моей особенности.

– Мне нравились твои глаза.

Наши взгляды встретились. Любой комплимент в его устах звучал непривычно и неожиданно.

– Роман Викторович, раз уж мы едем к вам на участок, позвольте я займусь своими прямыми обязанностями и спрошу вас о нем.

– Конечно.

Я вынула из сумки блокнот, взяла ручку и приготовилась писать.

– Вы давно владеете вашим участком?

– Меньше двух недель.

И снова наши взгляды в зеркале встретились. Он купил участок после эфира? Неужели специально? Но нет, не льсти себе, Лера.

– Почему вы решили его купить?

Он отвел глаза на дорогу и ответил:

– Моя жена давно хотела жить на природе. Подвернулся отличный вариант, и мы его приобрели.

– На участке есть какие-нибудь постройки? Дом, гараж, хозяйственный блок?

– Да. Есть бревенчатый дом. Небольшой, но очень уютный. Гаража нет. Есть навес под машиноместо. Ворота, открывающиеся с пульта, баня. Небольшой сарай. Это все осталось от прежних хозяев.

– Вы все это хотите сохранить?

– Баня без надобности, она маленькая, с подгнившими досками, ее можно снести. Сарай было бы неплохо переделать, он ненадежный и находится на самом видном месте.

– Я правильно понимаю, что заниматься предстоит только участком и сносом ненужных построек, а сам дом мы не трогаем?

– Правильно. Дом вполне приемлем для жилья, и пока не нуждается в переделке. Может быть на следующий год.

– Но если есть какие-то мысли по поводу дома, и это связано с коммуникациями или с изменением фасада, то лучше сказать сейчас, чтобы все сразу учесть.

– Я думаю, глобальных изменений не будет. Но это не точно. Нужно сначала послушать твои идеи и Машины пожеланиями. Возможно, они коснуться и самого дома. Ведь так может быть?

– Может, – подтвердила я. – На участке есть какие-то насаждения?

– Да, много. Ты сама все увидишь.

– Хорошо. Какие есть пожелания к благоустройству участка? Какие хотите видеть зоны? Зона отдыха, зона для барбекю, пруд, бассейн…

– Зона отдыха обязательно. Беседка, большая беседка для приема гостей. Удобные дорожки, широкие, с возможностью использования их и в зимнее время года.

– Вы планируете жить за городом и зимой?

– Возможно.

– Это важно, потому что от этого зависит, каким насаждениям отдать предпочтение.

– Тогда этот вопрос лучше задать Маше. Этот дом и участок преимущественно для нее.

– Поняла. Когда я смогу это сделать, если соглашусь?

– Сейчас.

Ах, божечки, неужели я встречусь с его женой? И так сразу!

– Она там? – зачем-то спрашиваю я.

– Да.

Я отвернулась к окну, чтобы собраться с мыслями. Он вез меня на встречу к своей жене, и я, как и прежде, не понимала его намерений. Почему тщательно скрывая ее раньше, он легко соглашается на нашу встречу с ней сейчас? А, впрочем, в этом нет ничего странного, если его намерения чисты, и у меня просто разыгралось воображение. Лера, о чем ты думаешь? С чего ты решила, что он хочет все вернуть?

– Машу не стоит пугаться, она добрый и отзывчивый человек, и я думаю, вы легко найдёте общий язык.

– Я и не пугалась.

Мы выбрались за город и поехали по трассе. Роман Викторович добавил скорость, и я напряглась. После аварии я сильно боялась этих дорог, и с годами страх никуда не делся. Я уткнулась носом в свои записи и старалась не смотреть в окно.

– Ты по-прежнему не водишь машину?

– Нет. Вы видели, у меня есть водитель.

– Ты не ходила к психологу со своими страхами?

– Нет.

– Почему?

– Они не доставляют мне особого беспокойства.

Через несколько минут мы въехали в лесную зону, где преимущественно произрастали сосны, Храмцов снизил скорость, и я залюбовалась видом из окон. Лес имел для меня особое очарование, и где-то глубоко внутри я мечтала встретить старость на лоне природы, в окружение живописных сосен.

– Нам ещё далеко?

Время подходило к одиннадцати, и я переживала, что опоздаю.

– Нет, почти приехали.

И как раз в этот момент между деревьями показались дома. Что? Прямо в лесу? Ох, какая прелесть.

Роман Викторович остановился около высокого металлического забора синего цвета, и вышел из машины, чтобы открыть мне дверцу.

– Это здесь? – спросила я, принимая его руку, которую он протянул мне, помогая выйти из машины. – Или мы поедем дальше?

Я бывала в загородных посёлках, где на въезде встречала охрана, и порой приходилось предъявлять паспорт, чтобы пропустили. И я подумала, что может быть мы подъехали к посту охраны и требуется показать документы.

– Здесь.

Мы оказались в опасной близости друг от друга, и я поспешила забрать у него свою руку.

– Пойдём. Сейчас ты все увидишь.

Мы вошли на территорию, и сделав только два шага по ней, я сразу поняла, что возьмусь за это дело. Природная красота этого места очаровала меня с первого взгляда.

– Нравится? – улыбаясь, спросил Храмцов, наблюдая за моей реакцией.

– Красиво.

– Правда, здесь нет дорожек, по которым было бы удобно ходить на каблуках, но я сейчас принесу что-нибудь более подходящее. У тебя тридцать девятый размер?

Он знает? Откуда? Неужели заглядывал в мои туфли?

– Да. Но не стоит. Надеюсь, что сильно не испачкаюсь.

Тропки, покрытые некогда деревянным настилом, прогнили и ушли под землю, мой каблук утопал во влажной земле, но я особо не тревожилась по этому поводу. Глазам открывалась лесная чаща, и у меня начался полет фантазии.

Слева я увидела дом. Одноэтажный, бревенчатый и добротный. Возле него небольшая пристройка, в которой я узнала баньку. И вдоль забора прямо по центру от входа тот самый сарай, приковывающий к себе внимание. Перед ним невспаханные грядки, поросшие травой, поликарбонатная теплица и пару цилиндрических баков с водой. От дома вела точно такая же дорожка, по которой мы шли, и она уводила через огородную часть в лес.

– Вы планируете что-то выращивать на огороде?

– Овощи и ягоды ты имеешь в виду?

– Да.

– Нет, мы хотели бы разбить здесь сад, зону отдыха. Или… что ты посоветуешь?

– Пока не могу сказать, мне надо посмотреть весь участок. И поговорить с вашей супругой.

Мы вышли на дорожку, ведущую в лесную зону, и зашагали к соснам. Я вдруг услышала стук по дереву и улыбнулась.

– Дятел?

Я сразу вспомнила Артема и нашу прогулку по базе отдыха.

– Да, есть у нас тут такие соседи, – согласился Храмцов, улыбаясь в ответ.

Мы вошли в тень сосновой кроны, и мне показалось я услышала какое-то журчание. Я напрягла слух.

– Поблизости есть источник воды?

– Да. Сейчас ты все увидишь, – в который раз повторил Храмцов.

Мы прошли еще. Я ступала аккуратно, стараясь не погружать каблук в землю, и не переставала вертеть головой, пытаясь охватить все взглядом. А потом вспомнила про телефон и спросила разрешения сделать фотографии.

– Конечно. Делай все, что тебе потребуется для работы.

Я достала телефон и стала фотографировать и снимать короткие панорамные видео.

Потом мы двинулись дальше, и я увидела небольшой ручей, проходящий прямо через территорию участка и уходящий за его пределы.

Ох, какие шикарные возможности это предоставляло! Еще и при неограниченном бюджете.

– Нравится?

Должно быть мои глаза слишком откровенно выдавали мою заинтересованность, и меня чуточку обозлило, что он снова нашел ко мне подход. Вот дьявол! Как он узнал, что мне это понравится? Он ведь меня совсем не знает!

– Здесь мило. Насколько сильно… бюджет неограничен?

– До неприличия, – рассмеялся Храмцов.

– Замечательно. Что вы хотите устроить в этой зоне?

– Я жду твоих предложений. Что ты посоветуешь около воды?

– Здесь можно было бы сделать пруд. С естественным водопадом. Деревья вы хотите сохранить?

– Хотелось бы. Но если потребуется пару-тройку спилить, думаю, мы не сильно навредим экологии.

– Хорошо.

Я сделала несколько снимков, окинула все своим взглядом и предложила вернуться на открытую местность.

Часы на телефоне показывали начало двенадцатого, и я стала подумывать, чтобы вернуться в город.

– Итак, ты возьмёшься за мой участок?

– Роман Викторович, мне надо подумать.

– Сколько?

– Вы уверены, что не хотите доверить это моим девочкам? Они все первоклассные специалисты…

– Уверен. Я хочу, чтобы моим участком занялась ты. Я видел на сайте твои работы, и они мне понравились.

И тут я поднимаю глаза и вижу перед собой на дорожке вблизи дома женщину. Я замираю и перестаю дышать. Она смотрит на нас и улыбается. Ей лет сорок пять, у нее короткое каре, волос черный, но видно, что крашенный – корни немного отросли. Она полновата, но для ее возраста и положения полнота неброская, и она ей к лицу. Какого она роста определить невозможно. Потому что она инвалид. На коляске.

Роман Викторович подхватывает меня под локоть и призывает к движению.

– Пойдём, я познакомлю тебя с Машей.

Я отмираю и проклинаю его еще больше. Он сделал все, чтобы я взяла этот заказ. Ведь невозможно остаться равнодушной, когда участок совсем не благоустроен для человека с ограниченными возможностями передвижения.

– Здравствуйте, – первая здороваюсь я и выдавливаю из себя улыбку.

– Здравствуйте. Меня зовут Маша.

– О, я бы предпочла обращаться к вам по имени и отчеству.

– Это лишнее, но, если вы так желаете – Мария Павловна.

– Очень приятно. Валери. Но можно просто Лера.

– Вы француженка? Рома сказал, что Лагранж – это французская фамилия.

– Наполовину. Моя мама была француженка.

Я искоса взглянула на Романа Викторовича. Эта новость его как будто бы не удивила. Я не говорила об этом во втором эфире, и могла только предположить, откуда эта информация ему известна. Либо он наводил обо мне справки, либо Артем.

Интересно, он еще работает у него?

– Вы взяли ее фамилию?

– У меня двойная фамилия – Данилова-Лагранж, но в бизнесе я использую только фамилию Лагранж.

– Понятно. Как вам наш участок? Возьметесь за него?

– Я просила время подумать.

– Соглашайтесь, – мягко сказала Мария Павловна. – Я совсем не разбираюсь в ландшафтном дизайне и не буду мешать вам воплощать самые смелые идеи на нашем участке.

Храмцов смотрел на меня с лукавой улыбкой, и я поняла, что проиграла.

Но проигрыш ли это? Проект на таком участке шикарная реклама для будущих заказов и отказаться от него было бы огромной ошибкой.

– Хорошо, я возьмусь за этот проект. И для начала мне нужно будет снова сюда приехать, осмотреть все детально и поговорить с вами обоими. Услышать ваши пожелания и задумки.

– Хорошо. Когда вам удобно?

– Думаю, в субботу. В 12.00. Вам подходит?

– Мне да. Рома, как ты?

– Вполне.

– Ну раз мы договорились, отвезите меня, пожалуйста, в город. У меня встреча.

– Конечно.

– До свидания, Мария Павловна. Было приятно познакомиться.

– Мне тоже, до встречи.