Ку-дар

Глава 11 Пот на арене-спасенная жизнь

Прошло три месяца, как я впервые переступил порог «Школы мастерства ихи-ри Керал-Мака». Первый месяц шли интенсивные тренировки на развитие физической силы и выносливости. С каждым проведенным днем я чувствовал, как становлюсь сильнее, выносливее. Даже под прямыми лучами полного сирда, когда оба светила стояли в зените, я мог продолжать интенсивные тренировки к зависти моих сотоварищей. Удивляло, что потел я при этом немного. Самому Керал-Маку и Тенкору не приходилось раньше тренировать ку-даров. Зачастую, чтобы определить порог моих возможностей, меня гоняли больше других. В то время как другие изнемогали под лучами сирда, я чувствовал, как светила наполняют меня энергией. В глубине подсознания начал формироваться вопрос: а может, ку-дары — высшая каста, незаслуженно находящаяся в самом низу социальной иерархии?

Памятный бой, который решал, какой команде тренироваться в первой четверти сирда, наша команда проиграла. Проиграла по собственной глупости, возомнив себя победителями. Против нас пятерых оставалось всего два воина, когда меня зацепили, и я выбыл из дальнейшей борьбы. Оставшись вчетвером против двоих соперников, наши недооценили противника, за что и поплатились. Таким образом, время тренировки нашей команды совпадало с самым жарким временем дня, что в дальнейшем могло сослужить хорошую службу.

Тенкор любил часто повторять: пот на арене — это наша спасенная жизнь в бою. И пот щедро лился на арену во время тренировок. Первая позиция, вторая позиция, третья позиция — одних позиций было десять. Они предусматривали все: от воина, вставшего в боевую стойку, до воина, спящего с мечом у изголовья. В каждой позиции имелся свой первый защитный удар и первое движение атакующего стиля. Часами отрабатывали позиции и первый удар. Иной раз мне казалось, что мы никогда не перейдем непосредственно к схваткам, но и этот день наступил.

Прохаживаясь перед нами, Тенкор торжественно объявил, что мы перешли на следующий уровень — личные схватки.

— Желток, выйди из строя! — Послушно прижав правую руку к груди, я вышел вперед на два шага. Прошедшие два месяца заставили по-новому взглянуть на наставника: как боец это был величайший мастер. Ходили слухи, что Бабран пытался переманить Тенкора, но тот остался верен Карел-Маку.

— Позиция один, нападай! — Позиция один — это меч в обеих руках, воин стоит немного полусогнувшись, расставив ноги чуть шире плеч. Меч при этом держится вертикально, рукоять чуть ниже уровня глаз. Самый первый атакующий удар в этой позиции — косой рубящий удар слева направо. Саму позицию и удар мы отрабатывали почти два месяца. По команде Тенкора я рубанул его мечом с максимальной скоростью. Тенкор своим мечом отвел мой меч вправо, придав ему дополнительное ускорение и разворачивая меня боком. В следующую секунду его меч уперся мне в незащищенный бок в районе селезенки.

— Ты убит, Желток! В чем твоя ошибка?

— В том, что вышел против тебя, — польстил я наставнику, вызвав смех товарищей.

— Нет, твоя ошибка в том, что первый атакующий удар, которым ты должен разведать ситуацию, ты наносишь, словно хочешь выиграть бой этим ударом. Ты вкладываешься в удар, я придаю тебе нужное направление своим мечом, и в итоге ты открываешься. Теперь мы с тобой поменяемся: ты защищаешься, я нападаю.

Тенкор встал в первую позицию и замахнулся мечом. Я хотел встретить его меч, чтобы повторить трюк, проделанный на мне. Но на середине пути меч Тенкора нырнул вниз и, описав небольшую восьмерку, уперся мне в пах.

— Ты опять проиграл, Желток, потому что думаешь, как тебя учили.

— Наставник, а почему тогда нас учили всем этим позициям, первому удару защиты и первому удару атаки? — Урс подал голос из строя.

— Чтобы у вас сложилось понимание, как именно работают и дерутся все! Но мы — не все. Мы — школа Керал-Мака, у нас свой стиль! Наша школа практикует индивидуальный стиль, а не эти заученные всеми приемы. Кроме того, когда против вас неопытный боец, то что вы выучили, спасет вам жизнь. Желток, встань в строй.

Тенкор пару минут прохаживался перед нами, вглядываясь в наши лица, чтобы понять, дошел ли смысл его слов. Я понял, чего от нас добиваются: все эти два месяца нас учили, как не надо воевать. Учили понимать ошибки стандартного боя, его слабые места. Это казалось нелогичным: целый месяц до автоматизма разучивать позиции и удары, чтобы потом узнать, что именно это и является ошибкой чаще всего приводящей к гибели бойцов.

Тенкор остановился:

— Разбейтесь на пары, у вас четверть сирда, чтобы найти новое начало атаки и новую защиту, которую от вас не ждет противник. Через четверть сирда я проверю, кто из вас способен стать «ихи-ри», а кому лучше пойти в хлев крутить хвосты кваркам.

При последних словах Тенкора, все посмотрели на меня: даже усилие воли не помогло, я почувствовал, что еле сдерживаюсь, чтобы не нагрубить наставнику и всем остальным. Но злить Тенкора не стоило: следы от его плети остались на моей спине даже несмотря на чудесную регенерацию.

— Начинайте, — Тенкор щелкнул плетью и удалился, скрывшись под арками перекрытий первого этаж.

Против меня оказался Барг, весело осклабившись, он сделал замах из первой позиции и попытался повторить маневр Тенкора, чтобы поразить меня в пах.

Завидуете суки, — я успел блокировать удар друга, и сам попытался контратаковать из блока. Барг сумел отразить мой удар. Именно в этот момент до меня дошло, почему нас так долго учили отражать удары из разных позиций. Как ни крути, а практически любой наносимый удар требовал защитного действия из ранее изученных стандартных позиций. Отработанные до автоматизма движения защиты непроизвольно срабатывали раньше, чем мозг успевал дать команду.

Показав, что собираюсь атаковать из четвертой позиции, уже во время движения меча я сменил удар, изобразив что-то среднее между седьмой и девятой атаками. Барг купился: деревянный клинок поразил его в печень, заставив согнуться от боли.

— Желток, ты обманул меня, — но в его голосе ни капли обиды, скорее, восхищение.

— А ты не давай себя обмануть, или голова дана «дех-ни» только чтобы хвастаться?

— Ах ты, выродок кварка, — Барг вспыхнул моментально и перешел к прямой рубке, усиленно размахивая мечом.

Я без труда парировал его удары, не подставляя свой меч под прямой удар, отводя его скользящими движениями. Барг хороший парень, но моя фраза его задела. Остальные, бросив отрабатывать движения, с интересом следили за нашим боем. Налитые кровью глаза моего друга говорили о серьезности намерений: пару раз мне еле удалось уклониться от удара. В большинстве случаев я просто разрывал дистанцию, держа меч в втянутой руке, не подпуская Барга близко. Забыв об осторожности, тот наносил сильные удары, надеясь выбить меч из моих рук. Тот, кто занимался боксом, знает, что от акцентированных ударов, если ты промахиваешься, очень быстро устаешь. Ты вкладываешься, а когда видишь, что промазал, приходится прилагать усилие, чтобы остановить удар.

Барг начал уставать, я дважды предпринял попытку его успокоить, предлагая закончить бой, но «дех-ни» был настроен решительно. Вначале симпатии были на его стороне, никому из «дех-ни» не понравилась моя фраза насчет их умственных способностей. Но с каждой минутой боя симпатии переходили ко мне: я ловко уклонялся от ударов, не переставая гримасничать, что еще больше распаляло Барга. Даже Урс, его брат, стал открыто выражать мне поддержку, подкалывая брата.

Человеческие силы не бесконечны, все чаще оружная рука Барга опускалась, а кончик клинка оставлял следы на песке. В принципе, я раз пять мог нанести сильный удар, чтобы выбить дурь из его головы, но Барг все же мой друг. Не знаю, сколько бы еще продержался Барг, прежде чем рухнуть на песок, но все решил Тенкор, наблюдавший за нашим боем из тени.

— Желток, он не получит урока, закончи бой!

— Наставник?

— Я сказал, закончи бой, если твой противник туп, это его проблема. Закончи бой или его закончу я!

Приказ Тенкора звучал четко: нанести сильный удар, чтобы Барг признал себя побежденным и не мог подняться. Но как бить друга, даже если в этот момент он горит жаждой убить тебя? Очередной замах Барга медленно приближался: поднырнув, я перехватил его руку с мечом, а правой нанес сильный удар в подбородок. Со стороны это выглядело, как удар рукоятью меча, но я бил кулаком, чтобы меньше травмировать соперника.

Барг рухнул на песок как подкошенный: из разбитого рта показалась струйка крови, мелкими каплями падавшая на песок.

— Отнесите его в тень, — голос Тенкора звучал зло. Четверо учеников аккуратно унесли Барга в тень и вернулись.

— Вы все недостойны стать «ихи-ри», — голос Тенкора не предвещал ничего хорошего, — единственным, кто способен слышать своего наставника, оказался ку-дар! Ку-дар, помесь женщины и кварка умнее всех вас.

Будь ты проклят, Тенкор! Ты сейчас специально или невольно настраиваешь их против меня? Мне же спать с ними в одной казарме, где гарантия, что злые «дех-ни» не придушат меня ночью, навалившись скопом? Словно подтверждая мои опасения, в меня уткнулись злые взгляды. А Тенкор продолжал, как будто намеревался разъярить всех по отношению ко мне.

— Один глупый ку-дар оказался умнее всех «дех-ни». Может, нам отныне набирать учеников из ку-даров, а вас отправить жить с кварками? Чем вы только слушаете, когда я вам каждый день объясняю, что самый главный враг воина — это он сам! Гнев, ярость, злость — то, что затуманивает голову, делает вас слабыми, словно вы доступные женщины, соскучившиеся по мужской ласке. Вы доступные женщины или воины?

— Воины! — хором взревели ученики школы, не забывая метнуть в мою сторону злой взгляд.

— Я видел здесь только одного воина. Все остальные вели себя как любопытные старухи, что смотрят в чрево «даха», пытаясь угадать рождение его потомства. А Барг… — Тенкор сглотнул, восстанавливая дыхание, — даже доступные женщины Кара-Ача умеют вести себя сдержаннее. Он машет мечом, словно обезумевший кварк-«берш» трясет яйцами, ища самку. Разве так нужно сражаться ученикам лучшей школы в Гардо-Ач, да и во всем Сирдахе? Разве этому я учу вас столько времени?

— Ку-дар, иди сюда! — Когда Тенкор недоволен мной, он обращается так. Когда меня терпит, то зовет «желток».

— Да, наставник! — смиренно склоняю голову, понимая, что теперь он будет меня препарировать и издеваться.

— Что такое для тебя стать «ихи-ри»? — вопрос сбивает меня с толку, но отвечаю то, что от меня хотят услышать.

— Возможность приобщиться к братству настоящих воинов, наставник!

— Чем должна быть оплачена такая возможность, ку-дар?

— Кровью и потом, усердием и послушанием, готовностью пожертвовать собой ради товарищей и умением принять помощь, когда это потребуется!

— Кого ты видишь, когда смотришь на них? — Тенкор показывает на угрюмых учеников.

— Своих братьев, ради которых отдам жизнь! — отчетливо произношу, понимая, что братом могу считать только Барга, вырубленного мною ударом кулака в челюсть.

— Тогда почему, мать твоя шлюха, ты позорил своего брата на потеху этим доступным женщинам, которым Сирд по недоразумение повесил кое-что между ног?!

Упс, вот это поворот, такого я не ожидал. Теперь понятно, почему Тенкор бесится: он воспринял нашу схватку как насмешку, будто я специально демонстрировал свое превосходство над Баргом. И, что самое главное, в глазах Тенкора, демонстрация превосходства ку-дара над дех-ни, к которым сам наставник и относится. Пора срочно исправлять ситуацию, пока не стал жертвой клановой ненависти.

— Наставник, разрешите сказать.

— Говори, ублюдок, — сквозь плотно сжатые зубы процедил Тенкор.

— Я ку-дар, Сирд с рождения дает нам мало мозгов, — осторожно начинаю речь, по тому, как расслабляется лицо наставника, понимаю, что нахожусь на правильном пути. — В моей тупой голове не было мысли смеяться над моим братом, наоборот, я считал, что это Барг смеется надо мной, и потому продолжал бой, боясь показаться слабым.

Я несу чушь, но ересь эта съедобная, ее с удовольствием проглатывает Тенкор, а за ним и все остальные. Поиграв желваками, наставник выдает:

— Здесь вы все ученики школы Керал-Мака, и мне без разницы, с кем спали ваши матери, хоть с самим Азрумом или его кварком Сергом. Здесь все вы братья, смеяться над братом недопустимо, но твоя ситуация понятна: ты ку-дар. Поэтому я ограничусь десятью ударами плети тебе и пятью ударами Баргу. Оголи спину, Желток.

Ага, Желток, сработало. Десять ударов для меня комариный укус, в тот раз мне дали больше пары сотен, Урс говорил, что наставник дважды останавливался отдохнуть, пока бил меня плетью.

Стоически приняв свои десять ударов, опустился на колени, чтобы показать свое смирение. Барг уже пришел в себя, стыдится смотреть мне в глаза, теперь он размышляет трезво и понимает, что виной всему послужила его ярость. Его пять ударов тоже были не в максимальную силу: Тенкор просто показывал нам, кто в доме хозяин.

— Разбиваемся на пары и работаем четверть сирда без приема воды и остановок, — звук плети подгоняет нас, — запомните, пот на арене — ваша спасенная жизнь в бою.

Четверть сирда без остановок — это предельные нагрузки для дех-ни. Даже для меня это довольно тяжело, но никто не ропщет, все старательно атакуют и защищаются, вспоминая полученные навыки. Еще два месяца непрерывных тренировок, за которыми следует высадка в степи без оружия и еды. Это называется «выживание», нужно вернуться живыми в Гардо-Ач проделав путь длиной в двое суток. Двое суток по палящей жаре, где нет «индахов», нет воды. Двое суток в степи, где ночью на тебя может напасть шипокрыл. Вернувшиеся перейдут к следующему этапу обучения — тренировкам с боевыми мечами. На этом этапе начинаются тренировки с саблями и всевозможными вариантами мечей. Последний этап — сдача экзаменов. Это самый трудный этап, претенденту нужно выдержать три боя подряд с экипированными бойцами, которых приглашают из конкурирующей школы. Стоит ли говорить, что лишь небольшая часть претендентов сдает последний экзамен? Остальные уходят, чтобы стать бойцами в отдаленных поселениях, либо заново проходят весь цикл обучения. Все зависит от мотивации и толщины кошелька.

Однако четверть прямого сирда для тренировок — много даже для меня: чувствую, как пот начинает заливать глаза. Раньше так сильно не потел, либо сегодня припекает сильнее, чем обычно, либо я выложился конкретно.

Щелчок плети, означающий конец тренировки, я воспринимаю, словно лотерейный выигрыш. Почти половина учеников валятся прямо в песок, только силой воли они могли стоять, держа меч в руках. Обессилел и Барг, отрабатывавший в паре с Урсом. Подхватываю его и веду в сторону арки под спасительную тень, где стоят бадьи с водой, и уже проходит громкий водопой. Отведя Барга в тень, возвращаюсь за оставшимися. Никто кроме меня не в состоянии помочь другим: люди еле волочат ноги, стараясь добраться до тени. Пятеро из ранее упавших смогли самостоятельно подняться и шатаясь бредут в сторону спасительной арки. Краем глаза вижу еще одного помощника: Тенкор тоже помогает своим ученикам. У меня во рту адская жара, язык прилип к гортани, но осталось еще двое парней, если их не убрать в тень, сирд превратит их в мумии через пару часов.

Когда веду последнего в тень, сам еле держусь на ногах: капли пота падают на песок и мгновенно испаряются. Хороший денек и, главное, хорошую четверть сирда выбрал Тенкор, чтобы его фраза врезалась мне в память навечно: пот на песке арене — ваша спасенная жизнь в бою.

Доведя последнего ученика до арки, обессиленно оседаю: левая половина тела под лучами сирда, правая часть тела в тени. Нет ни сил, ни желания передвинуться: посижу немного, сирд напитает меня силой, тогда и встану.

— Желток, выпей воды, — открываю глаза, сразу несколько человек протягивают мне воду. Пока пью, руки моих братьев поднимают меня и несут в тень, где стоит ухмыляющийся Тенкор, в глазах которого вижу одобрение происходящего. Наставник тот еще психолог, за пару часов меня возненавидели и снова полюбили. Доберусь я до тебя, Тенкор, ой доберусь, — мысленно обещаю себе, наблюдая ухмылку наставника.