Ку-дар

Глава 16 Вопросы без ответов

Я летел над обожженной свирепыми сирдами землей: красноватая пыль поднималась шлейфом, если я спускался слишком низко, провожая направление моего полета. Моя цель — Дикие Земли, туда меня вел незнакомый голос, звучавший в моей голове. Внизу простирались безжизненные Поля Смерти, пустынные степные пространства, отделявшие поселения людей от диких Земель. Ни единой травинки, нет ни малейшего намека на присутствие Жизни, изредка встречаются человеческие скелеты — останки тех, кто отважился пойти Полями Смерти, чтобы попасть в Дикие Земли. Где-то среди этих скелетов, наверное, и младший брат Нира Губ, отправленный даиром Даре-Ач за яйцом шипокрыла.

Прохладный ветер дохнул в лицо, намекая о приближении к Диким землям. Именно здесь, со слов голоса, вторгшегося в мою голову, живут свободные кварки и счастливые ку-дары. Нужно просто углубиться в лес, растущий в этой местности. Зеленое пятно леса появилось внезапно, резанув глаза сочным насыщенным цветом. Лавируя среди деревьев, сбросил скорость, чтобы не врезаться в вековые деревья. Лес был полон жизни: щебетали птички, мелкие зверюшки пересекали тропы. Пора. Зависнув над тропинкой, пружинисто приземлился, оглядываясь по сторонам.

— Иди вперед, — прозвучал голос в голове. Осторожно отводя ветви деревьев и кустов, начал продвижение вперед. В глубине леса виднелась поляна, откуда слышался человеческий, а может, и нечеловеческий гомон. Тропинка расширялась, переходя в натоптанную тропу, еще пара минут и я оказался на огромной поляне, где люди и кварки образовав полукруг сидели у подножья трона. Огромный, невероятно мощный кварк с клыками под метр, с седой шерсткой, сидел на троне из камня.

— Ты пришел, — пророкотал кварк. По звуку его голоса, сидевшие вперемешку кварки и люди, повернули головы в мою сторону.

— Это ты звал меня? — мой голос прозвучал очень пискляво. Сглотнув, я повторил вопрос, постаравшись вложить в него максимально низкий тембр, но получилось, как в первый раз.

— Дайте ему воды, у него пересохло в горле!

Я почувствовал, как прохладная вода смачивает мне губы, но как я не старался, выпить ее не удавалось: кварк отодвигал сосуд с водой, приговаривая:

— Нельзя, не торопись, Желток.

Желток? На мгновение поляна с кварками и людьми размылась, а надо мной оказалось лицо Урса с чашей в руках. В следующую секунду я вновь оказался на поляне.

— Знаешь, почему ты здесь? — голос кварка на каменном троне вызывал желание поежиться.

— Я должен вернуть старый порядок, когда отсутствовали касты, а кваркам не портили слух с рождения. — Мой ответ рассмешил всех: люди и кварки скалили зубы и клыки.

— Ты здесь, потому что умираешь! — Сирдах оказался сильнее тебя! Ты даже себя не в состоянии защитить, что ты можешь сделать для нас? — Легкая горечь прозвучала в вопросе.

— Тогда, почему ты позвал меня? Сказать, что я лох и ни на что не гожусь?

— Это ты позвал нас, умолял прийти, спасти твою никчемную жизнь, — кварк возмущенно вскочил с трона, став еще огромнее, — если бы мы не пришли и не поддерживали твою жизнь, ты умер бы еще до конца дождей. Думаешь, легко на таком расстоянии отдавать тебе энергию, поддерживая твое сердце, которое не хочет биться? — кварк обратно сел. Его желтые глаза покраснели. Помолчав минуту, он сказал: — У тебя есть вопросы и очень мало времени. Задавай правильные вопросы, наша связь может оборваться в любой момент.

— Кто ты? — задал я свой первый вопрос. Кварк скривился, словно его уличили в непотребном, вздохнув совсем по-человечески, ответил:

— Неправильный вопрос, за которым следуют еще вопросы, не помогающие тебе. Я Сантикух, вождь рожденных свободно. Мы живем в Диких Землях, чуть дальше, в Проклятых Горах живут шипокрылы, между нами нет вражды. Я дал тебе ответ, чтобы ты не задавал неправильных вопросов. Задай правильный вопрос.

— Что я должен сделать, чтобы вернуть все, как было прежде? — этот вопрос кварка не разозлил.

— Выжить! — ответил он одним словом. Но я не получил ответа на свой вопрос, видимо и его я задал не совсем правильно.

— У тебя мало времени и последний вопрос. Больше поддерживать связь мы не сможем. Хорошо подумай, прежде чем спросишь, — я отчетливо видел, как по лицам людей и мордам кварков сбегают капли пота. Да, блин… что за вопрос я должен задать, чтобы мне все стало ясно? Похоже, мой предшественник был гораздо умнее меня, он даже создал общество жриц Ушоли умевших аккумулировать энергию Сирда. Сирд! Все дело в сирде. Именно с появлением второго сирда начались все изменения в Сирдахе. Но что именно спросить про сирд? Как поставить вопрос, чтобы получить на него максимально емкий ответ? Допустим, я смогу стать Сирдарием. Изменится отношение людей к кваркам и ку-дарам? Перестанут рождаться желтоглазые дети и животные? Нет! Значит, вопрос должен быть связан со способом избавиться от второго сирда, застрявшего в зените.

— Почему появился второй сирд и как от него избавиться? — На лицах всех без исключения людей и кварков, было заметно облегчение после моего вопроса.

— Наконец-то! — воскликнул Сантикух, вскакивая с каменного трона, — ты получишь ответ на этот вопрос прямо сейчас, но ты его забудешь. Вспомнишь, что нужно делать тогда, когда придет твое время. Мы больше не можем поддерживать с тобой связь, в следующий раз, если выживешь, ты придешь к нам.

Картинка с поляной посреди леса размылась, на глаза навалилась тьма.

— За все время работы лекарем, я не встречал случая, чтобы человек выжил после такого ранения. У него дважды останавливалось сердце и снова начинало биться. Ваш ку-дар разрушает все, что я знал о смертельных ранениях. Если он выживет, этот случай следует рассказать лекарю Сирдария, достойному Краспу, который, думаю, сможет понять, в чем дело, — незнакомый мне голос доносился откуда-то сбоку. Мои попытки повернуть голову и увидеть говорящего не увенчались успехом.

— Достойному Краспу совсем необязательно знать о нашем ку-даре, — мягко, но твердо возразил второй голос знакомый мне до боли. Тенкор! Ну конечно, это он, но почему они говорят обо мне, словно меня здесь нет? И о каком ранении идет речь? В комнате было полутемно, но я хорошо видел низкий потолок: это же комната наставника. Воспоминания вернулись неожиданно, заставив скривиться от боли в голове: шел дождь, я возвращался к Камиссе радостный, что добился взаимопонимания с Тенкором. Резкая боль в спине и кончик меча, вспоровший живот в правом подреберье.

А кварк-вождь и поляна? Мне все это приснилось? А еще лицо Урса с чашей воды в руках. Где явь, а где сон? Голоса лекаря и Тенкора начинают глохнуть, словно их обладатели отдаляются от меня, а на меня мягко наваливается усталость, сопротивляться которой у меня нет сил.

Следующий раз прихожу в себя от влажного прикосновения: с усилием открыв глаза, вижу Тенкора, смачивающего мне губы. И снова пить мне не дают, хотя нет, несколько капель попадают в полуоткрытые губы. Тенкор смотрит в сторону и не видит, что мои глаза открыты. Хочу позвать его, но он отходит в сторону, а я снова вырубаюсь.

— Должен сказать, уважаемый Карел-Мак, что не нахожу слов от удивления: этот ку-дар должен был умереть очень давно. Его проткнули мечом насквозь, вот вы, владелец школы воинов, часто видели, чтобы после таких ранений люди выживали?

— Никогда, — доносится глухой голос Карел-Мака.

— Вот о чем я и говорю, — раздается незнакомый голос, — я не удивлюсь, если через несколько дней он встанет на ноги. Его сердце бьется ровно, а сама рана начала затягиваться, словно над ней поработал опытный «сен-ар».

— Ку-дары живучее остальных людей, — вступает в разговор третий голос, в котором узнаю Тенкора, — ничего удивительного, что он еще жив. Мне встречались ку-дары, выжившие после нескольких смертельных ранений.

— Ку-даров я раньше не лечил, этот, ваша гордость школы — первый. Но напоминаю, достойный Карел-Мак, что оплата вас не обрадует, на него уходят самые дорогие мази.

— Достопочтенная госпожа Камисса ак Лорейс просила вас не ограничиваться ничем, лечение оплачивает она, — в голосе Керал-Мака звучит облегчение, что расходы ложатся не на него. Вот тварь, я ему привел учеников, разорил его конкурента, а он расходы по лечению повесил на Камиссу. Мысль о женщине сорвала с моих губ еле слышный стон.

— Он застонал, — в голосе Тенкора явная радость. В поле зрения появляется пожилой мужчина с чисто выбритым подбородком и длинными бакенбардами. Его сухая ладонь ощупывает мой лоб, открывает рот и поднимает веки.

— Ему можно дать воды, — лекарь отодвигается, а минуту спустя появляется сияющий Тенкор с миской в руках.

— Желток, воду будешь? — говорить у меня сил нет, несколько раз закрываю глаза, отвечая на вопрос. Приподняв немного мою голову, Тенкор подносит миску к губам и сразу ее убирает, едва я делаю глоток, который буквально испаряется у меня во рту, настолько там все пересохло. Выждав минуту, наставник дает мне сделать еще три глотка и убирает миску, игнорируя мои молящие глаза.

— Сразу много нельзя, чуть позже дам еще. Лежи, отдыхай, а я пошлю человека к твоей женщине, она уже неделю кормит весь город, прося у Сирда послать тебе выздоровление.

Камисса… в груди потеплело при упоминании ее имени. Странно, что я нахожусь в школе, а не у нее. Но, наверное, на то есть причина, сомневаюсь, что она отдала бы меня даже Керал-Маку.

Проснувшись в следующий раз, почувствовал себя значительно лучше и практически сразу взгляд уперся в Камиссу, дремавшую на грубом табурете откинув голову на стену. Она поняла, что я пришел в себя, открыла глаза и улыбнулась:

— Как ты себя чувствуешь, Желток?

Мне удалось выдавить из себя невнятный звук. Камисса метнулась в сторону и появилась с миской в руках. Вода! Мой кадык судорожно дернулся в предвкушении живительной влаги. Приподняв мне голову, Камисса поднесла миску к губам: какое же это удовольствие, ощутить прохладную воду в пересохшем рту. Если бы не Тенкор, вошедший в комнату и вырвавший из рук Камиссы миску, я бы пил без остановки.

— Хочешь убить его? — взревел наставник на мою женщину, — ему нельзя много пить, вода выливается ему в живот.

А вот это хреновая новость! Получается, меч задел мне желудок или из кишечника тоже возможна утечка воды в брюшную полость?

— Он выпил совсем немного, — испуганно пролепетала Камисса, съежившись на табурете. Тенкор подошел ко мне и снял повязку с живота, внимательно всматриваясь в рану.

— Вроде ничего страшного, — вынес он вердикт после минутного молчания.

Не знаю, что он там увидел, но я представил себе прорванную трубу водопровода, откуда под напором хлещет воды.

— Желток, надо терпеть, ты можешь. Чудо, что ты еще жив, но нужно потерпеть еще пару дней, потом будешь пить сколько захочешь! — Тенкор аккуратно наложил повязку, сразу прилипшую из-за обильно наложенной мази. — Я выйду, но воду ему не давай, — Тенкор вышел, оставив нас вдвоем.

Камисса рассказала, как прибежал «дех-ни» с криком, что убили победителя Джала. Как она со слугами и посторонними перенесла меня в дом, как появился Тенкор с несколькими учениками из школы и настоял, что безопаснее для меня будет в школе. Камисса спорила, доказывая, что сумеет обеспечить мою безопасность, но уступила под напором Тенкора и Карел-Мака. Она ни единым словом не заикнулась про оплату лучшего лекаря городе, про ежедневную раздачу хлеба горожанам, чтобы те просили Сирда послать мне исцеление. О своей роли моя женщина скромно умолчала.

— Пить, — прохрипел я.

Бросив на меня взгляд полный жалости, она смочила тряпочку в миске и выжала мне в рот несколько капель.

После ее ухода я долго лежал, вспоминая отрывки сна. А сон ли это был? Все казалось так реалистично, образ кварка-вождя Сантикуха отчетливо стоял перед глазами. И его слова врезались в память: «ты вспомнишь об ответе, когда придет время». А когда оно должно прийти, если я лежу не в силах шевельнуть рукой? Хотя мне удалось шевельнуть ногой, вызвав неприятные ощущения в области живота.

Через четыре дня меня даже посадили в кровати, подложив под спину несколько больших подушек. Сегодня, после болезненного осмотра живота, лекарь разрешил меня покормить. Я ощущал страшную слабость, со слов Тенкора и учеников, что теперь забегали каждую свободную минуту, сегодня уже восьмой день моего ранения. Селаад закончился на третий день после покушения на меня, жизнь в школе вернулась в обычное русло.

Кормил меня Урс, обмакивая мякоть хлеба в бульон из мяса «даха». Едой это трудно назвать, но даже она вызвала спазмы в желудке. Еще два дня прошло, прежде чем мне позволили съесть разваренный кусок мяса. Первые самостоятельные шаги по комнате я сделал к концу второй недели. Рана на животе затянулась нежной розовой кожей, болело, только если я напрягал мышцы живота. Еще неделя прошла, прежде чем я почувствовал, что практически полностью восстановился. Лекарь Дариг изумленно качал головой, дважды в день осматривая рану. С его слов, требовалось вдвое больше времени, чтобы рана так затянулась.

— Когда я смогу приступить к тренировкам? — на мой вопрос лекарь не спешил отвечать. Общупав мне пальцами весь живот, он сообщил, что без резких нагрузок к тренировкам можно приступить через неделю. Вчера меня навестил Барг, притащившись, опираясь на самодельные костыли и с шиной на ноге. Мы долго сидели, разговаривая обо всем, пока беседу не прервала Камисса. Подмигнув мне, Барг удалился волоча ногу, пообещав вернуться завтра.

— Желток, я хочу задать тебе вопрос, — Камисса была взволнована, — как только ты станешь «ихи-ри», чем ты хочешь заняться? Я слышала, — она покусывала губы, — что «ихи-ри» собирают под знамена Сирдария. Ожидается, что в следующем сезоне Сирдарий хочет пойти войной на степные орды, что живут за Проклятыми горами.

— Пусть идут, мне там делать нечего, — я вспомнил, как Нир мне рассказывал про такой поход на степные орды. В тот раз обратно вернулись лишь остатки большого отряда. О степняках практически ничего не знали кроме того, что они все имеют сигов и не строят городов. Все сиги, обитавшие в городах и селах Сирдаха, были потомством степных сигов, захваченных во время военных действий. Каждые десять-пятнадцать лет очередному Сирдарию приходила в голову идея покорить степняков, но каждый раз войска Сирдария терпели поражения. Конечно, иногда одерживались локальные победы, в результате которых и появились сиги на землях Сирдаха.

— Но ты станешь «ихи-ри» и, если позовет Сирдарий, будешь вынужден пойти на войну. Камисса права: кодекс чести «ихи-ри» предусматривал полное повиновение Сирдарию в мирное и военное время.

— Что-нибудь придумаем, не нужно раньше времени забивать этим голову, до следующего сезона далеко.

Обрадованная Камисса не стала задерживаться и ушла к себе, поцеловав меня на прощание. В голове начал вырисовываться приблизительный план действий: отправиться в Проклятые Земли и убедиться, что все это мне не привиделось: про кварка-вождя и людей на поляне. И заодно получить нормальные ответы на свои вопросы, а не эти ребусы, которые я должен понять в какой-то момент. И надо побольше разузнать про степняков: кто они, как живут и почему всегда выигрывают несмотря на присутствие в войске Сирдария «сен-аров», обладающих магией.

Оставшаяся неделя прошла быстро: я ел, набирался сил, восстанавливался. Не дожидаясь окончания недели, начал физические упражнения в комнате: приседания, отжимания, стойки на одной ноге. К полноценной тренировке приступил спустя ровно неделю, во время утреннего сирда. Двор был забит учениками, уже перешедшими на упражнения с мечами-бумерангами. Мое появление во дворе в тренировочной экипировке вызвало бурю эмоций. Даже Тенкор позволил себе улыбнуться уголками губ, скрывая свою радость.