Кто убил Оливию Коллинз?

Рон №7

Может быть, не стоило заходить к Джорджу.

Рон затянулся сигаретой, глядя на языки огня, лизавшие края камина.

Ему хотелось узнать, что говорят соседи. Выяснить, в курсе ли кто его отношений с Оливией. Кого ж еще спрашивать, как не Джорджа — он больше всех похож на того, кто замечает подобные вещи. Однако его аж передернуло, когда он услышал про Рона и Оливию, будто такое и в голову ему не могло прийти.

Рон объявил об этой истории как о самом наиестественнейшем деле, где нечего стесняться и нечего скрывать. Казалось, все продумано правильно… но, похоже, он все же перемудрил. В очередной раз.

Когда молодой полицейский постучался к нему в дверь и спросил, будет ли он дома на следующий день для беседы с детективами, это оказалось для него неожиданностью. Хотя Рон видел, что они обходят все дома в Долине, и ожидал их визита с минуты на минуту. От нервного ожидания его прослабило, так что пришлось бежать в туалет и опорожнить кишечник, вися на специально привинченных к стене поручнях.

Судя по всему, они не сказали Джорджу ничего такого, что указывало бы на имеющиеся у них подозрения в том, что Оливия убита. Обычная формальная проверка, уверял себя Рон, стряхивая пепел в огонь и сотрясаясь от нервного озноба.

Боже, как же он радовался, когда Оливия наконец сгинула. Хотя бы три месяца мира и покоя, уже не так мало.

Поначалу он не испытывал ничего, кроме удовлетворения, по поводу своего поступка. Но время шло, и, чего тут скрывать, начало постепенно появляться раскаяние.

Надо было просто порвать с ней, да и все. Но нет, он этим не ограничился. Поступил мерзко, покуражился. Порядочные люди так не поступают. С другой стороны, разве она не сама виновата? Сама поставила себя в такое положение. Возможно, он поступил так, потому что испытывал к ней сильные чувства, а она его оскорбила.

Рон снова затянулся сигаретой.

А что, если она оставила записку? Что, если она записала его слова, написала о том, что он сделал?

От табачного дыма и страха у Рона кружилась голова.

Стоило ли все это того? Все эти проблемы, и только ради секса?

Последнее время он задумывался об этом все чаще и чаще. Обо всех женщинах, не только о тех, что жили по соседству. Казалось, он сам ищет себе проблемы, нарочно ведет себя с бабами как говнюк, чтобы они ответили тем же. Может быть, ему хочется боли.

Ведь он знал, что поступает омерзительно, что ему это не свойственно.

Казалось, хотя бы после истории с Оливией можно уже усвоить, что не стоит гадить прямо под себя. Одно время это казалось забавным, ходить туда-сюда из №4 в №5 и обратно.

Оливия ему нравилась больше. Настоящая грязная развратница. Всегда так — на вид ни за что не скажешь. Он обожал это в ней.

Крисси, с другой стороны, искала себе прекрасного принца или, на худой конец, пожарного, чтобы спас ее. Ей хотелось поговорить, пообниматься, поплакаться о том, что муженек ее разлюбил.

Что может быть хуже женских слез после секса!

Нет, от Крисси давно пора избавиться, ситуация чревата массой неприятностей. Но это пока потерпит. Для начала нужно правильно поговорить с полицейскими.

Рон разжал кулак. Он так сильно стиснул руку, что на ладони остались следы от ногтей.

Он посмотрел на трусики Оливии.

Как-то раз она позволила ему запихать трусики ей в рот. Крисси бы ни за что не допустила ничего подобного. С Крисси проходила только миссионерская поза, нежные объятия.

Оливия была женщиной его мечты.

Пока не…

Рон швырнул свой трофей в огонь, и тот мгновенно вспыхнул.

— Прощай, Оливия, — прошептал он. — Повеселились, и хватит.