Курьер номер Шесть

Глава 17 Освобождение Примма

Сказать, что всё задуманное дело выглядело мутным, значит ничего не сказать. И чем больше проходило времени, тем более странным и как бы поточнее сказать... шитым белыми нитками всё казалось.

Начнем с того, что - почему именно шприц с пресловутой трясучкой? почему не более верная пуля? Но если это более или менее можно было объяснить любовью босса к извращенной смерти своих врагов, или чем-то вроде того, ну а чем еще тешить себя больным ублюдкам вроде этого... как там его, Кувалды? то как объяснить то, что он сам решил не идти на эти переговоры, чтобы самолично прикончить лейтенанта и насладиться судорогами человека, чье сердце разорвалось внутри? какая жуткая смерть... банальная трусость или настолько сильно доверял своим людям, что готов бы им доверить такое дело? ну допустим и то и другое. Но было и еще кое что еще.

Во взглядах, которые отразили в лицах подрывников выделенных для этого дела, проскользнуло что-то, похожее на тайный смысл. Но не понты, нет, это были не они. Что-то, что Курьеру очень не понравилось. Впрочем, иного выбора, у него все равно не оставалось. Он уже достаточно узнал этих ребят, чтобы понять, что за каждый не к месту и не ко времени открытый рот, ему прилетит в лицо, а оно уже наверняка напоминало отбивную котлету. Было бы в пределах досягаемости зеркало - самому стало бы страшно на себя смотреть.

А ведь ему всего-то нужно было подобраться к помощнику шерифа!

Здание отеля, они покинули через черный ход, со стороны американских горок, таким образом, чтобы остаться незамеченными со стороны казино. К слову, черный ход, носил такое обозначение скорее номинально. Представлял он собой оконный проем в одном из номеров третьего этажа, перед которым был выставлен настил из досок. По нему можно было пройти на один из ярусов американских горок, по которому и спустились вниз.

Вся эта конструкция жутко стонала, кряхтела и скрипела в параллель прорывам ветра, как старый навесной мост. Но тем не менее, едва ли готова была в ближайшее время рухнуть под натиском стихии.

Монументальное сооружение довоенной эпохи, чьи верхние ярусы вздымались многим выше всех зданий Примма впечатляло. Вдвойне впечатляло то, что оно использовалось для развлечений.

А эти люди довоенной эпохи знали толк в извращениях. То с самолета прыгали, со счастливыми ухмылками паря над землей, то вздымались по этим рукотворным виражам. Не хватало им, видать, в свое мирное время адреналина. Не удивительно, что сейчас, предки этих хозяев жизни находили развлечение в ином.

Буря к этому времени ощутимо поутихла. Ветер все еще был достаточно крепок и по-прежнему вздымал тучи колючего, въедающегося в кожу песка, закрывая ими свет солнца уже клонящегося к закату, но уже утратил свою прежнюю мощь.

Покинув отель, они медленно, но верно двинулись в пустошь к юго-западу от города.

Справа мрачной громадой вздымалась в сумеречное небо зубчатая горная гряда, с довольно опасными, местами отвесными склонами и каменисто пыльными осыпями - взобраться туда не каждый сможет. А прямо впереди, перед идущими, расстилались почти лишенные растительности песчаные холмы, покрытые огромными каменистыми глыбами, в несколько раз больше человеческого роста, к которым сходилось и от которых расходилось множество троп, меж ними протяжно и уныло завывал ветер, периодически сметая с вершин завихрения песка.

А порой, глазу открывались необозримые пространства дикой пустоши, расстилающийся до самого горизонта, испещренные гнилыми останками довоенной эпохи. В лучах закатного солнца, и многообразии темных оттенков неба эта картина выглядела красиво и вместе с тем жутковато. Особенно, если позволить себе задуматься над тем, сколько людей нашли здесь свою смерть, сколько останков поглотила под собой эти холмы и подумать о том, что именно сейчас, здесь разворачивалась очередная партия игры со смертью, победителей в которой, будет немного. Курьер пока не имел ни малейшего представления, как он будет выбираться из этой задницы.

Совершенно ясно было лишь одно - лейтенанта убивать было нельзя. Если он это сделает, и даже если подрывники его оставят после этого в живых - что уже само по себе крайне сомнительно, то НКР ему это так просто не спустят.

Пробитая рука сильно ныла, из-за чего делать что-либо, кроме как идти вперед, казалось трудновыполнимой задачей. Зря он все таки не дал Стиву прирезать этого сукина сына. Но, обнадеживало то, что пробитой была левая рука. Ведущая правая, пока еще оставалась в целости и сохранности.

Что ж. Скоро всё решится. Оставалось только идти вперед, надеясь, что Фортуна не повернется к нему своим прыщавым задом и варианты какие-нибудь представятся, а уж он-то их не упустит. Нет, мэм, он их не упустит...

Шли молча, все знали свою задачу.

Подрывников было четверо. Двое шли спереди, двое сзади, с винтовками чутко удерживаемыми в руках. Одного из идущих спереди, звали Громила и он полностью соответствовал этой кликухе. Он представлял собой сплошную гору мускулов как угрозу всему живому, находящемуся рядом. Казалось, его вообще не тревожат тучи песка, что летели в лицо. Рубаха едва не трещала на его могучей спине. Второго называли Бомбс. Если не вглядываться и особенно не смотреть в глаза, то с виду, это обычный, ничем не примечательный мужчина, не особо мускулистый, не особо высокий, не особо тощий или толстый, в очках для слабого зрения, с круглыми линзами. Одно из них было треснуто, а разваливающаяся оправа, довольно умело, стоит признать, подвязана проволокой. При разговоре, он имел привычку снимать очки и вешать их себе на рубашку. В движениях угадывался аристократизм, однако во взгляде плескалось почти не скрываемое безумие и лихость. Такой мог завести светскую беседу, а в следующую минуту голыми руками разорвать собеседника в клочья, после чего нацепить обратно очки и уйти по своим делам, как ни в чем не бывало.

Не исключено, что именно таким образом он и угодил в ту тюрьму. Чертов псих.

Двое идущих позади, скорее всего были братьями, одного называли Крузо другого Кризе. Кого как звали, Курьер даже не пытался запомнить да и не вглядывался в этих ребят, но того, что он уже видел, было достаточно, чтобы предположить, что эти двое - именно что братья близнецы, но выглядели не сказать, чтобы грозно. Оба смуглые, но похоже, что не загорелые, а с рождения такие. С проницательными глазами, полными чего-то непостижимого. И оба, с момента разговора в зале отеля, не выпускали сигарет изо рта. Кажется, даже сейчас, Курьер улавливал крепкий запах табака. И действительно - позволив себе обернуться, увидел два мерцающих огонька зажженных сигарет. Как они умудрялись курить при таком ветре - загадка. В иных обстоятельствах, он бы несомненно поинтересовался. Навык, пусть и не самый полезный, но мог пригодится. Похоже, за решетку они угодили за какие-нибудь махинации.

Чтоб их всех! как же хотелось курить.

Хотя бы одну затяжку...

План озвученным этим... как там его, Кувалдой, казался простым. Говорить будет Бомбс. Когда дело дойдет до гипотетических маршрутов плана отхода банды, у Курьера появится возможность подобраться ближе, чтобы сделать свое дело. Остальные должны будут отвлечь бойцов НКР и прикрыть отход когда дело будет сделано. Военных там не должно быть больше четырех - такой был между ними уговор.

Местечко достаточно тихое и глухое, чтобы уходя, у них появилась возможность затеряться среди холмов, прежде, чем с поста военных успеют спохватиться и прислать своих ребят на подмогу.

Темнота, которая уже должна была к тому времени сгуститься, сыграет им на руку.

На месте их уже ждали. Солнце к этому времени, скрылось примерно на две четверти.

Это был укромный пустырь, окруженный глыбами, почти полностью занесенными стихийными наносами песка. На первый взгляд, пройти сюда можно было только с двух сторон: по тропе которой они сюда прошли, где скопление валунов образовывало эдакое мини-ущелье буквой «J», длиной шагов в 15. И с противоположной стороны, чуть левее. Там тропа уходила под уклоном вверх, огибая холм, где из под песка торчали рогатые ветви огромных мертвых деревьев и скопление старых, гнилых бочек радиоактивных отходов.

Военных было так же, четверо, во главе с самим лейтенантом. Но в какой-то момент, блик ударивший в глаз заставил Курьера слегка прищуриться. Стараясь не подавать вида, он задумался - чему здесь можно было отражаться от солнца?

У всех, кроме лейтенанта оружие находилось в боевой изготовке. Ни одна сторона друг другу не доверяла, что было вполне объяснимо.

Собравшиеся остановились, примерно в десяти шагах друг от друга. Пару секунд никто не шевелился, окидывая друг друга пристальными, оценивающими взглядами. Ни у кого на лице не дрогнуло ни единого мускула. Ничего трусливого не прослеживалось ни в грязных, заросших щетинами лицах, ни в фигурах, ни по эту, ни по другую сторону.

Все, как один, готовы были в любой миг спустить курки, огрызнувшись огнем на подачу неприятеля.

Бомбс первым направился вперед.

Громила, протянув руку, вцепился в рубашку на груди Курьера, не давая тому сделать и шага. Оба братьев остановились у них за спиной.

Бомбс вышел к лейтенанту, неторопливо снял очки и убрал их в карман.

- Мы привели то, что вы требовали - первым заговорил подрывник, таким тоном, будто декламировал со сцены заученный текст - Теперь мы требуем того, что обещали нам вы.

Курьер ничего не понимал. Всё пошло не так, как должно было пойти. Оставалась какая-то надежда, что возможно, это вынужденная импровизация, во что, учитывая ряд обстоятельств, он не особо верил.

Лейтенант вышел на несколько шагов вперед, окидывая быстрым, не выражающим ничего взглядом того, на кого указывал Бомбс. Парень почти не надеялся, что Хейес узнает в нем давешнего курьера. Да он и сам бы себя не узнал, будем честны, учитывая что был в другой одежде и порядочно избит.

Так и произошло.

- Так значит, это и есть ваш «Молот»? - обращаясь к Бомбсу спросил лейтенант, кивком головы указывая на пленника.

Что за?... Курьер совершенно перестал понимать, что происходит. Его взгляд быстро и непонимающе перемещался с Хейеса на Бомбса и обратно.

- Лейтенант!... - пытаясь вывернуться из мертвой хватки Громилы, попытался было окликнуть его пленник, но только это слово произнести, он и успел.

Громила, мощным ударом в колено, сбил опору у него из под ног и уткнул пленника лицом в песок, наваливаясь коленом на спину. Словно грудой металла придавило! Песок забился в рот и нос. Курьер начал задыхаться, едва улавливая, требовательные отголоски Бомбса обращающегося к лейтенанту, который, видать, не спешил принимать условия:

- Как и договаривались, мы отдали вам обоих наших главарей... !

Пленник почувствовал руку верзилы роющегося у него в кармане в поисках шприца, вот краем зрения парень уловил, как шприц оказался в руке здоровяка. Защитный колпачок снят. Игла угрожающим холодом коснулась шеи...

Курьер выгнулся, захрипел отчаянно - кричать он уже не мог - дернулся в сторону, прочь от очевидной смерти, с непонятной ему самому силой.

- Лейтефа-а!... - задыхаясь песком отчаянно выкрикнул он.

Громыхнул тяжелый, одиночный выстрел. Стреляли откуда-то сверху.

Тяжесть навалившегося на спину пленника верзилы исчезла, парень тут же, откашливаясь перекатился в сторону, и в то место где он был мгновением ранее ударила пуля, вздымая фонтанчик песка - выстрел был со стороны подрывников. Тут же огрызнулась короткой очередью штурмовая винтовка военного и два одиночных пистолетных лейтенанта. Оружие выпало из безжизненных пальцев одного из братьев, и бандит завалился на спину, второй, заорав оступился, упал, словно споткнулся. Меткая лейтенантская пуля в голову тут же и оборвала его страдания.

Одновременно с тем, как загромыхали выстрелы, Бомбс рассудив, что у него нет никаких шансов, устремился со всех ног обратно, к ущелью. Его отход пытался прикрыть Громила - тот выстрел сверху лишь пробил ему плечо. Вынув пистолет, он прожег взглядом Курьера, направляя оружие в него. Тот швырнул Громиле в лицо песок, сбивая траекторию и тут же попытался сократить разделявшее их расстояние, чтобы опрокинуть верзилу на землю, однако тот встретил противника мощным пинком, от которого Курьер полетел кубарем в сторону.

Громила принялся отстреливаться вслепую, попятившись назад. Один из солдат получив смертельную шальную пулю мешком упал оземь, автоматная очередь другого изрешетила мощное тело.

Сверху громыхнул еще один одиночный, метя в убегающего Бомбса, но пуля лишь скрикошетив от валуна по касательной зацепила беглеца, ему удалось уйти.

Впрочем, едва ли ему удастся уйти далеко. Совсем близко, за пределом видимости громыхнули несколько выстрелов, заглушившие отзвуки далекой стрельбы, кажется раздающийся со стороны Примма.

А двое уцелевших военных, приблизившись к Курьеру вцепились в его плечи, вскидывая на колени, в то время, как сам Хейес, скорбно склонился над убитым солдатом. У того не было никаких шансов выжить, пуля пробила ему шею. Захлебываясь собственной кровью, юный солдат бился в агонии.

- Лейтенант! Я Курьер...! - устало выдохнул пленник.

В течении следующих минут, парень, как смог, путаясь и проглатывая окончания слов, попытался обрисовать ситуацию, рассказав военным всё, начиная с того момента, как покинул военный пост. Умолчав, само собой, о своей лжи про разведку и Примм, который, якобы, НКР могут взять под свой контроль.

Итоговый вывод напрашивался сам собой - Молот, настоящий Молот, что остался в отеле, что-то задумал.

И словно в ответ на эту очевидную мысль, со стороны Примма вновь раздался отзвук короткой автоматной очереди, следом за ним раздалось эхо нескольких одиночных выстрелов.

Военные, не выпуская пленника, поспешили взобраться наверх по тропе, откуда открывался вид на Примм.

В сгущающийся темноте, можно было отчетливо различить вспышки нескольких выстрелов, со стороны автозаправки. Военный пост опять схлестнулся с бандитами. Но на этот раз, подрывники отстреливались как-то вяло, как будто... как будто, в пол силы. Словно... прикрывая чей-то отход!

- Сколько их там? - словно прочитав мысли Курьера спросил лейтенант.

- Человек пятьдесят. Это только те, что видел я. Но думаю их там больше. Слышал из обрывков разговоров, что несколько подрывников в номерах на верхних этажах.

- Андерсон, ты с пленным за мной. Гарсия, ты прикрываешь отход, черт знает сколько этих мразей может быть здесь. За Брайнтом вернемся позже. Пошли!

Шли быстро. Даже не шли, а бежали, но в четком, заученном темпе, точно роботы. В этот темп, Курьер совершенно не попадал. Однако поспевать волей не волей приходилось: всё это время, вцепившийся в его плечо солдат, не выпускал его ни на мгновение, и даже не ослаблял хватки.

Стрелка, что стрелял сверху, коему Курьер, можно сказать, был обязан жизнью, он среди солдат так и не увидел. Тот явно кинулся в погоню, но либо она до сих по продолжалась, либо стрелок словил пулю.

К тому времени, как они добрались до военного поста, ночь уже вступила в свои права, а стрельба у отеля полностью затихла. Отряд встретил сержант Макги. Резким, рубленным движением отдав честь командиру, тот коротко отчитался:

- Лейтенант! Группа заключенных устроила обстрел. Нам удалось подавить их огонь и взять двоих пленных. Остальные мертвы или покинули город. Я отправил по их следу Пирса и МакКоя с приказом разведать направление беглецов но не ввязываться в бой.